Мысль 13. «Безо лжи» или «Посетитель среди ночи» (2/2)

— Крайняя северная граница, застава у города Фангег...Он не дал мне даже закончить:

— Так ты раньше сражался за Империю?!!

— Да, сражался, — ответил устало – И, скажу опять же по секрету, это был девятый раз.

— Но это же предательство!

— Предательство? – полуприкрыл глаза, с немалым трудом выдерживая уничтожающий взгляд – Чего? Кого? Чести Императора? Президента? – и сказал уже бесстрастно – На них мне плевать. Плевать на политику, на их идеалы и их цели. Я видел рождение и разрушение множества Империй и Республик. И сражался не за них...

— А за кого же? – спросил с нескрываемым недоверием.

— За тех, кто был со мной рядом... – теперь уже смело взглянул на него в упор.

— К чему ты ведешь?«Да, ясно и понятно я никогда не умел говорить...»:

— Сейчас я сражаюсь не за Республику. Я сражаюсь за тебя. Но будь я на этой войне один – то не стал бы вмешиваться...

— Даже если бы на твоих глаза погибали люди и одаренные?!Никогда не любил таких вопросов, но ответил:

— Я бы их защитил. Но принимать чью-либо сторону не стал бы.Пастух, скрипя зубами, отступил на шаг, по-прежнему прожигая взглядом:

— Выходит, тебе будет тоже наплевать, если землю, на которой стоял наш интернат, захватят и построят на ней игорное заведение или бордель?! – и едва ли не закричал, едва-едва сдерживаясь от того, чтобы не сорвать злость и не устроить тут погром – Наплевать, что они уничтожили все, что было нам... с Тошкой было дорого? – из его глаз полились крупные слезы, которые тот неистово смахнул – Тебе плевать, что его убили, не так ли ?!..И тут я, испугавшись, сорвался:

— Нет!!! Не говори так! Мне плохо без него, сердце хочет мести...!

— И...?! – выжидающе потребовал.Тут же успокоился:

— Но пресловутой местью его не вернешь! Какой смысл мстить?! Может, скажешь? – и испытующе поглядел на него, внутренне убежденный в своей правоте.Это поставило его в тупик:

— Н-не знаю... – глаза растерянно забегали.

— Поверь, это – не выход... – решив все закончить, подошел решительно ближе......но встретил твердый шаг назад, его рука резко отбила мою, протянутую к нему:

— После всего этого... что ты от меня скрывал... ты еще хочешь, чтобы я тебе верил?! – пронзил глазами с удвоенной силой, что я физически почувствовал, как меня рвет на части: и от этого, и от открывшейся раны; по щекам продолжали течь слезы злобы и нестерпимой обиды и боли – Прости, но я не могу...Я не смог остановить его, когда он, развернувшись ко мне спиной, лег на свою кровать и накрылся одеялом с головой, показывая, что разговор окончен. Но меня это не устраивало. Хотелось сию же секунду подскочить, стащить его на пол, объяснить все доходчивым языком, треснуть пару раз по тыкве, чтобы дошло... Но я с трудом сдержал этот порыв. Он близок мне, как никто другой ни до, ни после. Я отношусь к тому типу, который не может причинить боль своему духовному близнецу по настолько глупой причине. Потому что тогда и я буду чувствовать нечеловеческую боль. Да просто и не решусь на подобный шаг...Поэтому я, глубоко вздохнув, чтобы совладать с собой, также лег спать... Но, уж понятное дело, так и не поспал ни секунды...Звуком, побудившим меня открыть глаза, стал звон разбивающегося стекла. Вернее, какой-то вазы. Звук просто характерный. Я, подскочив, заметил, что Пастух тоже не спит. Переглянувшись, мы одновременно кивнули и, выскользнув из-под одеял, быстро оделись (да и спали в штанах и рубашках) и тенями нырнули в темноту коридора. С первого взгляда, был покой и тишина, но... Мое чутье тревожно скреблось. Фавн на мой немой вопрос в глаза кивнул: да, появился кто-то чужой. Сейчас было не до наших разногласий. Ситуация требовала срочного вмешательства.Ближайшая комната была Каена. К ней припустил я, а Пастух побежал дальше, чтобы предупредить его отца. Дверь открылась без единого скрипа, и рядом с кроватью у меня получилось оказаться в пару прыжков и один вдох:

— Каен! – шепнул коротко, теребя его за плечо – Эй, Каен...Тот, сонно замычав, хотел что-то сказать, как моя ладонь заткнула ему рот.

— Ни слова. Кто-то сюда влез. Быстро одевайся и следуй...И по всему дому разнесся истошный женский крик. Я, схватив парня за руку, прямо так потянул за собой (хорошо, что спал он в старых спортивных штанах и майке), не обращая внимания на вопросы и слабые протесты. Меня сейчас не это волновало. А то, что крик был из комнаты Берилла...У дверного проема нас с ног чуть не сшибла горничная: лицо белее мела, глаза бешено вращаются, нечего не видя вокруг себя. И убежала. Мы предельно осторожно вошли. У кровати с пологом стояла одинокая фигура Пастуха. Я сглотнул. Поленья в камине догорали, но света было достаточно. Даже для человеческого глаза. И даже мой нос четко различил этот запах. Запах крови...С угла одеяла на пол, в крупную лужу, капало красное вещество. С моей позиции еще было видно, как с края кровати свесилась костлявая рука, которая еще 70-т лет назад была мускулистой и жилистой... Каен, не веря в случившееся, отступил на шаг:

— Нет... Этого не может быть... – а в уголках глаз застывали крупные капли.Из горла моего вырывалось рычание: низкое, утробное, никак не вяжущееся с этим обликом – рычание ипостаси Гончей. Зрение затемнило сгустком неистовой ярости и жажды мести. Пастух, испугавшись только этого, схватил меня за руку:

— Тихо! Возьми себя в руки!..Я пытался. Честно, пытался. Но это было сильнее меня. Последняя капля, которая переполнила чашу моего терпения... не так велика, как убийство Тошки (ничтожна по сравнению с ней – потому что этот старик уже не был тем Бериллом, которого я знал), но все же достаточная для того, чтобы это сделать. Парень, отшатнувшись от меня, с опаской выдавил:

— Что с тобой, Мартин?Силой воли удалось каким-то образом отшвырнуть пламя, бушевавшее во мне, подальше:

— Ничего... – голос остался прежним, рычание пропало – Просто... – проморгавшись, свободной рукой одним движением вытащил линзы, которые, сверкнув, пропали в ворсе ковра, глаза медленно скосились в его сторону......и только увидели, как в воздух взвилось несколько фонтанчиков крови из его разом освободившейся от головы шеи. Раздался глухой стук, что-то закатилось под кровать, мой духовный брат, прерывисто вздохнув, встал на один уровень со мной до того, как тело Каена опустилось на колени и тоже упало. В дверном проеме сверкнул клинок, на фоне темноты вырисовывалась фигура. Тело мое напружинилось, готовясь к прыжку. Первая ярость схлынула, оставив место холодному расчету.Он стоял, ожидая, когда мы первыми прыгнем ему в лапы. Но я не собирался, как и Пастух. Раздался свист – мое плечо само ушло от удара, ноги торопливо перешагнули через ножку валяющегося стола, одна рука увлекла следом Пастуха, а другая, схватив с полки канделябр, разбила им окно. И все это – за секунду, в течение которой глаза мои безотрывно следили за незваным гостем. Мы выпорхнули наружу, как две птицы...Кожу, покрытую по’том, опалил морозный воздух. Фавн, испуганно сжавшись, едва не распустил крылья, но сдержался и приземлился в кустарник, ничего не повредив. Даже успел поймать меня. Я, встав на ноги, толкнул его вперед:

— Быстрее, надо спешить...!Но не успели сделать и единого шага.

— Спешить никуда не надо, ребятки... – раздался предельно ироничный голос, снег под шагами легонько хрустел – Останьтесь тут, со мною. Поиграем в «салочки»...«В ловушке. Бежать не имеет смысла...»... Я, глубоко вздохнув, повернулся к врагу лицом, пронзая глазами и заслоняя Пастуха – тот при любом раскладе должен уйти отсюда живым. Это теперь единственная причина того, что я остаюсь. У меня есть силы и умение сбежать. Но в одиночку. Поэтому...