Глава 16 Маневр (1/2)
Продолжение POV СиэляДержась за стену, я таки поднялся на ноги, сводимые судорогой. Дышать было тяжело, а желудок отозвался неприятным урчанием от попадания в него водопроводной жидкости. Держась одной рукой за живот, второй долго закручивал краны. Что ж такое? Чего это желудок так бунтует? Медленно продвигаясь по стеночке к двери, пытался дуновением скинуть прилипшие к лицу волосы, самым наглым образом закрывающие весь обзор. Когда я уже взялся свободной рукой за дверную ручку, обнаружил, что на мне нет одежды. Наверное, это странно звучит – обнаружил! Будто с меня её кто-то снял, пока я благополучно спал. Ну или почти спал… В общем, это неважно. Я обернулся и, поджав губы, нахмурился – удрученно посмотрел на кучку смятой одежды, валяющейся на полу. Казалось, что выше моих сил преодолеть такой путь назад. Живот снова скрутило неистовой болью. Я упал на колени, сжимая зубы и прокусывая до крови губы, сдерживая рвущийся с самого низа крик. Мои обе руки обнимали живот, я сидел на коленях, силясь успокоить так внезапно и очень не вовремя разбушевавшийся желудок.
Боль начала потихоньку отступать, и я уже обрадовано вскинул голову, хлеща по лицу мокрыми прядями. Язык быстро проскользнул вокруг рта, слизывая маленькую капельку крови, появившуюся в процессе моего настойчивого желания сдержать крики. Я поднялся на ноги уже второй или третий раз за время пребывания в душе, что-то чует мое сердце, не последний. Задумчиво замерев и с интересом прислушиваясь к внезапно притихшей боли, повертел головой, попрыгал на месте. Вроде ничего, я снова взялся за ручку. Как будто какой-то комок образовался в самом низу живота и, быстро расширяясь и разгораясь, полетел наверх. Я не успел опомниться и понять, что произошло, как горло вывернулось наизнанку. Тело инстинктивно сложилось пополам, не препятствуя выходу из организма всего съеденного за сегодняшний день. Было мерзко, грязно, противно, как в луже повалялся, а если быть точнее, как лужу влили в меня. В животе продолжали зарождаться комы, толчками выходящие наружу.
Когда процесс закончился, я попытался проглотить слюну, которую горло тут же вернуло обратно. Обессилено прислонившись лбом к холодной стене, я сплевывал на пол, стараясь избавиться от мерзкого ощущения во рту.
-Господин, вам так плохо, — учтиво просветили меня рядом. Голову поворачивать не хотелось, как в принципе и отклеиваться от стены. Холодная плитка несколько приводила в сознание и отрезвляла. – Выпейте, вам станет легче!
Демон говорил спокойно, ровно. Таким голосом, как разговаривают с душевнобольными. Я вверх ногами смотрел на его живот, выше мне видно не было. Дворецкий держал на этом уровне руки, в одной из которых находился прозрачный стакан, а на предплечье другой висело много различной одежды.
Смыслями, что хуже, чем мне сейчас, быть просто не может, повернулся к Себастьяну. Взяв из его руки стакан, я немного потряс его, рассматривая кристально-прозрачную жидкость. Она забурлила и запенилась, я недоверчиво глянул на Михаэлиса, а потом отпил немного. Совсем обычная, как вода. Я задумчиво прочистил горло и выплюнул лекарство на пол. Потом, ещё немного потряся стаканом и заворожено глядя сквозь стерильное стекло, пока не исчезнет последний пузырек (что поделать, люблю пузырьки), залпом выпил оставшееся. Стало действительно намного легче. Рвотные спазмы, которые до сих пор продолжали терроризировать горло, но рвать меня уже было абсолютно нечем, утихомирились. Боль, которая изредка продолжала рассекать желудок, тоже отступила. Я неожиданно почувствовал себя хорошо, бодро и свежо. Тем не менее, присутствие свежести, что добавлял аромат мяты, поселившийся у меня во рту после приема лекарства, не остудил моего желания ещё раз сходить в душ. Я быстро, буквально ?спрыгал? туда и назад и поспешно стал натягивать на себя все, что предлагала рука-вешалка Михаэлиса. Честно говоря, это мне плохо удавалось, так как до сих пор что-то не припомню случая, когда я бы сам одевался. Непослушные пуговицы совершенно не хотели сдаваться в борьбе с моими пальцами, а воротник туники откровенно не желал раскладываться ровно. Но это, скорее всего из-за того, что улечься воротнику туники мешал топорщащийся ворот рубашки. Провозившись ещё пару секунд с бесполезной одеждой, которая уже просто выводила из себя, я в конце концов плюнул на все и прошествовал к выходу из ванной.
-Постойте, господин. Позвольте, я помогу? – раздался сзади равнодушный голос, будто Себастьяна и вовсе не интересовало, как я выгляжу. Но ради соблюдения условий контракта, он готов был идти на эту жертву и прикасаться ко мне.
-Ну, помоги, — поворачиваясь к нему лицом, я встал в позу завоевателя всего мира.
Михаэлис подошел ко мне. Быстрые пальцы ловко справились со всеми петлями, а также успешно уложили оба воротника. Затем, взявшись за низ рубашки и туники, дернули вниз, распрямляя последние складки и последним штрихом было молниеносное разглаживание шероховатостей на коротких штанинах, заканчивающихся на коленях.
-Идемте, господин, вас уже ждет мистер Ченссай, — равнодушно кивнув на дверь и первым прошествуя к ней, безучастно осведомил меня дворецкий.Точно! Ченссай! Я наконец-таки смог выучить его фамилию. Но, наверное, если я услышал её только что из уст Себастьяна, это ещё не значит, что через полчаса смогу сам её воспроизвести.
Я смотрел удивленными глазами, а точнее глазом, потому что демон, неизвестно как узнавший, что происходило в душе, принес чистенькую новенькую повязку. От которой ещё пахло моющими средствами, и этот запах самым наглым образом щипал глаз. Очень хотелось отодрать повязку, желательно вместе с глазом, но если с глазом не получиться, то выдрать его самому в попытке почесать.
Когда Себастьян помогал мне довести свой внешний вид до ?более-менее нормально?, я смотрел на его глаза, опущенные вниз. Они были абсолютно безразличными и стеклянными, взгляд будто был направлен в пустоту, а не на меня. Неужели его так задели те фразы, брошенные мной в порыве гнева?
***Мистер Ченссай, как я и предполагал, оказался выходцем из восточных стран, о чем говорил невысокий рост и чуть узковатый разрез глаз. Естественно, у него были темные волосы, а также смуглый цвет кожи. Хотя одет он был истинно по-европейски: серые штаны и серый, под стать штанам, пиджак с длинными полями. Однако, как я вскоре убедился, он представлял интересы одной из французских компаний, которая сама по себе ничем не занималась, а являлась перекупщиком у иностранных компаний-производителей.-Итак, о чем вы хотели поговорить? – осведомился я, сверля мужчину напротив взглядом.
-О, видите ли, ваша компания так разрослась, что стала известна далеко за пределами Англии! – воодушевленно начал брюнет.-Извините, — бесцеремонно перебил его я, — я и так об этом знаю! Давайте по существу, не тратьте понапрасну мое драгоценное время.
Я услышал едва различимый смешок Себастьяна и зыркнул на него, приказывая успокоиться. Как всегда, демон все понял без слов, поэтому уже через мгновение стоял с непроницаемой миной, держа в руках серебряный поднос.-Ах да, простите, — залепетал Ченссай. Его манера разговаривать торопливо, обрывая слова меня начала раздражать. Поэтому я хотел как можно скорее закончить всю эту суету, мозолящую мои, и так натруженные, глаза. – Я хочу скупить у вас партию игрушек.-Я не против. Давайте подпишу, — благодушно, но при этом продолжая холодно смотреть на мужчину, сказал я.-Вот так просто? – лицо, имеющее темно-желтоватый оттенок вытянулось, а прищуренные узкие глаза вдруг открылись.
-Вас что-то смущает? – прищурившись на его манер и склонив голову набок, осведомился я.
-Нет, нет! – поспешно замахал руками Ченссай, вертясь на стуле, будто у него шило в одном месте.
Я, поставив локоть на стол, деловито щелкнул пальцами, а затем растопырил их. В ладонь тут же опустилось холодное блюдце, а вслед за ним я услышал ещё один нервический смешок дворецкого. Нет, ну он издевается надо мной! Ставя очередную чашку перед собой, я методично принялся помешивать содержимое, изредка кидая косые взгляды на суетящегося мужчину. Он копался в каком-то коричневом портфельчике с изрядной потрепанностью. На желтоватом лбу Ченссая выступила испарина, а вот нужные документы уже в течение минут 5 никак не хотели находиться.Я терпеливо ждал, как никак должен стараться во благо компании Фантом, я не могу вот так просто прогнать мужчину лишь из-за того, что мне надоело его мельтешение… А ведь суета действительно изрядно выматывает. Причем не только человека, создающего заварушку, но и окружающих. Дабы несколько успокоиться, я отложил серебряную ложку, которая уже трагично стучала по стенкам фарфора и начал медленно пить. Держа чашку обеими руками и согревая лицо. Локти абсолютно бесцеремонно, что не подобает слоям общества вроде меня, стояли на столе – что-то мне подсказывало, что этого человека я больше никогда в жизни не увижу… Я не собираюсь его трогать, убивать мужчину не в моих интересах…Подумав об этом, я многозначительно посмотрел на демона. Себастьян, не сняв с лица маски извращенного маньяка с фантазией пятилетнего ребенка, горестно вздохнул и, покачав головой, поставил передо мной блюдце с десертом.
К моей великой радости от равнодушия и стеклянных глаз, демонстрируемых мне ещё в душе, следа не осталось, лишь неприятный отпечаток в моей проклятой душе. Отставив чашку с недопитым чаем и скользящей по стенкам ложечкой, ещё раз внимательно посмотрел на Михаэлиса. Демон, до сих пор с азартом, блестящим в глазах, осматривающий гостя, перевел взгляд на меня и совершенно искренне, не ?по-демонически?, улыбнулся. Мои губы дрогнули в ответ, и дворецкий ещё шире растянул лицевые мышцы, превратив милую улыбку в оскал. Я нахмурился и отвернулся от брюнета, услышав сзади себя смешок, в очередной раз. И что это ему весело-то так? Даже противно! Почему мне так не весело? Ну да ладно, будет и на моей улице праздник! Скоро! Сегодня! Сейчас! Нет, с последним я, конечно, погорячился… Но, как только этот мужчина уберется из моего особняка я сразу стану одним из самых счастливых людей на земле, если в моем положении такое, конечно, возможно.Положив подбородок на кулак, я уставился в стену с какими-то мрачными обоями, на которых, как оказалось, есть рисунок! Я погрузился в свои мысли, забыв и о Себастьяне, и о Ченссае, и о своей скорой безмерной радости. Но! Это ведь закон подлости, что кто-то ОБЯЗАТЕЛЬНО вырвет тебя из приятных мыслей! Причем нагло, бесцеремонно, таким тихим покашливанием….-Кхе-кхем, — деликатно вывел меня гость из раздумий.-Нашли? – бесцеремонно спросил я просто так, дабы продолжить не начавшийся разговор.Моя левая рука потянулась через весь стол, как-то подозрительно далеко вытянувшись. Передвижение конечности сопровождалось презрительным взглядом, от которого, казалось, Ченссай уменьшается в росте и лужицей сползает под стол.-Прекратите, господин, — сквозь зубы, не переставая улыбаться, тихо прошипел дворецкий. – Я подам вам бумаги.Неопределенно дернув плечами, я вернул руку в исходное состояние и со скучающим видом вернулся к изучению иероглифов на стене.
Себастьян изящной походкой приблизился к мужику и протянул руку. Я боковым зрением отметил залегший на его щеках румянец и заскрипел зубами. Оба вопросительно на меня обернулись, а я тут же схватил ложечку и стал с крайней заинтересованностью на лице поспешно ковыряться в кусочке пирога.