Часть 1. Life on Mars (1/1)

Она застряла в безвременье. В одной невероятно долгой секунде, растянувшейся между “здесь” и “там”, между “тогда” и “потом”. В секунде, заполненной тьмой, и пустотой, и одной навязчивой мыслью, ушедшей на бесконечный цикл: скоро это закончится. Сейчас. Вот сейчас. Ну сейчас-то уж точно. Еще немного, и все.Это было мучительно, но она не позволяла себе отвлечься, цеплялась за ускользающую надежду из последних сил, потому что чувствовала — стоит хоть немного ослабить хватку, стоит смириться с тем, что она, быть может, навечно, заперта в цифровой тюрьме, и все будет потеряно. Она сломается, сойдет с ума. И когда (если) найдется способ ее вытащить — от ее личности не останется ничего.Она не могла себе этого позволить. Она слишком многим пожертвовала, чтобы выжить.Еще немного, раз за разом думала Ви. Осталось совсем чуть-чуть.Она не сразу заметила, что тьма превратилась в свет: ее окружало все то же бесконечное пустое пространство, только со знаком плюс. Черное, белое, какая разница?Разница появилась вместе со звуками. Ви сперва не поверила, что снова может слышать, подумала, что принимает желаемое за действительное. Но шумовой фон нарастал приливной волной и в какой-то момент разбился на отдельные звуки: писк приборов, шаги, голоса. — Есть соединение! Подключаю двигательные функции?— Рано. Прогони диагностику минимум дважды. И когда будешь подключать ее — запускай каскадом...— …и без боевых программ. Знаю, ага? Я был на тех же лекциях по безопасности, что и ты.Смысл слов доходил до Ви с запозданием — то ли работал лингвистический имплант, то ли нейропроцессор не справлялся с нагрузкой. Хотя даже одна мысль о том, что у нее снова был нейропроцессор казалась фантастикой. Значит, у нее получилось? Значит, она снова жива? Ви по-прежнему не чувствовала своего тела, но сам факт, что цифровая пустота сменилась… хоть чем-то, наполнял ее радостью.— На всякий случай: она нас уже слышит, — в белой пелене проступило какое-то мутное пятно, и Ви скорее угадала, чем увидела, что над ней склонился медтехник. — И, кажется, понимает. Ви, надеюсь, вы уже здесь. Пожалуйста, не паникуйте и не пробуйте пошевелиться, пока мы не подключим двигательные функции.Паниковать? Ви рассмеялась бы, если могла. Нет, паниковать она даже не собиралась— ее охватила эйфория. Странная какая-то, как будто приглушенная, но пока ей было плевать. С остротой чувств она разберется позже, пока было достаточно и того, что эти самые чувства к ней вернулись.Она была жива. Жива!— Можно подключать двигательные.— Подожди, что-то не так, — в голосе медтехника мелькнуло беспокойство. — У нее оптика в рассинхроне, перегружаю.Ви не успела испугаться, когда темнота вернулась — очень скоро по центру вспыхнул знакомый логотип “Кироши”. Когда поле зрения очистилось, мир обрушился на нее тысячью деталей. Форма вделанных в потолок ламп, лица техников, логотип “Арасаки” на их халатах, цифры и схемы на экранах, мигание лампочек на приборных панелях — все казалось важным. Ви впитывала зрительную информацию бездумно и жадно, как человек, выбравшийся из пустыни, пьет воду и никак не может напиться. — Порядок. Запускаю двигательные через пять… доктор, куда вы? — Хочу проконтролировать лично, — новый голос раздался где-то над ухом Ви, но она пока не могла даже повернуть голову. — Ви, приготовься. Это может быть… неприятно. Мацуо, отсчет?— Три… два… один.— Есть кинестетика!Неприятно не было, было странно. До этой секунды Ви не осознавала насколько ей не хватает сенсорных ощущений. Зато теперь ей казалось, будто каждая мышца, каждый нерв, каждый миллиметр кожи спешат подать свой сигнал раньше других. Нейропроцессор захлебывался от входящей информации, не успевая ее обрабатывать. Ви ощущала свое тело — сильно, ярко, но как-то… фрагментами. Отдельно — пальцы, с силой сжимающие пластик подлокотников, отдельно — затылок, утопающий в каком-то мягком покрытии, отдельно — выгнутая (от боли?) спина...— Слишком быстро! — прокричала женщина за спиной. — Замедли поток данных! Ви показалось, что ее отбросило, вжало в кресло. Еще секунда, и — словно паззл собрался, — она почувствовала себя. Не хорошо, не плохо, просто почувствовала… себя, и этого было достаточно.Странный звук заставил ее вздрогнуть. Не сразу она поняла, что смеется.Над Ви склонилась женщина в медицинской форме “Арасаки”. Широкие очки-экран закрывали верхнюю половину ее лица, но было что-то болезненно знакомое в том, как кривились в улыбке ее тонкие губы. Она нажала на кнопку, и фиксаторы, до того удерживающие правое предплечье Ви, втянулись в ручку кресла. — Пошевели рукой.Движение получилось слишком резким, каким-то дерганным. Но получилось. Ви поднесла руку к лицу, медленно сжала пальцы в кулак, потом разжала, наслаждаясь тем, что они откликаются на приказ. Женщина хмыкнула, как показалось Ви — не слишком довольно. Определенно, они встречались раньше, когда.......когда она впервые открыла глаза на космической станции.— Я тебя помню, — сказала Ви, и собственный голос показался ей незнакомым. — Доктор… доктор… с гребаным кубиком. В общем, помню я тебя.— Взаимно, Ви, — ответила доктор-с-гребаным-кубиком. — Я тоже тебя запомнила: семь лет назад ты стоила мне ученой степени.***Семь лет. Семь долбаных лет.Эта мысль накрепко застряла в ее голове. Ви думала об этом, пока ее перевозили в соседнее здание, в палату — на этот раз нормальную, просторную и светлую, с окном во всю стену. С настоящим окном: она была на Земле, где-то недалеко от Токио, но сейчас такие мелочи ее не волновали.Прошло семь лет.Она думала об этом каждое утро, проходя через рутину тестов и измерений, опросов, упражнений и успокаивающих бесед. Она думала об этом каждый вечер, один за другим прощелкивая каналы — только развлекательные, ни одного новостного . Она думала об этом каждую ночь перед тем, как закрыть глаза.Семь лет. Семь сраных лет — отличное дополнение к и без того немалому списку ее потерь. То, что для Ви это время было спрессовано в одну омерзительно долгую секунду мало что меняло, она все равно чувствовала себя ограбленной.Обворованная воровка. Жаль, не было рядом Такэмуры — он бы оценил шутку.При мысли о ком-то из прошлого у Ви неприятно ныло под ложечкой. Интерфейс связи был заблокирован, медтехники — все, как один, — твердили, что это стандартная процедура и ей дадут полный доступ к сети как только они убедятся, что с ней все в порядке, а доктор-с-гребаным кубиком…Ладно, теперь она была доктором-без-кубика. Когда профессор Сатико Кусама — так ее звали на самом деле — протянула ей свою любимую головоломку, Ви чуть было не запустила ей кубиком прямо в голову. — Последний раз, — пообещала она ей и себе. — Последний, блядь, раз.И собрала кубик, легко и просто, почти без проблем. Почти — потому что ее руки двигались странно, и даже когда с головоломкой было покончено, пальцы будто сами собой сделали пару вращательных движений. Доктор тогда нахмурилась, но сказала, что главное, что с головой у Ви все в порядке, а остальное они отладят. И пообещала, что больше кубиков не будет. И даже не соврала.Но тесты на функции тела никто не отменял. Ее заставляли ходить, бегать, прыгать, сжимать мячик, кидать мячик, дышать, не дышать, — потом по новой. Когда на одном из таких тестов Ви остановилась, а ее тело — нет, и продолжило двигаться вперед пока не ударилось в стену, Ви вцепилась в руку подлетевшей к ней Кусамы и спросила напрямую:— Что, блядь, со мной не так?!Она не думала, что доктор-без-кубика ей ответит. Ожидала увидеть очередную змеиную улыбку и выслушать парочку обещаний, но Кусама помогла ей вернуться в кровать, и спокойно сказала:— Твое тело полностью кибернезировано и частично управляется при помощи программ.— Херня, — заявила Ви и ущипнула себя за кожу на щеке. Или все-таки за реалскин? — Я бы, блин, заметила. Наверное? Кусама, не ври мне. Я не железка, я же сплю, ем, и… все остальное тоже приходится делать.Кусама пожала плечами.— Если бы я хотела соврать, придумала бы что-нибудь послаще. Но тебе нужно принять правду и научиться с ней жить. У тебя органическая нервная система, по крайней мере, по большей части, но все остальное — хром, — она провела ладонью по плечу Ви, взяла ее за руку. — Я хорошо помню, каким было твое тело, когда мы впервые встретились. Нейропроцессор, мышечные усилители, укрепленная кожа и кости, клинки богомола… — Было дело, — перебила ее Ви. — Но это было человеческое тело. Живое. С кучей имплантов, это правда, но я ставила их постепенно, и...— А тут получила все и сразу, вот и вся разница. Что ты поставила первым, клинки?— Нет, оптику.— Но продолжила думать про нее, как про свои глаза, — Кусама говорила тоном, не терпящим возражений… и была права. Ви думала о каждом новом импланте как о части себя. Та же старая добрая Ви, только лучше, быстрее, энергичнее. Тогда почему идея о полностью хромовом теле казалась ей такой… чуждой?— Ты убеждаешь себя, что напугана, а на деле сама не заметила разницы, — Кусама отпустила ее руку, поднялась, отошла к окну. — Многие наши… клиенты не хотят ждать, пока им подбирают донора. Они хотят жить прямо сейчас. Думаю, тебе это знакомо.Удар попал в цель. Ви даже прекратила бессмысленно пялиться на свои руки, — хотя с ними-то все было понятно с самого начала, металлические разъемы на предплечьях, в которых скрывался механизм клинков, она узнала, как только увидела. — Не ты первая, Ви, и в этом тебе повезло. По началу у нас были… определенные трудности.— Киберпсихоз?Кусама обернулась через плечо, она выглядела удивленной.— Откуда ты… у тебя раньше были приступы? В твоей истории болезни об этом ни слова. Если были — ты должна немедленно…— Успокойся. Ничего такого со мной не было, но, скажем так… приходилось сталкиваться. Подробностей не расскажу, профессиональная этика, понимаешь?— Понимаю. Да, ты угадала верно. Было несколько случаев, и мы сделали выводы. Поработали над дизайном. Твое тело может все, что смогло бы обычное: полная имитация — для полного погружения. Ты можешь есть, спать, чувствовать боль в мышцах, заниматься любовью, плакать. — Вау, — Ви закатила глаза. — Последнее охренеть как полезно.— Ты даже не представляешь, — Кусама покачала головой, отвернулась к окну. Она смотрела на небо. — За все это отвечают очень сложные процессы, и твой мозг — даже вместе с нейропроцессором, — пока не готов взять на себя их обработку. Так что сейчас тебя обсчитывают на спутнике.— Так, хватит, — Ви прижала пальцы к вискам. Ей было муторно, и от того, что теперь она не знала, были ли это настоящие чувства — или всего-лишь эмуляция со сраного спутника — становилось только хуже. — У меня сейчас голова взорвется.— Да это, в общем-то, все. Из хороших новостей — ты быстро учишься, Ви. Моторные программы скоро можно будет отключить. Так что больше никаких лишних движений, обещаю.— Угу, — она спрятала лицо в ладонях. — У меня в палате поэтому нет зеркала, да? Чтобы я не увидела себя и не психанула?— Отчасти. Но это стандартно для всех пациентов: принять себя в донорском теле не проще, чем в хроме. Даже сложнее. Тебе поставили лицевую пластину... близкую по фенотипу, но да, ты не слишком похожа на себя прошлую, если для тебя это важно.— Не знаю. Наверное, важно? Кусама, я хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас, ладно? Но… спасибо за информацию. И за откровенность тоже.— За откровенность?— Насчет киберпсихоза и прочего. Рада, что ты не прикрылась корпоративной тайной и прочим дерьмом.Кусама как-то странно на нее посмотрела, попрощалась и вышла. Доктор-без-кубика не соврала: через несколько дней Ви действительно отключили моторные программы, и теперь тело слушалось ее и только ее — по крайней мере в том, что касалось движений. Все это время она настороженно прислушивалась к себе, пытаясь заметить разницу между собой нынешней и собой прошлой. Бесполезное занятие: воспоминания, и без того не самые четкие, с каждым днем только сильнее размывались. Всякий раз испытывая эмоции, она задавалась вопросом — а что бы почувствовала та, старая Ви? И все чаще понимала, что сама не знает ответа.Сильнее, чем это, ее беспокоило только то, что она теперь долбаный борг. Ви перебирала в памяти симптомы киберпсихоза, она хорошо помнила их по материалам, которыми делилась Реджина. Холодность, интерес к машинам, безразличие к людям, даже к близким — нет, о последнем точно можно было не беспокоиться, потому что не было такого дня, когда Ви не приставала к медтехникам и Кусаме с одним и тем же вопросом: когда ей вернут доступ к интерфейсу связи?И, наконец, она услышала в ответ: “Завтра. Сразу после того, как тебя выпишут”.***Столешница была из настоящего дерева. Ви об этом никто не говорил, она сама догадалась. Было не то чтобы трудно — не станет же, в самом деле, “Арасака” ставить подделку прямо в центре комнаты для очень важных переговоров.Ви думала, что ее ждет очередная серия тестов, но, похоже, врачи уже собрали все данные об ее организме — и остались довольны. Процедура выписки больше походила на лекцию по технике безопасности. Прямо сейчас Кусама зачитывала полный список установленных ей имплантов — с перечнем основных характеристик, показаний и противопоказаний. Скучно было не только Ви: второй врач, сидевший рядом с Кусамой, не отлипал от своего планшета. Ви такой роскоши была лишена, а потому с повышенным интересом разглядывала столешницу.— Долго еще? — не выдержала она, когда Кусама, в очередной раз остановилась, чтобы набрать воздуха в грудь. — В принципе, мы тут закончили… — ответила она, сдвигая очки на лоб. Ви едва успела обрадоваться, когда вторая часть фразы заставила ее снова поникнуть:— ...можем переходить к юридическим процедурам.— К юридическим? — переспросила Ви, впервые встречаясь взглядом с “коллегой” Кусамы. — Так вы не доктор?— Доктор, — он широко улыбнулся. — Только другой.Это была отвратительна улыбка. Холодная. Змеиная, но иначе, чем у Кусамы: доктор-без-кубика походила на притаившуюся в траве гремучку, которая обязательно предупредит прежде, чем нанести удар, а доктор… не-доктор казался удавом, который будет улыбаться до тех пор, пока тебя не придушит.То, что на Земле их уже не осталось, утешало слабо.— А разве мне не положен свой юрист, чтобы общаться с юристом? — Ви было плевать, сказала она сейчас что-то умное или ляпнула глупость. Она откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, гордо задрала подбородок — словно внешняя уверенность поможет ей в этих переговорах, как раньше помогала в разборках с Мусорщиками и Шестой.— О, не беспокойтесь, я представляю и ваши интересы тоже. Но обо всем по порядку. Он протянул через стол другой планшет, поменьше, Ви взяла его и сразу узнала первую страницу контракта, который подписала на орбите семь лет назад.— Начнем с финансов, — продолжал Удав. У него было какое-то имя, и он его даже называл, но оно тут же вылетело из головы у Ви, намертво перебитое придуманным ею прозвищем. — Вас не было… довольно долго, и вы не оставили поверенного. В таком случае “Арасака” берет на себя заботу о счетах клиентов программы “Сохрани свою душу”. Что бы вам было с чем возвращаться к жизни.— Так, — Ви почувствовала беспокойство, и снова невольно подумала о том, как быстро ее кибернетическое тело откликается на эмоции — или имитирует их. Может, команды и подавались извне, а чувства были фальшивыми, но холод в животе ощущался очень… реалистично. — Не тяни, что там с моими эдди?— Ваши счета в порядке. Во многом потому, что три года назад мы взяли на себя ответственность и перевели их в араса-койны.— К черту детали! Меня волнует только одно: чтобы мне хватило на билет до Найт-Сити. — Денег вам хватит, тут без проблем. А вот улететь, боюсь, у вас не получится.Удав продолжал улыбаться. Он прямо-таки сиял, как будто только что сообщил очень радостную новость, и Ви сперва показалось, что она ослышалась.— Я не смогу улететь? — машинально переспросила она.— Если честно, вам даже билет не продадут. С точки зрения закона вы все еще не считаетесь человеком, — Удав глянул на Ви, потом на Кусаму, которая пустым взглядом смотрела перед собой. — Сатико вам не сказала, да? Видимо, посчитала, что вам пока рано знать. Но кое-кто сверху настаивает на вашей выписке, поэтому, разрешите, я объясню: вы не просто старая личность, записанная на новый мозг. Вы — энграмма, Ви. — И что это меняет? — спросила Ви, и сама передернулась от того, как жалко прозвучал ее голос. — Я же здесь, я живая. У меня есть память, и эмоции, и мысли. Чувства… совсем как у…“...у любого человека”, собиралась сказать она, но вместо этого почему-то выдала:— ...как у Джонни.Ви зажала себе рот: она гнала любые воспоминания о нем с самого момента своего пробуждения, она не хотела думать о нем, и тем более — говорить. Особенно сейчас.— Согласно контракту, подписанному вами, — речь Удава, явно заготовленная заранее, звучала размеренно и спокойно, он даже не обратил внимание на ее попытку что-то там возразить. — Ваша энграмма является собственностью корпорации “Арасака”. В контракте сказано, что вам было обещано донорское тело, но позже выяснилось, что подобрать подходящее невозможно. Но вам повезло, Ви. Вместо того, чтобы расторгнуть контракт, корпорация “Арасака” в добровольном порядке приняла решение предоставить вам… замену. Пока все звучало логично. Даже не слишком-то плохо. Но от каждого нового слова, вылетавшего из удавьего рта, Ви продирало холодом. Она попыталась встретиться взглядом с Кусамой, но ее поджатые губы и пустое выражение лица говорили сами за себя — ей нечего было добавить и нечего возразить. Теперь до Ви дошло, почему Кусама была с ней так откровенна — она с самого начала знала, чем все закончится.— Импланты, список которых любезно озвучила моя коллега, также находятся в собственности корпорации. К сожалению, денег на вашем счету не хватит, чтобы выкупить их — равно как и право на энграмму. Это оставляет вам не самый приятный выбор.— Выбор? — Ви сама себе казалась голодной собакой, которой кинули шмат отравленного мяса. Она не могла сопротивляться, не могла устоять, и немедленно заглотила приманку. — У меня есть выбор?— Конечно, есть. Мы же не чудовища, Ви! Вы можете принять наши условия, которые включают, скажем так, долговременное — и взаимовыгодное — сотрудничество, либо…Ви знала, что именно услышит, но до последнего продолжала надеяться на лучшее.— ...либо вы можете вернуться в “Микоши”.— Нет, — она ответила, не раздумывая. — Только не туда!— Вы сделали правильный выбор.— Хера с два! Какой нахуй выбор? — она вскочила, отдала команду клинкам — и только потом вспомнила, что они все еще деактивированы. Просверлила взглядом Удава, но поняла, что это бесполезно. — Кусама, подключите мне интерфейс связи. Мне нужно сделать звонок, всего один — и я разрулю всю эту херню.— Послушайте, — начал было юрист, но Ви ударила по столу кулаком с такой силой, что он тут же заткнулся. — Нет, это ты послушай, говна кусок! Я не договаривалась с тобой, я договаривалась с Ханако Арасакой, и дальше буду разговаривать только с ней!— А вот грубить не стоило, — Удав, казалось, совсем не обиделся. Посмотрел на Ви, потом покосился на свой планшет, сам себе улыбнулся. Вывел что-то на экран и толкнул его через стол прямо в руки Ви. — Смотрите.Женщина стояла спиной к камере, но Ви узнала ее мгновенно — по гордой осанке, по наклону головы. Ханако Арасака, и рядом с ней — ее чудовищный собеседник, душа отца, захватившая тело сына.— Я выслушал тебя, — мужчина поднял руку, и медленно, с достоинством, кивнул. Его жесты плохо вязались со внешностью, выглядело это попросту жутко. — Теперь моя очередь говорить. Ты выполнила свою часть сделки, и больше ничего ей не должна. Если воровка хочет жить — пусть отработает долг.Сабуро Арасака посмотрел в камеру, будто обращался не к дочери, а к ней, Ви. Она отодвинула от себя планшет и опустилась в кресло. Император сказал свое слово. Ханако не осмелится ему перечить, а значит, Ви никто не сможет помочь.Она чувствовала себя разбитой, опустошенной, беспомощной.Цифровая копия, запертая в металлическом теле. Хуже, чем пленница. Собственность.Удав сиял, как банка “Ни-колы”, только что выскочившая из торгового автомата.— Итак, поговорим о том, что вас ждет…