Часть 5 (1/1)
Доктор Камински являла собой нечто среднее между женщинами на портретах Модильяни и афганской борзой?— длинные, невнятного цвета волосы, вытянутое бледное лицо, близко посаженные цепкие глаза.Узкий нос с заметной горбинкой.Тонкие, упрямые губы.Она откровенно некрасива. Почти отталкивающе.Но комод, заставленный дюжиной семейных фото, доказывает, что с личной жизнью у нее все о’кей.Видимо, в докторе Камински есть еще что-то, кроме трехсот тысяч годовых.—?Проходите, мистер Кинни. — Поднялась мне навстречу, и на невзрачном лице коротко вспыхнула улыбка, достойная миллиона.Охуеть, метаморфоза!Ей бы красоваться где-нибудь в рекламе зубных паст, а не служить отвлекающим маневром для посетителей вроде меня, знающих, что предстоящие события не слишком располагают к веселью.Доктор безразлично скользнула по темно-серому Армани и с интересом зависла на моем лице.В секунду во взгляде промчался весь спектр эмоций, от восхищения до ненависти и презрения?— некрасивые люди слишком обидчивы, когда им так жестко напоминают об их вопиющем несовершенстве.Тут же обозначился гордо поднятый подбородок, королевская осанка и высокомерный взгляд из-под опущенных век: некрасивая девочка давно научилась реагировать на удары подобного рода.—?Почему химиотерапия? —?Начинаю с главного, с трудом опускаясь на неудобный офисный стул. —?Ведь опухоль удалена, не так ли?—?Все так. И раньше мы могли бы обойтись облучением. Но…—?Так, блядь, почему нельзя обойтись сейчас? —?Меня бросает в пот, и в голове наблюдаются признаки мигрени.—?Рак коварен, мистер Кинни,?— отвечает слишком спокойно, видимо, привыкла к нервным пациентам. Или это реакция на меня? —?Никто не может гарантировать, что мутация клеток не началась где-то еще. Что нет метастазов. Если процесс затронет мозг?— это стопроцентная смерть. И я — не о физической. Вы умрете как личность. А это куда хуже.Гребаные методы, обязывающие сообщать пациенту обо всем, что его ждет.Ни грамма не приукрашивая.?Честность?— превыше всего!? Вот их блядский лозунг. А как же ?не навреди??—?Так вот. Ввиду того, что облучение в некоторых случаях чревато появлением вторичных злокачественных образований, доктор Рабиновиц рекомендовал именно химиотерапию.И опять охуительно сияющая улыбка, кажущаяся теперь акульей.—?И когда первый сеанс? —?спрашиваю, прекрасно зная ответ.—?Сегодня. Откладывать незачем. Уверена, вам есть ради кого хотеть поскорее вернуться к нормальной жизни.—?Вы правы, док, парней, ждущих моего возвращения к активному траху, довольно много. Так…Десятицентовики бесцветных глаз смотрят с легким отвращением: что несет этот самодовольный тип, только что перенесший орхиэктомию?— …что меня интересует только одно?— смогу ли я...—?Сможете.?— В голосе неприятие и явное желание поскорее отделаться.?— Процедура будет проходить согласно протоколу, так что какие-либо влияния на потенцию исключены. Могут наблюдаться лишь незначительные отклонения в работе желудочно-кишечного тракта.Сука! Типа трахайся, но смотри, не обделайся.Выдав весь запас любезностей, резко потеряла ко мне всякий интерес. Быстро пролистала принесенные бумажки, что-то там почиркала и нажала кнопку интеркома.Моментально в кабинете появилась медсестра в розовом.—?Рори, проводите, пожалуйста, мистера Кинни в третий бокс.Тонкая нитка рта, стальной взгляд и слишком прямая спина означают одно: вы мне не нравитесь, идите отсюда нахуй.Розовая Рори махнула рукой, приглашая на выход, и приветливо улыбнулась.Но меня не обманешь?— разрешение на пытки уже подписано жесткой рукой: сегодня. В пятницу, тринадцатого февраля.?и вянет, как цветок, решимость наша…?***Мне блядски будет не хватать синьоры Дельгадо.