54. Любовные послания (1/1)

Год прошёл с того момента, как лорд Родрик был у Лорда-Жнеца Пайка и короля Железных Островов Бейлона Смелого Грейджоя и его новой супруги Серсеи. И слуги думали, что их лорда околдовали. Он ждал каких-то писем и, дождавшись, брал пергамент, чернила, и запирался в своей комнате. Однако всю ночь ему меняли свечи. Прочитав, он немедленно писал ответ наспех, корявым почерком, будто в угаре. Книги из его библиотеки отсылались кому-то, а затем, через месяц, возвращались и он, поглаживая листы и обложки, уносил их в свою библиотеку, но оставлял на одном, особом месте, где солнце пригревало их. Его охватывало нечто, напоминающее лихорадку. Глаза выглядели безумными. Взгляд был поверхностным. Когда он говорил с кем-то, то часто задумывался и не вникал в самую суть. А ещё он чаще стал делать добро своим людям: расспрашивал о здоровье, о нужде, и, если кто-нибудь нуждался в чём-либо, лорд Родрик никому не отказывал.Однажды письмо не приходило целых два месяца. Лихорадочный блеск ушёл из его глаз, ум обрёл прежнюю остроту и хладность, действия его вновь стали расчётливыми и мудрыми. Он чаще стал сидеть около окна в Книжной башне и поглядывать на море и проплывающие корабли. Многие слуги догадывались сердцем, что происходит с их лордом, но не решались изъявить догадки вслух. Девушки смущались и отводили от него взоры, мужчины сурово хмурили брови и стискивали зубы, чтоб не обмолвиться лишним словом. Собираясь вечерами, они все молчали об одном и том же. Даже его родная сестра, леди Гвинесса, не могла разобрать, что случилось с её братом. Все, как и их лорд, ждали прилёта очередного ворона с письмом или посланца, которые разрешили бы их смятения. И вот, спустя два долгих месяца приплыл корабль с письмом. Женщины, прибирающие полы, остановились, прислушиваясь к шагам. Лорд Родрик, не разделавшись с ужином, отправился навстречу гонцу. Для него не существовало ничего, кроме этого корабля и человека, принёсшего ему письмо. Да и корабля с человеком он тоже не видел, просто взял конверт с красно-золотой печатью дрожащими от предвкушения чего-то необъяснимого руками и побрёл, не глядя кругом, к себе. Ему подали лишь нож и свечи, и вышли из покоев.***Её письма он распечатывал всегда бережно. Каждый листок вкладывался в особый сейф, закрывающийся ключом. Второго такого ключа не было сделано, и этот ключик лорд Родрик хранил у сердца, в плотном кармане своего чёрного дублета. Он никогда не перечитывал прошлые письма. Он знал их наизусть. Каждую строчку. Её слова запоминались отчётливо, легко. Они отличались простотой и искусностью. Это, измучившее его ожиданием себя, лорд Родрик распечатал нетерпеливым движением кухонного ножа, предназначенного для разрезания мяса. Лезвие отодвинуло печать, и конверт раскрылся, обнажая самую суть. Внутри он обнаружил красную шёлковую ленту, источающую томный аромат эфирных масел, созданных для умащения тела. Он приложил ленту к носу. Прикрыв глаза, лорд Родрик затянулся её запахом, удивительно воздушным и летним. Земля в один миг ушла из-под его ног, и без того еле стоявших. Он упал на постель и достал самое главное из конверта?— письмо своей возлюбленной, Серенны Ланнистер, предложенной ему королевой Серсеей. Её скромный, хрупкий почерк, маленькие кругленькие буквы, растянутые по строкам, он признал с влюблённым юношеским трепетом в груди. По обыкновению леди Серенна начинала письма со слов: ?Милый лорд Родрик Харлоу, я желаю вам ясных, безоблачных дней, нежного солнца, добрых людей и здравия?. Читая, он растягивал губы в приторной улыбке и мысленно обращался к ней с благодарностью и пожеланиями всего перечисленного в троекратном размере. Он чувствовал, как мгновенно оживает его сердце. Сердце, что многие годы занимала тоска по прошлому и книги. Оно колотилось, стремясь прорвать грудную клетку. Приходилось глубоко вздыхать, чтобы успокоить его, но оно уже жило собственной жизнью и не слушалось хозяина. ?Я каждый день славлю Семерых, мою королеву Серсею и вашего короля Бейлона за то, что по их воле имею честь знать о вас и принадлежать вам, одному из умнейших людей на свете?,?— писала Серенна. Лорд Родрик слышал сквозь письмена её мягкий молодой голос. ?Прошу меня извинить за столь долгое отсутствие ответа. Я навещала лорда Тайвина Ланнистера в замке Кастерли Рок, и, как только прибыла домой, взялась писать вам ответ. Я не забывала читать присланный вами подарок. Это истинное искусство. Даже в поездке я не забывала о нём и с упоением читала, хотя читать в экипаже, трясущемся на каменистой дороге?— дурная манера?. Лорд Родрик сдержанно усмехнулся. ?Надеюсь, вы простите меня. Я так жадна до чтения и новых знаний, что можно почерпнуть из бурной полноводной реки старых писаний. К тому же, это весьма интимно. Я прикасаюсь к строчкам, к которым когда-то прикасались вы. Я будто становлюсь ближе к вам. К вашей душе. Мне порой кажется, что вы здесь, рядом, зримы и ощутимы, что слова звучат вашим приятным спокойным голосом, от какого не клонит в сон, но и не одолевает усталость. Это чувство так необычайно. Оно поглощает меня. Возможно, вас поразит это или позабавит. Мечты девушек буйны и красочны настолько, что с лёгкостью завладевают их умами и сердцами. Завладевают и обхватывают сердце, сжимают в тонких пальцах, будто кракен щупальцами хватает корабли в открытом море, и мы не в силах вытравить их из себя. Я предаюсь им ещё и потому, что знаю?— скоро мы увидимся. Обязательно увидимся. И они оставят меня, как только я прибуду на Харлоу, и вы набросите на меня плащ, выкрашенный в цвета вашего знатного дома?.Взгляд лорда Родрика подолгу задерживался на каждом слове. Он впитывал их всем своим существом. Это он задумал перед свадьбой обменяться письмами, чтобы успокоить волнение будущей невесты и её родителей, составить положительный облик её будущего мужа и самому узнать её. Леди Серенна в свои двадцать три года оказалась девушкой поразительно умной и начитанной. ?Вы пишете мне письма, полные света. Я не чувствую себя одинокой. И я, в свою очередь, готова поверить любые тайны моей скромной девственной души вам и исключительно вам. Признаюсь, милый лорд Родрик, я давно искренне полюбила вас и вознесла в собственный идеал. Мне тяжело вынести эту вынужденную разлуку. И душа моя и тело рвётся к моему будущему супругу. Нет, не считайте это признание нелепой попыткой польстить вам, я совершенно искренна в своих сокровенных желаниях?. Лорд Родрик верил в её признания. ?В том вопросе, о котором пойдёт моя речь, вы?— самый первый доверенный моего пылкого сердца, ибо только мужу я открою секреты души о нём самом?. Он затаил дыхание, как юноша, сидя перед своей дамой, ждёт её отказа или согласия с раскрытыми широко глазами, держа в своих руках её руки. ?Слова далее польются хаотичной рекой по чистым строкам. Не ищите никакой последовательности. Я пишу их, обращаясь к плану изложения своей души. Чувствуйте меня, я прошу у вас только этого. Я знаю, вы меня поймёте. Вы откликнетесь на эти сбивчивые, как моё дыхание при написании этого письма, я надеюсь, последнего письма перед нашей встречей, мысли?. Юноши ждут, пожирая возлюбленных пылкими взорами страстно горящих глаз. Лорд Родрик выслушивал её холодным трезвым рассудком.?То, в чём признается вам моя душа, не красит молодую леди. Но меж нами не может быть недомолвок. Это нелепо, таить подобное от своего наречённого. С тех самых пор, как одно из ваших чудесных писем разожгло во мне необъятное чувство любви, я была полностью отдана ему. От сладостной муки изнывало моё сердце, моя душа и моё тело. Мука тягостная и в то же время необъяснимо приятная. Я ощущала себя так, словно больна, но болезнь не убивала меня, а придавала сил. От неё мне казалось, что вот-вот и я смогу взлететь. Правда, мука?— это, прежде всего, мука. Она причиняет человеку горькие страдания, от которых необходимо избавиться, иначе они съедят его изнутри. С тех самых пор, как любовь к вам проросла во мне, я видела ваш облик везде. Сквозь те книги, что я читала по вашим советам, я видела вашу душу. И вы очень близки мне. Только тёмными ночами, когда веки должны смыкаться, я думала о том, каковы вы внешне. Воображение рисовало мне карие глаза, проникновенно-мудрые; тёмно-каштановые волосы, статную фигуру. Я думала, что, вероятно, вы не можете позволить себе те путешествия, о каких написаны книги, хранящиеся в вашей библиотеке, иначе вы бы не читали ничего, и по той причине вы редко держите в руках меч, но они у вас, несомненно, сильны. Отец говорил мне, что у вас есть корабль, ?Морская песнь?, а те, кто руководят кораблями, слабыми быть не могут. И вы очень преданы своему острову и народу. Вас уважают и чтут. Я прижимала к груди те книги, что вы дарили и присылали, чтобы прочесть, и заранее уважала вас, моего лорда и мужа, капитана моей любви. Эти мечты были так невинны, бесхитростны, лишены всякого лукавства и пошлости. Они были сладостью в моём горьком пути к познанию вас.Саднило у меня от иных мыслей. Должна сразу заверить вас, милый лорд Родрик, до вас ни один мужчина, ни один юноша так не занимали большую часть моей тихой жизни. Ни к кому не питала я той беззаветной нежности и яростного влечения, кроме вас. Вы завлекли меня с первых писем, с первых слов. Вы разожгли пламень. И чувства, что страшнее дикого огня и охмеляют пуще всякого вина, сцепили меня мёртвой хваткой. Быть может, вам сложно понять меня в вашем положении. Но вы попытайтесь. Прикройте глаза на мгновение, погрузитесь до конца в тёмную негу и забудьте о том, что вас окружает, забудьте о суете, о людях и даже о самом себе, если это вам позволяет разум, вдохните глубоко и выдохните медленно. Представьте, что находитесь не в покоях, а в купели. Тёплая вода расслабляет вас. Слуги натирают ваши плечи, и нет ничего лучше этого мгновения. Я думала также. Недавно, сидя в купели без сестры и матери, с которыми я обыкновенно делила это место, я прикрыла глаза, когда молодой паж натирал мои чресла, смывая дневную грязь. Он тёр старательно, усердно, начиная с шеи, ведя мочалку вдоль ключиц к наполовину погружённой в воду груди, задевал розовые навершия и спускался дальше. В эти мгновения я видела вас подле меня. Ваши руки натирали моё тело. Они водили по мне плавно, с заботой. Вы были настолько же обнажены, как и я. Я видела ваше естество и прикусывала губы, думая о том, как коснусь его своими руками, и что вы непременно испытаете блаженство.Не хочу вас обманывать, я испытывала блаженство от того, что представляла вас на месте пажа. Его руки были вашими. И он случайно обронил мочалку в воду, словно ему вдруг послышались все мои желания. Я хотела прижать эти руки меж своих ног, развести их в стороны и ощутить восторг от этого простого касания, ничего для него не значащего, но для меня исключительно важного. Испугавшись, что я могла выпалить свои мечты, я отогнала пажа и продолжила без него. В одиночестве я ещё никогда не была так не одинока. Ваш образ ещё жил рядом. Я уверена, вы меня не будете порицать за эти признания. Вы честный и справедливый человек. Это не грязь. Это чистое стремление к единению с будущим супругом. Через невидимую духовную связь мы с вами становились ближе телесно.Отчаянию моего положения добавляло то, что я делю покои со своей сестрой, Мириэль. Она младше меня на девять лет, однако чересчур любопытна и засыпает ближе к полуночи, и Мириэль лучше всех чувствует перемены во мне. Она говорила, что я стала сама не своя, что я скрываю ото всех что-то в своей душе. И это правда. Я ждала долго, пока Мириэль не уснёт. Мне не хотелось портить совесть ребёнка своими взрослыми тайнами. Когда я убеждалась, что она спит, вы вновь приходили ко мне. Я медленно, закрыв глаза, задирала белую просторную сорочку, открывая вам тело. Вы проникали под одеяло. Это ваши руки, а не мои, ласкали мою грудь, стискивали её, играли с набухшими сосками. Ваши пальцы по одному продвигались вдоль живота к низу, где уже возникало терзающее нутро желание ощутить подле себя мужчину. И пальцы проникали всё ниже и ниже, пока ноги не раздвигались по вашему мановению. Вы ныряли туда, долго массировали, заставляя меня прикусывать кусочек одеяла, чтобы не разбудить всхлипом сестру. Я умоляла вас неровным дыханием и мыслями не останавливаться, и вы удивительно понимали, хотя не слышали моих дум. Вы покидали меня лишь тогда, когда ноги вздрагивали от пронизывающей их сладостной судороги, и тело опускалось на постель в одолевшей его истоме. Я поворачивалась к подушке и целовала её, думая о ваших щеках, непременно покрытых бородой или щетиной. Вы всегда аккуратны и пахнете приятно. Моя рука обнимала большую подушку, будто под нею лежало ваше тело. Мне казалось, что я слышу ваше дыхание. Оно ровное, в отличие от моего. Ведь вы опытны, а я ещё так девственна.Я позволяю поедать себя этим нескромным фантазиям лишь потому, что таков мой способ быть с вами. Быть и душой и телом. Быть вашей, лорд Родрик. Вашей верной женой. Кого бы я не видела за то время, от какого была объявлена наша помолвка, я ни разу не изменила вашему облику с другими, хотя были среди них блестящие мужи, и они ревностно завидовали вам, вашему счастью со мной?.Лорд Родрик раскраснелся от прочитанных откровений. Воротник дублета душил его, будто удавка. Он стащил его с себя, оставшись в одной льняной рубашке. Отложив письмо, лорд Родрик запил впечатления водой, но вода была недостаточно холодной, чтобы остудить пыл, взращенный словами его будущей молодой жены. Промочив горло, он поморщился. Слуги мигом поднесли ему свежую, ледяную воду. Он отставил кувшин с ледяной водой, ибо не хотел заболеть, и принялся читать с новыми силами.?Только вам, мой наречённый, я отдам своё тело. Только вы способны остудить пожар, бушующий в моей груди. И я, повествующая вам об этом бесстыдстве, осмелюсь просить лишь об одном. Женщины молчат об этих желаниях, но это так естественно для нас всех. Для вас и для меня. Я желаю вас. Я молю, если понравлюсь с первого взгляда, взять меня, как свою жену в том месте, где вы посчитаете подходящим. Шлю вам ленту с моих волос, которую я напитала маслами роз и апельсина. Это мой запах. Он позволит вам понять часть моих чувств, стать ближе ко мне. На том настаёт пора ставить прощальную точку. Знайте, что я люблю вас и с нетерпением жду встречи, мой милый лорд Родрик Харлоу. Ваша леди, Серенна Ланнистер?.Оно завершилось, оборвалось. Оно забрало у него часть её души и часть его собственной. Мысли бегали, разрушая его голову. Лорд Родрик раскрыл окно, запил чувства водой, и больше не мог оставаться в своих покоях. Он понёсся в Книжную башню. Он действовал, как во сне. Руки, не управляемые им, шарили по обложкам книг, глаза смотрели, но не видели названий. Он брал одну книгу, другую, третью, и везде мерещились слова из этого письма, которое, надеялась Серенна, было последним. Вены пульсировали на шее и лбу, разгоняя горячую кровь. Он весь трясся и никак не мог успокоиться. Губы сохли, сколько бы он ни пил. Он хотел взяться за любое дело: рубить дрова, штопать одежду, варить завтрак?— что угодно, лишь бы избавиться от навязчивого желания женщины в своих руках, возле своего тела. Лишь бы успокоиться. Лишь бы забыть о своей молодой жене, ещё не ставшей его женой, но уже так рьяно принадлежащей ему. Принадлежащей без остатка.Он порывался взяться за ответ, но мысли путались, слова выходили глупыми, наивными. Он не хотел игнорировать её признание, не хотел опошлять его и в спешке писать, как сильно его тело откликнулось на эти простые слова. Он метался к распахнутому окну и прочь от него, и обещал исполнить её просьбу, если она, увидев его, утвердит свои чувства. В конце концов, лорд Родрик сел на кресло и схватился за волосы. Он вспомнил, что невеста прибудет на днях. Срок уже подходил.***Её встречали всем островом. Пёстрые ланнистерские знамёна рдели за её расправленными плечами, укрытыми парчой. И, тем не менее, леди Серенна Ланнистер знала меру в нарядах. Украшения, маленькие и аккуратные, не мылили глаз. Подчёркивая её нежный, воздушно-кремовый образ юности и красоты. Никакой вычурности или банальности. Она была такой, какой приходила в его сны. Истинная Ланнистер: на плечах лежали золотистые пышные локоны, зелёные, почти изумрудные, очи смотрели уверенно, губы, тонкие и маленькие, подчёркнутые алым, сдержано улыбались. Когда взгляд её, плавный и вдумчивый, нашёл в толпе лорда Родрика, белое лицо оживилось, и губы расцвели в широкой обаятельной улыбке. Она нашла его таким, каким и представляла, и радость от интуитивной догадки заняла её без остатка. Он был точно таким, каким она видела его в мечтах. А она была такой, какой он её представлял. Все косились на воплощение безмятежности и верности с подозрением и недоверием, и лишь лорд Родрик учтиво, ничего не страшась в милом облике, протянул ей свою ладонь. Она вложила свою, и эта тонкая, изящная женская кисть легла, будто влитая. Прикоснувшись к гладкой коже руки будущей супруги, лорд Родрик услышал знакомый запах присланной ею шелковой ленты. Нутро воспело от эйфории сбывшийся встречи. А полюбившиеся с первого взгляда зелёные очи сверкнули призывом. Обещание, данное им негласно, посланное её душе, должно было непременно исполниться.