Часть 7. Теории (1/2)
– Чёрный и Жёлтая дежурят с пяти вечера до семи, Жёлтая и Синий с семи до девяти.
Прямо сейчас я распределял график дежурств, составленный этой ночью. Сложностью стало то, что нас девять человек, и чтобы понять, как распределить рабочий день равномерно на девятерых, пришлось хорошенько напрячь и без того измученный мозг. В итоге я решил попробовать каждые два часа в парах менять по одному человеку, таким образом одна пара дежурит по два часа, а каждый человек по четыре. Утром Александр одобрил эту идею. Тяжелее всех получились смены, где в семь утра начинают патруль оба человека одновременно, но из-за того, что потом один через меняется, получалось, что кто-то дежурит меньше остальных, зато ближе к ночи наоборот, кто-то остаётся без пары, из-за чего пришлось того, кто дежурит с семи до девяти утра, ставить на патруль с одиннадцати до двенадцати ночи, чтобы не нарушать хронологию пар. Эту смену я взял на себя, и получается, что я дежурю три часа, в то время как все остальные четыре, но зато с самым невыгодным режимом. Цель патрулирования довольна проста – следить за членами экипажа и вести отчёт. Кто куда перемещается, кто где и с кем находится, кто чем занят. Как показала практика, одними камерами и датчиками здесь не обойтись. Камеры совершенно не ведут запись, как будто их достали из начала двадцать первого века, даже Фиолетовый ничего с этим не смог сделать, когда я обратился к нему за помощью, а карта в управлении не показывает людей в коридорах и кто именно находится в той или иной точке.
– Всем всё понятно? Если есть какие-то вопросы или возражения – пожалуйста, говорите, решим это прямо сейчас, – я закончил озвучивать график работы. – Я не уверена… – робко начала Жёлтая. Выглядела она после пережитого вчера так же разбито, как и все остальные, весь огонь и энтузиазм полностью покинул её. – Мы будем четыре часа ходить с другими людьми, и никто не будет в это время следить за нами… Что будет мешать Синему убить меня, пока мы исследуем тёмные коридоры, в которых никто не ходит?
Синий в этот момент поперхнулся чаем и закашлялся, уставившись на девушку.
– Я что, так похож на убийцу?
– Ну, вообще-то, да. Вечно огрызаешься, держишься обособленно, всем недоволен, никак не вливаешься в коллектив. Даже Белый, который в первый день держался максимально отчуждённо, сейчас каждому готов уделить столько времени, сколько нужно, и морально поддержать, – продолжала Жёлтая. – Вообще-то, по статистике и всем канонам детективов, предателем всегда оказывается тот, на кого меньше всего подозрений. Вот ходит человек, улыбается, смеётся, шутит, со всеми общителен и отзывчив, а в итоге убийцей он и оказывается, – парировал британец. Все, включая его, почему-то уставились на Александра. – Что? Я?! Вы что, какой из меня убийца, вы хотя бы на моё телосложение посмотрите. Я чашку на весу держу с усилиями, а уж нож в кого-то воткнуть у меня точно физических способностей не хватило бы. Если уж на то пошло, никто из вас не скажет, что я хотел кому-то нанести какой-либо вред, а вот Белый на меня на второй же день набросился с паяльником, – заявил напарник.
Нет, ну вы это видели?! Вот так ножи люди, которым ты доверяешь, в спину и вонзают. И хоть понятное дело, что Александр заявляет это не с серьёзными намерениями, но обстановка в настоящее время не располагает к таким шуткам, некоторые могут подумать, что он говорит совершенно серьёзно, и тогда главным подозреваемым имею все шансы стать я. Вот такой подставы от напарника я точно никак не мог ожидать. Не удержавшись, в эмоциях я всё-таки дал ему хороший подзатыльник.
– Вот ты крыса, – прошипел ему на ухо я.
– Это моя месть за вчерашнее, – в ответ прошипел Александр, потирая ушибленный затылок.
– Ого, а вот про паяльник интересно, – подключился к разговору Красный. – Я бы с радостью послушал эту историю.
– Ничего интересного в ней нет. Помните, в день, когда чуть не взорвался реактор, днём вырубало электричество? Пока я латал провода, этот придурок подкрался сзади, и я от неожиданности чуть не пустил в дело то, что находилось прямо в руках, – сухо изложил факты я. Пусть лучше сразу всё узнают из первых уст, чем потом будут строить какие-то теории и пускать слухи. – Жёлтая, возвращаясь к твоему вопросу, уверяю тебя, ни Синий, ни Чёрный, ни кто-либо другой во время патрулирования с тобой, тебя не убьёт. Все прекрасно знают, кто с кем ходит в парах, у меня всё записано, и если с кем-то из дежурящих что-то случится – первым подозреваемым станет его напарник. Думаю, такие неприятности нашему предателю вовсе не нужны.
Жёлтая молча кивнула, но всё равно было видно, что мои слова не особо-то её утешили. На вид она переживала всё это тяжелее всех. В глазах мужчин хоть иногда и мелькали тени страха, но держаться они все старались как можно более твёрдо. Елена тоже от них не отставала. Не считая измученного бессонными ночами взгляда и мешков под глазами, я бы сказал, что русскую женщину вообще ничего не терзает. А вот с юной, не закалённой жизнью девушкой, мог потягаться разве что Коричневый, который снова выглядел затравленно и прятал глаза, все время смотря на свои руки, сложенные на столе. Сегодня я с ним патрулирую с одиннадцати до двенадцати ночи, надо будет обязательно с ним поговорить. Сбежать у него, прикрываясь делами, как в прошлый раз, не выйдет. – Если ни у кого больше никаких возражений нет, я сейчас вам отправлю график. Попрошу отнестись к этому ответственно, ситуация снова становится критической. Убийство человека – самое тяжёлое происшествие из всего того, что могло здесь с нами случиться, мы не знаем, какие конкретно цели преследует убийца и какие у него будут дальнейшие действия. Сейчас можете отправляться по своим делам, к дежурству приступаю я и Александр.
На часах ещё не было семи утра. Я не смог этой ночью сомкнуть глаз, в шесть ко мне постучался Александр, а потом мы заметили людей, которые тоже стали выползать из своих кают. Как выяснилось, никто уже, а кто-то скорее даже ещё, не спал. Обсудив с Александром мой план по поводу дежурств, мы созвали собрание в столовой и начали вводить в курс дела остальных, раз уж всё равно никто не спит.
Сейчас я успеваю чего-нибудь перекусить и привести мысли в порядок. Все разошлись, и в столовой остался только я с напарником. Александр стоял рядом с кофемашиной и внимательно наблюдал, как из неё наливается в чашку молоко, хотя очевидно было, что он находится где-то глубоко в своих мыслях, и никакого дела ему до льющегося молока совершенно нет. Машинка пикнула, оповещая о готовности кофе.
– Ты опять не спал всю ночь, – это был не вопрос. Я оторвался от своей тарелки с хлопьями.
– Ничего, после дежурства отосплюсь, – буркнул я и снова уставился в тарелку. Александр уселся рядом со мной и поставил мне под нос чашку с кофе.
– Держи. – Что это, капучино? Я не пью кофе, не считая экстренных случаев, – я отодвинул чашку.
– Во-первых, это не капучино, а латте. А во-вторых, латте – это не кофе, а кофейный напиток. Пей, – он снова пододвинул ко мне чашку. – Конечно, с тем чудесным энергетиком, который я тебе давал попробовать на прошлой неделе, даже нет смысла сравнивать, да и вряд ли молоко с кофе вообще способно хоть как-то зарядить бодростью, но зато питательно и, если ты не начнёшь здесь пить кофе, то долго не протянешь, а мягкий латте – это именно то, с чего стоит начинать, чтобы привыкнуть к вкусу и запаху кофеина, – Александр поднялся и направился к холодильнику. – Ну и в-третьих, чтобы кофе не казался настолько ужасным, важно правильно подобрать, под что его пить. Поэтому я нашёл на днях в морозильной камере упаковку с чизкейками и перенёс их в холодильник на разморозку, – он достал упаковку с десертом и тоже поставил на стол рядом со мной. – Ты бы мне ещё завтрак в постель организовал, – фыркнул я.
– О, я бы с радостью, да вот только как ни зайду к тебе – ты уже на ногах, – рассмеялся юноша.
– А, так вот почему ты ко мне по утрам постоянно наведываешься, – я тоже не смог сдержать усмешку.
Я всё же сделал небольшой глоток содержимого в чашке. Даже несмотря на низкий свой процент содержания, кофе всё равно горчит, но, думаю, к этому вполне можно привыкнуть. Раз уж я нашёл силы залить в себя две чашки той дряни неделю назад, то уж молоко с кофеином – это точно мелочи жизни. А сладкий сливочный чизкейк на удивление и правда очень гармонировал со вкусом кофе, и, пожалуй, в таком сочетании кофейный напиток я бы даже мог назвать вполне неплохим.
– Я тоже раньше кофе не пил, – Александр также налил себе кофе и взял второй чизкейк. – Но потом устроился работать в Макдоналдс, можно сказать, прошёл там школу жизни и начал пить всё, что можно. Но именно кофе с чизкейками меня научила пить моя старшая сестра. Раньше мы часто приходили в мак просто чтобы попить латте. Потом она с головой ушла в работу, да и у меня интересы появились совершенно другие, кроме времяпровождения с сестрой.
– Ты работал в Макдоналдсе? Это там ты научился мешать ту дрянь, которой меня спаивал на третьи сутки?
– Не совсем, но предпосылки появились всё же в маке. Знаешь, когда ты вызываешься работать с семи утра до пяти ночи, а утром тебе на учёбу, то уже что угодно себе намешаешь из подручных средств, лишь бы ноги не откинуть. Конкретно кофе с колой я начал практиковать именно там.
– Почти двадцать четыре рабочих часов?! Это разве законно вообще? – Законно – не законно, это совершенно никому не важно, они знают, как выкручиваться из этой ситуации. Я сам вызвался работать, меня попросил заменить вечером один пацан, который не мог выйти в этот день, а у меня уже стояла смена утром. Ну а так как мне нужны были деньги, я подумал: ?Сначала с семи до четырёх, а потом с восьми до пяти ночи?! Да фигня вопрос, без проблем! Даже перерыв между сменами брать не стану?, – он снова усмехнулся.
– На какие жертвы люди готовы пойти ради денег… – Ну да, ты же тут находишься. Кстати, почему? Ты не похож на человека, которому приходилось выживать в студенческие годы, из чего можно сделать выводы, что с деньгами у тебя серьёзных проблем нет. – С деньгами нет проблем у моего отца, а у меня в личном распоряжении нет ни единого цента. Когда я узнал про этот проект, подумал, что смогу убить двух зайцев одним выстрелом: и от тиранизирования отца вырвусь, и деньги получу, на которые уже смогу обустроить свою жизнь. Кто ж знал, что это не я буду пытаться убить зайцев, а зайцы меня. Теперь тут сидишь думаешь, как хотя бы просто домой живым вернуться, ни о каких деньгах даже близко мыслей не возникает.
– Ты часто упоминаешь про угнетение своим отцом. Это как-то связано с твоим происхождением? Ты говорил, что потомок древнего немецкого рода.
– Не совсем. Моя мать была последней носительницей некогда очень знатной дворянской фамилии, да. А с отцом ситуация совершенно другая. Думаю, ты, как любитель истории, должен знать, кто такой Герман Вирт.
Александр несколько секунд сидел с очень сосредоточенным выражением, пытаясь что-то откопать в своей памяти, а потом на его лице появилось удивление.
– Да ладно?! Тот самый Вирт?! Ты серьёзно потомок того, кто разработал теорию арийской расы и организовал оккультное общество Аненербе? – Да, тот самый. Он хоть и не был кровожадным палачом, как тот же Гиммлер или Менгеле, на чьих руках тысячи страшных смертей, но человеком он всё равно был неадекватным, даже чисто исходя из его псевдонаучных работ. Я читал статьи своего пра-пра-не знаю в скольких ещё поколениях-прадеда. Большей бредятины найти сложно.