Больше, чем лучший друг – 2: Кофе с сахаром, сливками и поцелуем (1/1)
Такеши Ямамото, пританцовывая, крутился у плиты под звуки радио. На часах было около девяти утра, дел в это время никаких не было, поэтому он встал пораньше только ради того, чтобы успеть приготовить завтрак отцу.По радио шла какая-то музыкальная передача и, бормоча себе под нос слова популярной песни, Такеши с воодушевлением стряпал вкусный-превкусный завтрак для своего любимого-прелюбимого отца. На улице потихоньку начиналась жара, поэтому окна в кухню были открыты настежь; солнце светило ярко, отражаясь от угла оконной рамы. Постояв некоторое время у плиты, Такеши стало ещё жарко. Он стянул расстёгнутую рубашку с плеч и повязывал её поверх джинсов, после чего полез в шкаф за тарелками.
Вскипел чайник.В эту самую секунду в кухню, зевнув, просочился Тсуйоши.— Доброе утро, — не оборачиваясь от плиты, сказал Такеши, и отец, на мгновение остановившись в дверях, протёр лицо висящим на плече полотенцем и, медленно подойдя к сыну, обнял его со спины, укладывая голову ему на плечо и закрывая глаза, тихо вздыхая.— Не выспался что ли? – спросил Такеши.— Мм, — отрицательно промычал отец.— Сейчас выпьешь кофе... Я так понял, ты уже умылся? И всё равно проснуться не помогло? – он улыбнулся, ласково потершись щекой о макушку отца.— Мм.— Ну, садись, сейчас поешь, мы поговорим и проснёшься. Иди, садись.Тсуйоши сжал сына в объятьях, потом, наконец, отпустил и ушёл за стол, садясь и снова зевая. Такеши повертелся с минуту у кофеварки и поставил перед отцом чашку кофе.— Кофе с сахаром, сливками и поцелуем, — сказал он, быстро наклоняясь и легко целуя отца в губы, после чего снова умчался к плите.Когда он наклонялся, Тсуйоши заметил, что один его сосок аккуратно заклеен пластырем. Ямамото-старший поднял бровь, сделав про себя предположение, что бы это могло быть. Первой в голову пришла, как ни странно, мысль о пирсинге. Какой только пирсинг с утра? Неужели вчера не заметил?.. Однако подняв кружку с кофе, отпивая глоток, отец залюбовался беготнёй сына по кухне и забыл о своём наблюдении.— Сегодня до обеда я в полном твоём распоряжении, — садясь, наконец, рядом с отцом сказал Такеши, — Даже, хрен с ним, мусор вынесу! – он подвинул тарелку с его завтраком поближе к нему.— Знаешь, я как-то с утра…— Ешь, пап! Утром поесть – это самое главное, — Такеши вложил палочки в его руку, — Всё, разумеется, не следует. Съешь, сколько захочешь. Ты у меня так скоро из брюк выпадать начнёшь.— Ещё чего, — проворчал Тсуйоши, — Я-то никогда не начну! Пока готовишь – столько всего напробуешься, знаешь ли.— Ну и завтрак не помешает, — как-то не совсем логично, но зато в поддержку своей темы закончил Такеши, — Кстати, кофе сладкий? Я как-то не попробовал и не помню, сколько ложек сахара положил.— А я что-то и сам не понял… Сейчас скажу, — Тсуйоши отпил ещё разок из своей кружки, — Да, в самый раз сахара.— Хорошо, — улыбнулся Такеши.Молчание продлилось меньше минуты. Нарушил его Ямамото-младший, внезапно усмехнувшись, подавившись завтраком от этого и закашлявшись. Он вскочил из-за стола и налил себе стакан воды.— Что с тобой?.. — удивлённо смотря на его перемещения, спросил отец.Такеши махнул на него рукой, подходя к столу и снова усаживаясь.— Вспомнил что-то, как вчера с дивана рухнул.— Да уж, — улыбнулся на это и Тсуйоши, — Лихо.— Ну, я был твёрдо уверен, что ты стоишь рядом, и что я ухвачусь за тебя! Поворачиваюсь – пустота! Ну, понятное дело, с размаху и брякнулся! Фух, — пытаясь успокоиться и отпивая ещё воды, выдохнул сын.— Спортсмен вроде, ловкий…— Криворукий… — добавил Ямамото-младший.— Поверь мне, с годами руки у тебя перестают быть кривыми.— Тебе кажется, старик.— Кстати, я дочитал книжку, — вспомнил отец.— Ту, что я тебе давал почитать пару дней назад?— Да, что-то там про клонов.— И как?— А тебе понравилось самому-то? – спросил Тсуйоши.Ямамото-младший задумался ненадолго.— Ну не то чтобы понравилась, но что-то в ней есть, наверное. Хотя сюжет хромает…— Да уж. Да и отношения у персонажей так себе. Но сама идея мне показалась интересной. Да и читается легко. Пока делать нечего было в ресторане, пролистал. Не заметил даже как закончилась.— Идея идеей, но уж слишком фантастично как-то, — покачал головой Такеши.— Так это и есть фантастика.— Какая-то она нереальная, пап.— А так… Это же фантастика – она не должна быть реальной.— Я имел в виду, что много где как-то совсем не логично.— Ну тогда проще об этой книге не думать и не рассуждать. Не шедевр, по-моему.— Ну это да, — кивнул сын.Оба ненадолго увлеклись едой, до тех пор, как отец семейства не вспомнил об одной замеченной им детали.— А что у тебя за пластырь на груди, кстати? – невзначай спросил Тсуйоши.— Да быть не может! – Такеши стукнул стаканом с водой об стол.— Что я не так сказал?..— Ты хочешь сказать, что даже не помнишь?Тсуйоши нахмурился, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.— Нет, ничего такого не припоминаю…— Мне будет больно, — наклоняясь и отклеивая край пластыря, произнёс сын, — Но, чёрт тебя дери, я освежу твою память.— Ты чего ругаешься за столом…
Такеши с непроницаемым лицом отогнул пластырь, демонстрируя синяк от укуса и отсутствие кусочка кожи рядом с соском.— Ёб твою налево, — присвистнул Тсуйоши.— Твоих зубов дело, — заклеивая пластырь обратно, уточнил Ямамото-младший.— Убей меня, ребёнок! Я не рассчитал силу.— Не буду я тебя убивать. Завтраком накормлю и на работу отправлю. И буду молиться, чтобы ты почаще был таким активным, как вчера.— К врачу зайди обязательно.— Вот ещё, — поморщился сын, — Само пройдёт.— Ладно, но если вдруг болеть будет – сразу к врачу.— Конечно, — вставая, чтобы сделать себе чай, согласился Такеши.Пока он отсутствовал, отец кинул взгляд за окно: прекрасный летний день, глубокое светло-синее небо и ласковый солнечный свет.
Птицы сидят на проводах телефонных линий.— Такеши…— Что?— Я вот подумал… Как классно было бы, если бы ты женился, наконец. Жена бы тебе детишек родила. Были бы у меня внуки хоть…— Пап, — застывая с чашкой в руке к стене лицом, осадил сын.— Знаю.— Ты меня каждый раз этим чуть ли не до слёз доводишь.— А ты меня, думаешь, нет?— Ну давай, блин, сядем и поплачем!Тсуйоши вздохнул. Младший завис у чайника.— Ладно, балбес, иди, садись обратно! Дай мне повздыхать-то разок по-стариковски.Такеши послушно вернулся за стол.— Не хочешь не надо, — продолжил отец, — Знаешь, как я ревновать буду, женись ты не дай боже? Ужасно буду ревновать. Злиться буду и локти кусать. А уже ничего не поделаешь. Так что это я так, ?ворч-ворч? проснулся. Хочется иногда, чтобы было как у всех. А ты у меня совершенно не такой, как у всех. И я не хочу, чтобы был другой. Это не ты будешь уже.Такеши заулыбался.— Как ты так умеешь… — ласково смотря на отца, проговорил он, — Только что мне жить не хотелось, а сейчас как будто крылья выросли…— Секретное искусство, — пожимая плечами с видом неприступного мудреца, сообщил отец, — Давай-ка вот что лучше. Договоримся насчёт выходных с тобой и съездим куда-нибудь дня на два.— Я люблю тебя, — заплывая розовыми соплями счастья и захлёбываясь в своём неземном удовольствии, пробулькал сын.— Так, — оборачиваясь к календарю, сказал Тсуйоши, — Вот, у меня выходные, значит будут, четверг и суббота… Перенесём четверг на пятницу?— Да.— Ты точно можешь в пятницу и субботу?— Да! Когда угодно выходной выбью, главное, чтобы было тебе удобно.— Договорились тогда. Я пойду переодеваться на работу, — вставая из-за стола, сказал Тсуйоши, — Щёку, — Такеши подставил щёку для поцелуя, получая ласковый чмок от отца и, подождав пока он уйдёт, принялся убирать со стола и мыть посуду.