История пятидесятая: Если лжешь мне - солги еще раз [2] (2/2)

Не пришел.

— У него наступила клиническая смерть… — после этой фразы Дино потерял землю под ногами.

Доктор еще что-то довольно долго говорил Шамалу, используя только им доступную терминологию и оборотные сравнения.

Доктор-киллер в ответ кивал, задавал сторонние по делу вопросы и уточнял детали.

Мустанг сжимал ладонями простыни, не желая поднимать глаза. Не желая видеть ничего вокруг.

Все потеряло ценность, когда-то приписываемую.

Все стало слишком серым и безвкусным.

Так не должно быть.

Не должно, но… Он сам виноват.

Или нет?

Нарушить клятву, данную тому, кто никогда не просил клятв.

Как это?

Хриплый кашель нарушил звенящую тишину палаты.

— Очнулся… — слова, похожие на молитву.

Хибари медленно открыл глаза. Свет резал, воздух казался тяжелым, едва ли не водой оседая в легких.

— П-прости, — Мустанг уткнулся лицом в ладонь брюнета, закрывая глаза и старательно сдерживая рыдания то ли нервные, то ли счастливые.

— Что ты тут делаешь? – хрипло, старательно выговаривая каждое слово не двигающимся языком.

— Ждал… Пока ты очнешься, — не в силах набраться смелости и поднять глаза, оторвав взгляд от линий ладони.

Хибари медленно поднял голову, желая еще что-то сказать, но снова булькающий кашель вырвался из горла, орошая белоснежное белье багровыми разводами крови.

И перед тем, как снова провалиться в зияющую бездну черноты, последнее, что Кёя увидел: расширившиеся от ужаса глаза такого мягкого цвета.

Ромарио отвел глаза, приоткрывая дверь и делая вид, что не замечает серой тени, быстро скользнувшую в комнату босса.

Тут же набирая номер в телефоне, вызывая уборщицу.

Дино спит плохо. Слишком все ужасно. И эти плохие предчувствия липкими кошмарами просачивались в сон, отравляя.

— Травоядное…Хрипло и тихо, почти зовуще и больно.Мустанг поморщился, снова пытаясь отогнать сновиденье, чувствуя тяжесть сначала в ногах, а потом и выше.

И сразу забурлила паника.

Дино вскочил на кровати, едва не столкнувшись головой с лбом Хибари.

Бледный,почти серый и безжизненный. Все тело покрыто тонкой линией испарины, влажно поблескивающей в лунном свете.

— К-кёя? – с надеждой.

— Я ждал тебя… — выдыхая каждое слово.

— Если ты лжешь, прошу, солги еще раз, — голос ломается от нервного напряжения, а протянутые в бледному лицу пальцы тряслись.— Ты ведь… Такой идиот… — на губах снова кровь, но Хибари, кажется, даже не обращает на нее внимания, продолжая медленно, но ползти по ногам Дино.

— К-кровь… У тебя…

И почти животный ужас от того, что Мустанг опустил глаза.

Больничная одежда в крови. Начиная от низа груди, куда попала пуля, заканчивая ногами, оставляющие после себя размазано-бледный, неровный след.

— К-кёя, тебе ведь в больницу…

Хибари не ответил, обессилено падая на грудь и наконец спокойно закрывая глаза.

Он не умрет.

Он знал это.

Он не отпустит жизнь.

Я не пришел потому, что каждая моя клятва тебе, пусть даже не произнесенная, для меня дороже собственной жизни.