Глава 5. (1/1)

10 августа 2022 года Детройт Летом 2022-го года не смотря на ошеломительный коммерческий успех модели СТ200, первой линейки персональных помощников, оснащенных искусственным интеллектом, компания ?Киберлайф? всё ещё ютилась в ставшем слишком тесным для коллектива и масштабов производства старом цехе заброшенного завода ?Паккард?. Основанная четырьмя годами ранее по программе венчурного финансирования инновационных компаний ?Киберлайф? имела большие прибыльные обязательства перед вкладчиками, а так?— значительная часть заработка с продаж СТ200 уходила на это, закупку сырья, кредитные выплаты за производственное оборудование и выдаваемую с перебоями заработную плату. Денег на новое помещение или ремонт имеющегося попросту не оставалось. Стены офиса, складских помещений и производственных отсеков были выложены старой кирпичной кладкой или осыпающимся кафелем, на неровном полу под ногами хрустели бетонные крошки, в потолке кое-где зияли дыры, заносимые снегом и заливаемые дождем. Мебель была разномастной, старой и расшатанной. Пробоины в стенах между помещениями были заделаны фанерными листами. Везде воняло пылью, ржавчиной и плесенью. Проводить встречу здесь было как-то неловко, даже почти стыдно. Но по причинам, не известным и не понятным Камски, профессор Альфред Лэннинг, его бывший университетский преподаватель, согласился переговорить только в офисе ?Киберлайф?. Невесело оглядывая нагромождения столов и ссутулившихся перед терминалами сотрудников, Элайджа Камски с трудом мог применить употребленное Лэннингом слово ?офис? к этому. Он покосился на свои электронные наручные часы и перевел взгляд на Сьюзен. В широких джинсах, рваными пыльными нитями волочащимися за её пятками, застиранной майке и выбеленными волосами, поднятыми и подвязанными пестрым платком, она стояла у распахнутого окна и быстрыми судорожными затяжками курила. Горечь её сигареты сизым облаком ползла наружу, в полуденный зной. На медовой нежной коже её шеи прозрачными бусинами проступали капли пота. —?Он нам нужен,?— сказала она негромко. Камски с силой сжал челюсти. Ему не требовалось озвучивания очевидного, ему было известно не хуже Сьюзен Келвин, насколько отчаянно они?— ?Киберлайф??— нуждались в Альфреде Лэннинге. —?Пусть временно, пусть из-под полы, как-нибудь… —?добавила Сьюзен, не оборачиваясь на Элайджу и не замечая яростного выражения на его вытянутом лице. —?Очень нужен. —?Не пори чушь,?— огрызнулся он сквозь плотно стиснутые зубы. —?Наше сотрудничество с ним должно стать достоянием общественности. Иначе никак. Камски сплюнул на пол, растер образовавшееся пятно носком ботинка и продолжил: —?Не так важно, чтобы он оказывал нам действительную посильную помощь. Куда важнее, чтобы он сообщил об этом во всеуслышание. Сьюзен мотнула головой. —?Лэннинг не станет так рисковать своей репутацией. Он либо в деле, либо нет. Подыгрывать твоему популизму он не будет. Элайдже вдруг остро захотелось прокричать в ответ, чтобы она заткнулась, потому что его бесили её отстраненность и сухие комментарии, злило, что она с самого начала была правой, раздражало то, что она знала Лэннинга без году неделю, но именно на её приглашение он пристал, именно с ней согласился провести этот разговор. А на Камски, прослушавшего несколько его курсов в университете штата Мичиган, поначалу вовсе не отреагировал. Но это была его?— Камски?— компания, его детище, его идея, его силы, его связи, его жизнь! И эта мелкая Келвин при всей своей гениальности и новаторстве брала на себя всё же слишком много. Всё это вскипело внутри Элайджи красной вязкой лавой, но он промолчал. Затевать скандал сейчас было неразумно. Они ждали доктора Альфреда Лэннинга на встречу, потому что он был передовым специалистом в сфере робототехники, её безопасности и стабильности, и именно этого по мнению многих потребителей часто не хватало продукции ?Киберлайф?. Бытовые помощники и рабочие машины, используемые на малом и среднем производстве, на строительстве и в коммунальной сфере часто проявляли незначительные, но повторяющиеся неисправности. Эта ненадежность роботов постепенно становилась неотъемлемой характеристикой ?Киберлайф?, что само по себе доводило Камски до ярости. А на прошлой неделе случился серьезный инцидент, всколыхнувший весь штат и покатившийся тревожным эхом по стране. Общая модель для выполнения всех типов домашних работ МП100, одна из самой первой серийной линейки ?Киберлайф?, не оснащенная интеллектом и предусмотренная для узкого перечня услуг, стала виновной в гибели человека. Заголовки местных интернет-изданий и оглавления телевизионных выпусков новостей последние дни пестрили сообщениями одно сенсационнее другого. ?Восстание машин?, ?Безопасен ли Ваш робот??, ?Смертельная угроза в Вашем доме?. Продажи резко упали, сотни андроидов прислали на внеплановое сервисное обслуживание и диагностику. Представители ?Ю Эс Роботс энд Меканикал Мэн Корпорейшн? с едва скрываемой насмешкой выступали приглашенными экспертами в телевизионных программах, смешивая ?Киберлайф? с дерьмом, называя его едва ли не кустарным гаражным производством, а самого Элайджу Камски?— несмышленым и халатным. Всё началось с того, что жаркий пятничный вечер Лиам и Кейт Рафферти, немолодая бездетная супружеская пара, проживавшая в небогатом пригороде Детройта, привычно начинали с выпивки. Несколькими месяцами ранее на выигрышный лотерейный билет они приобрели робота модели МП100 компании ?Киберлайф?, которого назвали Джеком. Чем больше опустошенных жестяных банок из-под пива выстраивалось на полу между диваном и телевизором, тем шумнее становилось в их доме. Соседи Рафферти часто вызывали к ним полицию, порой скорую помощь, а однажды?— даже пожарную службу, поскольку Лиам в пьяном угаре решил снести на задний двор вещи своей жены и ритуально сжечь. Огонь перебросился на их захламленную хозяйственную постройку, оттуда?— на забор и соседский двор, где как раз играли дети. Вечером 5 августа Лиам затеял драку. Он напал на Кейт, бил её по лицу и пинал ногами, когда она падала; при всякой попытке Джека, запрограммированного неотступно следовать трем основным законам робототехники, вмешаться Лиам Рафферти отталкивал того, приказывал уйти, угрожал. В какой-то момент он схватил с кухонного стола нож и стал выкрикивать, что убьет жену и себя, если МП100 не выйдет из дома. Это вызвало конфликт противоречивых приоритетов. Первый закон робототехники гласил, что робот не может бездействовать и тем самым допускать, чтобы человеку был причинен вред. Но обезумевший Лиам Рафферти утверждал, что, если Джек не прекратит попытки вмешаться, он убьет сразу двух людей. МП100 не мог определить приоритетную линию поведения, это вызвало системную перегрузку, и андроид отключился. За семь минут, потребовавшихся Джеку для перезапуска, Лиам Рафферти толкнул жену так, что, падая, она ударилась виском об угол стола и потеряла сознание; а соседи, по многолетнему опыту знающие, что, если не вмешаться, ссора могла перерасти в угрозу им самим и их домам, вызвали полицию. Услышав их приближающиеся сирены и испугавшись вида подтека крови на столе и обмякшей Кейт на полу, Лиам самостоятельно вызвал скорую помощь. Патруль и парамедики прибыли спустя пару минут после реактивации МП100, в поведенческих алгоритмах которого произошел базовый сбой. Нарушился протокол соблюдения сразу трёх законов: Джек не впускал в дом полицию и медиков, принимая их за угрозу и игнорируя необходимость оказания помощи Кейт Рафферти; не выполнял приказов Лиама и офицеров, требующих отступить и отключиться; оказывал физическое сопротивление, когда полицейские попытались прорваться в дом силой. Одному из патрульных пришлось выстрелять почти полную обойму, чтобы отключить МП100. Когда парамедики наконец смогли подступиться к Кейт Рафферти, та уже была мертвой. Около двадцати минут усиленных реанимационных мероприятий дали свои плоды?— пульс восстановился, но в больнице дежурный нейрохирург всё же был вынужден констатировать смерть?— из-за долгого кислородного голодания мозг потерпевшей погиб. Такими были сухие, занесенные в протокол факты, но в прессе и на слуху версия произошедшего приобретала всё больше трагичности, всё больше вины перекладывалось на андроида Джека, и всё меньше во внимание принималось то, что МП100 оказался лишь поломавшейся машиной и если имел действительный вклад в случившееся, то минимальный. По итогу репутации ?Киберлайф? был нанесен смертельный удар. И другого выхода, кроме обращения за помощью к признанному специалисту по робототехнической безопасности, Элайджа Камски не видел. Это было последней надеждой на спасение. И в этом безысходном, унизительном положении вынужденного молить о помощи Камски был отвратителен самому себе. Начиная ?Киберлайф??— лишь впервые о нём задумываясь в своей комнате общежития на втором курсе после визита в производственные цехи ?Ю Эс Роботс??— Элайджа твердо ставил перед собой цель создавать что-то принципиально новое, совершенно отличительное, ничем не похожее на продукцию конкурентов. А теперь его спасение состояло в человеке, по сути ставшем причиной успеха андроидов в целом и корпорации ?Ю Эс Роботс энд Меканикал Мэн Корпорейшн? в частности. И пусть доктор Альфред Лэннинг давно занимался лишь преподаванием и написанием книг, его имя являлось синонимом ?Ю Эс Роботс?, мирового гиганта роботостроительной промышленности, пионера в этой сфере и компании, смешивавшей сейчас ?Киберлайф? с грязью. И именно от его решения Камски сейчас зависел. Он невнятно прорычал ругательство себе под нос. Сьюзен Келвин обернулась на него поверх плеча, стряхивая с окурка пепел. Она была молодой, талантливой и предельно замкнутой. Элайджа встретил её три года назад в самолёте из Бостона в Детройт. Камски летел с выставки молодежных технологических инноваций, где впервые постороннему взгляду представил свои разработки в сфере биомеханики. Сьюзен Келвин оказалась его соседкой через проход. Она привлекла его внимание болтающимся на её тонком медовом запястье браслетом-пропуском на выставку и мелкими заметками, сделанными шариковой ручкой просто на тыльной стороне её ладони. Остроугольным почерком по коже были записаны примеры экспериментальных психоматематических протоколов. Элайдже потребовалось немало усилий, чтобы вовлечь юную Келвин в разговор: он задавал ей вопросы и получал односложные холодные ответы, он рассказывал ей о своем проекте и удосуживался лишь вежливых покачиваний головой, а каждый раз, когда в проходе между ними оказывались другие пассажиры или тележка бортпроводника, Сьюзен и вовсе словно отключалась, и достигнутый прежде результат обнулялся. Под самый конец короткого полуторачасового перелета Камски удалось по-настоящему заинтересовать Келвин, лишь обмолвившись о том, что в его представлении роботы должны быть менее походящими на пугающих своей литой массивностью машин и более человекоподобными во внешности, поведении и мыслительных процессах. Сьюзен встрепенулась, сосредоточила на лице Элайджи внимательный карий взгляд и попросила его номер телефона. Тот она тоже записала прямо на руке, и через несколько дней, к приятному удивлению Камски, в самом деле позвонила. Сьюзен захотела посмотреть имеющиеся у Элайджи и его коллег?— ?Киберлайф? тогда состоял из самого Камски и двух его университетских товарищей и располагался в гостевом домике на заднем дворе родителей одного из ребят?— разработки. Они встретились на следующий день в Кэпитал-Парке в самом центре города и с тех пор работали вместе. Элайджа толком не знал Сьюзен?— ни её истории, ни личных деталей, до сих пор едва различал перемены в её настроении, не понимал, как смог заполучить её в ?Киберлайф?, и не представлял, отчего Келвин все эти три года была безоговорочно лояльной. Поначалу Камски трудно было всецело поверить в талант Сьюзен. Что-то в её гениальности казалось неправдоподобным, поддельным, ошибочным. Особо настораживало полное отсутствие у неё хотя бы частичного, незаконченного высшего робототехнического образования. Келвин часто знала намного больше самого Элайджи, закончившего университет штата Мичиган с отличием, но соответствующая бумажка у неё отсутствовала. На многие её идеи он соглашался лишь потому, что не было чего терять, а вовсе не из-за твердой веры в их потенциал. Сам концепт полноценного разумного андроида, обладающего не только технически возможной вычислительной мощностью, но и интеллектом, виделся Элайдже недостижимой утопией. А когда Келвин заявила, что работает над квантовым мозгом для робота, предположительно способного пройти тест Тьюринга, Камски и вовсе истерично расхохотался. Теперь, когда всё это оказалось возможным и разумная СТ200 стала сенсацией, Элайджа был рад, что в своё время не стал отговаривать Сьюзен. Ведь это же открытие она вполне могла совершить для ?Ю Эс Роботс?. Их проныры довольно давно вышли на Келвин и делали ей предложения одно щедрее другого, но Сьюзен неизменно и необъяснимо для самого Камски отвергала их. И сейчас, когда дальнейшее существование ?Киберлайф? и судьба Сьюзен в этой компании были под неутешительным вопросом, она всё равно не предпринимала попыток к бегству. Напротив, прилагала все усилия, чтобы спасти тонущий корабль. Элайджа немного устыдился своей вспышки злости и примирительно сказал: —?Мы сможем.