Часть 31. Страхи (2/2)

С Синим до столовой я дошёл в абсолютной тишине. Начинать разговоры с мужчиной было как-то неловко после этих спектаклей с Александром. Что он обо всём этом думает? Как относится? Хочет ли вообще разговаривать с нами? Пока я стоял в стороне и набирался смелости заговорить, британец налил себе кофе, сделал пару глотков и поморщился.

– Какая же параша, неужели они не могли сюда завести чистую арабику? Невыносимо, – заворчал он и повернулся ко мне. – А ты чего стоишь там жмёшься, как девка? Что спросить хотел?

О, вот даже как. Что ж, тогда задача значительно упростилась, говорить, когда от тебя это просят, гораздо легче.

– Я видел сегодня ночью крысу… – Если ты про своего дружка, то чему ты удивляешься? – сел он на скамейку и продолжил пить напиток. Я закатил глаза, но отвечать на едкий комментарий не решился, не хватало ещё с самого начала испортить диалог. – Она была в вентиляции? – Да.

– Я же говорил, что если где-то завелась одна крыса, то скоро обнаружится и вторая, а следом и всё их гнездо. Так ты решил со мной о грызунах поговорить? Хочешь, чтобы я их всех перебил?

– Нет, я не об этом. Но я вспомнил, как ты одним метким движением попал ножом в мелкую движущуюся цель… – А, так ты в ученики по ножевому бою метишь?

– Подумал, что было бы неплохо иметь хотя бы какие-то базовые приёмы для самозащиты.

Британец снова принялся пить кофе, больше на меня не глядя. Я сначала подумал, что он просто что-то обдумывает, но нет, Синий, похоже, решил просто не продолжать этот разговор, даже не соизволив огласить отказ. Стоит ли начать выпрашивать? Хотя, с другой стороны, мужчину понять тоже можно: где гарантии, что я не предатель и просто не пытаюсь выведать его технику боя, чтобы потом в схватке с ним этим воспользоваться? Да и вообще, зачем ему чему-то меня обучать? Личной выгоды ему от этого никакой не будет, а нервы и время придётся потратить. Прикинув всё это, я пришёл к выводу, что настаивать не стоит.

Синий допил кофе и помыл чашку, поставив её на место, а после развернулся ко мне.

– Назови хоть одну причину, почему я должен это делать?

Ну вот, о чём и я думал. Какие веские причины для самого британца здесь можно найти?..

– Чем больше нас остаётся в живых – тем лучше для общей безопасности. Что будет твориться, если на корабле останется всего три-четыре человека? Мы должны объединиться, чтобы сообща дать отпор нашему общему врагу, сейчас каждая жизнь на счету.

– Вот как… И кто же наш враг? Может, вы уже успели это выяснить?

– Нет, мы только ведём расследование.

– Тогда, позволь поинтересоваться, кому вы собираетесь дать отпор? У вас ничего нет, никаких конкретных фактов, ни каких-либо существенных зацепок. Мальчик, ты просишь меня научить тебя обращаться с оружием, но почему я должен рисковать собой ради тебя? Я могу поверить, что ты хороший парень с благими намерениями, и что ты не причастен к убийствам. Но пока я буду показывать тебе свои техники, их может увидеть человек, которому я их демонстрировать раньше времени не намерен. Так повторю ещё раз: почему я должен это делать?

– Мы можем заниматься, когда никто не видит. Если ты мирный, то ничего от этого не теряешь… Но если вдруг ты убийца, то ты будешь знать мои действия в сражении, что значительно упростит тебе задачу прикончить меня, когда это будет нужно.

Не понимаю, откуда возникли эти мысли в голове и зачем я их озвучил. Наверное, это самый нелепый аргумент из всего, что только можно было придумать, более того, он частично обвиняет британца, если тот даст согласие. Какой нормальный человек пойдёт на это?

– Мне нравится твой ход мыслей, – ухмыльнулся Синий себе под нос. – То, что ты можешь смотреть на ситуации с разных сторон, может тебе помочь, – он замолчал и подошёл к иллюминатору. Так неужели это и правда подействует? – Но ничего не выйдет. Чтобы научиться базовым приёмам и просто держать нож, нужно хотя бы два месяца. Чтобы научиться элементарному ведению боя, нужно как минимум полгода, это при условии, что ты окажешься не тупым. На что ты рассчитываешь? Даже если я тебе покажу что-нибудь, убийца будет всё равно в сотню раз превосходить тебя. Ты сам видел, он бьёт всего один раз и без промаха. Я понимаю, ты боишься и цепляешься за любую возможность хоть немного увеличить шансы на своё выживание, вот только ты не тот метод выбираешь. Какой же метод тогда ?тот??.. Безусловно, слова Синего очень разумны, но что мне делать? Как я могу обезопасить самого себя? Разве что, как и британец, запереться в своей комнате и не высовываться. Наверное, это и правда самый оптимальный вариант, но как я могу сидеть и ничего не делать, пока гибнут люди? Это выше моих сил.

– Когда ты видишь человека с ножом – нужно бежать от него, а не на него. Вот что тебе надо запомнить, если ты намерен не сдохнуть здесь, – на этой фразе мужчина развернулся и направился к выходу. Мне ничего другого не осталось, кроме как последовать за ним.

Я вернулся к Александру в глубоких раздумьях от сложившегося разговора. Неужели и правда единственный способ спастись – это сидеть и дрожать от каждого шороха? – Фридрих, ты чего? – похоже, моё состояние не осталось незамеченным.

– Даже не знаю, что и сказать, – вздохнул я. – Почему ты слепо доверяешь мне? Доступ к каюте дал… Почему ты так уверен, что я не убийца? У меня нет никакого алиби.

– Ты уже спрашивал об этом… – И я не получил как такого ответа. Ты тогда сказал, что, возможно, я могу быть сообщником предателя, и что мы дойдём до этой теории. Ты считаешь, что её ещё не пора рассматривать серьёзно?

Юноша вздохнул и отвёл взгляд. Как же много кругом тайн и загадок, столько вопросов, и я устал каждый раз биться о неприступные стены в поисках ответов.

– Я видел тебя разным, Фридрих. Видел, как ты переживаешь за жизнь каждого человека, как ты стараешься обезопасить каждого члена экипажа, как ты готов любому прийти на выручку. Как ты срываешься из-за того, что не получается что-либо сделать для общего блага. А ещё видел, как ты врёшь. Ты не умеешь врать, Фридрих. Вот совершенно. Сдерживать и скрывать эмоции, когда это нужно – да, но не врать. Ты точно никак не связан с убийцей даже близко. Возможно, ты здесь вообще единственный, кто что-то говорит и делает от чистого сердца. Я уже даже в благих намерениях Елены сомневаюсь. Хотя, вряд ли её можно назвать злодеем в этой истории, как минимум, она тебе жизнь спасла, ничего за это не требуя. Человеком она была хорошим, просто занесло её в довольно опасную и противоречивую организацию.

– Вот как… – вздохнул я. – А кто тогда точно связан с убийцей? Кому здесь можно доверять, а кому нет?.. – Никому нельзя. Действия и возможности Красного довольно необычны, Синий, с твоих слов, мастерски орудует ножами, про Чёрного мы вообще ничего толком не знаем, кроме того, что он сидел за распространение наркотиков, если верить его словам.

– А что по поводу тебя?

– Не начинай, пожалуйста, это снова. Мы уже много раз обсуждали данную тему. Я не враг ни тебе, ни кому-либо ещё, не считая предателя. Хотя и ему из меня тоже так себе угроза. Хорошо, если хочешь мне довериться – пожалуйста, на здоровье, больших потерь в виде чьих-то жизней ты за это не понесёшь. Я переживаю всего лишь за твои чувства. Я боюсь быть тобой отвергнутым, Фридрих… Ты сам запустил весь этот механизм, и уже его остановить или игнорировать невозможно. Ты важен для меня, мне важно твоё мнение и мысли. Я уже говорил, что очень боюсь тебя разочаровать. Ты спросил у меня, чем я занят по ночам. Каждую ночь меня гложет чувство страха и вины, что я недостаточно хорош, что мои действия окажутся ошибочными и бесполезными, что всего, что я делаю, недостаточно.

Так неужели дело только в этом? Александр всего лишь слишком самокритичен и боится меня подвести, и из-за этого старается не подпускать меня близко к себе? Я столько времени ломал голову, а всё оказывается настолько просто?..

– Здесь ничего не может быть так просто, ты же знаешь… – прошептал юноша, несмотря на то, что я ему ни слова не сказал, и вышел из каюты навстречу появившемуся в коридоре Красному.