Пролог (1/1)
Беда пришла откуда не ждали. Росла под боком, периодически зевая от долгого сна, который занимал большую часть жизни. С умилительным сонным видом охотно принимала, когда когтистая светлая рука чесала мордочку. С детским взором глядела на мир, когда просыпалась, но никогда не улыбалась, в отличии от того, от кого получила свое лицо. Было так не привычно смотреть на такую знакомую морду, если на ней не было улыбки. Но так забавно было наблюдать за хмурящимися периодически бровями, от непонимания происходящего или любопытными разноцветными взглядами. А когда нечто высовывало зимой нос из-под одеяльца и негромко чихало, то каждый второй в помещении таял как мороженное в летний зной.
И вот, это нечто выросло. Выросло, в смертоносную угрозу. Никто не понимал что произошло с этим ребенком. Его растили в любви и заботе, а генетический код вообще не предрасполагал к какому-либо проявлению злобы. А знаете это ужасное чувство, когда тот, кого ты растил как собственного сына, со злобной улыбкой прижимает тебя к стене, воткнув тонкое, но острое лезвие точно в грудину? В этот момент ты слышишь лишь треск, звук твоего разбитого сердца. Нет ничего больнее этого, даже смерть намного лучше. Месяц. Всего за месяц весь земной шар оказался под властью этого подонка. За месяц он присоединился к команде злодеев и подчинил своей воле опаснейших преступников этого мира. А затем разбросал изумруды хаоса по всей мультивселенной, отправляясь покорять ее.
За год все вселенные были так же подчинены. Мощь нового великого злодея отразилась абсолютно на всех. Теперь любой мир, который не посетишь, уже не пестрил яркими красками, не был так жизнерадостен как раньше. Каждый из этих миров был серым и скучным, а еще ужасно тихим. И при всем этом, тебя пожирает ощущение, что именно ты виноват, ведь именно ты воспитал этого монстра. По твоей вине сейчас страдают, все кто окружает тебя, а так же их бесчисленные двойники.
Солдат, облаченный в черное, резво прыгал по крышам многоэтажек, с помощью специальных пружин на его ботинках. Он в полете разрезал воздух, руками сначала образуя клин, а затем словно раскрывая дыру в пространстве, он резко отводил их назад за спину, с каждым толчком, увеличивающим скорость, сжимал их в кулаки все сильнее. А затем просто остановился на одной из высочайших крыш и замер, скрестив ноги в четвертой позиции, как балерина, и присел на корты, плавно проводя руками сверху вниз, и поднялся.
Светлые, пепельно-персиковые пальцы в черных беспалых перчатках плавно приподняли черное стекло шлема, под которым прятались полностью алюминиевые глаза. Вздох. Со стороны город и выглядит прекрасно, но если глянуть повнимательнее и покопаться глубже, то вся омерзительная внутренность преступности, жестокости и безнаказанности вырвется наружу. Ты сразу заметишь, что с городом все ужасно. За прошедший год ни один город не удалось освободить, а таких зараженных еще не менее бесконечности. Хотелось плакать, глядя на это, но пыль, радиация и кислота давно выжгли слезные железы насухо.
Солдат повернулся к пропасти спиной и сделал несколько шагов, перед этим опуская стекло обратно. Подошва коснулась пыльного бетона, задвигая пружины в готовность перед прыжком. Нога сделала еще один шаг, и под ногой уже не оказалось опоры. Центр тяжести сместился. Он сорвался с крыши, но совсем не был этим обеспокоен, на мордочке сиялая улыбка. Ему нравилось чувствовать, как в спину бьет встречный ветер, и как он летит вниз головой. Это было прекрасное чувство. Некой свободы. Никакой безысходности, ведь ты был и в ситуациях похуже, а с падением с высоты можно легко справиться.
Если бы на нем не было брони и шлема, то он бы мог вновь почувствовать как легко ветер играется с его короткой потерявший свой яркий оттенок шерсткой, и как он развивает его иглы. Такое великолепное чувство, когда ты можешь не заботится о чем-то и просто бежать по всему что увидишь, бежать так быстро, что никто тебя не догонит, как бы не старался. О да, это великолепное чувство, которое ты снова хочешь ощутить. Однако здравый смысл подсказывает тебе что сейчас происходит, а сломанная психика почти что вновь подбросила желание выплакаться как маленький ребенок. Плакать так громко и долго, что даже челюсть сведет от твои криков, а твои щеки распухнут от отеков. Сильно махать кулаками, пока они не ослабнут, а твой организм просто не отключится от перегрузки. Прикусить язык от душевной боли так сильно, что его нахер оторвет.
Он легко коснулся ногами стены небоскреба и рывком оттолкнулся, чтобы пролететь несколько метров и вновь грациозно приземлится, как бабочка, увидевшая красивый цветок и решившая провести здесь остаток своего дня. Взмах руками словно крыльями, а ноги снова приняли четвертую позицию, сгибаясь в коленях. Иногда падать с крыши очень полезно, это как аттракцион, только ощущения, чуть ярче.
Солдат осмотрел свои запястные белые браслеты, который так же продолжали плавно мигать голубым неоном. Отлично, энергия была не потрачена, и ее удалось сохранить, а то от командира он опять получил бы люлей за нерациональное использование такой драгоценной в эти нелегкие времена энергии. Жаль только пульс никак не изменился со времени выхода на прогулку, раньше такого не было.
— Опасно разгуливать по городу одному, Менелай. — басистый голос влился в уши своим превосходным звучанием. Этот голос был и не громким и не тихим, умеренным. Не стоит верить тем, кто говорит, что голос этого солдата слишком тихий, нет, он именно такой какой надо. И прислушиваться не надо, чтоб разобрать слова, и прижимать ушки от боли, чтобы не оглохнуть от мощного крика. — Я просто наслаждаюсь видом, Руманзи. — голос дневной бабочки был же наоборот, довольно тихий, грустный, не такой, каким бы хотел слышать его командир. Раньше этот голос излучал львиную долю жизнерадостности хозяина, но тот звонкий и мотивирующий голос ушел вместе с глазами превосходного малахитового оттенка. — Капустница с тобой? Нам пора на задание.
— Брассика. — поправил третий голос, который отличался своей высотой от остальных двух. Первоначально даже могло показаться, что этот голос принадлежит подростку. Третий солдат показался на виду первого и приподнял стекло шлема, чтобы злобно сверкнуть золотыми глазами. — Запомни ты уже. Бра-с-си-ка. Второй солдат с удовольствием пихнул его в бок локтем, а затем кивнул, на то, что алюминиевые глаза были уж слишком веселые. Определенно первому солдату очень нравилось доставать своего сослуживца. Ну а что, сам виноват, что получил такое кодовое имя. Но обоим понравилось, что даже сквозь шлем было слышно негромкий смех. Впервые за год он пошутил и сам рассмеялся со своей шутки. Такой простой и тупой, но она смогла его рассмешить, это хороший знак, хоть какая-то вещь в этом ненормальном мире восстанавливается. — Ну все, хищные бабочки, отсмеялись и хватит. Нам пора ловить одного паразита. — заговорил спустя пару минут басистый голос, словив на хозяине взгляды двух остальных солдат. Первый подошел ближе к двойке, тем самым как можно дальше отошел от края и сослуживцы могли вздохнуть спокойно. В черно-алых пальцах материализовался портальный клинок хаоса. Ловким и мощным рубящим движением сверху вниз, ночная моль легко разрезала пространство, открывая проход в совершенно иной мир. А затем он первый прыгнул сквозь портал, его примеру последовали остальные.