Гражданская оборона (1/1)

УТРОКогда высокомерный голос гала Дуката перекрывает стрекот швейного робота, Гарак не спеша заканчивает строчку, аккуратно вешает тунику на вешалку и только потом подходит к консоли. Голос продолжает вещать о восстании баджорских рабочих – таком же фиктивном, как и сами рабочие, которых вывезли с этой станции почти четыре года назад. Но ?Глубокий Космос 9? по своей сути остается кардассианской станцией Терок Нор, что бы ни думали федералы. С кардассианским характером и паранойяльностью – не той обоснованной осторожностью, которую ценит в себе Гарак, а отклонением на грани патологии. В конце концов, систему безопасности настраивал Дукат.Дукат продолжает нудеть над ухом, требуя прекратить несуществующее восстание. В интонациях только самолюбование и спесь. Уже этого достаточно, чтобы ввязаться в старую игру и помочь Федерации восстановить контроль над станцией. Коды доступа ожидаемо не срабатывают. Гарак на всякий случай перепроверяет их трижды, после чего переключается в режим коммуникатора.– Мистер Гарак! – Слава галам, видеосвязь в порядке. Старшая медсестра Джабара быстро прикладывает платок к носовым гребням – волнуется, хотя старается держаться уверенно. Гарак беседовал с достаточным количеством баджорцев, чтобы знать, на что обращать внимание. – Мисс Джабара, – почтительный кивок, – Могу я поговорить с доктором Баширом?– Он на мостике. Мистер Гарак, – голос все-таки срывается, – вы не знаете, что происходит?– Именно это я и собираюсь выяснить, мисс, – снова медленный кивок. После рассказов Джулиана о старшей медсестре, которая заставляет его, как говорят терране, ?ходить по линеечке?, Гарак испытывает к этой женщине искреннее уважение – за профессионализм и выдержку.Дверь ателье гудит, отказываясь открываться, и Гарак запинается на вдохе, произнося первый из кодов. На пятом коде горло обжигает едкий привкус – частый предвестник приступов клаустрофобии. Нет, не сейчас. Он не может позволить себе страха – расплачиваться за это будет вся станция. И доктор Башир.Гарак сглатывает вязкую кислую слюну и произносит шестой код. Седьмой. На восьмом – и предпоследнем – охранное поле рассыпается искрами, пропуская его вперед и тут же схлопываясь за спиной. Голос Дуката шипит под потолком, окутывая Променад тонким слоем зарождающейся паники. Гарак ускоряет шаг – он знает эти протоколы и их привычку сокращать промежутки времени между ступеньками, ведущими в никуда. Турболифт послушно отзывается на первый же код, и Гарак даже не успевает обернуться к двери – только слышит тонкий писк захлопнувшегося поля и вскрик. Видимо, кто-то решил прорваться в лифт вместе с ним. Когда он шагает на мостик, Дукат по громкой связи объявляет, что жить им осталось четыре минуты.*****На мостике не паника, нет – всего лишь рабочая обстановка. Это не первая попытка захвата станции, вся разница в том, что сейчас станция решила захватить саму себя. Даже забавно, если подумать. Станция, обрекшая себя на гибель из-за необоснованного страха и нежелания принять помощь – звучит как портрет вполне конкретного кардассианца. Сейчас не время об этом думать, но все-таки странно, что симуляция Основателей показала Джулиану гибель Гарака. Не Джадзии, не коммандера Сиско... Это из-за помощи Гараку с имплантом? И чем это вообще было – галлюцинацией, голограммой? Наверняка Основатели использовали стимуляцию нейросинаптических сетей зрительной коры… а запахи? они что, залезали в лимбическую систему? Если да, то это очень сильная технология, даже на Вулкане ее только дорабатывают…Гал Дукат оповещает о том, что через пять минут модули жилого кольца наполнятся нейроцином – а Джулиан думает, как напыщенно выглядит Дукат на старой видеозаписи. Ателье Гарака в жилом кольце, но нейроцин на кардассианцев наверняка не действует – что там было в файле Энабрана Тейна? Дукат слишком самолюбив, чтобы хоть на йоту рисковать своей чешуйчатой шкурой, выпуская ядовитый для себя газ.– Ублюдок, – шепчет Кира.Джулиан с ней не согласен. Он не может всерьез воспринимать Дуката после того, как они с Гараком раскрыли его интригу с кардассианскими детьми, брошенными на Баджоре. Дукат тогда бежал буквально поджав хвост – или отбросив? Надо спросить у Гарака, есть ли на Кардассии поговорки про хвосты. Он наверняка сделает вид, что возмущен, расправит плечевые гребни, как разозленная плащеносная ящерица…– Джулиан! – шипит Кира, возвращая его в реальность.Газ. Да. Нейроцин – очень старая молекула, в учебниках упоминается вскользь. Недоработка. Так… низкое сродство к белковым глобулам, значит, дыхательные пути с сурфактантами и переносчики кислорода в крови не пострадают. Но он жирорастворим… скорость аккумуляции прямо пропорциональна температуре тканей… если погрузить станцию в шоковый криоанабиоз, шансы на выживание до реанимации… Голос гала Дуката вежливо напоминает, что у них осталось четыре минуты.Джулиан оглядывается – наверняка у Киры с Джадзией есть идеи? – как раз вовремя, чтобы увидеть, как на мостик ступает Гарак – настороженный, собранный; видимо, дела правда плохи, но у Джулиана падает гора с плеч.*****ДЕНЬ– …И таким нехитрым способом мы спасли вашу станцию, коммандер, – Дукат с довольным видом кивнул Сиско. – Разумеется, с вашей любезной помощью. Джулиан поморщился. ?Нехитрый способ? включал в себя уничтожение системы жизнеобеспечения (Джулиану почти завидно, что идею предложил Гарак – ведь очевидно, что газ могли распылить только через систему воздухообмена, как он сам не догадался?), почти часовые попытки Гарака обойти кардассианские протоколы, прятки по углам от репликатора, ставшего огнеметом, и вынужденное сотрудничество с Дукатом. Мистер Зверозубоскал явился проверить, кто тут пытается обойти его протоколы, и тоже оказался в ловушке.– И я до сих пор считаю, что ничего бы не произошло, если бы станция охранялась гарнизоном кардассианских солдат – на случай такого срабатывания протоколов. – Дукат не умолкал. – Может, вы просто отдадите нам все коды? – не выдержала Кира. – На случай срабатывания ваших протоколов на нашей станции?– Майор, – лучащийся удовольствием Дукат развернулся к Кире всем телом, но его прервал Сиско:– Боюсь, у нас с вами разная информация. Хотя я благодарен за спасение своего экипажа от репликатора, но саму станцию спасло инженерное решение Майлза О'Брайена. Которое бы не потребовалось, если бы вы не запустили финальный протокол уничтожения.Над мостиком чуть громче загудела вентиляция – система жизнеобеспечения возвращалась в норму. Видимо, Майлз после спасения станции сразу направил свою команду ремонтировать повреждения.– Коммандер, очевидно, нам следует прояснить пару моментов, – Дукат мягко взял Сиско под локоть и даже не обернулся на фырканье Гарака. – Полагаю, мы можем заняться делом, – заметила Джадзия, провожая пару взглядом. – Совершенно с вами согласен, – Гарак тоже брезгливо покосился в сторону удаляющихся Сиско с Дукатом. – А мне стоит вернуться в свое ателье. Надеюсь, во время паники на Променаде там ничего не повредили. Лейтенант. Майор.– Гарак, постойте.– Доктор? – Гарак остановился.– Я хотел бы поблагодарить вас. – Что ж, доктор, это было и в моих интересах.– Мы пропустили наш обычный ланч.– Впечатлен вашей стойкостью – у меня вот полностью пропал аппетит.– Думаете, он не восстановится к вечеру?Гарак полностью развернулся к Баширу:– Прошу прощения, вы хотите что-то предложить, доктор?– Как насчет ужина?Гарак чуть склонил голову набок, очевидно, изображая раздумья – и Джулиан, не выдержав, разулыбался еще шире. – Разумеется, вечер у Кварка мог бы быть вполне достойной компенсацией...– Можно и у Кварка, но, боюсь, там сегодня будет слишком людно. Я хотел предложить свою каюту.Гарак откашлялся.– Вашу каюту, доктор?Башир пожал плечами.– Думаю, там будет удобнее поболтать.– О чем вы предлагаете ?поболтать?? – Выражение лица Гарака стало настороженным.Пророки. У Джулиана было большое желание сравнить Гарака с запараноившей станцией – но с параноиками так не разговаривают. Легче, мягче. Он не упрямый пациент, он друг. Вроде того.– Да о чем угодно! Мы так и не поговорили толком после вашего возвращения с Кардассии. – Джулиан обернулся к Кире, но та слишком сосредоточенно обсуждала что-то с Джадзией. – Вы так и не рассказали, каково это было – вернуться на родную планету.– Я вернулся на нее на пятнадцать минут, доктор. Из которых десять провел в беседе с бывшими добрыми знакомыми.– Не такими уж и добрыми, раз пришлось их уничтожить.– Видимо, майор Кира уже рассказала все вас интересующее – не понимаю, зачем нужен я.– Кира рассказывала со своей точки зрения, мне интересна ваша.– Моя точка зрения скучна и банальна, мой дорогой доктор. Я помог Одо и коммандеру Сиско, вот и все.– На прошлой неделе вы говорили, что не будете рисковать жизнью ради майора Киры.– Единственный риск, которому я подвергся – это риск аллергической реакции на пустынные травы. Они сейчас как раз начинают выпускать пыльцу. Очень неприятный зуд – между чешуйками, почти невозможно избавиться…– Вас чуть не убили выстрелом из фазера.Наверное, это была не лучшая тактика, чтобы затащить такого скрытного субъекта как Гарак к себе в гости. Но, судя по опыту, добиться от Гарака чего-либо можно было или шантажом, или доведя до бессознательного состояния – и оба метода не годились. Шантажировать Джулиан пока не умел, и почти завидовал Сиско, который за две минуты убедил Гарака поучаствовать в их вылазке на Кардассию. Довести до отключки можно, здесь у него карт-бланш как у врача, но тогда не получится поговорить.А поговорить хотелось. Гарака, который до этого выплывал под лампы дневного света станции (?слишком холодный свет, доктор; кардассианцам привычнее желтый спектр?) только раз в неделю на их обычный ланч, вдруг стало очень много. Сначала он поставил себя на линию огня с галом Дукатом, доказав причастность того к похищению сына легата Па`дара. Потом – та история с имплантом. Вмешательство в визит кардассианской диссидентки Натимы Ланг – Джулиан слышал краем уха от Кварка и жаждал вызнать детали. Спасение Киры, в конце концов. Гарак становился все интереснее и интереснее – и по-прежнему появлялся раз в неделю на полчаса: раскритиковать манеры Джулиана за обеденным столом, указать слабые стороны земных авторов и сильные – кардассианских, отметить преимущества очередной национальной кухни, не ответить ни на один из вопросов – и исчезнуть снова на неделю.Так не годится.И что это за логика: заявиться в каюту Джулиана среди ночи, чтобы вытащить на расследование на Баджоре – можно, а прийти на ужин – нет?– Доктор, – судя по тону, терпение Гарака, как и Джулиана, тоже подходило к концу, – вы хотите обвинить меня в добродушии и сознательной помощи Федерации? Это почти неблагодарно с вашей стороны, после того как я…– …Действительно оказал эту помощь? Нет, Гарак. Я вас ни в чем не обвиняю и не собираюсь обвинять. Я действительно хочу просто поболтать с вами. Можем поужинать и у Кварка, если вам так уютнее.– Боюсь, доктор, что вы правы насчет ожидаемой толпы у Кварка. Сорок второе правило приобретения – после катастроф растут продажи синтетола.– То есть ждать вас в своей каюте?– Не сегодня, доктор. Я даже не уверен, что вас вовремя выпустят из лазарета. Вы же известны не только как врач, но и как утешитель страждущих.Ах вот как. Мы все еще про имплант, а вы все еще чувствуете себя уязвленным моей помощью, так, Гарак? Джулиан покачал головой:– Гарак, я… Мне правда интересно. – Нужно что-то не связанное с Гараком лично, может, из недавнего прошлого станции? – Я все время забываю, что вы жили на Терок Нор во времена оккупации. Эта система проверки подлинности кодов – я такую первый раз вижу, а вы с ней очень быстро справились…– А! Так и знал, что вы планируете узнать профессиональные секреты, которыми, по вашему мнению, я владею. Боюсь вас разочаровать.Джулиан представил, как он отвечает ?вы никогда меня не разочаруете?, глядя Гараку в глаза – и тот, очевидно, исчезает на варп-9. Обидно, что на всей станции так и не нашлось живого существа, с которым можно поперебрасываться шутливыми фразами или поспорить ради самого спора, без непонимания и последствий. Майлз воспринимал все всерьез и обижался, Кира – аналогично, к Одо даже подходить не стоило, Джадзия держала Джулиана на расстоянии вытянутой руки, дабо-девушки все принимали за целенаправленный флирт, а шутить и спорить на рабочем месте с медсестрами – слишком непрофессионально. Оставались гостевые делегации – и Джулиану уже почти надоели шуточки коллег на эту тему. Вздохнув, Джулиан остановился на самом нейтральном, на свой вкус, варианте:– Вы предпочли бы, чтобы я пытался узнать ваши личные секреты?– Я предпочел бы, дорогой доктор, убедиться, что толпа не разгромила мой магазин. И встретиться с вами завтра за ланчем. Вы знаете, я почти дочитал того кардассианского писателя с Земли.– Кардассианского?– М-м. У него очень кардассианский подход: уже в самом начале он детально описывает преступление, а потом всю книгу разбирает мотивы преступника. Очень воодушевляюще.До Джулиана дошло:– Вы про Достоевского?– Один из лучших авторов, что вы мне рекомендовали. Я почти поверил, что у вас есть литературный вкус.– На мой литературный вкус он слишком драматичен.– В таком случае я ошибся – ваш вкус еще оттачивать и оттачивать. Теперь, если позволите, доктор. – Гарак улыбнулся, в сотый раз покосился в угол, где Дукат особенно громко воскликнул ?именно, коммандер!?, кивнул Баширу и неспешно направился к лифту.– Не трудись, Джулиан – он кардассианец, они все делают только ради себя. – Кира неслышно материализовалась за плечом. Партизанский опыт неистребим – перемещаться она умела тихо, как кардассианская полевка.– То есть ради себя он пришел к нам на мостик с идеей спасения? – не выдержал Джулиан.– А как иначе он бы спасся?– Не знаю – сел на шаттл и улетел, раз у него есть коды доступа.– Куда? На Кардассию? Чтобы кардассианские военные расстреляли его на подлете?– Мы не знаем, что у него проблемы с кардассианскими военными. А в Обсидиановом ордене у него друзья, ты сама рассказывала.– Странно слышать это от тебя – ведь именно ты устроил ему допрос про коды доступа.– Допрос? – Ага. Вот за тем пультом, – Кира указала пальцем на пульт, где буквально пару часов назад Джулиан пытался заглянуть Гараку через плечо, пока тот работал с шифрами. – Нет, конечно, это был допрос в твоем стиле – ты улыбался…– Я бы сказала, что сиял, – подошла Джадзия. – Осторожнее, Джулиан, – она перешла на заговорщицкий шепот, – говорят, он спал с Дукатом.– Что? – хором выдали Башир и Кира, вызвав два недовольных взгляда с противоположного конца комнаты.Представить высокомерного Дуката и едкого Гарака в одной постели было так же невозможно, как кислоту и щелочь в одной пробирке. Они бы нейтрализовали друг друга.Или возможно?..– Ну, я не знаю, конечно, так ли это, – пожала плечами Джадзия и закончила многозначительно, – но слухи ходят... Джулиан, не посмотришь мою руку? Она снова болит.– А… Да, конечно. Подожди, я же говорил, что тебе нужно в медотсек?– Надеюсь, ты меня туда проводишь?– Разумеется! Только захвачу аптечку.Джулиан успел заметить выразительный взгляд, которым Джадзия наградила Киру, но вмешиваться в их сплетни посчитал лишним. Ему действительно нужно в медотсек. Скорее всего, пациентов там будет так же много, как клиентов у Кварка.*****ВЕЧЕРМагазин не пострадал. Судя по записи голокамер, объявление о скорой гибели парализовало Променад. Никто не шевелился; нескольких паникеров, рванувших сломя голову в непонятном направлении, даже не проводили взглядами – все словно оцепенели. Тяжелое зрелище. Сейчас на Променаде было пусто – очевидно, все либо у Кварка, либо у Джулиана в лазарете. Возможно, выгоднее было бы согласиться на этот нелепый ужин, чтобы выслушать извинения – ?наплыв пациентов, никак не вырваться, давай перенесем? – и после воспользоваться преимуществами пострадавшей стороны? Он был не против ужина с доктором, но чуть позже и на своих условиях – а тот ухитрился застать его врасплох.Доктор и Федерация последнее время стали слишком настойчиво перехватывать контроль. Гарак привык, что может подавать мяч с любой площадки, чаще всего – со своего любимого места в центре поля, как арбитр. Но сейчас ему пришлось выбрать одну из сторон – страшная неизбежность любой войны, – и он не был уверен, что выбор полностью отвечает его интересам. Он окончательно разозлил Дуката – достаточно для того, чтобы стать объектом активной мести, но недостаточно, чтобы дискредитировать гала в глазах военного начальства. Он слишком увлекся, спасая Киру – опять же, достаточно для того, чтобы Обсидиановый орден вспомнил о его существовании, но недостаточно, чтобы заслужить полное доверие диссидентов. И с кем он остается? С Баджором и Федерацией? Это и есть его план возвращения на Кардассию?Гарак рассмеялся и резко оборвал себя, когда понял, что смех слишком похож на всхлипывания. Галы, почему этот имплант в голове так не вовремя разладился? Не заменять же его канаром каждый раз, когда нужно отключиться от реальности?И зачем доктору потребовалось приглашать его к себе в каюту? О чем он хотел поговорить? Вряд ли поболтать о книгах. Вызнать коды доступа – зачем, если они дезактивированы? Узнать методы работы с шифровкой – для чего, если у Федерации свой шифровальный отдел, а кардассианские методы шифровки не самые популярные в Альфа-квадранте? Разузнать подробнее о прошлом самого Гарака – а это, во имя галов, к чему? Задание командования? Месяц назад Гарак бы рассмеялся над такой фантазией – но это был насыщенный месяц. И Дукат, который явно пытается зацепиться хвостами с коммандером Сиско (кардассианская поговорка звучала забавно, но похожих человеческих фраз Гарак не знал). Кто может поручиться, что это не интрига Дуката – найти слабые точки Гарака через Сиско, который мог направить на такое задание Башира?..Нет. Дукат для этого недостаточно умен, Сиско – недостаточно глуп, а Башир… С Баширом совершенно непонятно.Любопытство – очевидно. Но какое?Доктор пытался флиртовать – судя по взгляду лейтенанта Дакс, она это заметила, а ей как никому были знакомы методы флирта уважаемого доктора. Сегодня, пока Башир маячил за плечом и заглядывал вперед так, что подбородок почти задевал гребни, Гараку пару раз хотелось посвятить доктора в особенности кардассианской анатомии – на случай, если он не в курсе. А еще доктор непрерывно улыбался – широко, ярко. В исполнении кардассианца это выглядело бы крокодильим зубоскальством, у Джулиана – простым дружеским расположением и удовольствием от общения.Но вряд ли чем-то большим. Башир далеко не ?преследовал все, что движется?, как красноречиво отмечалось в земной поговорке. Кто бы что ни говорил, у доктора был предпочитаемый типаж. Инопланетная раса – это не вызывало сомнений: Гарак не мог припомнить, чтобы доктор загорался от одного вида земной женщины. Не то, чтобы их было много на станции, но сопланетницы вызывали у Джулиана в лучшем случае интеллектуальный интерес, тогда как у других рас практически не было шанса избежать пусть беглого, но всегда физически окрашенного любопытства. Умные. Решительные. С ярким, выразительным характером. С умением отстаивать, добиваться, спорить – и достаточной мудростью, чтобы понимать, когда и как именно это делать. Та же Дакс – недаром Джулиан продолжает за ней ухаживать вот уже два года, пусть и безуспешно. По наблюдениям Гарака, для результативной атаки доктору следовало бы стать старше лет на десять или перенять привычки клингонов. И сосредоточиться только на Джадзии. Но была и еще одна, особая категория: сложная медицинская загадка плюс не менее сложная психологическая травма, как у недавней Мелоры. Таких девушек Джулиан окружал непрерывным, почти круглосуточным вниманием и участием. И в них он влюблялся быстрее всего.Гарак тяжело поднялся из кресла, понимая, что из его тщательного анализа следует единственный вывод: все девушки Джулиана были женского пола. На Федеральном стандарте это звучало как плохой каламбур. Какое двуличие со стороны Федерации: считать себя образцом прогресса – и до сих пор не придумать слова, обозначающего любовный интерес без привязки к полу; что-то менее обязующее, чем ?партнер?. Насколько больше возможностей в этом плане предоставляли словари некоторых ?отсталых? рас! Хотя, справедливости ради, у этих рас часто было больше чем два пола…Достаточно. Хватит социальной ксенолингвистики. Пора завершить сегодняшний рабочий день и идти отдыхать. Через две недели баджорский праздник Благодарения, к нему всегда очень много заказов.