Порыв восьмой: (2/2)

- Н-нет, - не понимая о чем вообще речь.Рядом кто-то присаживается, кидая тень на лоб блондину – тот чувствует это отсутствием тепла.

- Травоядное, - теплые руки ткнули в грудь, которая даже чуть заболела.

Как же здорово было чувствовать боль!

Словно бы несколько часов, что Дино лежал на этой скамье, утопая в боли и отчаянии, растянулись на тысячелетия, а полет, длившийся не больше полуминуты – на сотню жизней.

И все это вдыхало новую силу и новое желание.

Дальше. Больше. Выше. Шире.Мустанг хотел жить. Не потому, чтобы что-то кому-то доказать. Тому же Рокудо, который так нагло обманул его, а доказать самому себе, что жизнь действительно хорошая штука.И это желание словно подняло его, окрыляя. Давая мужество и силу для свершений.

Он сделает.- Ух ты, - рассматривая блондина, сказал Такеши, протягивая руки и касаясь воздуха вокруг Мустанга. – Тепло-электрическая оболочка? Ну-ка, - быстрее, чем кто-то смог бы среагировать, Бог достал меч, размахнулся и ударил в область шеи Дино.

Попытался, точнее. Потому что клинок затормозил, едва коснулся странной, едва заметной линии вокруг кожи. Никаких икр, скрежета. Ничего. Просто остановка.

- М-м, ну ты же и так умер, не понимаю, - задумчиво, говоря самому себе, протянул руку и попытался коснутьсяДино, но тут же резко отдернул руку, на которой фиолетовым, резким, режущем глаза, виднелась кровь.- П-прости, я…- Э, нет. Тут,кажется, я не то сделал, - рассмеялся, здоровой рукой почесав затылок, а раненой потряс, смахивая капли крови на пол, которые, едва сорвавшись с пальцев, остекленели, падая на палубу алыми рубинами, отливающими фиолетовым.

- Что со мной? – взволнованно коснулся себя же, но все было в порядке.

- Ну, побочный эффект.

- Побочный эффект чего? – поднимая растерянные шоколадные глаза.

- Ну, я же тебя убил, - совершенно спокойно.

- Н-но…- Сядь, - на мгновение голос стал тяжелым, что ноги сами подогнулись. Причем у всей команды, которая пугливым кругом собралась вокруг, делая вид, что занимается рабочими вопросами, но навострив уши ловила каждое слово. –Смерть не была физической. Просто твое тело замерло во времени. Не надо есть, пить, спать, даже думать. И чувства замерли.

- И я навсегда…- Ну нет. Вот эта недружелюбная полоска силы вокруг тебя – это из души. Та самая сила, подчинить которую могут лишь, не совру, трое существ в мире. И это не я. И оная линия защищает тебя ото всей магии, которая на тебя направлена. А я вообще материальное воплощение волшебства.

- А я…- А ты теперь как микромир. В твоем теле свои правила, свои законы и они четко гласят, что магии с тебя хватит.

- И я ожил?

- Да как тебе сказать. Нет. Но ты и не умер. Так. Полузомби, - рассмеялся Такеши, снова смахивая кровь.

- И что теперь делать?

- На твоем месте – я бы умер. Ну, окончательно. С этим помогу. Кол в сердце, нож в спину, удавку на шею – если они без заговоров, будешь через пару минут трупом, - говоря все это с исключительно доброжелательным лицом.

- А как же зелье…- А, ну оно будет действовать. Хотя не знаю, чем оно тебя так зацепило. Обычное, пустяковое, - отмахнулся Такеши, вызвав этим негодование всей сущности Дино.

Пустяки, что всю свою жизнь Мустангу придется мириться с болью от упоминания такого близкого имени?

Ничего, что каждый раз, касаясь кого-то, он будет вспоминать такую приятную кожу колдуна?И совершенно ничего не значит, что его голос, хрипловатый, издевательский, насмешливый, надменный и с каким-то неестественными для него же нотками самоотдачи и самоотречения.

И самое обидное – что это выпало именно на него!

Ну почему же именно так? Нет, Дино не винил никого, не сожалел о стольких потрясающих часах своей жизни. Никогда не сомневался, что не забудет и будет помнить, то и дело жалея о тогда таких резких словах, о том, что не удалось попрощаться по-человечески, и, конечно, о том, что Мустанг так и не узнал: почему Мукуро так поступил.

Каждый раз думая про это, каждый раз вспоминая, он не мог найти себе оправдания резким словам.

Но негодование так и осталось. Почему именно его первая любовь, самое яркое явление в его и так нескучной жизни, закончилось вот так. И была ли любовь, внушенная зельем, истинной и можно ли ее назвать тогда настоящей?

Едва ли не ломая себе голову такими мыслями, Дино решился таки спросить то, что его беспокоило. То, о чем он хотел знать больше всего. Почему же именно на его участь выпало столько поразительно неестественных явлений, как тритон, серена, медуза, Боги и, наконец, сумасшедшие колдуны.

Хотя, если так подумать – если бы Рокудо Мукуро просто бы подошел и сказал, что… Эм, хочет Дино, тот бы… Упал в море и поплыл вплавь до берега, нервно озираясь и коря весь мир в том, что он сошел с ума, раз на него заглядываются даже мужчины.А сейчас?

По сути – ничего не изменилось. Но ни одного мужчину он более не видел рядом с собой.

Кёя… Да. Странный, непонятный, теплый на кончиках пальцев, но настолько ледяной внутри.

К нему было какое-то странно чувство. Как у человека, который озяб и стремится к огню. Лишь бы согреться.

Вот так и Дино. Стремился, забывая все на своем пути.Только холод, сковывающий его конечности, был могильным.

И все же. Надо задать вопрос, беспокоящий более всего.

- Но почему я?!...- Тебе правду или соврать? – прищурился Бог, мгновенно теряя всю свою веселость.

- П-правду, - подумав трижды, но мнение не изменилось.

- Знал свою мать? Нет. А я знал. Она прекрасна. Была. А потом встретила твоего отца, влюбилась и отдала ему себя. Всю себя. Через девять месяцев родился ты, а она не протянула и трех лет, угасая на его руках.

- Кем она была? – с жадностью выдыхая вопрос.

- Судьбой. А ты ее сын. И каждый хочет быть любим тобою, - улыбается Бог.