?Разговор по душам?, Пламенный дух, футбол (Тони Кроос/Лукас Васкес) (1/1)

—?Боже… Наконец-то я согрелся… Лукас сбежал с поля первый, обогнав даже Серхио, который сегодня проел мозги, кажется, вообще всем, упоминая, что после матча должен попасть домой как можно быстрее. Он сбросил в раздевалке вымокшую насквозь форму в грязных пятнах земли и травы, не особо озаботившись её дальнейшей судьбой, и скрылся в душевой, забыв прихватить с собой даже полотенце. И сейчас Лукас, выкрутив рукоять в почти что крайнее положение, крупно дрожал, отогреваясь от промозглой дождливой прохлады испанского января под обжигающими тугими струями душа, хлёстко касавшихся покрывшейся мурашками холодной кожи. Боже, Лукас ненавидел дожди… Он слышал, как позади переговаривались, заполняя душевую, его товарищи по команде, кто-то даже пытался заговорить с ним, но Лукас игнорировал каждого подошедшего, сосредоточившись на окружившем его тепле и влажном паре. Он закрыл глаза, сильнее подставляясь под горячую воду, смывающую с него вместе с потом и грязью напряжение, сковывавшее его весь матч, копившееся твёрдой неловкой тяжестью в мышцах. Лукас безумно устал и замёрз, этот матч, эта победа под проливным дождём далась им слишком сложно, и теперь всё, чего он хочет?— тепла и отдыха, до которого ещё нужно было добраться. Кто-то обнял его сзади, прижимаясь грудью к спине, чужие руки мягко обхватили пояс, ладони огладили влажный живот, напрягшийся от щекотных прикосновений. Лукас задумался только на секунду: об открытости душевой Бернабеу, о том, что команда всё ещё здесь, что за ними могут наблюдать, что кое-кто сам был вечно против того, чтобы так открыто демонстрировать что-то личное… Но, в конце концов, если его всё устраивает, почему Лукаса должно? Лукас слепо протянул руку назад, зарываясь в зачёсанные золотистые волосы, из вредности растрёпывая идеально приглаженные пряди; это его непровозглашённая задача, его самостоятельно и добровольно взятая обязанность?— вносить толику неизбежного прекрасного хаоса в выверенную с дотошной педантичностью жизнь Тони. Тони мягко коснулся губами его шеи и плеча, даже не целуя толком?— прикосновения почти невесомые, такие лёгкие, он не стремился распалить поцелуями, не хотел пробудить в нём страсть и желание, это ощущалось почти естественно, как будто они родились с этим, и это было частью их. Лукас притёрся щекой к щеке Тони, позволяя обнять себя сильнее, и ухмыльнулся, когда ладонь Тони скользнула ниже вдоль пресса, подбираясь к паху.—?Кто ты и куда ты дел моего Антонио? —?Тони фыркнул в его плечо, продолжая настойчивые, но ненавязчивые движения, от низа живота через тазовые косточки, к упругим бёдрам и нежной коже на внутренней стороне. Он не касался члена, только гладил и слегка надавливал в нужных местах, прикосновения к которым, Тони знал точно, заставит Лукаса выгнуться, прижимаясь задницей к его паху, немного повернуться, прихватывая губами чуть колючую от светлой щетины кожу в основании челюсти.—?Ты тут чуть ли не полчаса проторчал, все давно ушли. Тони сдвинулся, меняя их положение, чтобы поддерживать разнежившегося в его руках Лукаса, но вместе с тем, чтобы видеть больше. Он никогда не говорил, но Лукасу этого и не нужно, чтобы знать обо всех его фетишистских замашках визуала: он обожал смотреть, как контрастно-ярко выглядят его бледные пальцы, только слегка золотящиеся от солнца, на фоне по-испански смуглого поджарого тела Лукаса, как кинематографично расчерчиваются влажные следы от скользящих по коже капель воды, как напрягаются, перекатываясь, твёрдые мышцы.—?Ты знаешь, этот чёртов дождь,?— Тони как-то задумчиво замолчал, не прекращая касаться его везде,?— как же я его ненавижу. И эту белую форму, когда она так тебя облепляет,?— Лукас хотел возразить, что не он из них двоих выглядит на футбольном поле, как модель для порно-журналов, даже без дождя, но Тони наконец обхватил его член ладонью, проводя по всей длине, то едва касаясь одними кончиками пальцев у основания, то сжимая с чётко выверенной силой головку, стирая подушечкой выступившие капли смазки. —?И ты… —?Лукас вздрогнул, чуть прогнувшись в спине, от особенно удачного движения, и вцепился пальцами в его бедро, наверняка оставляя маленькие синяки,?— ох ficken… твои соски так торчат под влажной формой каждый раз, на тебя смотрят абсолютно все на этом чёртовом поле так, будто хотят выебать прямо там,?— он очертил пальцами свободной руки его грудь, не переставая двигать второй по члену, зацепил ногтями крупные тёмные бусины напряжённых сосков, вырывая из Лукаса самые развратные звуки. Лукас склонил голову, уткнувшись носом в шею Тони; он чувствовал его возбуждённый упругий член между своими влажными ягодицами, как Тони едва толкался бёдрами, имитируя проникновение, и слышал маленькие стоны, мешающиеся с поверхностными сладкими вздохами, оседающие на розоватых губах Тони.—?Уж кто бы говорил… Заткнись и занимайся делом.