Глава 13. "Не болей, жёнушка" (1/1)

– Идиот! Женщина с волосами цвета соломы, сложив на груди руки, раздражённо упрекала стоящего перед ней юношу, что в данный момент удрученно опустил голову. – Как можно было при своём супруге кокетничать с другой женщиной! Я разве тебя так воспитывала?! Тот, опустив голову, потирал острым носом туфли тёмный паркет, не силясь поднимать взгляд. – Ты в этом плане мне вообще не помогала.., – пробурчал себе под нос юноша, слегка вздрагивая от следующих друг за другом упрёков. – А-ну закрыл рот! – она откинулась на спинку стула и, прикрыв глаза, посетовала. – Как Мейсон-золотце терпит тебя, а? Билл, которого мать позвала для ?серьёзного? разговора, уже второй час стоял и выслушивал гневные упрёки женщины, не в силах сказать что-либо против. Он и правда тогда перегнул палку, из-за чего очень жалел и с радостью сам бы себе врезал. Мейсон после того случая ещё несколько дней игнорировал его, да так, что всем вокруг стало казаться, что они пришли к начальной точке. И как бы Сайфер не старался сгладить острые края в этой ситуации, результат был мизерный. Всё чего он добился это мимолетный раздраженный взгляд шатена в его сторону. Женщина, завидев, что Сайфер совсем поник, шумно выдохнула и отправила стоявшего рядом слугу за чаем, после чего тот, поклонившись, быстро покинул помещение. – И что же заставило твою голову родить эту идею? – она, более-менее успокоившись, окинула того скептическим взглядом, после чего, закинув ногу на ногу, взяла лежащий на столе документ. – У меня просто в голове не укладывается. Ты, вроде бы, уже не ребёнок, чтобы такими глупостями заниматься. Ей ответом стало напряжённое молчание. – Эх.. Всё же ты ещё дитё неразумное, – она прикрыла глаза, потирая переносицу указательным и большим пальцем. – Как сам Мейсон? – Нормально.. Тема Мейсона очень интересовала Билла и он с радостью говорил бы о своей ?жёнушке? часами напролёт, однако он всё ещё боялся сказать, что-то лишнее при матери. Та всегда была для него авторитетом и примером для подражания, а также самым страшным кошмаром. У него ещё с детства пошла эта боязнь снискать гнев матери и он успешно его избегал все эти годы, преподнося себя как идеально послушного сына. – Будь я на его месте, ты был бы уже мёртв, – мимоходом вставила женщина, забирая у подошедшего слуги чай. После она нагнулась к нижней полке стола откуда успешно вытащила на половину опустошённую бутылку из-под ликёра и подлила его себе в чашку. Билл же, наблюдавший за её махинациями, лишь больше удивлялся личности этой женщины. – А я всё думал, где же отец, а оно вон как оказалось, – Билл, также как мать, забрал с подноса чашку с чаем и, отказавшись от предложенного женщиной алкоголя, слегка отпил. Сайфер никогда не был фанатом чая или другого подобного ему напитка, предпочитая алкоголь. И сейчас единственной причиной почему он отказался от предложенного матерью напитка был тот факт, что ликёр был яблочным. – Ты же помнишь, что я тебе говорила.. Мы не упоминаем его, как будто его никогда и не существовало. Её взгляд на мгновение погрустнел, после чего покрылся коркой льда. – Больно надо.., – тихо пробурчал Сайфер, отворачивая взгляд в сторону большого винтажного окна. Они какое-то время сидели в тишине, прерываемой лишь шелестами встревоженных бумаг и тихими звонами от соприкосновения чашек с блюдцами. Поставив расписную чашку с недопитым в той напитком на стол, Сайфер хотел было откланяться, как был остановлен громким голосом матери. – Подожди, – она встала и подошла к близстоящему шкафу, который, судя по просевшим скрипучим дверцам, редко открывался. Открыв его, пред ними предстала гора ненужного хлама, который пылился тут не один год. Блондинка вытащила оттуда небольшую коробочку обернутую в лёгкую кремовую ткань и повязанную жёсткой пряжей из конопляного волокна. – Передай это Мейсону. И только попробуй посмотреть! Я тебя так отхлестаю, что молиться начнёшь!!Не став ничего отвечать, блондин лишь слегка заметно кивнул и вышел из помещения сопровождаемый взглядом лисьих глаз.***Мейсон лежал в постели в своих покоях, утерянный под толщей одеял, которыми был укрыт в четыре слоя. С недавних пор в аду похолодало, что соответствовало приближению зимы во внешнем мире, а потому поместье стали усиленно отапливать. В аду было множество демонов, которым было абсолютно плевать на изменение температур в мире. К таким демонам относился и Билл. Это была очень полезная способность, так как тело само подстраивалось под окружение носителя и уравнивало температуру тела с температурой окружающего его мира. Носителя этой способности по-настоящему можно было назвать удачливым. Вот только у Пайнса с удачей были проблемы. Он никогда не жаловался на плохое здоровье, но и похвастаться отменным иммунитетом не мог. В этом аспекте он был более приближен к человеческой расе, чем другие, из-за чего иногда приходилось сталкиваться с такими ситуациями, как сейчас — один ?сквозняк? и он прикован к кровати. – Вам стоит серьёзнее относиться к своему здоровью, – Снежана стояла у изножья кровати встряхивая замудренный градусник в руках, периодически хмуря брови. – Я не смогу всегда быть подле вас и заботиться о вас в подобные моменты. – Конечно можешь, – из-под вороха одеял вылезла кудрявая макушка с заалевшим от жара лицом и слезящимися глазами. Шумно шморгнув заложенным носом, Пайнс чуть сильнее закутался в ткани, вновь спрятав меж ими своё лицо. – У нас с тобой контракт. Ты должна прислуживать мне столько сколько мне потребуется. И в ближайшие столетия я не собираюсь тебя отпускать. Служанка тихо усмехнулась, слаживая баночки с лекарствами на стоящий рядом поднос, после унося его в другой конец комнаты, чтобы потом перенести его обратно в комнату прислуги. Вновь подойдя к кровати она аккуратно сложила лежащие в беспорядке одежды Пайнса, которые тот скинул в спешке, дабы поскорее забраться под толстые одеяла. После, подойдя к большому винтажному окну, слегка приоткрыла ставни и сами окна, впуская в просторное помещение относительно свежий воздух, отчего и без того закутанный Пайнс, теперь больше похожий на капусту, ещё сильнее сжался под тканями. – Я попрошу принести вам отвар в комнату, пообещайте, что не выльете его в окно. – Если он не будет горьким.., – последовало после недолгого молчания. – Господин. Шатен, даже скрывшись под толстым слоем одеял, чувствовал прикованный к нему строгий взгляд женщины, от которого по коже пробежали мурашки. – Ладно-ладно, выпью, – он слегка нахмурил брови, и сморщил нос. – Но если я откинусь из-за отвратительного вкуса этих лекарств, это будет на твоей совести! Цокнув языком, женщина закатила свои карие глаза, после чего поправила скомканные одеяла. – Как ребёнок.. После своих слов она, сделав вид, что не заметила укора во взгляде шатена, забрав поднос с пустыми чашами и бутылками с под лекарств, направилась было к выходу из комнаты, но была остановлена громким щелчком от массивной двери. В проходе стоял Сайфер с растрепанными волосами, больше похожими на воронье гнездо. – Господин Сайфер, что же такое случилось, что вы врываетесь в покои моего Господина в таком беспорядочном виде—? Сайфер, будто бы внезапно очнувшись ото сна, вздрогнул и нервно стал приглаживать запутанные волосы, пропуская тонкие пальцы сквозь золотые пряди. – Снежана, я хочу поговорить с Пайнсом, – он окинул небольшой ?холм? на кровати мимолетным взглядом. – Наедине. Та бросила в его сторону предупреждающий взгляд, после чего, поклонившись, вышла из помещения. Окно всё ещё было открыто и от него по комнате пробегал холодный ветер, заканчиваясь прямо у небольшой щели в двери. Пайнс, до этого скрывавшийся под толщей одеял, высунул свою голову и посмотрел на блондина тёмными глазами с тёмными кругами под ними. Слегка прищурив нос, он вытер слезящиеся от жара глаза и посмотрел на стоявшего у входа Сайфера. Тот же, наблюдая за действиями шатена, злорадно посмеивался над ним в душе. – Ты сейчас так беспомощен. Не боишься, что я воспользуюсь твоим состоянием? Он обошёл огромную кровать и оказался у изголовья, где в огромной куче скопилось множество подушек отличающихся друг от друга разной степенью мягкости и вычурными узорами. Приподняв одну из них, перед этим буквально спихнув голову Пайнса с неё, он взбил ту и, убедившись, что она из формы блина вновь приняла свою прежнюю пышную форму, снова положил её под кудрявую макушку. – Только попробуй, иначе я скормлю твоё бездыханное тело церберу, – послышалось от ?холма? приглушенное бурчание, от которого Сайфер, не удержавшись, насмешливо рассмеялся. – Я бы посмотрел на это зрелище! – он, всё ещё смеясь, вытащил Пайнса из-под толщи ткани, на что шатен сморщился и слегка покачнулся от слабости, после кинув в Сайфера раздражённо-удивлённый взгляд. – И как же ты своими хиленькими ручками собрался сделать меня кормом для трёхглавого пса? Пайнс на это лишь больше насупился и, отвернувшись, постарался вытащить свои запястья из рук блондина, однако хватка на них от каждой его попытки лишь усиливалась. Сайфер же, будто не замечая взгляда, которым на него уставился Пайнс, рассматривал тонкие запястья и маленькие ладони с истертыми пальцами, на которых образовались мозоли. – Где же ты умудряешься получать мозоли, при этом работая только с бумажками—? Пайнс молчал, всё ещё наблюдая за действиями блондина, держащего его руки, как сокровище, аккуратно и бережно. Как будто от одного неловкого движения те разобьются вдребезги и разлетятся вокруг маленькими щепками. Тот слегка поглаживал сухую кожу большим пальцем и лицо его оставалось бесстрастным. Очередная попытка шатена выбраться из ?плена?, казалось, привела Сайфера в чувства, после чего тот, с прояснившимся взглядом, отпустил чужие руки, однако взгляд его после этого был потерянным. – Точно, – он, вспомнив что-то, вернул себе привычное выражение лица, однако это не укрылось от глаз шатена, всё ещё глядящего на него изумленными глазами. – Я был в поместье Сайферов сегодня утром, и матушка просила передать тебе это. Он протянул лежащую всё это время подле него коробочку шатену, однако, заметив, что тот до сих пор неотрывно смотрит на него, силой впихнул ему подарок в руки. – Не знаю, что там. Но с фантазией моей матери, ты можешь увидеть там всё что угодно. Мне остаётся только надеяться, что это не какой-нибудь странный прибор для моего усмирения, – после, отведя взгляд чуть вбок, он слегка обиженно пробурчал. – Она зачастила спрашивать меня о том, как ты бедный меня терпишь.. – Да вот сам себе удивляюсь.., – тяжело выдохнув, перед этим шумно шморгнув заложенным носом, он развязал жгутик. – Как ты можешь!!В момент их ?перепалки? отворилась дверь и на пороге вновь предстала приближенная Мейсона — Снежана — с подносом полным лекарств на руках. Вслед за ней в комнату юркнул проворный зверь и, забравшись на высокую кровать, занял своё привычное место у Пайнса на шее. Тот в свою очередь был совершенно не против, так как демонический зверь имел более высокую температуру, чем обычные, и в такие моменты, как сейчас, его было удобно использовать, как грелку. Слегка почесав животное в районе шеи, шатен устремил свой взгляд в сторону двери. – Господин Сайфер, прошу прощения, но Господину Пайнсу стоит сейчас принять лекарства и отдохнуть. А потому я попрошу вас выйти – Я как раз собирался уйти, – он встал с кровати, однако, вместо того, чтобы выйти из помещения, развернулся к шатену и, усмехнувшись, с характерным причмокиванием шумно поцеловал того в открытый лоб, на котором в виде созвездия выстроились, едва заметные, родинки. – Больше не болей, жёнушка. И вышел, прикрыв за собой дверь. Сам же Пайнс, всё это время пока тот выходил и служанка выкладывала все предметы с подноса на близстоящий стол, не двигался, замерев перед этим с протянутой к своему лбу рукой. Со временем его щёки приняли ещё более алый вид, чем до этого и румянец перешёл на уши и шею. Снежана, наблюдавшая всё это время за его душевными метаниями, усмехнулась и слегка толкнула Пайнса в плечо. – Господин, лекарство. Пайнс скорее на автомате, чем отдавая отчёт своим действиям выпил горький отвар и улёгся на взбитую Сайфером подушку, перед этим зарывшись в одеяла по уши. Лоб горел. Эфемерное ощущение губ Сайфера всё ещё присутствовало и место, которого дотронулся блондин, нещадно жгло. Казалось, если он сейчас посмотрится в зеркало, то увидит у себя на лице явный отпечаток чужих губ. Забравшаяся к нему под одеяло Булавка кое-как разбавила его мысли, однако он вновь и вновь возвращался в голове к этому поцелую и сердце его ускоряло ритм, разливало по телу будоражаще-волнующее чувство. И Пайнс ничего не мог с этим поделать кроме как беспомощно скрывать румянец в мехе питомца. Ни о каком подарке тёщи и мысли теперь не было.