История двадцать пятая: депрессия и кошки. (2/2)

Ледяной – Хибари, тот самый, кто растоптал мою веру в людей.

Растерянный – Цуна, он просто не знает что нужно сказать. И нужно ли?

Протестующий – Хаято, он не может понять как можно сомневаться в действиях Десятого.

Испуганный – Хром, не знаю, чем ее напугали мои слова. Или же она видит всю эту муку на моем лице?

Остальные поспешили опустить головы, словно не желая встречаться со мной взглядом. И даже учитель Реборн спрятал черные глаза под шляпой.

— Мы все сомневаемся, — совсем рядом голос Ямамото, так вот чья рука на моем плече, — но мы поднимаемся. Каждая битва делает нас лишь сильнее. Каждое поражение укрепляет веру. Чтобы идти вперед. Мы желаем защитить то, что нам дорого.

**Он правильно сказал тогда. Почему этот улыбчивый парнишка видит больше меня? Почему понимает больше меня? Ведь разница-то у нас семь лет. Мне – двадцать два, но я так и не могу осознать всего полностью.

Или просто не замечаю?

Где-то совсем рядом пронесся изумрудный автомобиль. Я успел заметить его лишь краем взгляда, и меня тут же обдало резким порывом ветра.

Опустил голову, упершись взглядом в асфальт.

Слезы пришли. Не так скоро, как я думал. Казалось, что я разревусь прямо там. Но я только вежливо кивнул и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Просто сидеть на каком-то шоссе, вдыхать пропитанный выхлопными газами воздух и чувствовать лучи солнца на затылке.

Ноги коснулось что-то совсем крохотное. Котенок? Дымчатая шерстка, слишком длинная для беспородного. И серые глаза. и вид у него совсем как у домашнего.

— Будешь ныть тут и дальше?

Одни лишь нотки голоса пронзают насквозь. Но я не хочу поворачиваться. Не хочу видеть его лицо. Не хочу. Это слишком… Больно.

Слезы с новой силой. Падают, разбиваясь об асфальт прозрачными кляксами. Комок в горле давит так, что просто не вдохнуть, не выпустив наружу клокочущие рыдания.

Опускаю руку и касаясь морды котенка. Он боится меня. Ха! Сейчас я его понимаю. Посмотрюсь в зеркало и сам испугаюсь. Но розовый носик касается моих пальцев, сначала нерешительно, словно полагая, что я могу обидеть. Но, почувствовав прилив моей нежности пискнул и лизнул мою ладонь.

Кошки – самые замечательные антидепрессанты. Кому надо пить какие-то таблетки, когда всего лишь один маленький комок жизни может всего за секунду показать, что все и не так плохо. И что хоть одна крохотная душонка тебя любит.

Смешно? Наверняка. Но когда полностью разбит – хочется чтобы подошли, обняли и сказали, что меня любят. И наплевать, что это эгоистично. Я не могу по-другому.И я хочу, чтобы меня любили. Нет, хочу, чтобы меня любил он.

— Я к тебе обращался, травоядное, — ледяное замечание и опускается рядом. Все тот же элегантный черный костюм и фиолетовая рубашка с черным галстуком.

— Я н-не могу…

— Дино-сан, — немного неуверенный голос брата. Неродного, но того, кто уже занял место в сердце, — я тоже не уверен. И мне тоже бывает страшно. И я уж никак не хочу становиться боссом мафии, — при этих словах в голосе проскочила дрожь, — но я хочу защитить своих друзей. Свою семью.

Он замолчал, переводя дыхание и сверля меня взглядом. Чувствовал это едва заметным зудом в затылке.

— Мы все понимаем вас. Немного неудобно, что так получилос…— Ты не понимаешь… — голос срывается от дрожи и новые слезы обжигают глаза. – Дело совсем не в том… Не в том, — первый всхлип, — что ты узнал об этом… Я ведь… Верил! Тебе! – разворачиваю голову,смотря в стальные глаза. – Я думал, что то, что я тебе рассказываю, только между нами! А ты… — просто закрываю ладонями лицо и отворачиваюсь.

— Х-хибари-сан…

Сильные пальцы касаются подбородка, резко разворачивая. Его сухие губы и кончик языка, чуть приоткрывающий мои. Просто ему так захотелось.

Я удивленно моргнул. Цуна, смотря на это, едва не грохнулся в обморок. Понимаю, бедолагу. Не будь я так вымотан – точно бы свалился.— Научись хотя бы делать вид, что ты умеешь слушать, — едва различимый шепот был бы ласковым, если бы не неприкрытая угроза в голосе, — иначе в следующий раз – забью тебя до смерти.— С-снова следующий раз?

Дино улыбался, глядя на Десятого. Тот побелел и вжимался в металлическую ограду, чтобы не упасть. На руках блондина маленький урчащий комочек, довольно прикрывший глаза и свернулся клубком.

— Цуна-нии.

— Д-дино-сан? – немного ошалелый голос.

— Для тебя это может оказаться шоком. Поверь, я сам был в ужасе, когда это осознал, но, — Мустанг улыбнулся, смотря на брата все еще красными и полными слез глазами, — Я люблю Кёю.