Глава семнадцатая. Плечом к плечу (1/1)

Орлей. Предгорья Морозных гор. 18-е матриналиса.Лавеллан замедлила шаг, потом нагнулась, укрывшись в высокой траве, и помахала рукой, привлекая к себе внимание. Я продублировала жест долийки, призывая всех замереть на месте, подошла к ней.– Что случилось?– Впереди – отряд! – сообщила Лавеллан, глядя на меня через плечо.Я взглянула туда, куда указывала рука долийки, и тоже рассмотрела вереницу черных точек, ползущих по дороге. Сами мы давно свернули с тракта, чтобы избежать столкновений с воинскими соединениями Орлея или разбойниками, а заодно сократить себе путь.– Вижу. Не очень похоже на боевое подразделение.– Это беженцы, – уверенно произнесла долийка. – Двигаются слишком медленно для бойцов, везут вещи на телегах, в которых запряжены бронто... Если мы не свернем в сторону, то очень скоро нагоним их.Я, подумав, решила, что отряд несчастных, гонимых войной, не представляет для нас опасности, поэтому избегать встречи с ними смысла нет. Наоборот, это дает шанс получить дополнительную информацию.– Если нас не встретят клинками, подойдем и пообщаемся.– Я могу подобраться ближе, посмотреть, как они вооружены, – предложила девушка. – На всякий случай.– Иди. Но одну я тебя не отпущу, – я обернулась и жестом подозвала Джона. – Джон пойдет с тобой. На всякий случай.Юркий парнишка и стройная долийка без долгих разговоров скрылись в траве, устремившись вперед, а мы продолжили путь с прежней скоростью. Но теперь отряд возглавляла я, с нетерпением ожидающая возвращения Элланы и Джона.?Заодно посмотрим, не придет ли нашей красавице в голову мысль сбежать, – сказала я себе. – Лишь бы она не причинила вреда Джону...?Джон Бэк вернулся целым и невредимым и даже в сопровождении Лавеллан. Долийка тут же отрапортовала:– Беженцы. Вооружены только мужчины – и те как попало. С ними много женщин и детей.– Что ж, значит, пообщаемся, – решила я.Наш небольшой отряд сперва вызвал настоящий переполох среди мирного населения. Но убедившись, что мы не собираемся нападать, бывшие жители окрестностей Вал Руайо, а ныне беженцы успокоились и даже попросили присоединиться к их каравану. Присутствие людей и эльфов, вооруженных и явно умеющих управляться со своим оружием, орлесианцев явно обнадежило. А после того, как выяснилось, что мы – представители Серой Стражи (о том, что в сам орден никто из нас не входит, мы благоразумно умолчали), беженцы окончательно прониклись к нам доверием.– Мы идем на юг, в Изумрудные долины, – поделился осанистый мужчина средних лет, назвавшийся Жан-Люком, лидер этой группы, состоявшей из двух десятков мужчин и примерно такого же числа женщин. Сосчитать детей было проблематично, поскольку многие прятались внутри крытых повозок. – Чем дальше будем от столицы и всей этой чертовщины с Брешью, тем лучше. Нам еще повезло, что мы успели уйти до того, как дороги наводнили мародеры...– Не всем так повезло, – заметила я, подумав о телах убитых, которых мы с Тео и Алимом хоронили в Срединных землях.Мужчина мрачно кивнул.– На большой отряд не каждая тварь решится напасть. Но все же воинов среди нас немного.– Вижу.Из головной повозки, около которой шагали я и Жан-Люк, выглянула девчушка лет десяти, но почти сразу изнутри донесся торопливый шепот, и она снова скрылась за занавеской.– Это моя младшая, Катрин, – пояснил орлесианец, перехватив мой взгляд. – Ухаживает за матерью и сестрой.– А что с вашей женой и дочерью?– Старуху мою подагра мучает, а старшая дочь на сносях да еще лихорадку подхватила, – лицо мужчины омрачилось. – Жанин вот-вот родить должна, но повитухи у нас нет. И даже знахарки знающей... Что делать будем, когда ее срок придет – ума не приложу. Зять-то мой сгинул. Ушел дорогу разведывать да так и не вернулся. Вот и остались у меня на руках три бабы – две больных да малая.– В нашем отряде есть маг, – сказала я. – Он целитель, свое дело знает. Так что, если нужна помощь...– Не позволю я паршивому магу к моей дочке приближаться! – проскрежетал пронзительный женский голос.Из повозки, откинув занавеску, на меня смотрела тощая растрепанная женщина с полубезумным выражением лица.– Не позволю! – повторила она громче и настойчивее.– Дело ваше, – равнодушно отозвалась я, не реагируя на оскорбление.?В этом кошмаре кто хочешь с ума сойдет!?Но тетка не унималась, продолжала верещать во все горло:– Из-за магов все случилось! Они Брешь открыли, они взорвали город и Верховную жрицу убили! Их всех порешить надо или усмирить!Сурана, на которого я бросила быстрый предупреждающий взгляд, сделал вид, что оглох и онемел. Но плотно сжатые губы и сверкающие от гнева глаза говорили, что сохранять напускное спокойствие эльфу удается с большим трудом.Жан-Люк на вопли жены тоже не обратил внимания – видимо, подобные истерики не были для него внове. Мужчина вполголоса с явной тревогой спросил у меня:– А целитель ваш – опытный?– Конечно. – Может, он осмотрит Жанин, когда мы остановимся на ночлег? – и уверенно добавил: – Свою-то дуру я угомоню, не сомневайтесь. Жизнь дочери для меня важнее всей это херни с магией и Брешью. А Готон может вопить хоть до второго пришествия Андрасте...Алим, хоть и не давал клятвы Гиппократа, все-таки оставался ответственным целителем, а потому без колебаний согласился помочь молодой вдове. Впрочем, для того, чтобы осмотреть женщину, пришлось сперва утихомирить ее крикливую мамашу, повторявшую, как заведенная: ?Не пущу мага в повозку! Тем более остроухого!? Жан-Люк рявкнул на супругу и даже пообещал ей ?прописать тумака?, но повлияла на Готон все-таки ее младшая дочь.– Мама, ты хочешь, чтобы Жанин умерла?! – испуганно спросила Катрин. – И ребеночек тоже?Мать семейства задохнулась, услышав сие заявление, и не нашлась с ответом. Воспользовавшись замешательством жены, Жан-Люк практически запихал Алима и меня в повозку, в задней части которой на постели неподвижно, как труп, лежала молодая женщина с раскрасневшимся лицом.Сурана коснулся ладонью лба Жанин и нахмурился.– У нее сильный жар, – сказал он, наклоняясь ближе к больной. – И живот слишком твердый и неподвижный.– Что это значит? – тихо спросила я.– Что ребенок, возможно, уже мертв... – Что будешь делать? – спросила я, с трудом взяв себя в руки после малоутешительного диагноза Сураны.Маг, сосредоточенно сдвинув брови, прощупывал вздувшийся живот орлесианки, действительно жесткий, как камень. Потом он потер ладони, глубоко вздохнул, и его руки засветились бледным зеленоватым светом.– Еще жив, – обрадованно произнес он спустя несколько долгих мгновений. – Но сердце бьется очень слабо... Нужно действовать быстрее. Если начнется заражение, потеряем и малыша, и мать.– Тебе нужна помощь?– Да, Риннала. У тебя же, кажется, есть некоторый опыт... – эльф поднял на меня вопросительный взгляд.– Есть. Я ассистировала Андерсу во время операций.Хмурое лицо эльфа прояснилось..– Тогда остается самое сложное, – пробормотал он. – Объяснить близким женщины, что именно придется сделать для спасения ее жизни. И жизни ребенка.– Я поговорю с ними, – пообещала я, выбираясь наружу из повозки.Жан-Люк, которому я вкратце обрисовала положение дел, практически почернел от горя.– Дочка моя может умереть? – спросил он убитым голосом.– Может. Но мы сделаем все, чтобы этого не случилось, – серьезно ответила я. – Нам нужна кипяченая вода, бинты и корпия. Еще гномий эль или самогон, если есть. И полотно – для пеленок.Младшая сестренка роженицы высунула умную смуглую мордашку из-под мышки отца и с совершенно взрослой уверенностью сообщила:– Пеленки есть, Жанин все приготовила еще в Вал Руайо. А воду сейчас согреем...Караван остановился – чуть раньше, чем планировали беженцы, но того требовали обстоятельства. Со всех повозок собрали масляные лампы, чтобы осветить ?операционную?, в считанные минуты был разведен костер, а в котелке вскоре закипела вода. Члены моего отряда в поднявшейся суете практически не принимали участия, по собственной инициативе взяв на себя охрану каравана. Тео я велела вытрясти из орлесианцев всю информацию, какую только удастся, а сама удалилась в повозку, где находились Сурана и уже сутки не приходившая в сознание дочь Жана-Люка.Маг действовал быстро. Увидев Алима в деле, я окончательно уверилась, что его не зря считали лучшим целителем Круга в Киркволле. Проворные руки эльфа с чуткими пальцами двигались стремительно и точно, распоряжения он формулировал коротко, с предельной ясностью. Моя задача была относительно простой – подать вовремя нужный инструмент, промокнуть сочащуюся кровью рану, вытереть со лба эльфа пот, заливающий глаза... И мне же в руки Алимар передал сморщенное красное тельце, извлеченное из разрезанного живота роженицы. Я торопливо обернула младенца пеленкой. Ребенок не подавал признаков жизни, и у меня задрожали руки от волнения и страха.– Алим, что мне делать? Он не дышит!– Переверни его, положи грудью на ладонь, легонько пошлепай по спинке, – коротко и отрывисто приказал маг, который в этот момент занимался тем, что с помощью магии сращивал внутренний шов в теле Жанин.?Спокойно! – сказала я себе. – Ты знаешь, как делать искусственное дыхание. У детей все точно так же, как и у взрослых, только обращаться с ними надо осторожнее. Справишься?.Я, легко надавив на крошечный подбородок, открыла малышу рот – и поняла, почему он не в состоянии сделать первый вдох. Дыхательные пути были забиты ошметками кровавой слизи. Стиснув зубы, я кончиком мизинца принялась освобождать ротик младенца, стараясь делать все быстро и аккуратно.?Ох, Андерс, как же мне тебя не хватает!?Снаружи донеслись испуганные крики – что именно кричали, я не разобрала. Потом мне показалось, что к воплям присоединился звон оружия, но у меня самой в ушах звенело от волнения и нервного напряжения, и я старалась думать только о том, что делаю в этот момент. Внезапный грохот, раздавшийся совсем близко, заставил меня на миг остановиться, но Сурана со свирепостью, которую я никак не ожидала увидеть у сдержанного, тихого эльфа, рявкнул:– Не останавливайся!И я продолжила свое занятие.Рот ребенка уже был относительно чист. Я положила младенца на одеяло рядом с матерью, мягко ритмично надавила на его грудь несколько раз, затем, нагнувшись, вдохнула воздух в его ротик.?Создатель, какой же он маленький!?Я повторяла процедуру, стараясь не падать духом и не заострять внимания на том, что губы ребенка приобрели синюшный оттенок.?Не сдаваться. Не сдаваться. У меня все получится...?Несмотря на аутотренинг, я понимала, что момент, когда мне придется признать очевидное и остановиться, уже близок. Но тут... младенец кашлянул, содрогнувшись всем телом, а потом жалобно и глухо запищал.Я посмотрела на Алима, который уже зашивал живот Жанин, помогая иголке чарами. Эльф выглядел измотанным, но при звуке детского плача он улыбнулся и одарил меня одобрительным радостным взором.– Живой! – всхлипнула я, заворачивая малыша в пеленку.– Мальчик? – весело уточнил Сурана.Только тут я поняла, что в этом жутком напряжении даже не подумала выяснить, к какому полу принадлежит наш спасенный. Рассмеявшись и вытерев слезы о плечо, я откинула край пеленки, кивнула.– Мальчик.Я запеленала ребенка и с ним на руках перебралась в переднюю часть повозки, где ждали мать и сестра молодой женщины. Готон стояла на коленях, склонив голову, и еле слышно молилась, а ее дочь просто прижималась к плечу матери, успокаивающе поглаживая ее по руке. При моем появлении они обе обратили ко мне взволнованные и полные тревоги взгляды.– Держите вашего внука, – я протянула сверток Готон, и глаза женщины, уже и думать забывшей о том, чтобы выгнать ?остроухих ублюдков?, как и мои, наполнились слезами.– А Жанин... в порядке? – дрожащим голосом спросила Катрин.– Она поправится, – заверила я, вспомнив усталое, но довольное выражение лица Сураны. – А где Жан-Люк?– Он выскочил наружу, когда там начали кричать, – отстраненно пояснила женщина, с нежностью взиравшая на младенца.– А что случилось?– Мы не знаем, – слегка испуганно ответила девочка. – Отец велел сидеть в повозке и носа наружу не высовывать!Только тут я сообразила, что шум, крики и звон металла, взорвавшие тишину вокруг лагеря беженцев, мне не пригрезились. Выхватив кинжал, я откинула полотно, закрывающее вход в повозку, и выпрыгнула из нее.Мне повоевать не пришлось: беженцы и члены нашей команды, уже вложив оружие в ножны, оказывали первую помощь раненым и наводили в лагере порядок. В стороне над чьим-то телом горько рыдала молодая женщина в светлом платке. Я обеспокоенно огляделась, ища своих соратников. Сразу же заметила Зеврана и Тео, которые помогали беженцам вновь поставить на колеса перевернутую повозку. Эльфиек и Джона не было видно, и я быстро зашагала в обход лагеря, бросая по сторонам внимательные взгляды, но прежде, чем мне довелось увидеть Вильямар, я услышала ее громкий голос.– Нужна помощь!Я прибавила ходу и почти сразу разглядела в сумерках фигуру эльфийки, сидевшей на земле. В тот же момент Вильямар заметила меня и крикнула:– Риннала, скорее! Иначе он истечет кровью!Только тут я поняла, что сержант поддерживает за плечи бледного Джона, прижимающего ладонь к животу. Сквозь пальцы струилась темная кровь, и бывший вор, хотя и не произнес ни звука, морщился от боли.– Я сейчас! – ответила я Вильямар, повернулась и со всех ног кинулась в обратном направлении, за Алимаром.Сурана, шатаясь, как пьяный, спускался на землю из повозки Жана-Люка. При виде бледного лица эльфа мое сердце дрогнуло, но медлить было нельзя.– Алим, идем! Придется тебе сегодня спасти еще одну жизнь... – я схватила эльфа за руку и почти волоком потащила за собой, подавив в душе приступ сочувствия.Сурана не сопротивлялся, не спорил, и я в очередной раз порадовалась благоразумию Создателя, одарившего меня таким полезным соратником – пусть даже Алим и не умел швыряться огненными шарами или молниями, но его дар для нас являлся куда более ценным. Даже обессиленный, он был готов рискнуть собственной жизнью ради спасения чужих. И только поэтому эта ночь не стала последней в жизни Джона Бэка, бывшего вора из Халамширала.– Потерпи немного, – эти два слова были единственным, что проговорил Алим, осмотрев Джона.– Не вопрос, – отозвался вор, изо всех сил стараясь не показать страха и боли и все же терпя в этом плане полное поражение.От пупка до правого бока живот юноши был превращен в глубокую рваную рану. Даже мне, привыкшей к созерцанию самого различного вида увечий, стало не по себе. Алим же и бровью не повел, сразу приступив к оказанию первой помощи. – Кто его так? – спросила я у Вильямар.– Демон, – коротко пояснила эльфийка. – Эти твари налетели, как саранча из темноты! Пока все опомнились, они успели разорвать двоих дозорных... Но больше жертв не было.И все же информация показалась мне неутешительной.– Демоны? Значит, где-то рядом разрыв Завесы.– Joder!* – произнес за моей спиной знакомый голос с ривейнским акцентом. – Удачно же мы выбрали место для ночевки!– Тео, ты в порядке? – спросила я, не оборачиваясь.– Вполне.– Тогда идем со мной, нужно осмотреть окрестности. Если разрыв близко, придется передвинуть лагерь.– Почему ты никогда не приглашаешь меня на попойку? – проворчал ?пират?, все-таки последовавший за мной. – Или на танцы? Вспоминаешь обо мне только тогда, когда нужен боец!– Потому что ты хороший боец, – усмехнувшись, пояснила я. - Можешь больше не напрашиваться на комплимент.Теодоро, явно довольный, выразительно хмыкнул. Я чуть замедлила ход, вглядываясь в темноту, и спросила:– Что произошло, пока меня не было?– Демоны, – почти с такой же интонацией, как у Вильямар, в голосе которой смешались ужас и отвращение, произнес ривейнец. – Эти чудовища проворнее, чем я думал, Ринна. Был момент, когда показалось, что нам кранты...– Тебе не приходилось раньше биться с ними?– Нет, – с содроганием признался Тео. – Хорошо, что Араннай не растерялся – первым ринулся на них. А следом и мы очухались.– Всех прикончили?Мессир Рейес Агвило пожал плечами.– Я так понимаю, именно это мы и должны выяснить, – слегка игриво заметил он. – Если, конечно, ты не потащила меня в темноту с иными, более приятными намерениями.Я тяжело вздохнула и покачала головой.?Неисправим!?Нам повезло: группу демонов, вышедших из разрыва, уничтожили целиком. И трещины в магической пелене тоже не удалось обнаружить. Видимо, разрыв был настолько невелик, что Завеса залатала сама себя – помнится, Авернус рассказывал о подобных случаях... Так что Теодоро и я, немного успокоенные результатом обхода, вернулись к своим товарищам и перепуганным беженцам с добрыми вестями.Джона уже перевязали и устроили в одной из повозок. Когда я подошла проведать парня, то увидела, что сержант Вильямар сидит рядом с ним и сосредоточенно стирает кровь с его лица и груди. Глаза вора были закрыты – юноша, судя по всему, отключился. Так что я не стала беспокоить его и добровольную сиделку, отступила обратно в темноту.– Что это с Вильямар? – потрясенно спросил Тео, когда мы подошли к костру, у которого уже устраивались на ночлег Алимар, Зевран и Эллана. – Она суетится вокруг парнишки, будто он ее вновь обретенный родственник!Лавеллан загадочно улыбнулась, Алим пожал плечами, а Зевран, решив не мучить нас неизвестностью, ответил:– Джон спас ей жизнь.Я потребовала подробностей, и Ворон рассказал, как мой ?адъютант? кинулся на демона Страха, подбиравшегося к Вильямар сзади. Эльфийка не замечала приближения опасности до того момента, как демон вцепился в Джона. Разумеется, потом храбрая воительница располосовала отродье Тени своим мечом. Но поступок Джона потряс Вильямар настолько, что отношение к вору у нее сменилось на прямо противоположное.– Больше никто не пострадал? – уточнила я, чувствуя некоторую неловкость от того, что не приняла участия в первом же сражении своего отряда.– Нет, остальные в порядке, – заверил Зевран.А Эллана с некоторым вызовом добавила:– Мы можем за себя постоять!Я взглянула на Лавеллан и обнаружила, что на земле рядом с эльфийкой лежит ее длинный лук с обмотанной кожаной полосой рукоятью. Вопросительно подняв одну бровь, я повернулась к Зеврану. Эльф, который сразу разобрался в причине моего недоумения, подошел ко мне с нарочито виноватым видом. – Да, я вернул ей оружие, – признался он вполголоса. – Подумал, что стоит дать девчонке шанс выжить. Сердишься?– Нет, – подумав, решила я. – Ты все сделал, как надо.– Тогда почему ты хмуришься?Я почувствовала, как ладонь эльфа коснулась моей, но не отдернула руку. В глазах Зеврана читалось волнение и забота, и на душе у меня потеплело. Что ни говори, а присутствие Ворона действительно воодушевляло, помогая чувствовать себя увереннее и сильнее.– Мне страшно подумать, что кто-то из вас мог пострадать. Командир должен делать все возможное, чтобы защитить свой отряд, а меня не было рядом...Я оборвала фразу, не закончив, но Зев меня понял.– Мы давно не дети, mi corazon,** – он крепче сжал мою руку. – Эллана права: каждый из нас может за себя постоять!– И все же меня не было рядом, – задумчиво повторила я, глядя, как Теодоро протягивает Лавеллан фляжку с водой (или бренди, кто его знает?), а долийка застенчиво улыбается в ответ. – Проморгала момент, когда вы начали превращаться в команду.____________________Примечание:*Joder! – Твою мать! (антив.)**mi corazon – сердце мое (антив.)