Пролог (1/1)

1981г.Нет на свете ничего настолько завораживающего и вместе с тем устрашающего, чем горы. Огромные цепи возвышенностей, которые в свете дня являют собой воплощение монументальной мощи, а во мраке ночи навевают своим видом чувство первобытного ужаса. Идеальное место для тех, кто волею судьбы стал отрезан от остального мира и вынужден проводить свои дни в отшельничестве. Мирную тишину нарушил крик боли, раздавшийся в доме, расположенном в глубине этой долины. Все поместье стояло на ушах, ведь сегодня должен родиться ребенок в некогда великом клане Тао. Казалось бы, отец должен быть в нервном ожидании, когда он, наконец, сможет взять свое дитя на руки и поприветствовать его добрым напутствием, которое определит его дальнейшую участь, но все было совсем не так. Ведь будущим главой семейства мог стать кто угодно, даже его самый убогий наследник, но, главное, мужчина, но не дочь…— Ты же понимаешь, что ей не стать в будущем ничем, кроме как орудием клана, — слова эти произнес лысый низкорослый старик, сидевший в своем кабинете перед своим сыном. — Отец, — даже осознавая уже решенную судьбу своего чада, Тао Ён все еще пытался воспротивиться, надеясь выторговать у своего консервативного отца возможность для своей дочери выбрать другой путь, — я это говорил тебе ранее и хочу еще раз напомнить. Ты ведь знаешь, что за двухтысячелетнюю историю нашей семьи у нас случались прецеденты, когда место главы клана занимала женщина.— Это, скорее, были исключения из правил, не более, — безапелляционно отрезал Цзин, — и тогда наш клан был достаточно могущественен, чтобы воспитывать сильную кровь даже в женщинах. Ныне же мы не можем себе позволить так рисковать. Поэтому, когда Ран восстановится после родов, ты должен сделать все, чтобы в нашем клане появился именно наследник. А за свою дочь можешь не волноваться, — глаза старика недобро сверкнули, — я лично возьмусь за ее обучение.— Но…— Разве ты забыл, что нам пришлось пережить с тобой?! Момент нашего окончательного падения на дно китайской иерархии пришелся как раз на твою юность. Все из-за этого подонка Мао, гори он в аду! До этого с нашим кланом считались даже члены императорской семьи, ни одно ключевое решение в стране не принималось без нашего одобрения, наши технологии и магия определяли ход развития Китая. А что теперь? Этот чертов выскочка просто уничтожил нас. Главное, как подло он поступил, натравил всю молодежь, будущее страны, против нас. Мы потеряли много фамильных ценностей, почти все наши богатства были отобраны, а самое главное, нас объявили врагами народа и начали гонения, и даже наши бывшие друзья приняли сторону Мао и его окружения. Никто даже не знает, что мы существуем. Поэтому ты примешь это и подчинишься мне во благо клана. — Цзин был непреклонен. Ён хотел возразить, но не смог. Возможно, потому что в душе он верил в правильность суждений своего отца. Он ясно помнил упивавшееся властью лицо этого ублюдка, будущего главы государства, который всем своим видом давал понять, что народ для него не больше, чем расходный материал для удовлетворения амбиций. Даже увидев когда-то по телевизору, как Мао гордо вещал с трибуны об успехах страны и объявлял новый курс ее развития, Тао видел в его глазах злобную усмешку над теми, кто восхищенно смотрел ему в рот. Он не простит его и отмстит, если не ему, так тем, кто останется после него.— Да, отец, — с этими словами Ён вышел из кабинета и пошел проведать свою жену.— Не волнуйся, — сказал Цзин, когда за Ёном закрылась дверь, — твою дочь будет ждать особый подарок.Дойдя до покоев Ран, мужчина открыл дверь и облегченно выдохнул. Его жена сидела в кровати, держа на руках родившуюся малышку. Личные джиан-си женщины стояли по обе стороны постели, тихие, безмолвные. Ён подошел к своей супруге, и, глядя на свою спящую дочь, он чувствовал, как его сердце сжималось от боли, зная, что ему придется делать с ней. Законы клана на то и существуют, на них и зиждется его могущество, а посему он выполнит свою роль до конца.— Мне кажется, я придумала, как мы назовем ее, — Ран нежно смотрела на малютку, тихонько укачивая ее, — наше сокровище, Джун.?Какая ирония?, — горько подумал отец новорожденной, но ничего не сказал, лишь взял ее на руки и безмолвно начал молиться своим предкам, чтобы они придали ему и его дочери сил.***В это же время в Лос-Анджелесе…Резкий взмах ногой, уворот, прыжок, шпагат в воздухе, и четверо противников полегли перед человеком в черных штанах и белой майке.— Стоп, снято! — раздался крик со стороны, — Все молодцы, день вышел очень насыщенным и плодотворным. Пайлон, ты был на высоте, сегодня мы отсняли все сцены почти без дублей. Впрочем, что еще ожидать от настоящего профессионала.— Спасибо, мистер Вонг, — поклонился актер, — если вы не против, я тогда поеду домой.— Ой, да брось, Ли! — окликнул его кто-то из актеров, — мы сегодня отсняли почти весь материал, осталось два дня до конца съемок. Продюсер устраивает на своей вилле вечеринку. Ты просто обязан пойти с нами.— Спасибо, Чак, — сказал Пайлон, — у меня, честно говоря, нет настроения. К тому же мы сегодня на студии с пяти утра, все, наверное, устали.— Ни в коем случае, Ли! — весело отрезал Чак, — какой нормальный человек может устать вечером в пятницу? Ну серьезно, пять лет прошло, ты как отшельник живешь, ей богу. Мы тебя с того момента ни на одном званом вечере не видели, что уж говорить о наших тусовках. Тем более, мы выпускаем в этом году сиквел ?Кулака Ярости?, главного фильма в твоей карьере. Нет, ты идешь с нами пропустить пару стаканов, и это не обсуждается!Пайлон хотел упереться, но, видя своего решительно настроенного друга, по совместительству бывшего ученика, он сдался. Не все же время сидеть дома и просто пялиться в потолок.— Уговорил, только я все же схожу домой на пару часов, переодеться, — на этих словах все присутствующие радостно загалдели, даже режиссер не мог удержаться от широкой улыбки. Как-никак он работает с Пайлоном бок о бок уже восемь лет, и он не мог не переживать за душевное состояние своего протеже. Доехав до дома, Пайлон решил сначала освежиться после трудового дня. Включив музыку, он смывал с себя грязь и всю накопившуюся усталость, подпевая молодому Фредди Меркьюри, бодро оравшему из радиоприемника. Выйдя из душа, он направился к себе в комнату подобрать гардероб на вечер. Войдя в спальню, он щелкнул выключателем, но свет не появился. — Хм… Похоже опять в квартале перебои с электричеством… — Это было последней мыслью актера перед тем, как его схватили и прижали к носу тряпку, смоченную чем-то. Пайлон хотел было вырваться, но хватка напавшего была крепкой, и силы постепенно оставили его. Последним, что он запомнил перед отключкой, было лицо, скрытое какой-то странной табличкой…Когда Ли очнулся, он понял, что не может пошевелить конечностями. Он огляделся вокруг, и, не найдя никого, стал звать на помощь.— Эй! Здесь есть кто-нибудь? Отзовитесь…— Не нужно так кричать. Хотя, впрочем, кричи, сколько душе угодно, все равно тебе осталось недолго. — Дверь открылась и в комнату вошел лысый старик с козлиной бородкой. По обе стороны от него шли двое в белых халатах, кативших тележки. В глаза сразу бросались их габариты и странные таблички на лицах с непонятными символами, но более всего ужасал их ничего не выражавший взгляд и мертвенно-бледный оттенок кожи.— Кто вы такие? Что вам от меня нужно? Деньги? Назовите свою цену!..— Не хочу огорчать тебя, Ли, ты здесь не ради выкупа, — безразлично отозвался старик, — в данном случае нам нужен конкретно ты, и с этим ничего не поделать.— Но зачем? Что я вам сделал?!— Это уже неважно. Скоро все закончится.Когда тележки подъехали к кушетке Пайлона, его глаза расширились от ужаса. Слева от него на тележке лежали скальпели, циркулярные пилы, толстые нити из жил и прочие хирургические инструменты. Справа от него один из сопровождавших старика вытащил огромную канистру с надписью ?бальзамирующая жидкость? и поставил рядом с актером. Пайлон начал активно вырываться, но, похоже, терпение старика лопнуло, и он взглядом приказал своим слугам действовать. Один из них зажал рот Пайлону и придерживал голову, и актер ужаснулся от того, что руки этого парня были холодные, как лед, и от них исходил легкий запах тлена. В это же время второй взял с тележки шприц, наполненный желтоватой жидкостью, и воткнул его в шею актеру, резко нажимая на поршень.Сознание Ли начало медленно гаснуть, словно все его тело неумолимой волной поглотил мертвецкий холод. — Ты будешь идеальным подарком для моей внучки… — Последние слова старика перед тем, как свет в глазах Пайлона угас.