90. Верноподданный (1/1)

Отовсюду на него смотрели красные трёхглавые драконы. Они пылали на чёрных полотнах, будто искрящийся в жаровнях спокойный пламень. Такой же спокойной, хладнокровно-уверенной возвышалась на троне Драконьего Камня молодая королева, чья красота не могла бы сравниться с красотой солнца, жизни и смерти. На ней блестела чёрная дублёная кожа. Мелкие, плоские рубины искрили, отражая огонь. На плече раззевали пасти три серебряных дракона?— маленькое украшение, венчавшее красную, с чешуйчатым узором ткань, переброшенную назад. Светлая кожа Матери Драконов принимала оттенок молока или морской пены в белом солнечном свете, пробиравшемся через окна. Но глаза из бледно-сиреневых обратились в тёмно-лиловые. То ли таково было её настроение, то ли освещение не давало им утратить насыщенность, но взгляд этих глаз, направленный на посетителя, кажущегося перед её величием мелким и ничтожным жуком, прямой, холодный и жуткий, заставлял ощущать себя не в своей тарелке. Члены пронизывала некая колкость. Губы визитёра, тонкие и сухие, содрогнулись, чтобы что-то вымолвить, да так и не вымолвили ни слова. Только судорожный, трепетный вздох, очень тихий и неслышимый, раздался в помещении, которое наполнял томный шорох огня. Острые рыжие языки лизали сырой, пропитанный морскими парами, воздух. Эта атмосфера пленила пришедшего. Он не знал, что сделать, чтобы это не казалось нелепым. Поклониться, прошептать: ?Моя королева?, поцеловать её руку, или же опуститься на колени перед её неземным обликом. Ещё в Драконьем Логове, на совете, увидев её, он застыл, узрев легендарную женщину верхом на драконе. Когда она ступила на площадку, ему почудилось, что солнце раскалилось докрасна и вот-вот сожжёт всю Королевскую Гавань, но королева Дейенерис Бурерождённая выйдет из бушующего алого вихря, нагая, покрытая пеплом от сгоревших людей. У него в горле пересохло. Не помня себя от увиденного, он опустился вслед за королевой Серсеей в своё кресло, находившееся по правую руку от неё и по левую от Эурона Грейджоя. Ему следовало звать явившуюся Дейенерис самозванкой, а сердце, невзирая на убеждения, стукнуло пару раз чрезвычайно громко и больно, словно вот-вот вырвется из груди, и он понял, что прежняя королева и была самозванкой, ради которой он не жалел ничего. Он возненавидел рдеющие львиные знамёна, коротко стриженную Серсею, её глаза и голос, возненавидел Джейме Ланнистера, которому лечил культю, возненавидел Эурона Грейджоя. О, как Эурон неискусно пытался сорвать совет. Это придумала Серсея. И за это он возненавидел всех, кто окружал Дейенерис. Карлика, Тириона Ланнистера, Джона Сноу, называющего себя Королём Севера, и прочих. Сначала он хотел бы перерезать всех, но потом одумался. Его удар пал только на Серсею, лишившуюся брата. Пташки растерзали её тело ножичками, пока она отдыхала в покоях. Даже Гора не прибежал на её истошные крики. А кровь. Запах её крови, горький, металлический, слышался по сей день. Тёмное багровое пятно разлилось по полу, и замок был готов отдаться Дейенерис Таргариен. Он бы принёс бывшую резиденцию Таргариенов ей по кусочкам, возвёл вновь, пусть и устав до смерти. Каждое его действие, каждый шаг, каждый вздох ассоциировался с Дейенерис, светловолосой ?сукой?, как её прозвала недостойная Серсея Ланнистер. Он разрушил все прежние идеалы ради Дени. Ради женщины, чей образ не покидал его горячечных, граничащих с бредовыми видениями, снов. Это не любовь, не влечение. Но оно грызло его череп с момента совета в Драконьем Логове. Он попросту опустился на колени, будто смиренный раб, которому не нужна ничья плеть, раб обожания к ней. Вместо крови у него текло нечто пылающее, одновременно жалившее и смягчающее тепло. Если она бы приказала одному из Безупречных пронзить его жалкое тело копьём, он бы подставил грудь, чтобы Безупречный попал в сердце и вытащил то, продолжавшее биться, наконечником копья. Он бы почувствовал яркую радость от этой боли. Он бы попросил богов повторить всю его жизнь только ради этой секунды. Но в тронном зале Драконьего Камня не было ни Безупречных, ни десницы, ни советницы. Только пламя. И от его шёпота подрагивало тело. Дейенерис улыбнулась уголком губ. ?— Я не приказывала вам падать на колени, ведь вы?— не раб,?— проговорила она. ?— Моё достоинство от этого не пострадает, Королева,?— протараторил он от волнения. ?— Так у вас есть достоинство? —?спросила Дейенерис, чуть наклонив голову. Её насмешливая улыбка прожгла его нервы не хуже огня. Нет, теперь у него совершенно не было достоинства. Он бежал, сломя голову, из Королевской Гавани, в своих лохмотьях, и то и дело дрожал. Его приволокли сюда дотракийцы, будто побитого пса. Молодая королева, чуть дыша, сошла вниз по ступеням. Каблуки чёрных сапог отбили три раза, и она остановилась. ?— Когда мне сообщили, что королева Серсея убита, я уж было подумала, что таков отчаянный шаг её младшего брата. —?Каблуки вновь простучали по полу. Он слышал её приближение, чувствовал его всем телом и ёжился от предвкушения её обжигающей близости. Но Дейенерис миновала его. —?Когда я услышала, что сюда прибыл её десница, то сразу обо всём догадалась. И вот вы здесь. —?Он повёл ухом вслед за её удаляющимися шагами. —?Выглядите, как изгнанный пёс, на ваших одеждах запеклась чужая кровь, волосы растрёпаны и не чёсаны. Точно. Он ощупал себя дрожащей левой рукой. Помчался сюда, к королеве, позабыв о своём внешнем виде. Хотя следовало ли представать перед её сияющим чистотой ликом умытым и расчёсанным? Он лишился достоинства. Только она может сиять и быть совершенной. ?— Я знала, что вы явились не для того, чтобы убить меня,?— объявила Дейенерис. В её голосе проявились таинственные мягкие нотки. Благосклонность? Мог ли он на это рассчитывать? ?— Я спешил сообщить вам, что город и Семь Королевств отныне ваши,?— смело промолвил он. Дейенерис молча проследовала к трону. ?— Забавно принимать из рук кровавого предателя свою корону,?— бросила через плечо Дейенерис. —?Считаете, что я сама не могла отобрать трон предков у тщеславной узурпаторши? Я настолько беспомощна, Квиберн? Услышав своё имя, он робко поднял глаза. Два лиловых озера покрылись коркой льда. Он вдруг почувствовал гуляющий здесь бриз. ?— Напротив, у вас теперь гораздо больше помощников,?— ответил он. Дейенерис внезапно улыбнулась. ?— Пословица гласит, что лучше две головы, чем одна, а дракону не хватает и трёх. Я назначила десницей Тириона Ланнистера, и ни одно его слово не помогло мне. Я приняла присягу Джона Сноу, и он подвёл меня своей честностью на совете. Вы сделали то, к чему стремилась моя душа за годы изгнания. Удавить узурпаторов. Но Серсея должна была направить на войну своё войско, кто же это сделает теперь? Квиберн незамедлительно ответил: ?— Серсея не собиралась отправлять войско. Она отослала Эурона Грейджоя за Золотыми Мечами. Узнав, что она мертва, а у Эурона нет денег, чтобы заплатить, Золотые Мечи перейдут на вашу сторону или же уплывут обратно, за Узкое море. Сир Джейме Ланнистер бросил Серсею ради того, чтобы исполнить клятву. ?— Цареубийца,?— кивнула Дейенерис. —?Стало быть, Ланнистеры за меня? Квиберн кивнул неуверенно. Он не ведал, что на самом деле двигало Джейме Ланнистером. Быть может, это всего лишь обида? Впрочем, какая разница? Есть ли дело в такие минуты до Цареубийцы? Квиберн и сам цареубийца. ?— Встаньте,?— потребовала она. —?Ведь я сказала, что вы?— не раб. И подойдите ко мне. Квиберн пошатывающейся походкой добрёл к Королеве, не веря своим ушам. Он весь дрожал, как в ту ночь, после убийства. Сначала кровь насытила его, а потом он чувствовал только страх. ?— Вы показали неожиданную для меня преданность. Я бы хотела взять вас с собой, на Север, ведь вы человек науки, наверняка знаете что-либо о Белых Ходоках. ?— Это сложная и запутанная тема, но я читал книги о них в Цитадели и постараюсь не подвести ваше доверие. Я могу быть полезен как мейстер, как мастер над шептунами, как создатель ядов и… Она нахмурилась. ?— Не вздумайте просить у меня титулов за это,?— бросила Дейенерис сердито. —?Если ваша преданность мне имеет корысть под оболочкой обожания, я прикажу драконам разинуть глотки и охватить вас огнём. Пылко. От слов он и сам воспылал бы. Сам бы сжёг себя и обратился пеплом перед её ногами. ?— Прошу меня простить, я только перечислил услуги, что могу оказать во имя вас. Они не будут требовать платы. Если вы пожелаете, я буду годами ходить в одном платье, даже если то разорвётся на лоскуты. Если захотите, я буду питаться хлебом и водой. Захотите, чтобы я умер, я умру… Дени взяла его руку и сжала крепко своей. В этом жесте было столько доверия, что он едва не задохнулся. ?— Ваши слова услышаны, но веры в них пока нет. Я прикажу, чтобы вас накормили и умыли. Приготовьтесь в дорогу. Вечером мы отплываем. —?Рука её столь быстро отпустила его, забрав тепло. Квиберна отмыли, накормили и причесали. Курчавые волосы уложили аккуратно. Вместо чёрной мантии подали серую, как у мейстеров. Дейенерис не оставила его деяние без награды и назначила своим придворным мейстером. Все её подданные охотно приняли человека, уничтожившего ради Дейенерис Серсею Ланнистер. Однако северяне и их предводитель смотрели на него хмуро. Боги взяли с него самую малую плату за нахождение рядом с Дейенерис Таргариен. Вечером начался отлив. Корабли расправили свои паруса, гружённые до отвала людьми и провиантом, и плавно пошли по волнам. Квиберн сидел в отведённой ему каюте. Он ждал, пока сон придёт к нему, но он всё никак не приближался. Судно качалось, скрипели доски, хлопал парус наверху. Других это убаюкивало, только не Квиберна. Он кутался в одеяло из овечьей шерсти, пытаясь унять пронизывающую тело тряску. Всё это, быть может, уже сон? Иллюзия? Душный морок, обхвативший пальцами и крепко сжавший его шею? Лишь гулкие стуки в дверь напугали его. Ему показалось, что там, за дверью, стоит Гора, или же призрак королевы Серсеи явился, чтобы изорвать его в клочья за надругательство над нею. ?— Откройте, пожалуйста,?— прозвучал знакомый голос. Это был голос сошедшей с неба женщины. Женщины, что возродила драконов, выйдя из огня. И Квиберн потащился к двери. Руки сами нащупали задвижку и оттянули её влево. Дверь шаркнула по полу. Дейенерис возникла напротив него, готовящаяся ко сну, пламенно красивая в шёлковом ночном платье, с распущенными волосами цвета лунного сияния. Квиберн затянулся воздухом. С ней не сравнился бы никто. Увидев, что он исполнил её просьбу, Дейенерис по праву мировой властительницы шагнула в его скромную конуру, место, которое и положено таким зверям. И Квиберн, смиренно поклонившись, пропустил её. От молодого тела веяло ароматами масел. Он отчётливо слышал шиповник, розу, лимон и мяту. ?— Не хотела отбирать у вас сон,?— извинилась Дейенерис, терзая пальцами своё платье. —?Мне нужно поговорить с вами. Насколько я знаю, вы справлялись о здоровье Серсеи, спасли руку Джейме Ланнистера. Можете ли вы… —?она стыдилась своей просьбы, боялась довериться и жалась, что королеве несвойственно. ?— Все мои знания служат вашему величеству,?— ответил Квиберн. —?Эти стены не покинут ваши слова. Хотите, отрежьте мне язык после того, как выйдете отсюда, я буду помогать вам и молча. Дени довольно хмыкнула и проследовала внутрь. ?— От молчунов нет толка. Если вы расскажете мои тайны, я сожгу вас живьём,?— сказала Таргариен. В её голосе не слышалось ни насмешки, ни желания превосходить другого. Она только следовала советам своей мудрости. ?— Моя проблема деликатна. Когда-то я потеряла ребёнка кхала Дрого. Жеребца, что покроет весь мир, как предсказывали мне. Одна ведьма напророчила, что я не сумею понести ещё раз. —?Дейенерис присела на его постель. —?Она не была повитухой. Скорее, просто обозлённая тварь, желавшая мне смерти. Но я сожгла её и вошла в этот костёр, а вышла с тремя драконами. Имеют ли её слова силу до сих пор? ?— Я не силён в познании чар, королева,?— предупредил Квиберн. Он сдавлено улыбнулся. —?Мне нужно осмотреть вас, чтобы сказать, так ли это на самом деле. Дейенерис с готовностью кивнула. Она встала, расправив плечи, вызволила себя из платья и предстала перед его взором абсолютно нагая. Воздух застрял в его глотке. Квиберн почувствовал, что по щекам расползается краска. Всё тело будто сковали мощными цепями, скрученными вдвойне. ?— Я не позволяла это ни одному знакомому мне лекарю, мейстеру или повитухе,?— несколько сурово проговорила Дейенерис. В его каюте её глаза были тусклыми, словно припорошенные лиловые цветы. —?Однако вы убили для меня Серсею Ланнистер. Это самая высокая жертва. ?— Я не сделаю вам больно,?— пообещал Квиберн. Он неторопливо подошёл к её блистающему телу. Руки ловко откинули подбородок чуть вверх. Сквозь тонкую кожу проглядывали бирюзовые венки, будто речные каналы на карте. Настолько её кожа была тонкой, лёгкой и бархатной, что не верилось, что её трогало пламя и не опаляло. Пальцы Квиберна шагнули вниз по застывшей в дыхании шее Дейенерис. Королева затихла, позволяя ему трогать своё тело. Он не обращал внимание на её глаза, но чувствовал, что её взор всегда следует за движением его рук. Надавив между горлом и ключицами, Квиберн сделал вывод, что она в порядке. Нежно и по-мейстерски Квиберн обхватил её налитые белые груди, окончания которых венчали два прелестных розовых бугорка. Он против воли провёл по ним подушечками указательных пальцев. Грудь Дени всколыхнулась. Ответом была мелкая дрожь и вставшие дыбом волоски на её руках. Его самого что-то всколыхнуло. В сердце поднялась волна и резко упала, растёкшись лужицей первого тихого возбуждения. Женское тело доставляло ему удовольствие не столь часто. Да и он не кипел к противоположному полу влечением. Груди Дейенерис могли бы заполниться молоком для её дитя. Они были идеально упругие, гладкие на ощупь, одинакового размера, что чрезвычайная редкость. Скользнув ладонями по талии, Квиберн задержал руки на бёдрах. Широкие, как и положено. Достаточно широкие, чтобы понести и родить без особых препятствий и лишних мук, присущих женскому телу в это непростое время. Она везде была поджара и крепка, как ветвь тростника. Жизнь в бегах закалила истинную королеву. Дейенерис прибыла в Вестерос умудрённой жизнью завоевательницей и по праву жаждала крови врагов, когда-то разоривших её дом. Два дракона, громадная армия, имя и союзники сделали бы её победительницей, но Квиберн обошёлся менее кровавым путём. ?— Ваше тело сильно, чтобы понести,?— сказал Квиберн, не забывая, ради чего он трогает её своими недостойными руками. Только слова эти прозвучали столь сдавленно, что королева ненароком заметила его смущение. Он чувствовал, не подымая глаз, как изменился её взгляд. —?Но причина может крыться внутри, а я не смею вас просить… ?— Тогда я приказываю вам осмотреть меня и внутри,?— сказала Дени. ?— Ложитесь,?— повелел Квиберн как можно более вежливо. Она исполнила его волю и устроилась на предназначенной ему жёсткой постели. Квиберн развёл в стороны её ноги. Дейенерис зарделась. Она не видела в нём только мейстера. Она видела в нём мужчину, что трогал её и трогал, не изучая, а с намерениями более порочными. И он случайно обнаружил, что лоно, в кое он проник пальцами, было влажным. Оно предчувствовало близость тел. И действие, что совершил Квиберн, исторгло из Дени короткий вздох благодарности. Вместо того, чтобы испугаться его прикосновения, молодая и цветущая королева Таргариен сомкнула кольцо пальцев на его запястье и направила его к себе, погрузив его пальцы по основание. Она жаждала его с момента их встречи на Драконьем Камне, когда он трепетал перед нею в тронном зале. Или же она пылала страстью к другому мужчине, с кем быть не могла? В волнении он резко поднял на неё глаза. Их взгляды столкнулись. И словно искры полетели в стороны. В двух лиловых цветках он увидел призыв. Пальцы сами, с большой охотой, медленно вышли и вновь плавно погрузились в сочащееся тёплое лоно. Дени развела ноги шире. Мягкая нутряная кожица сжалась над его пальцами. Она не выпускала его запястья, направляя уверенно вглубь с тем темпом, который был ей приятен. Не спуская с него глаз, Дейенерис орудовала им внутри себя. ?— Тебе нравится? Нравится моё тело? —?спросила она. Квиберн не мог вымолвить ни слова. Все мысли разом смешались в голове. В старой голове, покрытой сединой. Пальцы шагали размеренно взад и вперёд, то утопая в женских соках, то вылезая наружу, к стылому воздуху каюты. Он заметил, как похоже это действие на качание корабля. —?Нравится ласкать меня? С обсохших губ Квиберна слетело восторженное: ?— Да. Член его огрубел. Кровь прилила туда, меж ног, сделав его как никогда твёрдым, испытывающим едкое желание заполнить собой женское податливое тело. Без ласки, без приторных прелюдий овладеть королевой, умоляющей его взглядом освободить её, движущуюся навстречу бёдрами, от мучительного влечения к нему. Тому, кто принёс ей в своих сморщенных руках ключ к Семи Королевствам. Кожа подушечек пальцев покрылась складками от увлажнения. Он вминался ими, прижимал их плотнее к мокрым стенкам. Но Дейенерис казалось этого необычайно мало. Она решительно попробовала его, а теперь желала отведать целый кусок. ?— Поцелуй меня,?— приказала Дейенерис, и Квиберн бездумно повиновался. Он давно утратил способность целовать кого-либо, да ещё так жадно и властно, проникая меж ряды белых зубов языком, так долго не знавшем вкус чужого. Изгибаясь языком внутри, Квиберн чувствовал вкус её вечерней трапезы. Мёд, вино, апельсины. Она оттолкнула его так внезапно, что Квиберн не успел отреагировать, продолжив нависать над нею. Одним движением рукой Дейенерис уложила его в постель и села сверху, устроившись меж его бёдер. Ловкими руками она тут же задрала подол его мантии, размотала портки и раскрыла набедренную повязку. Ладони, от которых исходил жар, взялись за его затвердевшее мужество. ?— Был ли ты хоть раз с женщиной? Квиберн не помнил. По молодости, по глупости, по велению юного тела?— да, возможно, с какой-то незнакомой крестьянкой, думающей, будто ученики в Цитадели?— сами боги, знающие всё и обо всём. ?— Не был, ваше величество,?— промолвил он всё же. Не был, потому что каждая предыдущая женщина не могла бы сравниться с нею в красоте, величии и силе. От Дейенерис исходила другая энергия. Серсея подавляла всех вокруг себя. Дейенерис мечтала обладать и вести. Если Серсея была бурей, то Дейнерис могла бы бурю приручить. От прикосновений её губ к самой головке Квиберн подумал, что мир вокруг рухнул и тысячи звёзд обрушатся на них. Её язык, нежный и упругий, умело шевелился в навершии, танцевал по кругу, щекотал, двигая кожицу вверх и вниз. А потом она заглотнула его полностью. Квиберн тогда потерял контроль. Взявшись одной рукой за её волосы, он стал двигаться внутрь, забыв о своей недостойности и никчёмности. Когда-нибудь боги его за это покарают, но не в этот миг, когда самая прекрасная из королев заманила его в сети своих желаний, непристойных и могущих напугать других людей. Она трудилась на славу. Квиберн погружался в её рот до конца, чувствовал кольцо мышц глотки, как они смыкаются и размыкаются. Смачно щёлкал в ней, выбираясь наружу. Тело пронзали мелкие судороги. Наконец, когда ему надоело, он отпустил голову Дени и притянул её к себе для поцелуя. Она залезла рукой под мантию, скрутила его сосок, вызвав хрип удовольствия, и прилегла рядом, обняв ногою его таз. Другая её ладонь легко ввела набухший член внутрь. Дени нервно вздрогнула, но вскоре, ухватившись за его плечо, позволила размеренно толкаться. Глаза её выражали искреннюю признательность за это нежное скольжение внутри. Другой ладонью она гладила его щёку. Квиберн, повернувшись к Дейенерис, поймал её губы своими. Она сжималась и разжималась, будто никак не могла привыкнуть. ?— Вам больно? —?спросил он, остановившись. ?— Продолжай,?— шепнула она, стиснув вновь его плечо. —?Быстрее. Дыхание у него сбилось. Он поклялся выполнять любые её прихоти, как верный подданный. Квиберн толкался грубо и быстро, вырывая с её уст только тихие вздохи, звучащие прямо возле его уха. Для удобства он повернулся боком, прижавшись к ней всем телом, вдавил её в стену, устроил левую её ногу на своей и обнял за талию. Она жмурила глаза и начинала стонать громче. Приближение было максимальное. Он двигался, не выходя из неё, терзая внутри. Квиберн закрыл ей рот своим поцелуем и сделал последние грубые толчки. Тёплое семя слилось воедино с её соками, и вдруг стало невыносимо жарко, словно пламя обнимало Квиберна. Дени, рвано дышащая, растерянно смотрела на него, будто не знала, что делать дальше. Он слышал биение её сердца своим. ?— Вы реальны? —?спросил наивно Квиберн. Воздуха ему не хватало. Возраст уже подводил, но он старался выглядеть бодрее, чем было на самом деле. Дени переместила его руку на своё бедро. ?— Ты чувствуешь мой жар? В ответ он только кивнул. ?— Значит, реальна.