Здравствуй, мама. Часть 2. (1/1)

Евангелина смотрит на дочь, тихо сидящую около неё, уткнувшись лицом в колени. Кра переводит взгляд на маленького сына, согревшегося в её руках. Женщина совсем не знает, что делать, да и хорошие идеи никак не приходят в голову, поэтому единственное, что сейчас остается,?— просто сидеть на камне, рассматривая высокие стены и белоснежные колонны. Казалось, это тот же самый Инглориум, только вот что-то отличало этот зал от всех тех, которые они видели до этого. Ева тихо прикусывает губу, опуская остроконеные уши, прижимая ребенка ещё крепче, уже не зная, что? думать. Они попали в какую-то очень плохую ситуацию, а она всего-то навсего хотела спокойно жить с детьми и мужем. А что получилось? Сначала на них напали какие-то сумасшедшие, потом она чуть не полетела вниз с огромной башни Грёз, которую тоже создал какой-то психопат, после женщина снова чуть не умерла, проткнутая несчастным заклинанием, так еще и рожать пришлось непонятно где, а сейчас вот это вот всё. Элели поднимается на ноги, сопровождаемая напряженным взглядом матери, а после идёт вперед, снова обходя все стены и пробуя свои силы на них.—?Элели! —?кричит кра, и девочка поворачивается к ней лицом, останавливая кулак в воздухе. —?Хватит заниматься ерундой, мы уже всё попробовали, эти стены непробиваемы.—?Но… —?начинает было иопка, когда женщина качает головой.Элели недовольно топает ногой, а после идёт обратно, не понимая, почему мать бросила это дело. Ясно же, что сидя на месте они не выберутся. Девочка опустилась на пол, скрещивая руки на груди, показательно отвернувшись. Как бы она не противилась, ослушаться не могла, ведь Евангелина хочет защитить своё дитя, как и любой родителей. Женщина опускает ладонь на голову дочери и улыбается ей, слегка поглаживая рыжие волосы.—?Милая, мы выберемся,?— обещает Ева, хоть и сама слабо веря в эти слова. Кра поджимает ноги, почувствовав, как мальчик проснулся, открыв ярко-зеленые глаза. Такой маленький, а у него уже была первая битва, и он победил. Иоп держит мать за длинный тонкий палец, словно это приносит ему невиданное удовольствие, а после тихо чихает, из-за чего даже Элели улыбнулась.—?Мам, ты это слышала? —?Евангелина поднимает голову, не понимая, что именно имеет в виду дочь.—?Что слышала? —?кра настораживается, наблюдая, как Элели смотрит в определенную сторону, даже не моргая.—?Там кто-то есть!Ева не успевает среагировать, когда иопка мчится вперед, а после пропадает в неизвестной ей белой пелене, вознившей неизвестно откуда.—?Элели!Женщина поднимается на ноги, идёт вперед, но останавливается на месте, где пропала девочка, и, шумно выдохнув, проходит туда, ожидая чего-то ужасного, но, на удивление, ничего не изменилось. Кра делает попытки снова и снова, но всё заканчивается неудачей. Евангелина переглядывается с сыном, и смотрит вверх, будто может найти там ответы на свои вопросы, но резко дёргается, больше не чувствуя маленького тела в своих руках. Ева открывает рот, смотря, как с ее пальцев медленно соскальзывает пепел, а после испаряется, словно его никогда и не было. Женщина медленно опускается на колени, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. Кра оглянулась, почувствовав, как на ее плечо легла чужая рука, но закрывает глаза от ослепительного света.—?Бедная Ева,?— смеётся неизвестная женщина. —?Вся твоя жизнь, словно этот пепел. Ты, твои дети умрут, а Персидаль продолжит жить, пускай и в другом теле. А вы останетесь пеплом в его памяти. Неужели этого ты хотела?Евангелина не понимает, что она пытается этим сказать, но чувствует, как внутри неё медленно разжигается пламя. Женщина сгибается пополам, и мычит.—?Я дарю тебе шанс,?— улыбается Богиня. —?Ты остаешься в живых сейчас, но потом я заберу у тебя то, что посчитаю нужным. Такова будет плата.***—?Рушу побери! —?вскрикнула Амалия, снова запнувшись о корягу под ногами, и, злобно фыркнув, пошла дальше, надеясь больше ни на что не натолкнуться.Садида чувствует всем своим существом, что все эти высокие деревья и прекрасные цветы лишь иллюзия, чтобы затмить ее разум, но упрямо идет вперед. Девушка оглядывается, снова слыша какой-то шорох, но сколько бы она не крутила головой в поисках источника звука, причина не находилась, словно кто-то играл с ней в незамысловатую игру. Принцесса пока не понимает смысл данной ?шутки?, и, кажется, его вовсе нет, но она всё равно осматривается, а после продолжает путь. Амалия скрещивает руки на груди, ведь, куда бы она не шла, везде были похожие картины, одинаковые растения, словно зеркальные отражения друг друга. Садида резко пошатнулась, когда увидела собственную куклу, смотрящую на неё и непонятно каким образом появившуюся здесь.—?Что ты тут делаешь? —?не понимает принцесса, попытавшись схватить ее с помощью магии, но кукла ловко увернулась, скрывшись среди деревьев, но остановилась на ветке, смотря на садида, будто зовя её с собой. —?Куда ты?!Девушка быстро прыгнула на стебель, выращенный только что, и направилась прямиком за ?игрушкой?, останавливаясь лишь тогда, когда она достила знакомой местности. Амалия остановилась, спускаясь на землю, узнавая в этом родное королевство, а после присаживается, касаясь пальцами травы, понимая, что всё здесь?— живое. Садида поднимается на ноги и бежит в сторону дворца, и спустя некоторое время достигла его, но остановилась, не слыша ничего. Тишина. Словно все, кто здесь жил, умерли.? Принцесса проходит внутрь и не видит никого, даже слуги, которые то и дело слоняются по коридорам без дела, сейчас не видны. Амалия не спешит кричать, медленно проходится по коридорам и комнатам, проводит рукой по стенам, вдыхает родной аромат, но после открывает тронный зал, проходится по нему, опускается на трон, закрывая глаза.—?О, Садида,?— выдыхает по привычке девушка, поднимаясь на ноги, но замирает, слыша, как за стенами дворца раздаются взрывы.Принцесса выбегает наружу, падая на колени, пока в ее глазах смешиваются все краски оранжевого и желтого. Огромные осколки зданий летят в разные стороны, всё окутало жаркое пламя, а сверху летят снаряды. Девушка чувствует, как превращается в пепел каждое растение, ощущая их боль на себе, а после кричит в пустоту, не обращая внимание на то, что рядом с ней упало дерево. Амалия резко выдыхает, открывает глаза и видит, как на неё стремительно летит огромный камень.***—?Думаешь, всё будет хорошо? —?Арпагон недоверчиво поднимается по лестнице и оборачивается на мужа, тихо выдыхая. Руэль кивает головой и улыбается ей, всё ещё не веря, что он смог вновь встретить её. —?Лабиринт?—?Твоё же испытание,?— Струд продходит к жене, осматривается. —?Думаю, разделяться будет плохой идеей.Арпагон соглашается и энутрофы медленно ступают в лабиринт, иногда ударяя по стенам оружием, чтобы оставить небольшую трещину и, если что, вернуться по ним. Руэль невольно вспоминает, как они с Братством Тофу побывали в одном из лабиринтов и его тогда чуть не сварили, но его мысли быстро вернулись в реальность, и мужчина крепче сжимает рукоять лопаты. Энутрофка замечает его напряжение, но она не знает, как лучше поддержать Руэля, ведь с их последней встречи прошло довольно много времени и его взгляды могли поменяться, пусть в это и слабо верилось. Женщина прикусила губу, но идеи никак не шли в голову, оставалось только идти вперед, разрушая тишину дыханием и тихими шагами. Арпагон сворачивает за угол и мужчина идет за ней, то ли подозрительно, то ли неловко поглядывая на неё, будто не понимая самого себя. Мужчина останавливается в проеме, а энутрофка тормозит, оглянувшись на мужа.—?Что-то случилось? —?не понимает женщина.—?Всё хорошо,?— качает головой Струд, а после опускает глаза. Арпагон делает шаг вперед, чувствуя, как плитка, которая секунду назад была твёрже камня, резко провалилась под ней, а нечто липкое и крепко обвило её ноги и дёрнуло вниз с такой силой и скоростью, что она женщина даже схватиться ни за что не успела. —?Арпагон!Руэль резко выдыхает, когда плитка захлопнулась прямо перед его носом. Мужчина со всей силы ударил по полу лопатой, кажется, она даже затрещала, и сильно сжал рукоять. Струд оглянулся, услышав громкий звон монет и зажмурился, когда яркий свет ударил ему в глаза, шагнув в ту сторону, медленно, но уверенно. Руэль выставляет перед собой оружие, не понимая, что же происходит и куда они попали. Энутроф аккуратно делает шаг за шагом, пока, наконец, не достигает высокой золотой лестницы, ведущей куда-то высоко в небо, но неведомая сила не пускает его дальше. Руэль выдохнул, медленно обернулся, смотря на представшие перед ним огромные, золотые, с неизвестным ему орнаментом весы, на чашках которого возлагались две дорогие ему вещи. На одной аккуратно лежало сердце, которое он однажды разбил*, а на второй покоилась золотая монета.—?Положи лопату туда, куда считаешь нужным,?— грубый, громкий голос разнесся по большому помещению, и Струд оглянулся, пытаясь увидеть сквозь ярчайший свет хоть что-то, но ничего не находил. —?Если выберешь любовь, никогда не увидишь деньги, если выберешь деньги, никогда не познаешь любви. И, знай, один вариант неправильный, если ты выберешь не тот, твоя жизнь сразу оборвется.Энутроф усмехнулся. Значит, тут есть неправильный вариант. Два варианта?— можно поступить по моральным приципам, и выбрать любовь. Но ведь если это сам Энутроф, значит, верный вариант деньги. Но ведь если он выберет камы, то, получается, больше не увидит Арпагон? А если это вариант неправильный? Струд молчит, переводя взгляд от одной части весов к другой, слегка касается рукой и золотые цепи, на которых держались чаши, дрогнули, а после выдохнул, решая. Руэль выдохнул, опуская лопату и чувствуя, как под ним провалился пол, и он отправился в свободное падение. Неужели надо было выбирать деньги? Энутроф не знает, что в конце этой глубокой бездны, но понимает, что смерть и правда довольно близко, и закрывает глаза. Надо же как всё глупо получилось. Всю жизнь он выбрал деньги и никогда не ошибался, но именно в тот момент, когда решил выбрать любовь, его жизнь оборвалась, и сейчас он летит на встречу твердому полу.Струд резко открывает глаза, чувствуя, что приземлился он не на камень, а на что-то мягкое, кажется, похожее, на пух, а сверху на него приземлилась лопата. Так он выбрал верный вариант?***На самом деле Сифо не так уж больно и испугался, попав неизвестно куда, но всё же двинулся вперёд, смутно пытаясь разобрать открывшееся перед ним место. Он медленно проскользнул через большие камни, изящно лавируя между ними. У него даже настроения сейчас нет куда-либо идти, но делать что-то куда лучше, чем просто сидеть на месте и не двигаться, просто пустив жизнь на самотек. Сифо прыгает на один из осколков огромной скалы, осматривается, принюхивается, но ничего не чувствует, медленно продолжает идти, изредка поглядывая по сторонам и настораживаясь. Он спрыгивает, когда ?долина камней? закончилась, а после медленно проходит через небольшую щель, оказываясь в знакомом месте, где они с Эхо когда-то хранили два дофуса. Сифо идёт вперед, осматриваясь, но после останавливается, услышав какой-то знакомый звук, и резко оглядывается, даже не веря.—?Привет,?— Эхо улыбается, сложив руки на груди.—?Эхо…Энирипса улыбается еще шире, протягивая вперед тонкую ладонь с длинными тонкими пальцами и слегка треплет Сифо по шерсти. Девушка выдыхает, смотря на него сверху вниз, а после её улыбка пропадает, будто все мысли сменились чем-то ужасным.—?Твоя жизнь подходит к концу,?— шепчет Эхо, опускаясь перед ним на колени. —?Ты не сможешь им помочь, так идем же со мной! Зачем тебе просто прожигать время впустую, если можно больше не испытывать страданий и боли? Идем, и ты вновь будешь со мной, брат.Сифо как-то резко выдыхает. Действительно, зачем ему всё это? Он может прямо сейчас уйти и не думать о том, что произошло, ведь так? Энирипса улыбается, зная, какой выбор он принял и медленно отступает назад, ведя его за собой в бездну небытия.***Кали злобно фыркает, цепляясь за очередной камень и поднимаясь вверх, не понимая, куда забирается, но это был единственный вариант хода куда-то. Сакриер всегда была такой?— высокомерной, садистской, язвительной и амбициозной, хорошо осознающей свое божественное превосходство. Она не говорит и ее немота?— выражение презрения к другим, которых она считает ниже себя. Именно такое отношение помогло ей привлечь внимание Эхо, и самым заветным желанием было, наконец, возвысится до своего законного места Богини в Инглориуме.Сакриер выдыхает, а после, размяв плечи, идёт в глубь пещеры, рассматривая тёмные стены, которые даже не намекали на что-то хорошее. Девушка ступает ногами по камню, и удивляется от того, что с каждым её шагом свет не гаснет, будто она ещё стоит на улице, а не прошла на приличное расстояние и не зашла за пару поворотов. Кали не желает думать об этом, проведя рукой по стене, в которую так ловко уперлась. До этого не было разветвлений, значит, свернуть в неправильную сторону она не могла, остаётся только искать какой-то тайный ход, который здесь, вероятнее всего, есть. Девушка начинает прощупывать стены, водить по ним пальцами, пробовать магию, но любая попытка заканчивалась неудачей, что ещё сильнее бесило её. Сакриер выдохнула и вновь решила подумать. Что она имеет?1. Вершину горы.2. Тупик, в который она уперлась, и то, что других ходов нет.3. Никаких тайных дверей.Да, ситуация не из лучших. Девушка вновь провела рукой по стене и остановилась, услышав гул откуда-то издалека, кажется, с улицы. Снова туда?! Да вы издеваетесь! Кали направилась обратно, медленно ступая по камню, но спустя пару мгновений поняла, что что-то явно изменилось. Сакриер мотнула головой, но двинулась вперед, крайне недовольная такой ситуацией. Девушка окончательно поняла, что идет явно не по тому месту спустя пару минут, когда обстановка изменилась, и насторожилась, сжимая руку в кулак. Кали выдыхает, начиная подниматься по лестнице, то и дело оглядываясь, думая, что за ней может кто-то идти, а это такая себе перспектива. Она не то чтобы боялась, просто не любила, чтобы кто-то следил за ней, но, выдохнув, вновь начала подниматься, ожидая встретить наверху нечто ужасное и страшное, нежели доброе и милое существо. Девушка остановилась, сжала руки в кулаки и шагнула, пройдя сквозь пелену света, но ни звука не издала, рассматривая каменную комнату. Сакриер подошла к единственной вещи, которая была здесь,?— стол с золотой чашей, наполненой кровью чуть ли не до краев. Кали провела пальцем по столу, макнула его в алую жидкость, поднимая его и смотря, как кровь медленно стекает по ладони и капает на стол. Девушка усмехается, выводит знак расы на столе, а после думает, как бы отмыть кровь, в итоге просто наплевала на это.—?Твоё высокомерие подобно этой крови.Сакриер обернулась, но голос шел неизвестно откуда, и Кали панически рассматривала все стены, прислушивалась, но ничего не происходило и ничего не появлялось. Слова женщины сочились таким ядом, что, казалось, прикуси она язык?— сама отравится.—?Оно каплями вытекает из твоего тела, показываясь остальным и пачкая цветом всё прекрасное этого мира. Наш диалог не будет длинным, ни к чему. Я скажу лишь одного: ты должна понять свою ошибку, иначе мы встретимся вновь очень скоро.***—?Что думаешь, дружок? —?Коклин смотрит на гобгоб, который лишь глянул на нее, медленно пролетая мимо и скользя вверх. Девочка устремилась за ним, не сильно-то и понимая, где они находятся, но зная, что это точно ?проделка? Богов. Озамодас мягко опустилась на землю, оглядываясь. —?Ничего.Гобгоб вернулся к хозяйке, и девочка направилась вперед, начиная заглядывать во все комнаты, которые ей попадались на пути, но абсолютно каждая была пуста, и Коклин всё больше и больше разочаровывалась тому, что ничего полезного не находила. Озамодас поднялась уже на третий этаж,?— как она насчитала, а на это-то уж она способна,?— и увидела лестницу, ведущию выше и удивилась, насколько это огромный дом. Девочка обняла гобгоб, вновь начиная обходить комнаты, уже раздраженная тем, что в пустую тратить время, и после пары дверей, отпустила друга.—?Посмотри.Прошла минута и гобгоб вернулся, качая головой, Коклин недовольно скрестила руки на груди, но выбора у нее ведь все равно нет, поэтому она направилась наверх, мысленно ругая всё на свете. Девочка в который раз поднялась по лестнице, удивившись, ведь это был не коридор, с множеством комнат, а большая комната, с расставленными вещами. Озамодас быстро подходит к огромному столу, рассматривая старые книги в ветхих переплетах и редкие записи, написанные на таких старых бумагах, словно она вот вот превратится в пепел. Между небольшими фонарями лежали тетради, чернила в которых были то ли размазаны изначально, то ли кто-то специально водил по ним пальцами, пачкая лист. На полках этажерок лежали такие же старые стеклянные баночки и оставленные давным давно вещи. Девочка открыла книгу, пытаясь прочитать текст, но из-за того, что он был размазан и написан уж слишком мелко, она положила вещь обратно. Коклин открыла небольшую дверь и вышла на огромный балкон, выдыхая открывшемуся прекрасному крозмосу. Девочка проводит рукой по перилам, улыбается, и закрывает глаза, вскрикнув, почувствовав, что обстановка резко поменялась. Стало уж слишком холодно, и озамодас открыла глаза, падая на колени, а гобгоб опустился около нее, сам напрягаясь от такой картины. Трупы животных. Целое поле мертвых бездыханных тел, испачканных кровью.—?У судьбы жизнь на жизнь ты сумеешь обменять…***Датура знала это место. Она помнила эти огромные деревья, взмывающие вверх, видела этот мягкий ковер из травы и цветов, знала эти звуки рек с кристально чистой водой. Кукла знала эти поля, и прекрасно понимала, что ее сейчас ждет и была готова к этому. Она знала, для чего были созданы все они?— куклы Бога Садида, и понимала, что перед своим создателем она бессильна. Датура опустилась на землю, ожидая часа, когда произойдёт то, чего она ждет или, возможно, то, о чем и догадаться не могла. Девушка закрывает глаза, чувствуя, как ветер треплет ее волосы, а после поднимает голову навстречу потокам воздуха. Она понимает всё без слов и идет за ним, ловко лавируя среди деревьев и кустов, мягко ступая ногами по траве, зная, куда ведет ее ветер, ожидая уже увидеть это прекрасное творение.Огромное дерево, сплетенное из множества стволов более маленьких представителей этого ?рода?, стояло посреди бесконечного леса. Толстые ветви с яркими листьями свисали почти до земли, создавая великолепную тень от своей кроны. Девушка опустилась перед деревом, закрыла глаза, чувствуя прохладу и мягкие цветы, обволакивающие ее тело. Датура готова ко всему.***Бамп плохо понимал, где оказался и что за разрушенный город перед ним, но осознает, что все ещё в Инглориуме и просто так его бы никто не отпустил. Фека выдыхает, направляется к самому высокому зданию в городе, которое только попало в его поле зрения,?— башня. И не то чтобы Блэку очень хотелось на неё попасть, но выбора другого у него нет, нужно хотя бы осмотреться.Казалось, город разрушен был не более ста лет назад, все ещё было довольно ?свежим?, если можно было так выразиться. Дома неплохо сохранили свою форму, по крайней мере, отвалились лишь крайне мелкие куски; окон, конечно, не было, те были выбиты давно; под ногами мужчины не лежали горы хлама, лишь изредка попадались принадлежащие кому-то ранее мелкие безделушки; ветер дул со стороны главных ворот, но утихал ближе к середине города, просто ?разбиваясь? о стены домов. Бамп поднял голову вверх, пытаясь прикинуть сколько примерно ему забираться наверх, и вышло довольно маленькое время. Мужчина надавил на дверь, дёрнул на себя, но все уже успело покрыться ржавчиной, поэтому ему пришлось навалиться на неё, после чего дверь распахнулась, чуть при этом слетев с петель. Фека повёл плечом, аккуратно ступая на одну из ступней, молясь, чтобы лестница под ним не провалилась, особенно наверху. Камень жалостливо затрещал, когда Блэк сделал ещё шаг, он остановился, но лестница все ещё стояла. Мужчина даже немного удивился, что каменная лестница так быстро начала превращаться в труху, должна была ещё долго стоять, если бы, конечно, её не разрушили. Дальнейший подъем был довольно лёгким и фека быстро настиг верха башни. Бамп упёрся руками в бока, рассматривая город.Фека думал, что ему показалось. Надеялся на то, что у него галлюцинации. Но нет. К городу медленно приближалось нечто тёмное и большое, но самое смешное, что мужчина даже не мог понять, что это такое и как это называется. А самое веселое было то, что Блэк заметил людей, видимо, очень бедных (насколько он мог судить по их внешнему виду), и по каким-то неизвестным ему причинам оставшихся в городе.Оно медленно приближалось. Становилось страшно. Мужчина панически огляделся, почувствовал какую-то невиданную невесомость всего тела, а громкий, но нежный голос ворвался в его сознание: ?Спасай их. Мы?— защитники баланса?.***Уш скользнул мимо очередного столба, неожиданно натыкаясь на огромный стол. Он был пуст. Экафлип медленно и изящно обошёл его, вздрогнул, когда над потолком, который представлял из себя темноту закружились карты, а после пары кругов, начали раскладываться в известном ему порядке. Кто-то решил сыграть?Уш сел на стул, и к нему подскользнули карты, а перед глазами появился яркий свет, который довольно быстро ослабел. Экафлип щурит глаза, сжимая карты в ладонях.—?Сыграем? —?голос громкий, грубый, но в нем улавливаются явные нотки азарта.—?На что же? —?Галеш усмехнулся.—?На жизнь.***—?И что же мы решим? —?Фека кладёт ногу на ногу, рассматривая остальных. —?Надо решать быстро.—?Голосование? —?Экафлип смотрит на всех с привычного места наверху, ожидая ответа на свой вопрос.—?Мы и так знаем ответ,?— Кселор выдыхает, сжимая рукоять молота.—?Значит, мы решили…—?Прости, Гроувичек, но при пришлось,?— шепчет Голтард и в его руках вспыхнула оранжевая аура. —?Для Богов нет ничего невозможного.***—?Где мы?Всё начинают медленно приходить в себя, поднимая головы и осматриваясь. Юго выдыхает, чувствуя себя так, словно он проспал слишком долго,?— глаза слипались, голова гудела, и в сознании все ещё был туман. Парень оглядывается, понимая, что остальным ничуть не лучше, они все выглядят сонными и уставшими, словно все разом впали в бессознательное состояние, а сейчас их резко вернули обратно. Элиатроп медленно поднимается, чувствуя, как дрожат его ноги и опускается обратно, не желая ударяться о мраморный пол. Юго пытается вспомнить, что было, но понимает, что в его голове пустота. Он помнит то, как они пришли в этот зал…парень чувствует, что дальше что-то было, но не может вспомнить что,?— будто ничего не поменялось.Амалия опирается о выращенное растение, чувствуя, как голова продолжает идти кругом и медленно касается виска. Евангелина обнимает сына, смотрит на старших детей, после на мужа и выдыхает. Все члены семьи на месте, все живы, здоровы. Адамай неловко опирается о колонну, поднимается, обвивает её хвостом для ещё большей опоры, но перед глазами все ещё пляшут разноцветные круги, а голова гудит, словно по ней пару раз хорошо проехались чем-то тяжёлым. Чиби и Гругалорагран, опираясь о камень, поднимаются на дрожащие ноги, осматриваясь, и двигаются к Аду, который оказался ближе к ним. Руэль и Арпагон обнимают друг друга, сидя на полу и даже не думая пробовать подниматься, в конце концов, не хватало ещё и упасть. Коклин прижимает к себе гобгоб, смутно различая, что вообще происходит, поэтому сидит, ожидая, когда это состояние пройдёт. Кали трёт виски, стараясь ускорить сей процесс и побыстрее избавиться от головной боли, буквально бьющей по ней кувалдой. Бамп приходит в себя чуть быстрее остальных и приводит их в чувство своим вопросом.—?А где остальные?Юго медленно смотрит на них, пробегается взглядом, осознавая, что кого-то действительно не хватает. Адамай помнит, что их было девятнадцать, а стало магическим образом пятнадцать. Я, Юго, Чиби, Гругал, Руэль, Арпагон, Амалия, Персидали, Коклин, Кали, Бамп. Ад вновь пробегается по всем глазами, пересчитывает и, наконец, заключает:—?Нет Датуры, Уша, Сифо и Голтарда.—?Но куда они могли пропасть? —?Амалия напряжённо смотрит куда-то в сторону, будто на стене написаны ответы.Садида догадывается, что это сделали Боги, как и все присутствующие, прикусывает губу. Юго смотрит на братьев, опустивших головы и резко оборачивается, слыша знакомый звук. Остальные тоже различили это в тишине огромного зала и перевели взгляд туда, откуда доносится вибрация, и пришли в шок. В самой середине из ниоткуда появился элиакуб, сияющий привычным голубым цветом, а вокруг него аккуратно лежали дофусы.И пришло в голову одно: можно создать портал.