Вы сердечно приглашены (1/1)

Джулиан облокотился на перила, рассматривая Променад с высоты второго яруса. Обычная суета – сколько раз он сам спешил сквозь эту толпу? Странно представить, что через несколько часов разноцветный баджорский поток сменится серым кардассианским. Эвакуация баджорцев уже была объявлена, эвакуация Звездного Флота – еще нет, но Джулиан не сомневался, что это вопрос времени, причем нескольких часов. Медотсек находился в состоянии кота Шредингера, готовый как к приему раненых, так и к побегу. – Раньше здесь постоянно торчал Джейк.– Здесь удобный наблюдательный пункт, – Джулиан обернулся к констеблю Одо. – Мне будет не хватать этого вида.Одо присел на перила рядом. – Эвакуация?Джулиан молча кивнул:– А вы ведь останетесь?– Как начальник службы безопасности станции. – Для станции это лучший вариант.– Это мой долг, но мне он не нравится. – Но у нас всех нет выбора, ведь так? – Боюсь, что нет. Вас что-то развеселило, доктор?– Просто представил здесь армию Доминиона – и вас.– Это так забавно?– Не совсем. Но на этой станции даже сейчас редко можно услышать прямые правдивые ответы. После оккупации… Вы будете исключением в окружении кардассианцев и ференги.– Как раз недавно беседовал с одним из них.– С Кварком?Одо хмыкнул. Джулиан бросил на него короткий взгляд и тут же опустил голову. – И о чем вы… беседовали?– Гарак поделился, как чуть было не застрелил гала Дуката, и как до сих пор жалеет, что этого не сделал.– На него похоже. – В голосе Джулиана проскользнула улыбка, но головы он не поднял.– Знаете, доктор, в поисковой миссии, когда мы пытались спасти Энабрана Тейна, Гарак выдал мне любопытную тираду. Он говорил про привязанности, спрашивал, есть ли у меня хоть кто-то, к кому я испытываю ?живой? интерес. Как гуманоид к гуманоиду.– Вы с ним хорошо понимаете друг друга, – ответил Джулиан, по-прежнему глядя вниз.– Мы с ним оба отшельники, доктор. Или считаем себя таковыми. Гарак говорил, что я действую только ради справедливости – своего эквивалента правды – и что за моими действиями нет никаких чувств. Что я не могу представить, что такое настоящая привязанность, и все вокруг для меня – интересный объект исследования, краткосрочный опыт. Я понимаю, многие скажут, что на меня это похоже, вот только мне показалось, что говорил он не про меня.Одо сделал паузу. Джулиан молчал.– И чего я до сих пор не понимаю, доктор – так это его собственного отношения к привязанностям, о которых он спрашивал. Он считает, что они должны определять любой поступок, или он их боится?– Или и то, и другое, – медленно проговорил Джулиан, выпрямляясь. – Спасибо, Одо.– Доктор. Не мне вам говорить, но когда на станции окажутся кардассианцы, одному их соотечественнику лучше быть отсюда как можно дальше.Кивнув, Джулиан моментально растворился в потоке Променада.Одо снова хмыкнул.*****– За полчаса подготовить корабль к эвакуации?– Молчи, или останешься на станции.– Он же только что из боя, его бы осмотреть…– Не из боя, они всего лишь разворачивали минное поле.– Всего лишь? Под огнем Доминиона!– Через полчаса этот огонь будет здесь. Ты проверил температурные датчики?– Двадцать пять минут!– Куда репликатор?– Этот в каюту номер пять, там реплимат.– Он же был в каюте номер шесть?– Она пошла под кладовку.– Ног? – Майлз О'Брайен с двумя сумками возник в проходе. Сумки топорщились проводами.– Доделываю. – Большеухая голова высунулась из-под консоли.– Отчет по готовности.– Да, сэр.– Почему я отпустил Джабару на Баджор?! – Башир воздел руки к потолку в нехарактерно-экспрессивном жесте. – Пророки, как я размещу здесь раненых? Медкладовка забита под завязку.– Какая медкладовка? – сунула нос в комнату Джадзия.– Та, которую по недоразумению назвали медотсеком. Ты посмотри – здесь уместится либо врач, либо пациент. Гипошприцем придется орудовать из коридора.– Повод для тебя проявить сверхспособности, – подмигнула Джадзия. – Сбор на мостике через десять минут.На мостике обнаружилась толпа сотрудников инженерной службы, пытающихся починить самые критичные поломки после минного рейда, ругающийся Майлз и забившийся к дальней консоли Гарак. – Какая суета, – пожаловался Гарак, уворачиваясь от очередного инженера с фазовой отверткой.– Мы улетаем, и надолго. Не передумал? Ты мог бы эвакуироваться на Землю, к Кейко, она предлагала. – Джулиан тоже посторонился, пропуская уже двух инженеров со странным металлическим каркасом.– Я хочу помочь Федерации, доктор. Неужели в это так трудно поверить?– Нет, в это я вполне верю… И давай уйдем отсюда.– Боюсь, здесь мало мест, где мы никому не будем мешать.– Ну, предположим, я знаю одно такое место. Пойдем.Прямыми и короткими, словно рублеными, коридорами они дошли до закутка, за которым оказалась небольшая комната, почти вся занятая биокроватью и парой белых шкафчиков.– Вы привели меня в лазарет?– Нет, Гарак. Я привел тебя вот сюда, – и Джулиан указал на стену с прозрачным стеклом, которую Гарак сначала принял за небольшой иллюминатор.Только подойдя ближе, он понял, что это иллюзия: звезды оказались изображениями на газокристаллической матрице, напыленной на стену и закрытой прозрачным листом, в такой же раме, как окна на станции.– Иллюминаторы во внутренних отсеках невозможны, – Джулиан остановился рядом. – Но люди не могут не смотреть на звезды.Гарак повертел головой:– Они двигаются!– Конечно. И они будут перемещаться, когда мы полетим.– Очень приятная иллюзия, доктор. Мне кажется, вы нашли единственный способ убедить меня добровольно приходить в медотсек.– Такая же картина, – продолжил Джулиан, глядя на иллюзорные звезды, – есть у меня в каюте. – Очень… хорошо для вас, доктор, – неуверенно произнес Гарак, очевидно, оценивая, как ему реагировать.– Я надеюсь, ты учтешь это, когда будешь принимать решение.– Какое же реше…Джулиану всегда было сложно спокойно дослушивать собеседников – а окончания этой фразы он просто не собирался ждать.Через несколько секунд Гарак отстранился от губ Джулиана, удерживаясь на расстоянии вздоха: – И что это было, доктор? – настороженно поинтересовался он. – Приглашение? Как вы любите – на один раз?– Компенсация. Долгосрочная.– За что же, позвольте узнать?– За мой идиотизм. И за твое терпение. Все вместе.Гарак собирался что-то сказать, но Джулиан не позволил:– Я знаю, что ты не любишь озвучивать свои мысли, – Гарак демонстративно закатил глаза, – поэтому решил, что лучше буду смотреть на твои поступки. А они оказались очень… громкими.– Вот как? – Я не знаю, чем закончится эта война, и я не собираюсь отираться на этом мелкокалиберном корабле с узкими коридорами рядом с тобой, делая вид, что мне все равно. Так что, если ты не против, я попрошу разместить тебя в своей каюте.– А куда денетесь вы, доктор?Джулиан на подначку не повелся:– В этом все и дело, – он провел пальцем по шейному гребню Гарака. – Я больше никуда не денусь.– После того, как выдали замуж всех ваших невест? Сегодня я видел Литу и Рома. Очаровательная пара. – Гарак провел руками по спине Джулиана, перехватывая поудобнее. – И вы не поверите, но Джадзия сказала Ворфу…– Да?– О, вы в курсе?– Нет. Подожди, они помолвлены? Она мне не сказала!– Это меняет ваши планы относительно общей каюты, доктор?– Что? Нет! Просто… Я же видел ее. И она ни звука. Вот ведь… – Джулиан покачал головой.– Так что вы там говорили, доктор?– М? А. В общем… – Джулиан выдохнул, потом прикоснулся губами к чуфе на лбу Гарака. Поцелуй вышел медленным и мягким.– Я оставляю решение тебе. Можешь отказаться. Я буду по-прежнему с удовольствием спорить с тобой о книгах и делить обеды из репликаторов. Но если я научился правильно читать кардассианскую литературу, – и он посмотрел Гараку в глаза, – мы с тобой уже давно подходим под определение пары.– Супружеской пары, доктор, – негромко отозвался Гарак, глядя в ответ не менее пристально. – То, что вы иногда вытворяли, большинство кардассианцев позволяет себе только со своими супругами.– Тем более. – Джулиан снова поцеловал чуфу, после чего скользнул губами к уху и прошептал, – а еще у меня в каюте двойная кровать. Гарак рассмеялся в голос, потом покачал головой:– Меня так соблазняли последний раз, пожалуй, сразу после – нечто вроде вашей академии.– Успешно?– Нет. Но там было изначально неинтересное предложение.Джулиан улыбнулся, оставляя заключительный поцелуй под ухом – там, где начиналась развилка двух очень чувствительных гребней.*****– Мистер Гарак, вы вовремя. Остались только вы. Ваша каюта…– Со мной, – перебил Джулиан.Сиско удивленно на него посмотрел.– Гарак будет жить со мной. – Джулиан постарался добавить в интонации ?само собой разумеется? – кажется, не очень успешно, потому что Сиско перевел взгляд на Гарака. Тот пожал плечами:– Я не против разместиться с доктором.Сиско кивнул.– Джулиан, у тебя же в каюте всего одна кровать? – неуклюже вмешался О'Брайен.– Все в порядке, Майлз, у меня достаточно места для сна.Сиско снова взглянул на Гарака, но тот был занят разглядыванием противоположной переборки.– Что ж, раз мы всех так удачно разместили – прошу на боевые посты. Доктор, с вас развернутый отчет по оборудованию и медикаментам.Джулиан кивнул и вышел.О'Брайен по пути к своему посту чуть притормозил возле Гарака, но, видимо, передумав, прошел молча.Гарак скользнул было за консоль, но заколебался:– Коммандер? – он приподнял надбровные гребни, взглядом указывая на приборную панель.– Да ладно тебе, Гарак, – не выдержал Майлз. – Ты теперь практически член семьи.– Мистер О'Брайен! – рявкнул Сиско.– Все в порядке, шеф имеет право беспокоиться о своем друге, – спокойным тоном ответил Гарак. – Но только наш дорогой шеф мог предположить, что членам семьи доверяют по умолчанию.– Я не ваш дорогой, – буркнул Майлз, отворачиваясь.Гарак только улыбнулся. Сиско с удивлением отметил, что в улыбке Гарака не было ни капли снисходительности, лукавства или горечи – ничего из обычных ингредиентов этого острого коктейля. Возможно, Джулиан знал, что делает, доверяя себя кардассианцу.Это была последняя спокойная мысль за следующие трое корабельных суток, слившихся в одни.*****В каюту Джулиан ввалился с тяжелым стоном, добрел до кровати, на которой уже по-домашнему устроился Гарак, и рухнул рядом. За эти дни он появлялся в каюте лишь дважды – принять звуковой душ.– Даже раздеться не могу, – пожаловался он.Гарак отложил падд в сторону, разворачиваясь к лежащему ничком Джулиану:– Если вам нужна помощь, доктор…В ответ Джулиан, не открывая глаз, зашарил по покрывалу возле Гарака.– Прохладный… – он притянул пойманную руку ко лбу, потерся носом, губами, чуть царапая мягкую кожу ладони щетиной. Гарак поколебался, потом склонился над Джулианом.– Вы вымотались.Джулиан запрокинул голову, дотягиваясь до губ Гарака коротким отрывистым поцелуем, вторым, третьим:– Лежать с тобой у меня сил хватит.Он открыл глаза, глядя на Гарака снизу вверх и внезапно чувствуя себя совершенно открытым; и чтобы как-то убрать эту неуютную уязвимость, он прошептал:– Раздевайся.– Любите командовать в постели, доктор? – прошептал Гарак в ответ, не шевелясь.– Увидишь, – он улыбнулся. Улыбка вышла сонной и почти застенчивой.Гарак застыл в каком-то странном анабиозе, не мигая глядя на Джулиана и не убирая руки от его лица.– Гарак, я не передумаю. Ты… я теперь физически от тебя не отлипну. Это невозможно. Будешь завтра стоять в медотсеке и постоянно меня обнимать. Иначе я работать не смогу.Не отводя немигающего взгляда, Гарак медленно опустился на кровать, придвинулся, поглаживая по плечу, а затем спускаясь рукой ниже и притягивая Джулиана к себе.– Сейчас чуть-чуть полежим, а потом разденемся, да? – пробормотал Джулиан, обхватывая Гарака за талию и утыкаясь носом в ключицу. – А то ты мне голову откусишь, если я форму помну.– Ящерицы не откусывают голов, – одной рукой Гарак крепко прижимал Джулиана к себе, вторая перебирала волосы на затылке, – и тем более не у млекопитающих, вы слишком шерстистые.– Тираннозавры. Откусывали. Вроде как. У них еще были тяжелые хвосты…– И маленький мозг. – В свое время Гарак провел увлекательнейшее расследование, изучив все виды живых и мифических существ, с которыми его могли сравнить земляне. Некоторые вещи полезно знать заранее.– Тогда ты не тираннозавр. Гарак... может… давай так подремлем, а потом разденемся. Только сними с меня куртку, м? Мешает.– За эти годы я уже не раз жалел, доктор, что не соблазнил вас сразу после нашего знакомства, – вздохнул Гарак, пытаясь одной рукой расстегнуть глупые флотские пуговицы и при этом не сильно потревожить Джулиана.– Было бы здорово.– Прошу прощения? – извлечь руку Джулиана из узкого рукава оказалось не так просто. Гарак подумал и решил заодно расстегнуть пуговицы на рубашке – убрать два слоя одежды разом казалось проще.– Мне бы понравилось, если бы ты соблазнил меня тогда. – Тяжелый и обмякший, как тряпичная кукла, Джулиан позволил повернуть себя на спину, пока Гарак выуживал его из второго рукава. – И брюки, м? Я не понимал, конечно, что происходит. Думал, тебе нужны секреты Федерации.Гарак бы рассмеялся, но его руки в это время расстегивали замок на брюках Джулиана, и эти действия не сочетались стилистически. По крайней мере сейчас.– Я помню, когда ты прикасался ко мне. – Джулиан чуть приподнял бедра, помогая снять брюки, и Гарак замер на вдохе. – Я уже тогда загорался от наших встреч, просто не понимал. Думаю, ты сумел бы объяснить.– Вы специально говорите это, доктор? Проверяете мою выдержку?– О какой ты выдержке… Если б я мог двигаться, ты бы уже лежал… – Джулиан зевнул и перекатился на бок, снова притираясь к Гараку всем телом. – Если хочешь, я не против.– Доктор?– Ну, у нас были уже странные попытки… если в полусне… мне, кстати, нравится под утро… все очень… шершаво…Гарак вжался губами в плечо Джулиана, легонько прикусывая.– Я учту, – чуть слышно сказал он.Доктор уже расслабленно сопел. Дыхание щекотало ключицу – тепло, возбуждающе. Мягкая выпуклость члена устроилась в выемке аджана – кто бы мог подумать, что люди так приятно анатомически стыкуются с кардассианцами?Он был уверен, что ?тогда? Джулиан не был готов – но то, что доктор так свободно проецирует свои чувства на прошлое, воодушевляло. Предыстория создает основу.Гарак подцепил покрывало, укутывая их обоих; провел рукой вниз по спине Джулиана, сжал ягодицу; Джулиан пошевелился, но продолжал расслабленно дышать.Часов в пять, подумал Гарак, стараясь подстроиться под ритм дыхания доктора, чтобы расслабиться. Это даст им обоим необходимое время для отдыха, но оставит Джулиана на той грани между сном и явью, когда тело особенно чувствительно. И до начала смены, при благоприятном стечении обстоятельств, останется целых два часа. *****– А, вот и вы! Я уж и не надеялся, доктор. Я-то наивно полагал, что имею право на особое отношение.Гарак вплыл в медотсек, удерживая руку у виска, как юная бетазедка, симулирующая сенсорную перегрузку.Джулиан резко развернулся, чтобы оказаться с Гараком нос к носу.– Гарак, у меня двенадцать раненых офицеров и членов экипажа, и любому из них гораздо хуже, чем тебе.– Если вы хотели меня приободрить, у вас получилось. Мне уже намного легче.– Что случилось? – Джулиан обогнул Гарака и направился к информационной консоли. Гарак последовал за ним, не отходя ни на шаг, пока Джулиан просматривал жизненные показатели раненых. И продолжая болтать:– …вот так я и столкнулся с переборкой, – закончил он, когда доктор повернулся к нему с трикодером.– Жить будешь, – приобняв Гарака одной рукой, доктор просканировал кровоточащую рану – царапина плюс небольшой ушиб – потом перенастроил трикодер в режим регенератора. Слабенький, но для такого повреждения подойдет.– Мне бы вашу уверенность – хотя наверняка вы уже просчитали вашим улучшенным мозгом и вероятность нашего выживания, так?– Тридцать две целых и семь десятых.– Вы в этом уверены? – почти всхлипнул Гарак, разворачиваясь, чтобы прижиматься к доктору плотнее. Джулиан изо всех сил пытался не улыбнуться, но, как назло, вспомнился Майлз, который памятным позавчерашним утром возмущенно посоветовал Джулиану: ?Сотри эту довольную лыбу, ты не первый влюбленный идиот в этой Галактике?.– Хочешь, чтобы я описал всю цепочку вычислений?– Не особо. Но это ваше генетическое превосходство! Вы ведете себя так, словно вам все равно. Из-за такой вот самоуверенности людей, подобных вам, не любят.– Почему же – всегда найдутся поклонники острых ощущений, готовые влюбиться даже в такого монстра как я. – Нет, вы не генетически улучшенный человек, вы вулканец! – Гарак развернулся к Джулиану, расправив плечи и уставившись глаза в глаза. Уголки глаз его и выдавали – там искрилась теплая улыбка, сводившая на нет всю показную агрессию и обиду. Еще один памятный день – балкон в Коулуне, где Джулиан вот так же, расправив плечи, спорил с Гараком. Вот там он точно был идиотом.– Если я вулканец, – Джулиан опустил трикодер, – то как вы объясните мою обаятельную мальчишескую улыбку? – и он улыбнулся, чуть наклонив голову (?Бесконечная жертва?, глава сто двадцать восьмая, третий абзац).Гарак фыркнул, отводя взгляд.– Уже не такую мальчишескую, доктор. Когда Майлз заглянул в медотсек, его лучший друг и главный возмутитель спокойствия станции стояли посреди комнаты, обнявшись и уткнувшись в плечи друг друга, не замечая ничего вокруг.*****– Майлз, ты что здесь делаешь?– Я? Ну, я шел в медотсек, – Майлз неопределенно кивнул назад, не готовый делиться с Джадзией деталями.– И почему же не дошел?– Я чуть попозже. Там… этот… с Джулианом.– Ой, – Джадзия прислушалась к возобновившемуся гулу голосов за переборкой. – У них все в порядке?– Да все у них в порядке, – Майлз развел руками, поясняя свою мысль. – Они это. Спорят.