Часть 26. Смятение (1/2)

Самочувствие просто паршивое. Что физическое, что моральное, и я даже не знаю, какое из них хуже. Когда стресс и адреналин отступили, внутри появилась ноющая пустота и смятение. Как нам спасать людей, если у нас нет совершенно никаких данных? Остаётся только сидеть с томительным ожиданием следующего убийства и молиться, чтобы оно не произошло с тобой или людьми, которые тебе стали близки. А близки тут стали почти все. Говорят, что в падающем самолёте атеистов не бывает. Именно сейчас я понял всю глубину данной фразы. Когда надежд на самих себя и окружающих людей не остаётся, держаться дальше помогает только вера в чудо и помощь свыше.

Александр протянул мне термос с самодельным энергетиком. Я даже не стал отпираться и задавать каких-то вопросов, молча проглатывая мешанину. То ли я начинаю привыкать к этой дряни, то ли у моего организма сейчас нет сил её отвергать, но даже обычно горький отвратительный вкус сейчас кажется каким-то пресным. – Не хочу нагнетать и без того тяжёлую обстановку, но нам с тобой сегодня надо будет обойти и провести диагностику корабля. Или сделать это на днях – как тебе будет проще. Но сильно откладывать это дело не стоит, – напарник сразу перешёл к сути дела.

Я вздохнул и откинулся к стене, стараясь собрать в кулак последнюю волю и силы. Получалось довольно хреново. Нет совершенно никакого желания что-то делать, даже хочется забить на наше дежурство и просто весь день лежать в каюте, пялясь в потолок.

– Для начала, я схожу в душ. А дальнейший план действий будет виден уже потом, – наконец я смог прийти хоть к какому-то решению, пусть и очень смутному. Александр кивнул, а я поднялся с койки и направился в ванную.

Хотелось, чтобы вода очищала не только снаружи, но и изнутри. Чтобы она смывала с собой всю боль, отчаяние, чувство вины и утраты. Но этого не происходило. В итоге я понял, что только зря перевожу воду, которая здесь не бесконечная, стоя под сильным напором несколько...секунд? минут? часов?.. Понятия не имею.

Когда я вышел, приятель сидел в кресле и делал какие-то пометки в своей записной книжке, но, увидев, что я вернулся, тут же её закрыл и положил на колени.

– Опять пишешь теории? – поинтересовался я не столько из настоящего интереса, сколько из нежелания находиться в гробовой тишине.

– Пытаюсь понять. Ладно с Еленой всё ясно – убийца устраняет в первую очередь тех, кто предоставляет для него существенную угрозу. Сначала техника, потом программиста, теперь человека, который способен вернуть с того света почти что труп, и кстати успешно уже это было доказано… Но Коричневый? Что его могло побудить принять такое решение? Он мне однажды сказал, что нам его не спасти… Я тогда не особо придал внимания этой фразе, а сейчас вот вспомнил про неё и пытаюсь всё сопоставить в общую картину, но ни черта не получается. Что он тебе сказал тогда? – Когда? – я попытался сделать вид, что ничего не понимаю и не знаю, но есть ли уже смысл что-то утаивать?.. Александр вздохнул и откинулся на спинку кресла, разглядывая моё лицо.

– Когда ты мне сказал, что ты устранял вместе с ним какую-то незначительную поломку в связи. Не вижу смысла допрашивать, что же там была за неисправность, но о чём ты с ним говорил, Фридрих? После того дня ты от меня ни на шаг не отходил. Или ты настолько сильно меня любишь, что и пяти минут без меня не может провести?

Наверное, скрывать уже всё же смысла нет, а подрывать доверие приятеля не очень хочется. Было и так понятно, что он всё понимает, а умалчивать то, что уже никакой роли не играет, довольно глупо.

– Он мне сказал, что предатель совершит нападение на Рождество, и что его жертвой станешь ты. Ещё он предложил мне использовать тебя в качестве живца, чтобы вычислить и поймать убийцу, но я не осмелился так рисковать. Если бы он не совершил самоубийство, я бы отдал голос за него в твоём голосовании, так как это было очень похоже на отвлечение внимания, и тогда, вероятнее всего, мы бы выкинули его в космос. Он был хорошим аналитиком, наверное, он это всё сам понял и просто организовал и без того очевидную смерть более гуманным для себя способом.

Юноша хмыкнул себе под нос и о чём-то задумался, смотря на книжку на своих коленях и постукивая ручкой по кожаной обложке.

– Это, возможно, объясняет надпись на коробке ?Я ошибся?. Но почему он тогда задолго до всего этого решил, что мы никак и ничем ему не поможем? Как-то всё это выглядит неполноценно, словно в пазле не хватает какой-то одной связывающей детали.

Мне тоже Коричневый говорил про то, что мы ничем ему не поможем, да и эту же фразу, когда он разговаривал с Александром в коридоре, я лично прекрасно слышал. Что такого должно было случиться, что он уже заранее подписал себе смертный приговор? Или он что-то знал? Информацию, за которую его могли убить?.. – Александр, про что говорил Коричневый, когда пришёл тогда утром к нам?

– Фридрих, это не имеет к случившемуся совершенно никакого отношения. За эту информацию его убить мог разве что лично я сам, потому что больше никому от неё никакого толку не было бы. Разумеется, убийства у меня не было даже в мыслях, и я не думаю, что я похож на человека, глядя на которого можно подумать ?Он меня убьёт, мне не спастись?.

Что-то напарник явно не договаривает. Если никому никакого толку от этой информации действительно не было, почему тогда Коричневый угрожал тем, что может её всем рассказать?.. Александр на том моменте стал белее побелки. Но настаивать и продолжать это русло диалога я не решился. И без того хреново, ссориться сейчас с другом очень не хочется. Юноша снова уставился на обложку своего блокнота, больше ни слова не говоря. Было видно, что сейчас он находится очень глубоко в своих мыслях, и поэтому тревожить его я не стал. Из коридора донёсся звук открывающейся двери, а потом в дверном проёме появилась Жёлтая. Я не смог не заметить у девушки огромные синяки под глазами, Александр тоже на неё посмотрел несколько дольше, чем обычно.

– Куда направляешься? – спросил он у неё.

– За кофе. Я так понимаю, идти мне нужно с кем-то из вас?

Александр взял со стола термос и протянул его девушке. – Держи, есть кое-что получше. Если с сердцем никаких проблем нет, можешь пить, не боясь.

Жёлтая поднесла термос к носу и принюхалась.

– Ты что туда намешал? Я так понимаю, это кофе с колой и готовыми энергетиками?

– Правильно понимаешь. Если есть желание весь день провести в состоянии зомби – можешь не пить. Но обычный кофе тебе точно сейчас никак не поможет. Девушка на выдохе залпом выпила несколько глотков и, морщась, вытерла тыльной стороной ладони губы. – Если я умру, Белый будет свидетелем, – процедила она.

– Да, но вообще-то, как бы, нет… Он тоже уже выпил, – приятель улыбнулся и подмигнул ошарашенной Жёлтой.

– Оранжевый, ты придурок, – наконец произнесла она.

– И я тебя люблю. У тебя есть какие-то планы на день? Время только девятый час, а ты уже подорвалась.

– Нет, просто не спалось. Пойду обратно к себе. – Есть предложение остаться с нами. Всяко лучше, чем в одиночку грызть себя.

Не знаю, кто удивился такому предложению Александра больше: я или Жёлтая. Девушка немного подумала и сказала, что через несколько секунд придёт, после чего ушла в свою комнату. Через некоторое время она действительно вернулась с гитарой.

– Я вам не помешаю со своей музыкой? – спросила она прежде, чем зайти в каюту.

– Не помешаешь, – ответил я раньше Александра, приятель тоже кивнул и вернулся к своим записям, больше не обращая ни на кого внимания.

Девушка зашла в каюту и села на противоположный от меня край койки, принявшись тихо перебирать струны на гитаре. Делала она это больше машинально, потому что совершенно не следила за действиями своих рук и смотрела пустым взглядом в одну точку. Тихие мелодичные звуки гитары словно разгоняли окутавший всё пространство мрак, и я, впервые за почти двенадцать часов, позволил себе немного расслабиться и просто насладиться музыкой. – Мы все взаперти… Скованы болью… И вся вода вмиг окрасилась кровью. Что сделаешь ты и как справишься с болью, если вода вновь окрасится кровью?.. – тихо пропела девушка, не отводя глаз от противоположной стены. Александр оторвался от своей писанины и посмотрел на неё. – Это Grandson? – поинтересовался приятель. – Да, вроде… Точно не помню, очень давно слышала эту песню, просто вспомнились сейчас строки. Возможно, я даже где-то их немного изменила.

– Да, там было ещё что-то про сына и дочь. ?За алчность твою расплатится твой сын вместе с дочерью, что сделаешь ты, если вода вновь станет кровью?. – Ты фанат музыки первой половины двадцать первого столетия? – Жёлтая наконец оторвалась от стены и посмотрела на Александра. Её взгляд стал осмысленным.

– Я фанат истории, а ни одна история не обходится без искусства. Я даже фольклор слушаю с удовольствием, особенно скандинавские мотивы очень красивы. Ну а так как медиапродукты прошлого столетия находятся в более свободном доступе, чем творения более ранних эпох, то я с головой в них углублялся.

– И много ты знаешь песен?

Александр пожал плечами.

– Сыграй что-нибудь, а я попробую вспомнить текст, и может даже название с исполнителем.

Девушка кивнула и, после того, как несколько секунд подумала, начала играть мелодию. Я не особо разбираюсь в творчестве, но эта музыка, похоже, вообще из двадцатого века, когда рок только начал зарождаться. Звучит очень красиво и лирично.

– О, это очень легко. Scorpions ?Still Loving You?, – Жёлтая кивнула и продолжила играть эту песню, похоже, переходя к припеву. – Повторим всё вновь и вернёмся назад. Я сожгу всё то, что заставляло страдать. Гордость так сильна твоя, и я не пойму: ты не дашь мне хоть шанс вернуть всё вновь вспять? Я всё так же люблю… Не знаю, что в звучании больше приносило удовольствие: прекрасные звуки гитары или завораживающий голос Александра. Не могу описать словами, насколько у него прекрасный вокал. Вытягивать подобные ноты лично я точно не смог бы. – Оранжевый, ты очень хорошо поёшь, ты занимался где-то? – девушка прекратила играть. Не один я заметил способности Александра.

– Да, меня родители в детстве отдавали в музыкальную школу. Не могу не сказать, насколько я это всё ненавидел, как минимум потому что это решение они приняли без моего ведома. Сольфеджио, фортепиано, нотная грамота, вокал… Как вспомню – так вздрогну. В итоге я бросил, даже не окончив ничего, терпения моего не хватило. Если бы это всё как-то согласовали со мной, возможно, мне бы и нравилось посещать занятия, но от одного факта, что делать всё это я должен из-под палки, уже пропадало любое желание продолжать уроки. Возвращаясь к песням, у Скорпионс мне ещё очень нравится ?Wind of Change?.

– Это вот эта? – девушка начала играть такую же мелодичную песню, как и до этого.

– Да-да, она самая. Она посвящена перестройке в Советском Союзе и окончанию холодной войны в двадцатом столетии. Верни мгновение волшебства, чтоб в славу ночи окунуться. Чтоб дети в будущем могли мечтами с нами поделиться. Верни мгновение волшебства, чтоб в славу ночи окунуться. Чтоб дети в будущем могли от ветра перемен проснуться, – подстроился он под мелодию гитары. Я бы многое отдал, чтобы вот так сидеть и слушать Александра вместе с Жёлтой, ни о чём не думая и не переживая. Живая музыка морально очень помогает, давая возможность успокоиться и отдохнуть от всего.

– Так, легендарные баллады ты знаешь, это я поняла. А если что-то уже не настолько прославившееся?

Девушка сменила мелодию, на этот раз она совершенно не была похожа на две предыдущие. Теперь она более активная и оживлённая, хотелось даже прихлопывать в бодрый чёткий ритм. Приятель внимательно вслушивался в музыку, ничего не говоря, похоже, стараясь вспомнить текст.