Экстра. "В этом доме вальс не жалуют" (1/1)

Монотонные дни сменяли друг друга, не принося с собой ничего нового. Грешники, как и прежде, искали наживу и способность удовлетворить свои, какими бы они ни были, потребности. Спаривались в каждом тёмном закоулке, накачивали себя наркотиками или же устраивали кровавые бойни, за которыми было так забавно наблюдать. Ничего не менялось и в поместье, в котором проживал результат союза врагов. Ну, или почти не менялось. Менялись существа, обитающие там. Их характеры и отношения к тем или иным вещам. Отношение друг к другу. Это было заметно невооружённым глазом; явно бросалось в глаза тем, с кем обитатели были знакомы на протяжении долгого времени, однако оставалось неприметно для самих жертв этих изменений, что, иногда, приводило к конфузам. ***Пайнс, сколько бы он не пытался внушить самому себе и своему окружению обратное, привязался к Сайферу. И хоть этот факт не приносил ему толком никакой радости, он ничего не мог с ним поделать. Эта нежеланная привязанность повлекла за собой море новых, доселе неизвестных чувств. Бывало, рядом с Сайфером он чувствовал себя, как вылетевшая из клетки птица. Восторг и некая лёгкость переполняли его, однако всегда за этим следовало возвращение в реальность, после которого Пайнс был как в воду опущенный. В последнее же время эти чувства стали всё чаще навещать его, от чего он долго пребывал в окрыленном состоянии, больше похожий на влюбленную деву, чем на гордого демона. В какой-то момент Сайфер стал чаще отлучаться в город и возвращаться под вечер уставший. Никто не знал, куда он ходил, а на заданные, как бы невзначай, вопросы он отмалчивался или менял тему. – Господин, вы сам не свой в последнее время, – Снежана с безмятежным выражением лица разливала горячий чай по чашкам, меж тем наблюдая, как Пайнс в напряжении слегка сжимает ладони, впиваясь острыми ногтями в тонкую кожу. Недостаточно сильно, чтобы повредить, но достаточно, чтобы почувствовать боль. – Разве? Мне так не кажется, – он кинул в её сторону скептический взгляд, после чего непринуждённо отпил из чаши, слегка скривившись от прикосновения языка с горячей жидкостью. Женщина, чуть приподняв тёмную бровь, наблюдала за Пайнсом. За тем, как нервно он дёргал ногой и как постукивал тонкими пальцами по столу, как не аккуратно отбросил документы слегка подрагивающими от волнения руками. Следила и молча причитала в душе. – Господин, вам следует успокоиться. Поводов для волнения нет.– Кто сказал, что я взволнован? – он поднял на неё взгляд тёмных глаз, что казался предупреждающим, однако женщина на его попытки запугать себя лишь хмыкнула и отвернулась, скрывая насмешку. – Я абсолютно спокоен, – попытка убедить себя не удалась. Это поняла служанка и сам Мейсон, что тихо хмыкнул себе под нос. – Это заметно от одного взгляда на вас, – слегка склонив голову и прикрыв глаза, продолжила. – Никогда не думала, что вы будете настолько обеспокоены чем-то, – она поставила на чайный столик блюдце со сладостями и небольшую стопку документов, с улыбкой смотря, как Пайнс охотно пробует печенье с джемом. – Видимо, вы и правда привязались к Господину Сайферу.– Чушь, – он ответил так быстро, скорее машинально, не успев полностью обдумать сказанные женщиной слова. – Привязанность — ловушка, вырываясь из которой испытываешь боль и несешь потери1, – он бросил в сторону окна пустой взгляд, наблюдая за тем, как какая-то пара бесов заталкивает бессознательное тело девушки в переулок. – Я стараюсь сторониться подобного. Демонесса на это лишь закатила глаза с укором, переместив их на его кудрявую макушку. – Господин, решили обмануть всех, так хоть себя не обманывайте. Пайнс поднял на неё взгляд глубоких шоколадных глаз, после чего по-детски обиженно пробурчал. – Да ты единственная здесь пытаешься мне что-то внушить...Со стороны женщины послышался приглушенный ладонью смех.Сам Пайнс, сколько бы он не старался доказать всем, что всё в порядке, так не считал. Его голову заполонили беспочвенные опасения; в мыслях клубились сотни вариантов развития событий, от обычных встреч со знакомыми до возобновившихся походов в бордель, от чего в грудной клетке нещадно ныло. Стоило представить Сайфера в окружении красивых дам в тонких тканях, едва скрывавших их приданное, ласкающего их мягкие тела, и в душе начинался переполох, а сердце заполняла тягучая тоска. Они друг другу никто, это они обсудили ещё в день замужества. Их ничего не связывает кроме брака, а их теперешние дружеские отношения лишь результат изначальных попыток втереться в доверие. Так думал Пайнс. Именно поэтому он считал, что подобные волнения не должны были его затрагивать, ведь это не его дело, где чёртов Сайфер проводит время. Вот только, в противовес своим же словам, он волновался и из-за этого же злился, только уже на себя. За свою слабость и бесхребетность. – Господин, аккуратнее, – Снежана, склонившись над ним, впопыхах пыталась стереть мокрое пятно на брюках, прежде забрав полную чашу с горячим напитком из его рук. – Не спите. Пайнс безразлично наблюдал за её руками, ещё не полностью вернувшись из своих раздумий в реальность. Промахнулся мимо рта, вот стыд. – Я ничего не почувствовал, к чему спешка и волнение, – шатен согнул бровь домиком и чуть склонил голову в бок, с интересом наблюдая за действиями брюнетки. – Я не о вас волнуюсь, а об одежде, – женщина всё терла белым платком брюки, да так, что нога Пайнса согрелась, после чего грустно выдохнула. – Всё бестолку. Брюки безвозвратно испорчены. – И? Как будто я не могу купить себе другие, – словил на себе скептический взгляд. – Когда-нибудь вы обеднеете, растратив все деньги попусту, – разведя руки в сторону, причитала она с наигранно грустным видом. – Скажи это Сайферу, – чуть хихикнув, ответил он, скосив глаза на тёмное пятно. – А переодеться точно стоит. ***– Господин Пайнс, Господин Сайфер велел привести вас в гостиную. Без понятия, что в этой фразе заставило его вздрогнуть, но стоило ей вырваться из уст служанки, как по спине пробежал холодок, а руки покрылись гусиной кожей. Явно не от холода. – Веди. Коридор казался невозможно длинным, а мягкие ковры затягивали в свой ворс, не позволяя сделать ни шагу. Пайнс не мог объяснить себе причину появления этого волнения, которое заставляло дрожать конечности и леденило кожу. На её поиски и провальную попытку успокоиться он потратил всё отведённое ему время, после чего предстал лицом к лицу с резной дверью, ведущей в гостиную. Занеся руку, чтобы ухватиться за блестящую ручку, он слегка отдернул её. Рука подрагивала, и воли войти в комнату не хватало. Удивлённый своим поведением Пайнс мысленно ударил себя и отворил массивные двери, проходя вглубь помещения. Внутри всё было заставлено свечами тёплого охрового цвета, что приносили чувство уюта и покоя, а где-то в дальнем углу стоял проигрыватель, разносящий ритмичную музыку в каждый угол зала. Завороченный, Пайнс таких не видал на своём веку, с разными кнопками и светодиодами. Во всей этой домашней уютной атмосфере живая музыка казалась чужой, но не лишней. – Ещё немного, и я бы выпил всё вино без тебя, – сидя в небольшом кресле с тонким бокалом в руке, Сайфер наблюдал за вошедшим Пайнсом, как хищник за своей жертвой. Пристально, подмечая малейшее движение. Стоило Пайнсу увидеть блондина, как в сердце разжегся огонь, а само оно ускорило ритм, намереваясь проломить грудную клетку. Неловкая дрожь лишь усилилась, и Мейсон вновь впился во внутреннюю сторону ладони, что на этот раз оставило на ней небольшой порез. Однако, в конечном итоге это помогло ему успокоиться и взять себя в руки. – Что за бардак ты тут устроил? – едва отведя глаза от точеных черт лица, Пайнс насупился и склонил голову. Мысли были в беспорядке, а потому сложно было подобрать выражения. Сайфер на его слова едва слышно хмыкнул и, поставив бокал на стол, направился к шатену, напевая себе под нос играющую мелодию. – Ты можешь хоть иногда не нудеть, Пайнс? – холодная ладонь коснулась острого подбородка и развернула лицо шатена к блондину. Их лица оказались в интимной близости, да так, что оба могли ощущать тёплое дыхание друг друга на своей коже, а кончики носов едва ли не соприкасались. Кончики мочек Пайнса слегка заалели, в то время как Сайфер лишь усмехался, сощурив глаза. – Ты ещё помнишь наш разговор на банкете в поместье Нортвестов? Послышался тихий хмык. – Моя память не так плоха, как ты думаешь, Сайфер. Чего ты хочешь? – шатен постарался чуть отстраниться от Билла, но попытка не увенчалась успехом, и он был вновь притянут к блондину одним лёгким движением. Тихий смешок, а после тонкая холодная ладонь перехватила чужую тёплую и, слегка огладив большим пальцем, переплелась с ней, как виноградные лозы. – Ты тогда упомянул один танец, – захваченная ладонь внезапно оказалась вблизи от лица Сайфера и тот, неотрывно глядя на Пайнса, нежно поцеловал её. А на попытку шатена вырвать руку из захвата лишь хмыкнул и посильнее сжал. – Танго, если не ошибаюсь. Сайфер получал удовольствие, наблюдая за метаниями Пайнса, за раздражением из-за его медлительности и его же смущением. – Не разводи канитель и переходи к сути! – левый глаз начинало сводить от раздражения, и прежний румянец смущения прошёл, как будто и не было его. Сайфер усмехнулся подобной прыти с его стороны и, отойдя на шаг, чуть склонился в поклоне, не убирая с лица лукавой усмешки.– Позволь подарить тебе танец, – тонкие губы вновь коснулись тёплой кожи, отчего по телу шатена прошлась слабая дрожь. – Спешу тебя разочаровать, но я не умею танцевать что-либо кроме вальса, – едва закончилась фраза, как Сайфер, притянув шатена за руки, поставил того в правильную позицию и уволок за собой. – А тебе и не нужно уметь, достаточно лишь довериться мне! – Сайфер усмехнулся, и лицо его украсила обольстительная улыбка. – Как говорил мой учитель: на первом месте — слияние сердец, и только на втором — техника.– Твой учитель явно чего-то не договаривал..., – тихий смешок, и вот его уже ведут в такт музыке, смешанной с красивым пением женщины. Нога в ногу. Они двигались зеркально отражая друг друга. Один более умело, другой неуклюже, всё время глядя себе под ноги и спотыкаясь о собственные ноги, однако, тем не менее, ни разу не упав. – И где же ты научился танцевать? – вновь запнувшись во время очередного разворота, спросил Пайнс. – У меня было достаточно времени для практики, – сказал он, склонившись над Пайнсом, отчего тот вновь потерял связь с землёй и повис в его руках, лишь сильнее сжимая вспотевшими ладонями спину и плечо своего партнёра. Тем не менее, танцем это можно было назвать с натяжкой. Когда один партнёр, едва изучив азы, возомнил себя мастером, а другой — подстраивается под него, не имея ни малейшего понятия о том, чем занимается. Однако, как бы плохо со стороны это не выглядело, для них это было не важно. Ведь, пока блондин видит неприкрытую радость в глазах напротив, его всё устраивает, а до остальных ему дела нет. Тем временем музыка стихла, оставив после себя лёгкое эхо, а юноши окончательно выдохлись. Пайнс с по-детски искрящимися от счастья глазами смотрел на Билла, который от этого взгляда чувствовал расплывающуюся по телу негу, а на лицо предательски накатывал румянец. – Вижу, сегодня я выполнил свою роль заботливого мужа, – холодная ладонь скользнула к лицу шатена и, огладив его контур, прикоснувшись к губам, остановилась на остром подбородке. – Разве я не заслужил поцелуй?Его лицо внезапно оказалось очень близко, отчего шатен стушевался. Нежное прикосновение губ к ямке под нижней губой стало спусковым механизмом для Пайнса, что резким ударом прервал Сайфера, заставив того едва ли не упасть. Широко раскрытые янтарные глаза удивлённо смотрели на Пайнса, что сейчас, прикрыв рот ладонью, также удивлённо взирал на него.Звон деревянных часов эхом прошёлся по помещению. – Кажется, время обеда уже настало, я пойду первым, – сказал он и ушёл, тыльной стороной ладони скрыв алые губы, чей цвет почти слился с цветом заалевших щёк и шеи. –...Сбежал. Хах, – ладонь небрежно потёрла место удара и опустилась вниз, в то время как кончик языка коснулся губ. – Сладко.