Глава 20. "Пленённый" (1/1)

Знакомый шелест бумаг уже казался родным, а лёгкий запах чернил и древесины приятно щекотал слизистую.В своих покоях, что за последние дни сильно пропахли лекарственными травами, находился блондин, что непрерывно скользил взглядом по жёлтым листам пергамента. Периодически в его стенах появлялись слуги вместе с Иоанном, дабы проверить состояние раны, натереть его грудь мазями и поменять старые бинты на новые, что сильно отвлекало и докучало блондину.Стоило Пайнсу покинуть поместье, как Билл решил проявить благородство, взяв на себя большую часть его работы, о чём почти сразу же пожалел. Пайнс был затворником, помешанным на своей работе, а потому неудивительно, что той макулатуры, которой занимался сам шатен, было в трое больше, чем у самого Сайфера. Билл это не учёл и теперь, по своей инициативе, был по уши занят документами и почти не выходил в свет, от чего Лидия изредка, чуть посмеиваясь, говорила, что они муж и ?жена??— одна сатана.На самом же деле он едва мог работать, так как мысли его каждый раз ускользали к шатену, чей милый образ вызывал в груди Сайфера нежное тепло, а в голове будто появлялся розовый туман. Подобные ощущения часто преследовали его, что заставляло его всерьёз задумываться о испытываемых к своему сожителю чувствах.Сперва он считал, что это обычное уважение с примесью восхищения, ведь Пайнсом нельзя было не восхищаться. Один лишь его ум и непредугадываемый способ мышления, за которым Сайфер никак не мог угнаться, был достоин уважения. Блондину почти удалось убедить себя в этом. Однако после на смену этим мыслям пришли воспоминания о щекотливом чувстве в груди, что появлялось лишь при виде шатена. О желании быть рядом, угождать ему, обладать им. Подобные ощущения были для демона в новинку. Он привык, что все вокруг старались угождать ему, из-за его статуса, едва ли не вылизывая его стопы. В то время он считал это естественным процессом и ни разу не испытал ни капли тёплых чувств по отношению к кому-либо из льстецов. Тогда он, за счёт чужого внимания, повышал свою самооценку и самомнение, из-за чего-то возвысилось до небес и едва не пробило острым клином небесную канцелярию. Сейчас же, когда Сайфер волей неволей оказался на месте тех бесов, стараясь притянуть к себе мимолетный взгляд шатена, ему хотелось горько рассмеяться.Вошедшая в покои Лидия, заметив самоуничижительную улыбку на лице своего господина, изогнула бровь домиком, с усмешкой глядя на Сайфера. Подобное выражение лица за время отсутствия Пайнса она встречала всё чаще и чаще.—?Какова причина Вашего расстройства сейчас? —?она говорила спокойно, но с изредка прокрадывающейся усмешкой в голосе. От её слов Сайферу, казалось, воткнули кинжал в сердце и растоптали достоинство.Яростно взглянув на низкую девушку, Сайфер отвернулся, отказываясь отвечать на вопрос, и вновь уткнулся в документы, после чего сменил тему разговора.—?Когда Господин Пайнс вернётся в поместье? —?он выглядел отчужденным, но на самом деле этот вопрос и впрямь его волновал, так как шатен должен был вернуться в их семейное поместье ещё вечером прошлого дня, но его всё ещё не было, хотя уже был поздний день.—?Никаких вестей не приходило, Господин.И вот снова непрошенное волнение за маленькую жену прокралось в дебри его чёрной души, из-за чего он вновь не смог сосредоточиться на бумагах.Сайферу казалось, что ещё немного и он сойдёт с ума под воздействием Пайнса.***Тихий некогда подвал наполнился оглушающим звоном, что эхом отражался от хлипких стен. Пришедшие сменить караул демоны сразу обратили на это внимание, но не придали сильного значения, меж тем подойдя к своим собратьям.—?Чего это с ним? Не уж то крыша полетела? —?усмехнувшись, задал вопрос демон с тонкой полоской седины в волосах, в ответе на который не нуждался.Двое бесов, что пробыли здесь прошлые четыре часа, медленно скосили глаза в сторону решётки, из-за которой доносится скрежещущий звон, и нахмурились.—?Этот вымесок ведёт себя так с самого утра. Видать и правда мозги поплыли,?— он едко отозвался о Пайнсе, после чего, сплюнув, рявкнул. —?Ну и поделом шлюхе!Другие бесы, стоявшие перед ним, одобрительно покачали головой, молчаливо соглашаясь.Вскоре, пришедшие на смену демоны не выдержали и с едва ли не перекосившимися от противного звона лицами громко стукнули по металлическим решётке, однако Пайнс своё занятие не прекратил, вновь с силой замахнувшись. Разъярившиеся бесы от чужого неповиновения сжали зубы до тихого скрипа и, оскорбленные, нагло вошли в каморку.Пайнс сидел на полу у стены и ударял тяжёлыми кандалами о небольшой выступ. Его руки ослабли и едва поднимались над землёй, а кожа у железных браслетов обуглилась и дымилась. Можно было почувствовать тонкий запах крови и сладковатый запах гнили исходящий от его израненных запястий. Вокруг глаз залегли глубокие тени, а сами белки покраснели от недосыпа. На бледном лице, чей цвет можно было сравнить с мелом, сильно выделялась тонкая дорожка уже запекшейся крови под тонким носом, что сейчас был ?украшен? россыпью фиолетово-бордовых пятен.Тёмные глаза шатена медленно поднялись на лица обозленных мужчин и руки его замерли, коснулись холодной земли. Два глубоких зрачка безразлично смотрели на бесов, ни разу не дрогнув, и лишь изредка опускались вниз дабы посмотреть на капающую с тонких пальцев кровь. Спустя мгновение бесы, завидев его безразличие по отношению к ним, хмыкнули, после чего один из них, что был высоким и тощим, замахнулся ногой и ударил Пайнса по лицу.—?Грязная шавка, знай своё место! —?острый носок ботинка прижал голову шатена к грязному бетону, а от самого Мейсона послышался тихий болезненный стон. —?Сиди тихо и не выделывайся! Услышу ещё раз от тебя хоть писк?— выпотрошу и трахну, как суку!Мейсон слушал, меж тем стараясь прикрыть глаза и саднившие раны от чужой ноги, однако песок всё равно попал ему под веки.Завидев его положение, караульные самодовольно ухмыльнулись и, ударив того ещё раз в бок, покинули затхлое помещение.Притихший Пайнс уткнулся лицом в землю и замер, вновь начиная отсчитывать секунды одновременно поглаживая тонкую трещину поверх древних письмён. Попытавшись сконцентрировать те крохотные проблески силы, что сумели пробиться сквозь брешь в письменах, на печати внутри себя, Пайнс с шумно колотившимся сердцем старался призвать Ночного стража. Спустя несколько минут, когда шатен уже начал терять какую-либо надежду, его тень пошла рябью, сформировываясь в тёмный силуэт у стены. Он был скрыт во тьме каморки, однако алые глаза-бусинки указывали на чужое присутствие. Шатен смотрел в эти алые точки на стене с благоговением и трепетом в душе. Пусть Ночной страж был ослаблен подавляемыми силу Пайнса письменами, однако он всё ещё считался могущественным оружием, с которым стоит идти в бой против Бога.Подавив свой восторг, шатен взглянул на тени стоявших у двери демонов. Те шумно переговаривались и шутили, отчего тишина подвала сменилась громким эхом. Казалось бы, атмосфера среди караульный была тёплой и уютной, однако от одного вида на них у Пайнса появлялся приступ тошноты и паники, а побитые конечности, что сейчас под действием вызволенных сил медленно заживали, чесались. Крупная дрожь в мгновение прошла от его позвоночника и коснулась макушки.Со счёта шатен уже давно сбился, а потому доверял теперь лишь своему чутью и глазам, не осмеливаясь отводить взгляд от бесов, притаившихся у двери. Наблюдал за каждым их движением стараясь предугадать время окончания их смены. Каждый чужой шаг, треск прогревшихся досок вдали заставляли сердце шатена с громким стуком падать к ногам.Вскоре в дальней части подвала, что ближе к выходу, послышался тихий скрип открывающейся двери и приближающиеся голоса. Стоявшие до этого у двери демоны пошатнулись и, ожидая приближения их собратьев, замерли. Стоило другим подойти ближе, как застывшие у металлической решётки бесы отмерли и направились к ним, дабы отчитаться. В это время Ночной страж, не теряя времени, тонкой полоской скользнул к уходящим демонам и медленно, скрываясь за шумом чужих голосов, выхватил из кармана брюк караульного маленький ржавый ключ, после чего вернулся под бок к Пайнсу и ткнул холодным металлом тому в раскрытую ладонь. Дождавшись, когда двое демонов отойдут чуть подальше, шатен встал с холодного пола и на трясущихся ногах медленно доковылял до двери. Вдали за углом послышались голоса. Демоны громко и как-то лениво давали отчёт пришедшим им на смену демонам.Боясь упустить момент Пайнс спешно вставил ключ в скважину и прокрутил. Массивная решётка отворилась с резким скрипом из-за заржавевших креплений и скучающие до этого момента демоны насторожились. Послышалось эхо от чужих спешных шагов. Ночной страж перегрыз связывающие меж собой конечности Пайнса кандалы и шатен, покачнувшись, бросился из камеры в бега.Стоило Мейсону выбраться из затхлой камеры, как из-за угла показался один из сторожевых, тот что с сединой в волосах, и разъяренно завопил, направляясь к шатену.—?Узник сбежал! Перекройте все выходы!Пайнс бросился в бегство, однако после долгого бездействия его конечности казались ватными и напрочь отказывались нормально двигаться. Меж тем преследующие его всё приближались.—?Задержи их,?— тихо приказал Пайнс, после чего Ночной страж устремился к одному из преследователей, пронзая тело того своим силуэтом насквозь. Серые стены подвала окрасились в красный, а затхлый воздух смешался с металлическим запахом крови.Демоны, узревшие смерть своего собрата, замерли, а лица их потемнели. Звериные оскалы искажали их уста, а кровь заливала глаза. Магическое давление, исходившее от их тел, усилилось и, казалось, готово было разрушить всё здание и ослабевшего Пайнса заодно. С алыми от гнева глазами те бросались с атаками на Стража, желая разорвать на куски, однако тот в своём истинном обличии нематериален и по итогу все их атаки оставались бесплодны, проходя сквозь его силуэт. В то время как атаки самого теневого воина достигали своей цели со стопроцентным успехом, раздирая тёплые тела в клочья.Пока воцарившаяся бойня в подвале заливала некогда серые стены багряной кровью, Мейсон тем временем медленно доковылял до шаткой старой лестницы, что скрипела и тряслась от каждого его шага. Ноги его затекли, а лодыжки, всё ещё сцепленные железными браслетами, горели от боли и едва двигались, когда он услышал звуки приближающихся шагов и чужих голосов со стороны входа. Сердце, казалось, на миг замерло, а после ускорило свой бег. Ладони вспотели и кончики тонких протертых до крови пальцев дрожали. Чуть придя в себя, Пайнс спешно оглянулся и решил спрятаться в одной из старых обветшалых камер, скрытых в тени каменной лестницы.Старая деревянная дверь отворилась и из-за неё бурным потоком хлынуло полчище демонов, что со сверкающими глазами рвались на помощь к собратьям. Когда их силуэты скрылись за дальним углом, а эхо шагов немного стихло, шатен собирался было выйти наружу и продолжить свой путь, как тощая иссохшаяся рука схватила его за ногу ненароком сжимая кровавую рану. Старуха, лёжа на полу в грязи и вонючей луже, готовая в любой момент отправиться в небытие, где души просто напросто исчезают, едва ли не со слезами на впалых глазах умоляла его.—?П. Помоги мне. Пожалуйста.,?— её голос, как скрипучая дверь, резанул по слуху будто ножом, отчего у шатена появилось навязчивое желание прикрыть уши.Пайнс пошатнулся и, оттолкнув женщину подальше от решётки, вышел из камеры, закрыв за собой дверь. Стоило ему сделать шаг в сторону, как старуха, заметившая, что юноша проигнорировал её просьбу, казалось ?ожила? и, переполненная сил, как полоумная, набросилась на него, стараясь зацепить своими острыми уродливыми когтями сквозь железные прутья.Смотря на вцепившуюся зубами в холодный металл демонессу Пайнс в очередной раз убеждался.?В этом мире никому нельзя доверять?Он опустил голову в пол и немедля вышел из тёмного коридора. Выйдя в свет, шатен на мгновение сощурил раскосые глаза от яркого света, что, в отличие от подвального мрака, слепил сетчатку. Пока отвыкшие глаза вновь привыкали к теплому свету свечей Пайнс замер у каменной стены, прислушиваясь к звукам вокруг. Вскоре резкие крики из подвального помещения стихли и звуки разъяренных клинков прекратили свой звон. Шатен вовремя понял, что бойня внизу прервалась и приспешники старейшин скоро вновь окажутся наверху, и не теряя времени вновь побежал, краем глаза замечая блекнувший рядом силуэт Ночного стража. На одной из петлявших меж этажами поместья лестниц Мейсон хотел свернуть, дабы скрыться от преследователя на другом этаже, однако кандалы, тянувшие его ноги вниз, отбросили эту идею в один миг. Вдали послышался крик одного из караульных и Пайнс развернулся бежать в противоположную от лестничной клетки сторону, однако наткнулся на старую деву-служанку. При виде неё сердце Пайнса рухнуло куда-то в желудок и, казалось, замерло. Служанка же при виде Мейсона испугалась куда сильнее юноши. Слуги поместья, как и большинство их хозяев, всегда говорили, что род Пайнсов?— прогнившие и лживые бесы, не достойные их внимания. Что те коварные, лицемерные и продажные, и все верили их словам. Сейчас же старая дева видела пред собой одного из представителей ?прогнившего? рода. Слабого, напуганного и раненого, что как загнанный в ловушку зверь забился в угол. Видя его сейчас, единственное, что она испытала в своём чёрном сердце?— стыд и жалость. Демон перед ней не казался кем-то ужасным (хотя в аду нельзя судить о существах по его внешним данным) и на вид был чуть старше её милого внука, которого она видела в последний раз задолго до своего падения в это место.Пайнс её мечтаний не замечал. В его голове в этот момент роилось сотня предположений о последующих действиях слуги. Позовёт на помощь? Или сама набросился? Что именно?Настороженно пялясь на женщину перед собой, Пайнс медленно сделал шаг назад, когда Ночной страж, притаившийся за его спиной, вытянулся и острым клином нацелился в сторону старой девы, пока глаза той были покрыты пеленой воспоминаний.Послышались приближающиеся голоса и чужие тени быстро увеличивались на освещенной свечами стене. Паника в сердце шатена стала набирать обороты, а желудок сжался от волнения. Когда оно достигло своего апогея, а сам Пайнс уже мысленно отдавал команду убить свидетеля, старая дева схватила его за рукав и толкнула в сторону пустой кладовой, откуда только недавно вышла сама. Послышался шорох приближающихся шагов.—?Это отродье побежало наверх! —?резко крикнула старая женщина и в голосе её различался гнев и слёзы. —?Эта шлюха напала на меня!Демоны благодарно кивнули, после чего все как один бросились в сторону лестницы.Пайнс, притаившийся в маленькой, но чистой каморке ненароком затаил дыхание, вслушиваясь в частые крики и удалявшиеся шаги. Сердце его колотилось столь быстро, что картинка перед глазами дрожала.Вскоре всё стихло и женщина аккуратно открыла дверь. Напряжённый Пайнс, лишь заметив небольшую полоску света, мелькнувшую перед глазами, набросился на старую деву, сжимая её горло своими ослабленными руками. Его действия на мгновение заставили демонессу пожалеть о своей помощи, однако вскоре она заметила, что ладони, сжатые вокруг её горла, дрожат и на её морщинистое лицо упало несколько солёных капель. Пайнс, склонившийся над ней, громко шморгнул носом и с сильной хрипотой в голосе обратился к ней.—?Отведи меня вниз,?— его шершавые израненные ладони потянулись к своим мокрым глазам, размазывая слезы с грязью по впалым щекам.Всё ещё настороженная дева чуть расслабилась и спешно отползла от юноши, кивнув.Встав и отряхнув запылившееся платье, служанка скосила взгляд в сторону лестницы, тихо хмыкнув.—?Скоро они вернуться и тогда нам обоим не поздоровится. Потому, господин Пайнс, нам стоит поторопиться,?— она вытащила из глубокого кармана своего фартука белый платок с нежной вышивкой и протянула его юноше. —?Госпожа Ивона вскоре прибудет в поместье. Будь уверен, она обеспечит тебе защиту. При ней старейшины не осмелятся напасть на тебя.У Пайнса, зажавшегося у стены, в глазах промелькнул огонёк надежды. Он медленно поднялся, опираясь о шершавую стену, и поковылял вслед за женщиной. Если до этого под действием адреналина боль в конечностях стала казаться ему менее значительной, то сейчас он едва мог её терпеть, чего уж там говорить о передвижении. Вскоре перед его глазами начало потихоньку мутнеть, а сам Пайнс медленно наклонялся вбок. Служанка, вовремя заметившая состояние Пайнса, подхватила того под руку и, стараясь как можно быстрее, направилась в сторону холла, петляя меж этажами, прячась, дабы не попасться никому на глаза.Для Мейсона же всё прошло как в тумане. Он плохо запомнил, то как старая дева притянула его прямо в руки госпожи. Не помнил выражение лица той при виде его израненного, с порванной испачканной одеждой. Не помнил, как она, разъяренная, набросилась с криками на членов семьи и как снесла голову одному из его преследователей одним ударом. Не помнил и мягкой кровати в своём поместье и тёплых рук, что заботливо укрывали его и меняли повязки.