"Разбить ожидания." (1/1)

Я подставила лицо лучам солнца, которые теплым бархатом касались меня. И сам ветер, то мягко овевающий разгоряченную землю на опушке поляны, то шумно и ненасытно вьющийся вокруг головы и тела, заставляет меня улыбаться.– Долго витать будешь? – услышала я насмешливый голос Гейр.– Ты готова? – я поправила свою кожаную броню и искоса посмотрела на брюнетку.– А ты оголи свой меч и узнаешь, – мы как две хищницы оскалились и начали нашу схватку.Пока весь дом спал, мы с Гейр, проснувшись рано утром, приняли решение провести тренировку. Из всех девушек, мне больше всего нравилось драться с Гейр. Она быстро обучилась бою, и мы были практически на равных. Интересен тот противник, который может тебя одолеть. Она никогда не сдавалась и билась до последнего, впрочем, как и я.– Лив, а ты точно Верховная, дерешься как Локи, – подразнила меня девушка, отражая удар.– Гейр, может мне позвать Фенрира тебе в помощь? Чтоб у тебя появился шанс меня выиграть, – я уклонилась от удара и тут же пошла в атаку. Мы обе усмехнулись и продолжили, а я нанесла серию ударов. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы услышали насмешливый голос.– А я думаю, что за пташки щебечут во дворе, а тут две Валькирии на прогулке, – Локи стоял в темно-изумрудном камзоле, а рядом с ним был улыбающийся Фенрир. Мы с Гейр отпрянули друг от друга, переводя дыхание.– Я же говорил, что страдает блок, – Фенрир насмешливо кивнул в сторону Гейр. Девушка оскалилась и процедила.– Пушистик, ты поаккуратней с такими речами, меня как-никак твоя Королева обучала, – Гейр выпятила бедро и с усмешкой посмотрела на меня.– Ну, меня как бы тоже правитель обучал, – "пушистик" был явно не доволен очередным прозвищем. Я наигранно скорчила гримасу сожаления и сказала:– Если тебя обучал Локи, я искренне тебе сочувствую. Да прибудет с тобой сила Одина, – Гейр смахнула несуществующую слезу, подыгрывая мне.Мужчины переглянулись, и Локи удивленно спросил Фенрира:– Мне кажется или нам бросили вызов? – Фенрир коротко кивнул, и тут уже на нас смотрели два хищника, в одно мгновенье облачившиеся в боевую амуницию. У Гейр вспыхнул огонек в глазах, и она блаженно улыбнулась.– Никогда не готовила мясо волка, пора исправлять эту досадную оплошность, – я развернулась к Локи и взяла крепче меч.– Ну, твое мясо мне не интересно, но нервы потрепать я бы не отказалась, – Локи вскинул бровь и выкинул из рукавов клинки. Я развернула меч в руках и встала в боевую стойку.– Золотко, нападай, – и перед тем, как начать нашу схватку, я увидела вовсю уже дерущихся Гейр и Фенрира. Локи парировал мои удары, а я задействовала чутье Валькирии. Наши рецепторы как будто становятся слишком острыми, мы открываем в бою третий глаз и видим искаженную картину реальности. Наш мозг быстрее анализирует и подает импульсы в мышцы.В какой-то момент я одним точным ударом выбила из рук Локи стилет и после, рукоятью от меча, ударила в грудь. – Неплохо, – Локи удовлетворенно хмыкнул и двинулся на меня. Теперь он нападал, а я блокировала удары мечом. Сколько длилась наша схватка сложно сказать, но в какой-то момент я услышала крик Гейр.– Давай? – я развернула корпус и, понимая вопрос, тут же откликнулась:– Давай! – мы вернулись к нашим соперникам и, дернув плечами, обличили свои крылья. Фенрир поднял одну бровь и насмешливо спросил:– А по-честному никак, да? – соблазнительно поведя плечами, Гейр с ухмылкой сказала:– Утомил, – и тут же рывком сбила его с ног, оказавшись сверху. Я встала в боевую стойку и ждала действий Локи. Он завороженно смотрел на мои крылья, а после, посмотрев в глаза, сказал:– Подлый прием, теперь я отвлекаюсь, потому что представляю ту ночь, когда они у тебя в первый раз появились, – я слегка зардела, ибо не к месту вспомнила пикантные моменты, но тут же взяла себя в руки и одним мощным рывком сбила Локи, и мы повалились на землю. Он даже не стал сопротивляться, а просто положил руки мне на бедра. Чуть поодаль, Гейр висела на спине Фенрира, который отчаянно пытался вырваться из мертвой хватки Валькирии. Меня позабавила такая картина, Гейр как будто скинула оковы порядка и рассудительности, что были в Асгарде, и стала просто наслаждаться жизнью.– Тебе понравилось в Ётунхейме? – внезапно задал вопрос Локи, пока я любовалась ребятами.– Почему ты спрашиваешь? – мои крылья расстелились на зеленой траве и мерцали на солнце.– Это теперь и твои земли, поэтому и спрашиваю, – он убрал прядь с моего лба, а я ответила мягко.– Я не видела еще многого, но тебе дорог этот мир, а значит и мне. Если мы избежим войны, а я на это очень надеюсь, то меня ждут долгие годы по преображению Ётунхейма, – я наклонилась над Локи, и легкая улыбка тронула мое лицо. Нашу идиллию прерывал грозный рык Фенрира:– Гейр, чтоб тебя, я сейчас обращусь в волка, и вот тогда покаяться не получится, – девушка уже убрала свои крылья и с усердием делала удушающий.– Не рычи, мохнатик, – Фенрир резко наклонился вперед, и девушка повалилась на землю, а Фенрир тут же стал с ней бороться.– Знаешь, я его таким никогда не видел, – хмыкнув, сказал Локи. – Он всю свою сознательную жизнь был серьезным и немногословным, а сейчас он другой. Коварные Валькирии, опаснейшие существа, в кого вы нас превращаете? – я ущипнула Локи, а он заключил меня в свои объятья.– Святой Один, вы чего тут развалились, как пьянь трактирная? – сварливо сказал внезапно появившийся Сагр, смотря на нашу дружную компанию. Локи усмехнулся и сказал:– С Ванадис так не поваляешься, да, Сагр? – тот, побагровев, проговорил парочку проклятий себе под нос и пошел куда-то за дом.– Фени, отпусти меня! – парень на секунду перестал заламывать ноги девушки и растерянно захлопал глазами. А Локи в голос рассмеялся.– Фени! Я теперь буду только так тебя звать, – проговорил он, попутно заливаясь смехом. Настолько заразительно, что уже подключилась я, и мы оба в голос смеялись.– Ты чего наделала, женщина? – Фенрир уставился на Гейр и заломил ей кисть. Она чуть выгнулась и ответила: – Изыди, демон, ты мне синяков сейчас наставишь! – я легла на руку к Локи и прикрыла глаза. На этой поляне, под теплым весенним солнышком, было поистине хорошо. Четыре счастливых души, и ведь каждый начал обретать что-то свое, действительно важное и ценное.***Я стояла перед входом в нашу святыню и нервно сжимала руки. Три дня мы готовились и продумывали наши планы. Сейчас я увижу Валькирий, моих приобретенных сестер, но я не знала, как дальше будет. Пойдут ли они за мной? Встанут против Одина?“Хватит, Лив! Это мысли не правительницы Ётунхейма, а слабой, маленькой девочки, что во всем сомневается!” – мысленно одернула саму себя и, в последний раз выдохнув, зашла в пещеру. Когда я появилась в зале, ко мне тут же рванула Труд. Она заключила меня в объятья и сжала с неистовой силой. В душе разлилось приятное тепло, я скучала. Я, черт меня возьми, очень сильно скучала!– Задушишь, бестия, - шутливо сказала я, отвечая взаимностью на объятья.– Ты не представляешь, как я испугалась! Меня во дворец отнес Ричард, я, когда очнулась и он мне рассказал, что произошло… Один, как же я переживала! – сбивчиво объяснялась девушка, остальные начали наперебой задавать вопросы, что было со мной за это время. Труд выпустила меня из своих объятий, а я, глубоко вдохнув и пожелав себе удачи, произнесла: – Девочки, мне нужно кое-что вам рассказать, – и когда все внимание было обращено ко мне, я начала подробно рассказывать. Умолчала я только про то, что Железный лес Ётунхейма жив. За время моего рассказа меня ни разу не перебили, а, под конец, лица Валькирий помрачнели. Я уперлась руками на стол и выдохнула, мне стоило больших усилий проговорить это все вслух. Первой нарушить гнетущую тишину решилась Труд.– Но… как же так? Ты просишь нас пойти против Одина? – растерянно спросила девушка. – Я прошу вас быть на моей стороне, я не знаю, как пройдут переговоры с Одином, но однозначно нас ждут перемены, – я обвела взглядом каждую девушку, ища в их лицах поддержку. Ее не было. – Возможно, Один промолчал про то, что мы подчиняемся теперь тебе, но это не повод идти против Асгарда. Как ты вообще посмела стать его соратницей?! – возмутилась Христ и сжала кулаки.– Он не такой, как о нем говорят! Уж поверьте мне, я очень хорошо его узнала за это время, – прорычала я, а от стены отделилась тень и вышла на свет. – Она говорит правду, я видела своими глазами, как он пожертвовал собой. Закрыл Лив от удара в спину, – спокойно сказала Гейр, вставая рядом со мной, – мы – Валькирии, в наши обязанности входит защищать Лив, а если Верховная защищает земли Ётунхейма, то мы должны стоять рядом с ней, а не быть против.– Это самоубийство! – воскликнула Хильд, а я глубоко вздохнула.– Это выбор, который я вам даю! Чего вам никогда не даст Один. Ётунхейм – такой же мир, как и Асгард. И люди в нем ничуть не хуже, чем тут. Они также заслуживают защиты, – грозно сказала я, сжимая край стола.– Но его правитель – Локи, главный враг Одина и всех миров! – сказала Мист, а за моей спиной раздалось:– Да, все верно, – все перевели взгляд за наши с Гейр спины, а я отлично знала, кто за моей спиной. Локи медленно подошел и встал рядом со мной. Девушки ужаснулись, и тут же в воздухе начали витать ярость и страх Валькирий, ибо перед ними был Бог огня и коварства.– Я его главный враг, но не я поставил себя в такое положение. Он изначально заставил меня быть таковым, и каждый день укреплял эту мысль в головах всех, – Локи говорил спокойно, даже немного лениво, но в каждой его фразе, в каждом слове чувствовалась невероятная сила. – Ваша предводительница, Верховная Валькирия видела мой мир, она сделала выбор. Лив могла заставить вас, принудить ей подчиниться, но она не хочет повторять ошибки Одина, она дает вам выбор.Повисла гнетущая тишина, я не знала, какой исход будет у нашей встречи. Я завела руки за спину и сказала:– Над Ётунхеймом витает угроза войны, Богиня смерти уже очень скоро нанесет нам удар. Я попала в этот мир и стала Верховной Валькирией не просто так, и мой долг – защитить девять миров. Никто не знает, может, Хель и послужит началом конца, и мы можем это предотвратить, но только все вместе, – по бокам от меня стояли Локи и Гейр, я чувствовала их поддержку даже сейчас, я не была одна ни разу, но этого мало в грядущей войне. Мне нужны были Валькирии, и не только потому, что они могли бы поспособствовать победе над Хель, они были моей семьей.Моими сестрами.– Подумайте, я не тороплю вас в принятии решения, но я клянусь вам: если вы встанете на мою сторону, я за каждую отдам свою жизнь не раздумывая, я убью каждого, кто посягнет на вашу жизнь. Даже если это будет сам Один, – на мое плечо опустилась рука Гейр, и я окинула взглядом каждую девушку. Ни одна не проронила ни слова.Никто не дал своего ответа.– Лив, нам пора, у нас много дел, – строго сказал Локи, а я с надеждой посмотрела на девушек. Они все смотрели строго в стол и не проронили ни слова. Глаза неприятно защипало, я понимала, что не могу требовать от них много, но все-таки стало обидно, что мы встали по разные стороны, и они не поняли мои добрые помыслы.Когда мы были на улице, Фенрир с Гейр переминались с ноги на ногу в ожидании нас. – Лив, не расстраивайся, им просто страшно. Они не знают, чего ждать за такой выбор, они очень хорошо помнят историю Сигрдривы и боятся. На кону стоит слишком много, – Гейр пыталась меня подбодрить, а я разозлилась. Последнее, что бы я хотела сейчас чувствовать по отношению к себе – это жалость.– Все нормально, это их выбор, и я его тоже уважаю, – когда мы встали в круг, я решила проинструктировать дальше, – вы с Фенриром сейчас ищете Ричарда, он нам нужен кровь из носу, мы с Локи наведаемся к Одину.– Лив, а вы не думаете, что завалиться на пир в честь солнцестояния и объявить о своем противостоянии – не самая лучшая идея? – Фенрир с сомнением смотрел на меня, а я пожала плечами и ответила:– Тем лучше, при своем народе он будет более приветлив, нежели наедине. Не может же он перед всем Асгардом упасть в грязь лицом и опуститься до изменницы и своего злейшего врага, - на этих словах Локи хмыкнул и повел плечами.– Давно я ждал этого момента, я уже хочу увидеть его лицо, – меня не очень устроила реакция Локи, как будто его занимала сейчас больше месть Одину, нежели наши дальнейшие планы. Но я решила не делать на этом акцент и сказала:– Гейр, у нас с тобой есть связь, так как мы Валькирии, поэтому, как найдете Ричарда, подай клик, и так я пойму, что вы все сделали, – она коротко кивнула и повернулась к Фенриру.– Щеночек, ты готов немного полетать? – она выпятила свое бедро и сделала вид, что рассматривает с интересом свои ногти.– Ты невыносима, – протянул парень, запрокидывая голову назад. Гейр томно засмеялась и, подмигнув, сказала:– Не урчи, у нас много дел, – она дернула плечами и обнажила свои крылья. Фенрир подошел к ней вплотную и, обняв за талию, прижал к себе. Мне показалось, что те искры, что метают эти двое, могут сжечь целый Асгард, а по пути и все девять миров. Гейр повела плечами и, обняв Фенрира в ответ, взметнулась высоко в небо, а мы с Локи наблюдали за удаляющимися фигурами в небе.– Мы можем пешком пойти, не хочу, чтоб ты надорвалась, – со смешком сказал Локи, а я ответила ему в тон.– Ой, не переоценивай себя, не настолько ты тяжелый, – и мы двинулись к замку, попутно молча, ибо сейчас не хотелось тратить свои силы на пустые разговоры, а нужно было сконцентрироваться и подготовиться к разговору.Когда мы были почти у дворца, Локи остановился и повел своей рукой вокруг нас. Мое дорожное одеяние сменилось на невероятно красивое и праздничное платье, в тон камзолу Локи. Темно-изумрудное, оно струилось по телу и мягко обволакивало его, как будто я была окутана в самый приятный шелк во всех девяти мирах. – Как тебе? – спросил Локи, разведя руки в стороны. Я оценивающе посмотрела на нас и с ухмылкой ответила: – Блеск, если нас и убьют сегодня, то хоть помру в таком великолепии, – он улыбнулся краешком губ и мягко меня обнял.– Никто сегодня не умрет, я тебе обещаю, – я уткнулась ему в грудь и глубоко вдохнула запах его тела. Эта пряная смесь одурманивала хлеще, чем любой хмель. На удивление, волнения не было, наоборот, я никогда не была так воинственно настроена.– Пошли, нам пора показать, кто тут теперь хищник, – я лукаво улыбнулась, а Локи вторил моей улыбке и сказал:– Никогда не пожалею о своем выборе, – и мы двинулись к замку.На входе стража растеряно смотрела на нас, а я чувствовала такой прилив сил, что когда один их стражников дернулся ко мне, я остановила его рукой и процедила:– Еще один шаг, и от тебя останется только пепел, – мы продвигались по коридорам замка, ловя на себе все взгляды людей. Я фибрами души чувствовала их первозданный страх. Верховная Валькирия в компании Бога коварства и лжи, что может быть более будоражащим? Когда мы стояли возле входа в зал, а стража в испуге расступилась, я посмотрела на Локи и с ухмылкой сказала:– Могу позволить себе одну шалость? – он пожал плечами и ответил:– Что только твоя душа пожелает, – и я выпустила свои крылья. Локи завороженно смотрел на меня, а после произнес:– Как же ты великолепна, – я усмехнулась и взяла его за руку. Когда двери зала открылись, все как по приказу умолкли. Сотни, если не тысячи глаз были устремлены к нам. Я расправила свои плечи и немного встрепенулась, а Локи сжал мою кисть и уверено пошел по залу. – Приветствую тебя, Великий и непобедимый Один, – второе он произнес с усмешкой.– Локи, и тебе не хворать. Я смотрю, ты решил самовольно вернуть мою Валькирию домой, – Один сидел расслабленно, даже слегка отчужденно.– Твою? Я так не думаю, – мы продвигались по залу, а я гордо держала прямую спину. Сейчас я была не просто Валькирией, а правительницей Ётунхейма. И вести себя мне нужно было подобающе.– Ты глуп, Локи, если считаешь, что твое своеволие останется безнаказанным. Скёгуль дала клятву служить мне, так далее и будет, только если она не решит меня предать, – он посмотрел на меня, а я оскалилась.– Ну или я стану Верховной, а тем самым перестану подчиняться тебе, – он вскинул бровь и ответил:– Ты служишь мне, ты всегда будешь подчиняться, даже будучи Верховной.– Только если не станет правительницей мира, – парировал Локи, и мы остановились прямо перед столом Одина. Он какое-то время молчал, а потом, немного усмехнувшись, прояснил:– Неужто Скёгуль решила завоевать Асгард и стать его правительницей? – я скрестила руки на груди и ответила:– Что вы, на ваши земли я даже не посягну. Я правительница Ётунхейма, пятого по счету мира, – в зале повисла тишина, и только иногда были слышны легкие перешептывания. Мое заявление шокировало, если не ставило в ступор, других людей. Один, неожиданно для всех, гортанно засмеялся.– Решил пойти в обход правил, похвально. Ты становишься умнее и хитрее, правда есть кое-что еще, – Один оперся локтями на стол и, заглядывая в глаза Локи, продолжил, – а пташка знает свое истинное назначение во всем этом? – я не стала показывать свою заинтересованность в этом вопросе и надменно смотрела на Одина. Локи же сжал кулаки и процедил:– Она знает абсолютно все, – и тут же осекся, я увидела истинный страх в его глазах, а Один как будто этого и ждал.– Даже то, что ты ее использовал для достижения своих целей? То, что увидев мою метку, каждый день ты игрался с ее чувствами, чтобы она была на твоей стороне?Как описать то, что я испытала при этих словах? Злость? Я знала, что он лжет и накаляет обстановку, но после, когда Локи не ответил и не назвал Одина искусным лжецом, а с горечью на меня посмотрел, вот тогда мой мир и рухнул. Он смотрел на меня с сожалением, а мне хотелось просто умереть в данный момент. В горле был ком, а глаза защипало от накатывающих слез, но я, найдя в себе мужество и стойкость, ответила: – Довольно, я вам не вещь и не слуга, чтобы перетягивать меня из стороны в сторону! Я хочу справедливости, я хочу собственноручно создать мир, в котором собираюсь проживать свою жизнь, – Один усмехнулся и спросил:– Чем же тебя не устраивает Асгард, дитя? – я оскалилась и с гордостью ответила: – Не только же Локи меня обманывал, не так ли, Один? – не знаю, почему я стала так разговаривать, наверное, те боль и обида сейчас мной управляли; но клянусь, Локи на моих словах сжал губы в тонкую нить и продолжил, не смотря на меня: – Я не собираюсь идти войной на Асгард, но и ты должен оставить свои нападения на мой мир, а также преследование меня, – мои крылья как будто чувствовали мой настрой и начали трепетать.Наверное, самая ужасная боль – это боль предательства. Когда ты веришь человеку, всем сердцем веришь, а он равнодушно разрушает твою веру в него и во все происходящее. Когда что-то неясное скапливается в твоей груди, сжимается, становится тяжелым, а потом резко взрывается с криком. В груди осадок, который все так же давит, причиняя дикую боль и освобождая подступившие слезы. Но я их сдержала, заставила моментально высохнуть, я надела обратно маску безэмоциональной и жесткой правительницы.– Локи, ты так и остался глуп. Мне не интересен твой мир, а тем более ты, в очередной раз доказавший, насколько тебе плевать на чувства других, – на этой фразе он посмотрел на меня, а я сжала скулы, – ты предал не меня, не Асгард. По правде говоря, ты же сам знаешь, что никогда не был интересен этому миру. Тебя не боялись, а просто жалели, как жалеют блаженных или убогих детей в семьях. А вот она, – он указал рукой в мою сторону, а у меня в глазах помутнело от боли внутри, – она же тебя полюбила, правда, дитя? Поверила в то, что у тебя внутри что-то есть и что все взаимно. Очень жаль, Валькирия, что все оказалось на поверку не так.Пустота постепенно затягивается мембраной, которая пока тонка и при любом прикосновении усиливает боль, распространяя ее в каждую клеточку организма. Когда мембрана окончательно затягивается, ты будто сгораешь, не чувствуя уже ничего: ни радости, ни боли, ни разочарования. Душа потихоньку возвращается, покрытая толстой оболочкой затвердевшего осадка, представляющего собой равнодушие.– Мне не нужна ничья жалость, а уж тем более любовь. Я являюсь королевой Ётунхейма, и я собираюсь бороться за этот мир. Это единственное, что меня интересует сейчас, – я произнесла это на удивление спокойно, но в голосе проскальзывала невероятная боль, которую я старалась сейчас запихнуть глубоко внутрь. Я и не такое переживала, а падать в грязь лицом точно не собираюсь.– Похвально, у Валькирии-то выдержки побольше будет, чем у тебя, Локи, – с насмешкой сказал Один, а меня это разозлило. Локи – ублюдок, но унижать его сейчас, при всех, в мои планы не входило. Я вышла чуть вперед и, запрокинув голову вбок, начала говорить: – А ты лучше, Один? Ты сейчас чествуешься, пользуясь не самым лучшим положением Локи. Но ты не превосходишь его по поведению. Ты унижаешь его достоинство и принижаешь его заслуги перед народом Асгарда, с какой целью? Показать, как велик и всемогущ ты? Но только слепой поведётся на эти речи, истинный правитель никогда не будет возносить себя за счет других, – я обернулась к людям, что молча и с неким страхом наблюдали за всей ситуацией, – вы живете в золотом коконе, когда за рубежом этих земель другая жизнь. Вы верите в речи великого и непобедимого Одина, когда есть другая сторона медали! Есть более униженный и недооценённый мир, – я посмотрела прямо в глаза Локи и, сжав кулаки, продолжила, – мой новый мир. Там мои люди, и нам грозит опасность. Приближается война, и я обязана обезопасить себя и мои земли. Один, когда Хель подступит к нам неотвратимо близко, поклянись, что не сделаешь зла моему миру, – я резко закончила и посмотрела прямо на Одина. Мое поведение не совпадало с моим душевным состоянием, мне хотелось сейчас закрыться от всего мира и дать волю своим чувствам.?Для меня перестали существовать все, и я осталась наедине с собой, не видя больше никого. Так приходит конец, конец всем чувствам, возродить которые не так-то просто.Один молчал какое-то время, переваривая то, что я произнесла. Я даже не смотрела на Локи, а в голове поставила барьер, ибо скажи он сейчас хоть одно слово, я бы разбилась окончательно. – Пусть будет по-твоему, Валькирия. Я уважаю твою выдержку, наконец-то в землях Ётунхейма появится истинно сильный правитель, – он посмотрел с брезгливостью на Локи, а меня обуздала ярость. Он заслуживал сейчас все эти речи и взгляды, но не глазах тысячи людей, особенно когда он стоял в оцепенении и прожигал меня взглядом.– Хватит! Довольно этого пренебрежения к правителю Ётунхейма! – на этой фразе Бог огня как будто очнулся и понял, что дальнейшее его молчание играет нам не на руку.– Один, я делал множество ошибок и поплатился за них сполна. Я выбрал Лив не для достижения своих целей, а потому что увидел в ней то, чего нет ни в одном из вас, – я смотрела строго на Одина, я не могла смотреть на Локи. Слишком больно, слишком невыносимо мне было сейчас.– Ее сила, ее мужество и отвага, да я по сравнению с ней – ничтожество, и не скрываю этого! – он прорычал это, обводя всех взглядом. – И ни я, ни мой мир, ни вы все не заслуживаете ее благословения, но она выбрала сторону и сделала свой выбор.– Как и мы, – мы обернулись на голос позади нас, а на входе в зал стояли Валькирии. Они смотрели на меня, а Труд продолжила: – Мы выбрали сторону. Ты соврал нам, ты скрывал многие вещи, а она единственная, кто дала нам выбор, – из толпы вышел Тор, но Труд остановила его движением руки и ответила. – Не стоит, отец, я и мои сестры сделали выбор, мы выступаем не под именем Локи, мы выступаем под именем Лив, первой правительницы земель Ётунхейма.Клянусь, будь я сейчас одна, я бы просто упала и разревелась в голос. Все, что я переживаю сейчас, медленно разбивает мою уверенность и стойкость в самой себе и в моих решениях. Люди, что окружали меня сейчас, просто взяли и?выбили почву из-под ног, и моя жизнь никогда не сможет стать прежней.?– Да будет так, – спокойно произнес Один. А мы все в удивлении на него уставились. Я ожидала споров, возможную угрозу войны, но никак не то, что он спокойно примет наши условия. – Я отпускаю тебя, Лив, и твоих Валькирий, но и вы не пойдете против меня. Хотя, я прожил так долго, что могу сказать – вы еще вернетесь в эти земли и будете бороться за другие ценности. Я нахмурилась и, считая, что отвечать на эту реплику не стоит, стремглав пошла из зала. На выходе я увидела Гейр и Фенрира, которые стояли над связанным Ричардом. Гейр сначала счастливо улыбнулась, но увидев мое серое и безэмоциональное лицо, запаниковала.– Что произошло? – я ничего не ответила, только встала над Ричардом, оскалилась и, наклонившись к нему, с остервенением прошипела:– А вот теперь, братец, мы поговорим по-другому.