Часть 36. Подозреваемые (1/1)

Сквозь сон до меня донёсся быстрый монотонный стук. Кажется, это печатают на клавиатуре ноутбука. С трудом раскрыв хотя бы один глаз, но так и не найдя в себе силы сфокусировать зрение, через расплывчатую пелену в тусклом свечении монитора я распознал силуэт юноши. Сколько часов и почему ты всё ещё работаешь? Вместо ответа приятель перестал что-то печатать и повернулся ко мне. А, кажется, я не смог задать вопрос вслух. Тяжко вздохнув, я снова закрыл глаза, понимая, что на этом мои силы иссякли. Через пару секунд я почувствовал, как легкая рука коснулась моих волос и начала их перебирать. И снова от прикосновений этого подлеца внутри появилось приятное чувство покоя и защищённости. Я бы многое отдал за то, чтобы время остановило свой ход, и я вот так лежал под боком Александра хоть до конца своей жизни.– Почему ты не спишь? – тихо спросил он.– Это я хотел спросить у тебя, – пришлось собрать всю силу, чтобы выдавить из себя слова. В ответ донеслось лишь хмыканье. Наверняка в который раз засиделся за этим чёртовым дневником. Как же мне хочется многое сказать и спросить. Но всё это потом, не сейчас. Наверное, я лежал, наслаждаясь прикосновениями юноши, всего пару минут, но по внутренним ощущениям целую вечность. Снова отступили все внутренние тревоги и страхи, словно и нет никакого убийцы, нет трупов, нет и никогда не было ублюдка, который сломал две трети моей прожитой жизни. – Никогда не бросай меня, Александр, – прошептал я прежде, чем снова провалился в глубокий сон. Новый день не принёс ничего нового, кроме старых проблем. Запасы провизии, которые мы так старались распределить равномерно, всё равно скачут в неутешительную сторону. Бог мой, нам здесь обитать при самом благоприятном раскладе ещё месяц, а кроме чёртовых консерв уже серьёзно почти ничего не осталось. Всё, что мы так старались сэкономить, кажется, съелось ещё быстрее. – У нас осталось всего несколько бутылок пива, – вынес неутешительный вердикт напарник, пока пересчитывал содержимое коробки и вбивал информацию в планшетник. – Предлагаю запретить употребление алкогольной продукции нашей Тейлор Момсен, оно всё равно ей на пользу не идёт. – Оранжевый, ты решил обозвать меня всеми знаменитыми блондинками начала прошлого столетия из поп и рок индустрии? Очень лестно с твоей стороны, если бы ты с этого и начал, возможно, мы бы с тобой поладили, – донёсся отнюдь недовольный бубнёж из соседних стеллажей. – Только теми, которых знаю. – Окей, Финн Вулфард, но что-то мне подсказывает, что на этих двух особах твои познания заканчиваются. – Что?! Вулфард?! В каком месте я на него похож?! – возмутился приятель. Господи, кто все эти люди?– Ну, как минимум волосами. И ты финн, если я не ошибаюсь. Я тоже не похожа на Аврил и Тейлор, не возмущаюсь же. – Ой, да ладно, нарисуй чёрный смоки, надень байкерскую куртку, возьми гитару в руки, и никто не отличит. – Ого, это комплимент?– Я подумаю, стоит ли делать тебе комплименты, когда ты научишься держать язык за зубами. А то вот так вот скажу чего-нибудь, ты опять напьёшься, ляпнешь Белому, а мне потом выслушивать его претензии и истерики.Нет, ну вы это видели?! Ни стыда, ни совести. – Очень умно, Александр, скидывать свои грехи на других. А тому, как ты ловко это проворачиваешь, я даже поаплодировать готов, – я не смог удержаться от ехидного комментария.– Оранжевый, ты мне до конца моей жизни что ли это припоминать будешь? Ты так говоришь, как будто я выдала какой-то самый страшный твой секрет. Уж до этого я точно не дойду даже под действием алкоголя, мне хватило не самого успешного опыта Коричневого. А сейчас я не понял. Вот совершенно не понял. Настолько не понял, что даже не понимаю, есть ли смысл что-то спрашивать и пытаться понять. – Жёлтая, твой язык доведёт тебя до могилы довольно быстро, так что перспектива моих подъёбов до конца твоих дней вполне может оказаться реальной, – процедил сквозь зубы юноша. – Ты мне угрожаешь? – вышла к нам девушка, опёрлась плечом о стеллаж и скрестила на груди. – Я тебя предупреждаю, – твёрдо и уверенно ответил Александр. – Вы ничего не хотите рассказать мне про Коричневого? – напомнил я о своём присутствии.– Было бы что рассказывать, – фыркнула Джессика. Приятель решил отмолчаться и старательно сделал вид, что пересчитывает содержимое коробки, которое, я точно помню, он уже считал десять минут назад. – Вы думаете, это был не суицид?.. – ответ Жёлтой меня совершенно не устраивает. Надо хоть немного прощупать почву. – Вероятнее всего, суицид. Он просто слишком много знал, эти знания ему угрожали больше, чем все мы вместе взятые. Да и к тому же, ты сам сказал, что на том собрании его бы скорее всего выкинули за борт. Он облегчил исход и нам, и себе, – сухо ответил Александр, не отрываясь от своей коробки.От роя мыслей в голове, кажется, у меня скоро расплавится мозг. Я никогда особо не думал над деталями смерти Коричневого, да и все тоже предпочитали эту тему не поднимать. Что мог знать мужчина? Я точно в курсе каких-то тайн Александра, но в этом ли причина?.. Или здесь есть что-то ещё, более существенное? Может ли дело быть связано с корпорациями? Однако, всё равно ничего конкретного в голову не приходит. И почему, чёрт возьми, эти двое снова что-то знают, но мне ничего не говорят?! Как же раздражает. – Иногда мне кажется, что я в вашей прекрасной компании третий-лишний, – проворчал я и направился по длинному коридору из стеллажей к выходу. – Ой, Фридрих, это ревность? – протянул юноша, передразнивая меня. Он серьёзно не понимает или просто притворяется? – Это разочарование, Александр! Ты что-то знаешь, Джессика что-то знает, Коричневый что-то знал, да мне кажется, тут все всё знают, один я глух и слеп! – Порой именно отсутствие возможности видеть и слышать спасает жизнь… – приятель ответил на этот раз абсолютно серьёзно. – Я бы с огромным удовольствием сбросил с себя весь этот груз информации, от которой, на самом деле, толку никакого, кроме того, что она тянет меня на дно и не даёт сделать хоть один свободный вдох. – Я тоже с радостью бы забыла некоторые вещи и никогда о них не вспоминала. Как бы парадоксально это не звучало, знания сковывают разум в цепи. Не просто же так говорят ?меньше знаешь – крепче спишь?. Это они сейчас так завуалированно хотят сказать мне ?Фридрих, в том, что ты тупой и ничего не понимаешь, есть свои плюсы?? Надо же, как заботливо с их стороны, сейчас расплачусь. – Что-то мне подсказывает, что меня в могилу сведёт не какая-то информация, а вы вдвоём, – выплюнул я и направился дальше. С каждым днём я ощущаю, что приближаюсь всё ближе и ближе к какой-то грани. Я даже не знаю, что это за грань, что за ней находится и что произойдёт, если я её перейду. Но изо дня в день мою шею как будто всё сильнее и сильнее сковывает раскалённый металлический обруч, и я совершенно не знаю, как мне его с себя снять. У входа в столовую до меня донеслись громкие голоса из отсека, как будто там кто-то ругается, ну или ведётся довольно громкая дискуссия. Слух меня не обманул – это собачатся американцы. Неужели это снова? Я думал, они давно перешли эту стадию. Также тут тихо в стороне сидел Синий с очень озадаченным видом. Что случилось на этот раз?– Красный, я попросил тебя помочь, неужели так сложно хотя бы на некоторое время поставить себя любимого на второй план и сделать что-то ради всех?! – Я сделал, и то, что ты недоволен результатом – исключительно твои проблемы! Хочешь конкретный результат – тогда и задавай конкретные параметры, кретин. – Если фраза ?проследи по камерам? для тебя не конкретна, то это навевает вовсе не утешительные выводы о твоих интеллектуальных способностях. – Пошёл ты к чёрту! Сам торчи на своих камерах сколько тебе угодно! – Сам пошёл! Донеслось с двух сторон, и мужчины направились к разным выходам. Чёрный к тому, из которого я только что пришёл, а Красный в сторону оружейной. Хотя бы обошлось без мордобоя… – Что у вас тут происходит? – подошёл я к Синему. Британец с самым серьёзным выражением, какое только я мог у него наблюдать, вертел в руках вилку и разглядывал её так, словно не мог определиться, каким концом её стоит всадить кому-нибудь в артерию. – Очередная любовная драма, – проворчал он себе под нос. Очень информативно. Я хотел было начать допрашивать, но не решился, вспомнив, как два дня назад с подобным вопросом проигнорировал своего тренера. Лучше будет расспросить кого-то из американцев, когда те остынут. – Сегодня тоже тренировки не будет, – добавил он спустя некоторое время тишины. – Почему?– Сейчас не спокойно. В момент, когда нужно всем сплотиться, все решили наоборот разбежаться по разным сторонам. Какие-то личные интриги, обвинения, недопонимания и глупые обиды. В какое время, как не сейчас, убийце выйти на охоту? Я не стану напрасно разгуливать ночью по кораблю и подставлять себя, и тебе настоятельно не советую. Что-то грядёт, у любого затишья наступает конец, и вот он близко. И как бы этот конец не стал последним для всех нас. Аргументов для спора я не нашёл. Конечно, чем ближе опасность, тем больше хочется быть к ней готовым, и мне наоборот хочется усилить тренировки, чтобы хоть немного увеличить свои шансы на выживание, но подставлять кого-то ради себя я не могу. Вчерашнюю тренировку я сам попросил отменить, ссылаясь на не очень хорошее самочувствие. Что-то мне подсказывает, что британец мне не поверил, но настаивать не стал. Что касается моих прогрессов, всё не так гладко, как мне хотелось бы. Мои достижения ограничиваются только тем, что теперь, чтобы Синий смог меня ударить, ему надо для этого не одну секунду, а целых две. Вроде бы, реакция стала хоть немного лучше, да и тело начинает привыкать к подобным побоям, но этого мало. Ничтожно мало для защиты от настоящего предателя. Синий встал из-за стола, и мы вместе пошли в сторону кают. Но не успели пройти по коридору и пару метров, как мужчина остановился напротив дверей в управление и, кажется, начал к чему-то прислушиваться. Я тоже насторожился, доверяя чутью бывшего военного. Британец открыл дверь и заглянул внутрь, а мне осталось только выглядывать из-за его спины. Внутри отсека оказался Чёрный, который что-то смотрел или искал в бортовом компьютере. Что ему там нужно?– Чёрный, – окликнул его мой сопровождающий. Афроамериканец подскочил, явно не ожидая, что его кто-то здесь может застать врасплох. – Что вы тут делаете?! – ошарашенно уставился он на нас.– Тебе не кажется, что этот вопрос должны задавать мы?Чёрный растерянно смотрел то на Синего, то на меня, пытаясь понять, как ему выкрутиться из этой ситуации. – Я зашёл посмотреть расположение членов экипажа на карте. – И перепутал капитанский мостик с бортовым компьютером? Оу, тогда тебе стоит быть менее рассеянным. Белый, всё в порядке, пойдём отсюда, – мужчина развернулся в мою сторону и сделал вид, что собирается покинуть помещение, но вдруг резко развернулся и подскочил к афроамериканцу. – Чёрный, ты совсем охренел?! Отошёл быстро! Что ты тут делаешь?! – оттолкнул он его от компьютера и уставился в монитор. – Откуда у тебя доступ?! – Какой доступ? – прикинулся тот ничего непонимающим. Это даже смешно. Я тоже подошёл к компьютеру и заглянул в монитор. На нём открыт файл, в котором я узнал настройку паролей от дверей наших кают. Я сам с Александром пользовался им. Но зачем он сейчас Чёрному?.. Помимо всего прочего, в углу горело зелёным слово ?Admin?. Возможно, доступ ему дал Красный, но ведь они же только поссорились пять минут назад и разошлись в разные стороны, с чего бы и когда Красному помогать Чёрному? Выводов напрашивается всего два: либо американцы развели какой-то спектакль на глазах у публики для каких-то своих целей, либо Чёрный тоже откуда-то имеет доступ администратора. И я даже не знаю, что из этого страшнее. Я закрыл все вкладки. – Синий, прислони ладонь к сканеру, – обратился я к британцу. Мужчина посмотрел на меня как-то неоднозначно, но ничего не ответил и послушно дал сканировать компьютеру отпечаток. На весь дисплей высветилось красным ?доступ запрещён?. – Чёрный, – следом подошёл афроамериканец и приложил свою ладонь. Табличка тоже показала запрет. Значит, ему помог Красный. Или он обошёл блокировку другими способами… – Пойдёмте отсюда, – я уже было развернулся, чтобы покинуть отсек, но меня схватили за плечо. – Не так быстро, Белый, – развернул меня обратно к монитору Синий, схватил за запястье и прижал мою руку к холодному стеклу. И в третий раз на весь дисплей выскочило ?доступ запрещён?. – Вот теперь можем идти. Чёрный, этот вопрос, я считаю, нам нужно обсудить на общем собрании. Чёрный тут же напрягся и готов был начать что-то доказывать и оправдываться, но, похоже, не мог найти слов. И что мне делать в такой ситуации? Если бы я не знал о возможностях Красного, то, конечно же, все подозрения тут же упали на Чёрного без права какого-либо оправдания. Но зная хоть немного больше, нельзя делать поспешные выводы. Надо будет обязательно спокойно поговорить с американцами, и уже от их слов ориентироваться, что правда, а что ложь. – Синий, не надо. Лишний шум сейчас ни к чему, ты сам говорил об этом. – Смотри, мальчик, чтобы твоё милосердие и вера в людей не сыграло с тобой злую шутку. Разбирайтесь сами, – кивнул он и покинул управление. Я с Чёрным переглянулся. – Так что ты тут делаешь? Зачем тебе и Красному понадобилось пробираться в чью-то каюту? – А ты считаешь, что здесь только ты и Оранжевый стараетесь вычислить убийцу? Вот что, если ты не собираешься следовать предложению Синего, то тогда просто не мешай. Ничего криминального мы делать не собираемся. – Вы собираетесь проникнуть в чью-то каюту, по-твоему, это не криминально?– А что, шастать по чужим комнатам можно что ли только тебе и Оранжевому? Где твоя справедливость, Белый? – бросил он на меня вопросительный взгляд, а следом направился к выходу. Он про тот обыск или посещение каюты Зелёного?.. Про обыск мы со всеми договаривались, значит, наверное, речь про комнаты покойных. Но у меня даже нет желания забивать голову тем, откуда он это знает. Я уже начинаю привыкать к тому, что тут всем всё про всех известно, кроме самого важного: кто убийца. Хотя, порой закрадывается чувство, что и об этом все в курсе, но просто старательно скрывают от меня. Весь оставшийся вечер я старался собрать пазл воедино из имеющихся фрагментов. Именно в этот момент очень не хватает той самой доски из фильмов-детективов с множеством улик, соединённых между собой красной нитью, но она бы мне всё равно сейчас вряд ли особо помогла, поэтому приходится пользоваться подручными материалами, а конкретно – найденной на дне ящика в столе тетрадью, которую я даже не совсем понимаю, зачем притащил с собой на корабль. Итак, мы имеем шесть человек, один из которых убийца. Вычёркиваем троих – меня, Александра и Джессику. Хотя, почему Джессику нужно вычёркивать? На Земле она охотилась, ей не привыкать убивать, пусть охота на всякую живность и убийство людей – это немного разные вещи. К тому же, на охоте она стреляла из ружья, я не уверен, что у неё хватило бы духу перерезать собственными руками тому же оленю глотку, не говоря уже про человека. Однако, кто знает, какие скелеты могут скрываться… Но наш убийца – явно опытный киллер, я сильно сомневаюсь, что девушка, которая даже немного младше меня, может владеть какими-то боевым искусствам на высоте. Хотя, на это можно посмотреть и иначе… Никто не ждёт, что тонкая и хрупкая девушка может оказаться убийцей, её подпускают близко к себе, и вот уже никаких особых навыков не надо, чтобы всадить в человека нож. Но какой у неё может быть мотив? Насколько мне известно, у Джессики вполне благополучная семья. Однако, про отца она явно вспоминает с тоской и каким-то камнем на сердце. Она явно его очень любит, что, если с мужчиной что-то случилось и срочно нужны деньги? Денежная мотивация вполне может побудить совершать убийства во имя спасения близкого человека. Но всё это лишь теории, взятые из воздуха. Я всё равно не готов обвинять Жёлтую в убийствах. Зачем она тогда подливала мне вещество, если я ей интересен? Или, быть может, дело именно в этом? Она понимает, что вряд ли сможет лично меня зарезать, поэтому постаралась отравить, обеспечив при этом гуманную смерть. А это звучит довольно логично. Возможно, её и правда рано списывать со счетов. Также очень много вопросов вызывают Красный и Чёрный. Эти чёртовы американцы явно что-то затеяли, и скрывают это от всех. Но кто из них убийца? Или сразу оба? Красный отвечает за работу корабля, Чёрный совершает убийства. Но какой у них может быть мотив? Или они наёмные киллеры, и мотива у них как такого и нет? Можно вспомнить момент, когда ночью кто-то сбил радиоприёмник в управлении. Это вполне могла быть командная работа, цель которой – выманить меня подальше от кают и там кому-то из них прикончить. Но я тогда посвятил в ситуацию Александра, и этот план был разрушен. Весомых теорий в пользу всего одного предателя из этой парочки я не вижу. Их явно что-то связывает, только я не могу понять, что именно. Какую игру они тут ведут? Что задумали и стоит ли этого опасаться?.. Сейчас на это у меня нет ответов. Последним кадром остаётся Синий. Самая неоднозначная персона из всех нас. Изначально он меня настолько бесил, что я готов был ему вмазать по лицу даже без особых причин. Однако потом к британцу появилось даже уважение, и вот сейчас он почти неделю обучает меня защите от противника с ножом. Если он убийца, то зачем ему это делать? Это же ему самому и усложнит потом работу. Хотя, насколько сильно?.. Понятное дело, что за короткий промежуток времени я ни при каких обстоятельствах не смогу стать для него серьёзным врагом. Сейчас он делает вид, что чему-то меня учит, я на этой почве начинаю ему доверять, и становлюсь на его защиту, когда это станет нужно. Такой союзник для киллера очень выгоден. Но какая мотивация? Думая о мотивации, я постоянно упускаю из поля зрения задействованные корпорации. Мне ничего толком об этом неизвестно, однако, как минимум один человек из их числа здесь имелся. У мировых организаций может идти очень жёсткая конкуренция и внутренняя борьба, доходящая вплоть до войны. Итак, Елену взяли сюда для каких-то работ. Знала ли она, что её жизни что-то угрожает? Судя по записям из дневника, да. Но тогда зачем организации подставлять своего же человека? Уж не верю, что не нашлось финансов на частный космический корабль. Ну или хотя на перелёт не в таких экстремальных условиях. Что здесь будет проводиться эксперимент – оглашалось на весь мир. Кому могло прийти в голову использовать в подобных проектах обычных пассажиров? Это очень глупо. Русская явно замешана в этом эксперименте как какое-то важное звено, только вот никак не могу уловить, какое именно. Не меньше вопросов вызывает её заметка про Эрикссона. Для чего женщина написала это имя? Быть может, наткнулась на него где-то в компьютере и записала у себя, чтобы не забыть? Учитывая, что Елена уже явно была ранее на этом судне, я не думаю, что Оливер был капитаном этого корабля. Весь его экипаж погиб в последней миссии. Но ведь экипаж, как и сам корабль, вполне могут меняться. Насколько всё было бы проще, если бы можно было найти про этого Оливера хоть что-нибудь… Но запрос в поисковике не дал ровным счётом ничего, а интернета, чтобы копнуть глубже, здесь нет. Это очередной тупик. – Эй, Фридрих, – заскочил в каюту Александр и вырвал меня из размышлений. Похоже, у него была конкретная цель визита, но он остановился в дверном проёме и уставился на меня. – Ты чем занят? – Юноша подошёл ближе, взял тетрадь и принялся её листать. – Надо же, очень интересно. Один только нюанс – я не знаю немецкий, на котором ты исписал несколько листов. Что это такое? – Не видишь что ли, личный дневник завёл, – отшутился я. – О, вижу. На первом листе первые строчки: ?Дорогой дневник, я влюбился. Этот дьявол настолько привлекателен, харизматичен и притягателен, что моя гетеросексуальность не смогла выстоять в этой неравной битве…?– Ты себя слишком перехваливаешь, – фыркнул я, стараясь не выдавать поднявшуюся внутри панику. Жёлтая ему рассказала?.. – Я не перехваливаю, я стараюсь акцентировать твоё внимание на своих лучших качествах, которые ты игнорируешь. – Попробуй акцентировать моё внимание какими-нибудь другими методами. Задействуй свою хвалёную хитрость и ум, – усмехнулся я, вспоминая, что уже подобный разговор состоялся ранее. – Как скажете, мой Герцог из Вюртемберга. Но вернёмся к этому позже. Пойдём скорее, я нашёл нам занятие на эту ночь.