Часть 4 (1/2)

Безусловно, и странному сновидению Макса, и последующим событиям можно было бы подобрать совершенно рациональное объяснение. Дурманящей травки, свежих впечатлений вечера и нездоровой психики женщины, к примеру, хватило бы за глаза. Но существование стройной логичной версии происшедшего, вопреки обычному, не успокаивало, напротив, раздражало, будто рассудок пытался отвлечь Макса от самого главного.

Его сбивала с толку яркость сновидения, буйство чистых, необузданных эмоций, цветов, действия — на этом фоне иллюзией, завесой казалась как раз явь: зависшая над Берлином пыльная мгла, расплывающиеся перед глазами образы людей, говоривших одно, подразумевавших другое, не ведавших, что на самом деле всё обстоит ещё иначе; людей, для которых было бы шоком обнаружить, с каким неистовством из-под мудрёной оболочки человека двадцатого века способны вырваться примитивные животные порывы: убить врага, овладеть женщиной.

Вовлечённость женщины распаляла общую одержимость Макса. Он отнёс в чистку один лишь вечер ношенную униформу, хранившую следы его безумного сношения с фройляйн Блиц, не единожды принял душ — и всё равно улавливал запах этой женщины на себе, в чашке кофе, в дуновении ветра от свежескошенного газона, ощущал тень прикосновения к влажной от пота и желания коже во внезапно накатывающемся ночном или утреннем возбуждении. И в вечернем тоже. И — совершенно некстати — в дневном. Он помнил адрес, он в жизни не забыл бы её адрес, но что было ему сказать, явившись на порог? ?Славная работа, если вы всё же пытались приворожить меня?? Нет, вначале ему необходимо было разобраться с собой и с окружающим миром.

К окружающему миру у Макса было два ключа: странный незнакомец из ?Мейстера Танненберга? и ?Дракула?. Поиски первого ничего не дали: официанты в ?Мейстере Танненберге? понятия не имели, о каком человеке расспрашивал Макс, и как вообще подобное в их заведении было возможно: какой-то тип, зашедший посмотреть кино, не раздеваясь и ничего не заказывая. Роман Брэма Стокера Макс не без труда разыскал в букинистическом, прихватив вдобавок ещё три исследования, хотя бы частично касавшихся темы вампиров или оборотней в фольклоре. ?Дракула? оказался вовсе неплох с литературной точки зрения для беллетристики подобного пошиба, автор постарался на славу, создавая вполне реалистичное повествование, однако ни роман, ни серьёзные трактаты не помогли Максу продвинуться ни на йоту. С какой стороны подступиться к обуявшей его (или надуманной им?) загадке, по-прежнему оставалось неясным.

Бдения допоздна над книгами сказывались на работоспособности не лучшим образом, поэтому Макс трудился на рабочем месте весь обеденный перерыв в тот день, когда до комиссариата добрался Кристоф Раффе. Уже второй раз подкинутое ему уведомление о предварительном наборе кадетов в элитное училище офицеров СС (требования ?рост не ниже 175 см?, ?спортивная форма? и ?отличное зрение? были заботливо подчёркнуты красными чернилами) Макс как раз, воспользовавшись отсутствием коллег, тщательно порвал на мелкие кусочки и выкинул. Теперь он собственноручно перепечатывал протокол допроса Гюнтера Альмайера, который ни за что не доверил бы ни одному из подчинённых. Недоеденная отбивная подозрительного цвета дожидалась своего часа в стороне.

— Малышку Зорин Блиц ты отвёз домой на такси, Макс?

— Угу.

— Сколько я тебе должен?

— Надо полагать, вечер с Марией прошёл на ура, раз ты сам прибежал предлагать деньги?

Строгое заявление Кристофа плохо сочеталось с его довольной ухмылкой:

— Ничего, чего барышня не могла бы рассказать своим родителям. Во всяком случае, после помолвки. Как твоё свидание?

Максу вдруг захотелось просто взять и рассказать Раффе о своём ?свидании?, умолчав о подозрительной траве в кофе, зато прибавив сальных деталей, погоготать на пару и выкинуть всю историю из головы. Остановила его лишь мысль о том, что тогда Кристоф точно будет считать себя его благодетелем, и ни о какой ответной услуге речи больше не пойдёт... И тут Макса осенило.

— У меня был отличный вид на декольте дамы, — бодро отшутился он. — Слушай, Кристоф, касательно нашего уговора о Лени Рифеншталь...