Часть 21. Праздник к нам приходит (2/2)

Пока он всё это говорил, продолжал настраивать режимы. Я даже подумать не мог, что зачинщицей этого непонятного конфликта могла выступить сама Жёлтая. Александр вот ещё ничего не сделал толком, а цвета лампочек в его руках выглядят действительно очень приятно и гармонично. Вполне можно было к нему и прислушаться.

Приятель принялся развешивать по стенам гирлянды, прикрепляя их на скотч. Лампочки переливались в бело-голубо-сиреневом спектре цветов, и когда он выключил свет, картина получилась действительно эффектной. Прямо сейчас захотелось лечь на кровать и смотреть на холодное мерцание огней, ни о чём не думая.

– Ладно, признаю, это действительно лучше, чем у Жёлтой, – я уселся в кресло, рассматривая огоньки над собой. – Ты ещё во мне сомневался? Какого же низкого ты обо мне мнения, Фридрих, – фыркнул Александр и демонстрационно надулся.

– Ну не обижайся. Как я могу перед тобой извиниться?

– Не знаю, придумай что-нибудь.

Думать долго не пришлось. Вернее, я вообще не думал. Я просто схватил его за руку, притянул к себе и усадил к себе на колени, уткнувшись носом ему в шею. Александр ни слова не сказал, а через несколько секунд сам расслабился и прильнул ко мне.

Как же я от всего устал. Устал от того, что должен постоянно держать под контролем себя и всё происходящее. От того, что не могу дать волю своим эмоциям. От того, что должен всегда быть начеку и ставить под сомнение доверие к совершенно каждому человеку. От того, что не могу просто хоть один день жить спокойно, не волнуясь ни за чью жизнь. От того, что вынужден за каждый спокойный вдох и выдох бороться с самим собой и окружением, от того что каждый новый день для меня – это вызов, и что я не в силах принять и стойко выдержать этот вызов. Я устал от своей слабости.

– Фридрих, расскажи мне о том, что тебя так гложет, – Александр повернул голову ко мне и посмотрел прямо в глаза.

Рассказать… Я не смогу. Для этого придётся вынуть наружу всё то, что я старался скрыть долгие годы. Снова пережить самые страшные моменты своей жизни, столкнувшись с ними лицом к лицу. Это очень сложно, я боюсь, что я не справлюсь. – Это так сложно, Александр… – прошептал я.

– Я знаю... Я не способен прочувствовать, что тебе пришлось пережить, и не в состоянии как-то избавить тебя от этой душевной боли. Я могу лишь помочь тебе пройти через всё это, не дать тебе сломаться под твоими страхами и не дать чувству одиночества и беспомощности тебя поглотить. Это как горькое лекарство, которое нужно проглотить, но от которого становится легче, и единственное, что я могу для тебя сделать – это подать стакан воды, чтобы хоть немного смягчить горький привкус.

Я снова уткнулся ему в шею и закрыл глаза. Безусловно, Александр прав абсолютно во всём. Я и сам это прекрасно понимаю. Это как загноившаяся рана, гной из которой если не вырезать, способен привести к необратимым последствиям. Из года в год этот гной всё сильнее и сильнее отравляет мою душу, кто знает, быть может я уже близок к точке невозврата.

– Дай мне немного времени…

– Ты же знаешь, я буду ждать. Я всегда буду терпеливо ждать тебя, Фридрих. Чего бы мне это не стоило.

Я улыбнулся. Конечно я знаю. Я обязательно ему обо всём расскажу, мне нужно всего лишь собраться с духом. Из размышлений меня выдернул стук в дверь. Александр вздохнул, вырвался из моего захвата и открыл дверь.

– Белый, это к тебе, – он отошёл от двери с таким недовольным лицом, что всё стало понятно даже без каких-либо слов. В проёме стояла Жёлтая. – Ладно, я вроде в плечо наревелся, развлекайтесь дальше сами, не буду мешать, – приятель вылетел из моей комнаты, девушка проводила его взглядом и зашла внутрь.

– Я, наверное, не вовремя… – начала Жёлтая топтаться возле входа.

– Нет, всё в порядке, – как можно спокойнее ответил я. – Ты чего-то хотела?

– Всего лишь зашла за скотчем. У нас весь закончился, а в этой коробке был последний.

– Бери. Вы ещё не закончили?

– Столовую закончили, решили немного украсить коридоры. Кстати, – она оглядела мою каюту. – Это Оранжевый постарался, да? Красиво. Только ему не говори, что я это признала.

– Зачем ты себя так повела с ним в столовой?

– Всего лишь мелкая жажда мести. Не забивай себе голову, эти разборки только между нами. Ничего серьёзного нет. Ну вот, как обычно. У всех какие-то между собой разборки, о которых я совершенно не в курсе и в которые, разумеется, меня никто не просвещает. Уже начинает тошнить от этого. Всё происходит так, как я и предполагал с самого начала: уже половина не может друг друга терпеть, и я уверен, что только наличие на корабле убийцы, на удивление, вынуждает всех сплотиться и не рассориться полностью. А ведь прошло только чуть больше месяца. – Ладно, пойду гляну, чего вы там нагородили, – я поднялся с кресла и направился за девушкой.

По коридорам уже висели гирлянды. Не так обильно, как в столовой, но оно и к лучшему.

– А где Коричневый? – я вспомнил, что хотел поговорить с ним, и сейчас это сделать будет вполне удобно. – В столовой, я как раз должна была ему вот эту коробку передать, но хочу проверить, как дела обстоят у остальных. Раз он тебе нужен, занесёшь? Я приду через несколько минут, – девушка подняла коробку и передала мне в руки. Я кивнул.

Я зашёл в помещение. Внутри был только Коричневый. Довольно глупо оставаться в общих отсеках в одиночку. – Почему ты здесь один? – спросил я у мужчины, который в это время смотрел в иллюминатор спиной к входу.

– Ч-что? – Коричневый подскочил, услышав голос за спиной и обернулся. Опять этот театр. – Долго заикой прикидываться будешь? Он пожал плечами и выпрямился.

– Могу и не прикидываться. Чего тебе, Белый? Коробку можешь поставить на стол.

Странно это всё.

– Что в этой коробке? – Сам посмотри. Я раскрыл коробку и принялся перебирать содержимое. Ничего интересного, сплошной мусор. Растрёпанные венки, порванные флажки, надломанные ветки в блёстках и прочая испорченная рождественская утварь.

– А ты что ожидал там увидеть? Профессиональные наборы ножей и флаконы с ядом? Ты не там ищешь.

– И где мне тогда надо искать? Он снова пожал плечами и отвернулся к иллюминатору.

– Я не знаю. Так чего ты хотел? Или ты теперь работаешь персональным курьером на девчонку? – Нет, я пришёл поговорить. – Что, про дружка своего спросить хочешь? Кстати, родители не учили, что подслушивать нехорошо? – он обернулся и оскалился в улыбке. Взгляд его снова стал полон надменности. – Нет, меня родители учили, что если ты чего-то хочешь – плюй на морали и осуждения обществом и добивайся своей цели любыми способами. Мужчина задумался и сделался серьёзным, а потом снова отвернулся в сторону бесконечного космоса. – Очевидно, что ученик из тебя был плохой, хотя ты, следуя этим советам, мог бы многого достичь. Я не стану тебе ничего рассказывать про Оранжевого. Разве что, возможно, я бы мог сказать, что не хотел вообще вчера этот разговор с ним заводить при тебе, но нет, мне совершенно плевать, что ты там мог подумать и как перед тобой будет объясняться эта паскуда. Хочешь совет? Если ты не ищешь неприятностей, то не лезь вообще в эту историю. Оранжевый сам тебе про всё расскажет, если посчитает нужным. Хотя я в этом глубоко сомневаюсь. Он, всё-таки, не дурак. – Ты хотя бы можешь сказать, относится ли это как-то к убийствам на корабле? – К убийствам на корабле это точно никак не относится. Я не знаю, что он тут делает и какова его роль во всей этой буффонаде, но вряд ли он убийца. Так что можешь спать с ним в обнимку спокойно, – он снова обернулся и оскалился. Я считал, что самый мерзкий тип здесь Синий, но как же я ошибался. – Если это всё, что ты хотел узнать, то можешь отправляться дальше по своим делам.

– Ты не ответил, почему ты здесь находишься один.

– Со мной была Жёлтая. Синий должен контролировать происходящее в коридоре, а эта блондинка попросила помочь убрать помещение и сложить всё ненужное обратно. Разумеется, что всё ненужное моментом стало нужным, и она побежала к тебе за скотчем и заодно пообещала принести коробку, куда можно будет сложить мусор. Я удовлетворил твоё любопытство?

– Вполне, – кивнул я и направился к выходу. Оставаться с этим человеком наедине не хотелось ни одной лишней секунды, а нужную мне информацию я уже получил. Не знаю только, что мне с ней делать дальше и как её воспринимать.