XXII-II. Давно минувшая встреча (1/1)

В тот вечер в баре было особо весело и шумно?— все-таки пятница, и народ решил по полной оторваться в честь окончания очередной рабочей недели. Простые радости, на которые раньше Фрэнк не обращал внимания, слишком занятый своими обязанностями в армии, но теперь, когда жизнь стала проще и скучнее, он сам не сразу заметил, как начал вливаться во всеобщее незамысловатое веселье. Какая разница, глупо это или нет, если всем вокруг хорошо? Закрыв дели позже обычного в тот вечер и поспешив в бар, Фрэнк приметил еще более огромные толпы людей?— все в них шли по своим делам, кто-то радостно переговаривался друг с другом, некоторые не особо культурно повизгивали и выкрикивали всякое, таким образом оглашая свое довольство тем, что уже пятница. В такие моменты станция окончательно превращалась в улей, в потоке которого можно было запросто утонуть. Миновав вереницу уже знакомых до боли улиц-коридоров, Фрэнк прибыл в место, называемое ?У трех оленей? с неоновой анимированной вывеской этих самых рогатых, один из которых то и дело опускает шею, чтобы пощипать невидимую травку. Внутри, как и подобает для пятницы, было шумно. Вовсю играла живая музыка, перемешиваясь со звоном стаканов и какофонией разговоров. Судя по тому, как в заведении было оживленно?— он немного опоздал. Обычно они с Филиппом приходят вместе и застают еще более-менее спокойную и сонную атмосферу, присущую этому месту в будние дни. Сейчас же оно походило на не меньший улей, бывший на улицах колонии. Однако, с другой стороны, было бы намного скучнее, будь Даймон-7 одной из тех орбитальных станций, где народу мало, и где большую часть времени царит депрессивное уныние. Здесь хотя бы постоянно кипит жизнь вместе со всеми ее радостями, горестями и многими другими гранями. Фрэнк мог даже заявить, что ему нравится в этом месте больше, чем на Земле. Войдя в помещение, мужчина тут же принялся задумчиво озираться, ища столик, который оккупировал Филипп со своими друзьями. Времени это много не заняло?— сосед по комнате обычно приходит достаточно рано, чтобы занять один и тот же. Просторный, но не особо огромный, в стороне от сцены, поближе к окну, выходящему на улицу, где обычно не толпится большое количество народа даже в такие занятые часы, как вечер пятницы. И действительно, Филипп был там. Вместе с мужчинами и женщинами, часть которых Фрэнк узнал, и имена которых даже помнил. Улыбнувшись, тот прошествовал к ним. По пути к столику его даже окликнуло несколько посетителей, широко улыбаясь, и он обменялся с ними приветствиями и парой слов. В баре у него было прозвище ?Коротышка?, и некоторые друзья Филиппа и завсегдатаи этого заведения стали звать его так. Обидно не было?— скорее, наоборот забавно. Особенно если учесть, что у некоторых они тоже были. Например, у Филиппа?— ?Лысый?. Даже Иэну и его отцу достались, хотя до того вечера Фрэнк ни разу не видел последнего?— ?Черныш? и ?Профессор?. Судя по рассказам Филиппа и его друзей, этот некий Гленн все пишет и пишет нечто, что называет важнейшим трудом по физике за последние десятилетия. Однако так как отец Иэна весьма скрытен о его содержании, но при этом явно обладает не двумя извилинами в голове и говорит много заумных вещей, его начали называть ?Профессор?. Отчасти саркастично и отчасти с теплотой, как и со всеми прозвищами здесь. Добравшись до круглого стола, поприветствовав там всех, переобнимавшись, раздав ?пять? всем, кто этого захотел, пожав руку тем, кого знал хуже или вообще видел впервые, а также стукнувшись кулаком о кулаки некоторых друзей Филиппа, Фрэнк уселся к ним, активно что-то обсуждавшим и выпивавшим. Некоторые курили. —?Фрэнк, сегодня нас удостоил своим визитом Профессор! —?рассмеялся сосед по комнате и указал на блондинистого мужчину с вьющимися к кончикам волосами. Он походил на что-то среднее между барашком и облаком. А еще весь раскраснелся и был, судя по виду, не особо трезв. Стоявшие перед ним пустые стаканы из-под выпивки только подчеркивали догадку Фрэнка. Кажется, он ни пожал руку, ни как-либо иначе поприветствовал его, когда бывший военный только пришел к ним. —?М-м-м-м… —?промычал задумчиво и слишком расслабленно Гленн, когда Филипп упомянул о нем, и часть людей за столом принялась посмеиваться. —?Но, кажется, он так желал тебя поскорее увидеть, что не выдержал и перепил,?— добавил сосед по комнате, и часть его друзей нашли это забавным. Бывший военный неуверенно посмотрел на незнакомца. Профессор окинул его рассеянным взглядом, затем взял наполовину полный стакан с пивом, чуть приподнял его так, как будто молча говоря Фрэнку ?Ваше здоровье?, и затем пригубил. Если честно, мужчина был удивлен. Когда Филипп и остальные говорили ему о Гленне, он представлял вовсю седеющего упитанного мужчину с толстой шеей и в костюме, каких часто можно увидеть в академиях и университетах на должностях старших преподавателей, завкафедры или деканов. Вот только то, что сидело сейчас неподалеку от него, совсем не подпадало под такое описание. Во-первых, Гленн выглядел очень молодо. Совсем не отцом Иэна, а, скорее, его старшим братом. Во-вторых, он оказался куда худее, чем ожидал Фрэнк. Ну так, может, чуть-чуть плотный в районе живота, но руки и ноги длинные и худые, да и лицо очень приятное и с умеренными и мягкими на вид щеками с легкой россыпью веснушек. Курносый нос с небольшой горбинкой ими тоже немного присыпало. Поймав на себе взгляд Фрэнка, Профессор в непонимании вскинул бровь, хотя не похоже было по частично расфокусированному взгляду, что он особо приметил мужчину. Скорее, лишь голый факт того, что тот на него смотрел. Затем Гленн снова присосался к стакану, а после заказал себе еще. Хоть кругом царил шум, но Фрэнку удалось расслышать его. Голос Профессора не был грубым или хриплым, а наоборот, скорее, мягким, немного ломким, хрупким и таким же моложавым, как он сам. —?Эй, а он точно отец Иэна? —?подвинувшись чуть ближе, поинтересовался Фрэнк у сидевшей рядом с ним женщины с серьгой в носу, бывшей одной из друзей Филиппа. Кажется, ее зовут Ида. Она пригубила свой стакан, отпила немного пива и затем криво улыбнулась. —?По крайней мере, они оба так говорят. Мы не проверяли,?— в ее голосе прозвучала смешинка. —?Но если это так, блин, Профессор выиграл генетический джекпот. Я тоже хотела бы выглядеть так же молодо. А ведь мы почти одного возраста с ним. —?Какого? Ида закатила глаза с легким раздражением, не отвечая и давая Фрэнку понять, что вообще-то некрасиво спрашивать у женщины ее возраст. Бывший военный, быстро догадавшись о значении ее реакции, виновато улыбнулся. —?Ах да, точно,?— и вместе с тем он вспомнил, что ей, вроде, за сорок. Филипп как-то раз упомянул ему. Этот факт удивил его еще сильнее. Если судить по смазливому личику Гленна, ему точно не дать сорок. Это сильнее заинтриговало Фрэнка. Не то чтобы ему особо должно быть дело до того, кем представляется Профессор, и кем он является Иэну на самом деле… Однако Фрэнк не мог отрицать того, что в нем взыграла старая военная привычка: сунуть нос и все аккуратно разведать. —?Эй, Профессор, как там твой труд века? —?вдруг громко спросил Гленна один из сидящих за столом. Мужчина, одному из передних зубов которого не доставало куска. Фрэнк его нечасто видел в их компании и не помнил имени этого человека. —?Пишется,?— рассеянно и немного с занудной интонацией ответил Гленн, а затем пригубил принесенное ему очередное пиво. Официант собрал и унес внушительную коллекцию пустых стаканов, скопившуюся рядом с Профессором. Похоже, Гленн пришел сегодня сюда с полной уверенностью напиться. —?Что, после его окончания построим Звезду Смерти? —?не унимался мужчина с отколотым куском зуба. Некоторые другие за столом не сдержали смешки. —?Может быть,?— задумчиво ответил Гленн, а затем закурил. Профессор не особо реагировал на провокации, пребывая в расслабленном и пьяно-рассеянном состоянии, и его быстро оставили в покое, найдя более интересные темы для разговора и шуток. Вечер тянулся медленно и приятно. Фрэнк неспешно осушил несколько стаканов пива перед тем, как одни исполнители живой музыки сменились другими, и в баре наступил час танцев. Точнее, все, кто хотел, могли встать и потанцевать в честь вечера пятницы, да и просто так. На сцену вышла и села на один из двух стульев та самая певичка, которую Фрэнк тут нередко видит. Вивьен, кажется?.. Она опять притащила свою гитару. С ней, конечно же, был ее верный паж Иэн. В неизменных черной одежде, байкерской куртке и в очках с круглыми стеклами. Его завивающиеся волосы были собраны в хвост. Вот только некоторые пряди выбивались и падали нитями с висков. Они начали петь что-то очень приятное, неспешное и незнакомое Фрэнку. Может, оригинальная песня, а, может, перепев чего-то. Часть людей в баре начала, словно загипнотизированная, пританцовывать. Некоторые парочки и вовсе обняли друг друга и пустились в медленный танец. Фрэнку это не особо было интересно. Он поискал взглядом Профессора, какое-то время назад вставшего из-за стола и куда-то отошедшего. Это заняло некоторое время из-за всего роя людей в баре, но в итоге Фрэнк приметил знакомые растрепанные волосы, футболку с принтом какой-то мультяшной кошки в ученом халате и обтягивающие джинсы. Он сидел на высоком барном стуле рядом со стойкой бармена. Помедлив, Фрэнк поднялся из-за стола, придумал какую-то жалкую отговорку, взял свой стакан с недопитым пивом, пообещал, что скоро вернется, и направился к Профессору. Кажется, некоторые из друзей Филиппа одарили его перед этим понимающими и насмешливыми улыбками. Обойдя вереницу посетителей, часть из которых танцевала, а другая стояла со стаканами в руках и либо смотрела на сцену, либо разговаривала с кем-то, Фрэнк в итоге смог пробиться к барной стойке. Гленн, сгорбившись, сидел на барном стуле вполоборота к сцене, курил и задумчиво глядел на выступающих. Выражение лица его при этом оставалось таким же рассеянным и немного усталым, а взгляд словно отчасти затуманенным. Фрэнк, не совсем уверенный, что ему делать и как обратить на себя внимание, решил идти напролом: подошел, встал перед обзором Гленна и облокотился бедром о стойку, глянув на него сверху-вниз. —?Я смотрю, ты здесь нечасто,?— не найдя, что сказать, выпалил бывший военный первое, пришедшее в голову. Прозвучало оно жалко, но у Фрэнка не было особо хорошего опыта во флирте и интимном общении в целом. Одно дело?— разговаривать с кем-то по рабочим делам или из особой нужды, но совсем другое?— пытаться кого-то заинтересовать собой. Фрэнк никогда не умел презентовать себя. Что раньше, когда был прыщавым юнцом, что сейчас, когда волосы совсем уж тронула седина. Гленн недовольно прищурился и заставил себя посмотреть на капитана. Не то чтобы действия Фрэнка его разозлили?— скорее, Профессор не совсем был в состоянии соображать четко. —?М-м-м-м… —?должно быть, быстро устав задирать голову, Гленн опустил подбородок и уставился по прямой. Фрэнк сначала растерялся, но затем ему сделалось неловко… потому что Профессор смотрел на его пах. Неизвестно, намеренно или случайно. —?М-м-м-м… как тебе вечер?.. —?неуверенно продолжил Фрэнк. Мимо него прошел бармен?— Санчес; тридцать пять лет, козлиная бородка, кожа оливкового цвета и неизменная хитрая ухмылка, которой мужчина одарил в тот момент бывшего военного, словно подслушав часть его абсолютно неумелых и нелепых попыток развести Гленна на разговор и таким образом молчаливо насмехаясь над неудачей Коротышки. —?Мне надо отлить,?— достаточно слышно, невзирая на весь шум и гам вокруг, произнес Профессор, затем поднялся на некрепкие ноги и зашагал мимо Фрэнка в сторону туалетных комнат в дальней части оживленного помещения. Бывшему военному оставалось только понуро и растерянно посмотреть ему в след. В тот самый момент его кто-то шлепнул по плечу сзади. Напрягшись и немного поморгав от удивления, Фрэнк обернулся и увидел Санчеса. Бармен держал в одной руке бутылку виски, которое, скорее всего, предназначалось не ему. Вероятно, тот просто проходил мимо и решил перекинуться с ним парой слов. —?Брось, Фрэнк, это явно рыбка не для тебя,?— улыбнулся ему Санчес. —?Профессор живет на своей волне,?— бармен помотал пальцем у виска, четко намекая, что имеет в виду. —?Не лезь на нее, а то сам станешь того,?— после этого Санчес, рассмеявшись, зашагал дальше по своим делам. Фрэнк нахмурился в задумчивости, но такой поворот событий сильнее разжег в нем интерес, и мужчина, оставив свой стакан с недопитым пивом, направился вслед за Гленном, который уже скрылся за дверцей мужского туалета. Помещение это было не сказать, чтобы кристально чистым, но Санчес всегда жутко бесится, когда его посетители разводят в нем мусор и грязь, что, увы, случается на регулярной основе. Особенно в самые активные и многолюдные вечера пятницы и субботы. К счастью (или несчастью?), никого в туалете кроме него и Гленна не оказалось. Профессор как раз, опустив штаны, стоял возле одного из писсуаров. Одной рукой он придерживал своего ?дружка?, а другой, опираясь частично на стену, все свое остальное тело, чтобы, должно быть, не рухнуть и не залить мочой все, что не надо. Похоже, Гленн и правда прилично набрался. Фрэнк, немного помедлив, подошел к нему, встал рядом, расстегнул штаны и тоже решил облегчиться. Не то чтобы ему так уж сильно припирало, но все равно несколько выпитых стаканов потихоньку давали о себе знать. Его тоже начинало немного накрывать. Не особо сильно, однако так, что Фрэнк мог позволить вести себя чуть более храбро и безрассудно, не теряя при этом окончательно голову, ориентацию в пространстве и чувство собственного достоинства. Может, из-за этой глупой и сильнее разожженной алкоголем в крови смелости он решил проследовать за Гленном и вообще настолько сильно фокусировал свое внимание на незнакомце, о которым, по-хорошему, должен был бы забыть вскоре после того, как тот встал из-за стола и ушел к барной стойке. Однако ни он, ни его сыночек-воришка не выходили из головы Фрэнка. Почему?.. Он сам не был уверен. Очень скоро Фрэнк понял, что Гленн наблюдает за ним. Точнее, за тем, что Коротышка держал в руке и из чего мочился. Это снова напрягло и одновременно заинтересовало Фрэнка. Может, всему виной был алкоголь, немного туманивший мозги. Однако вместе с тем его посетила мысль, что не стоило вставать прямо перед соседним писсуаром?— все-таки их там целый ряд. Может, Гленна просто-напросто разозлило такое наглое соседство. Фрэнка словно обухом по голове ударили осознание происходящего и стыдливость за свою внезапную распущенность. Он поспешил поскорее закончить дела, убрать свое хозяйство и застегнуть ширинку и пуговицу на джинсах. Фрэнк хотел было поскорее ретироваться из туалета, даже не помыв руки, как вдруг Профессор окликнул его: —?Эй, стой,?— прозвучало это не особо громко, но бывший военный его расслышал. Сглотнув и не зная, чего ожидать, Фрэнк нашел в себе то ли смелость, то ли глупость обернуться. Гленн по-прежнему стоял с высунутым наружу членом и опирался одной рукой о стену, вот только теперь его голова была сильнее повернута к Коротышке, и подернутые дымкой пьянства глаза Профессора буравили высокого мужчину настолько сильно, насколько могли в нынешнем состоянии отца Иэна. Происходящее было абсолютно нелепым, странным… и будоражившим. Гленн еще немного посмотрел на Фрэнка, а затем, кое-как натянув на себя белье и штаны и даже толком особо не застегнув последние, сказал: —?Пойдем. В кабинку. Коротышка ошарашенно заморгал. Первые пару секунд он даже не понял, что это была, однако осознание очень быстро накрыло его, подобно расшалившейся морской волне. —?Но… —?неуверенно выдавил из себя Фрэнк. Гленн, игнорируя его жалкий писк, проволок ноги к ближайшей из кабинок, открыл ее, чуть не рухнул на пол, держась за ручку дверцы, но смог чуть ли не в последний момент удержать равновесие, и, тихо ругаясь, вошел внутрь. Фрэнк не спешил идти за ним. Казалось, его ноги приросли к земле, а в голове был целый улей мыслей, большая часть которых сводилась к полнейшему непониманию происходящего. —?Эй! —?после короткой паузы раздался из кабинки недовольный и пьяный возглас Профессора. —?Ты идешь?! Нервно сглотнув и не совсем понимая, что его там ждет, но ощущая вместе с тем неуемный интерес и с каждой секундой все более и более возраставшее возбуждение, Фрэнк наполовину боязливо, наполовину дерзко осмотрелся по сторонам и затем спешным шагом вошел за Гленном в кабину, закрыл ее и повернул замок, запирая их. Профессор, похоже, более не в силах держать собственный вес на нетвердых ногах, расселся на опущенной крышке унитаза, опираясь спиной о сливной бочок. Гленн?— может быть, не специально?— расставил в сторону ноги, и мимо глаз Фрэнка не ускользнуло то, что из штанов выпирала эрекция. Такое чудное и одновременно соблазнительное зрелище заставило и его сильнее возбудиться. —?М-м-м-м… —?снова промычал Гленн, на этот раз чуть более сфокусировано, и поморщился, словно пытаясь отогнать от себя дурман опьянения. —?Коротышка, да?.. —?вдруг произнес он с долей неуверенности. Фрэнку в тот момент показалось, что на его месте мог бы оказаться кто угодно другой, и Профессор вел бы себя точно так же. Это немного разочаровало мужчину, но не настолько, чтобы отбить желание продолжать такое безумие. —?Да. Гленн вдруг хихикнул непонятно чему, а затем чуть ли не рухнул на пол. Фрэнк, насторожившись и напрягшись, хотел было броситься ему на помощь, но Профессор кое-как уселся и выставил перед собой руку, словно таким образом говоря, что все в порядке. —?Садись,?— рассевшись на не совсем чистом полу, Гленн указал в сторону толчка. Фрэнк помедлил в нерешительности. —?Сади-и-и-ись,?— с долей раздражения и пьяно растягивая гласную, повторил отец Иэна. Бывший военный, помявшись, но в итоге побежденный собственной стыдливой похотью, сделал, как велел ему нетрезвый Профессор. Он прекрасно догадывался, что тот собрался делать. Сказать по правде, Фрэнку самому не терпелось. Последний раз он проделывал что-то такое годы и годы назад, с одним из своих подчиненных на одном из вверенных ему под командование кораблей. Конечно же, по обоюдному согласию. Пускай он извращенец, но не садист и не монстр. Не дожидаясь, когда Гленн что-нибудь предпримет или скажет, Фрэнк, подгоняемый откуда-то взявшимися смелостью и наглостью, расстегнул штаны, опустил их вместе с бельем и уселся, разведя ноги, голой задницей на холодную крышку унитаза. Оставалось только надеяться, что она чистая, и он не вымажется в каком-нибудь дерьме. Ну, по крайней мере, кожи не коснулось ничего мокрого или пастообразного. Да и вообще чего-либо, что не крышка унитаза. Его крупный возбужденный член тут же предстал во всей красе перед Гленном, все еще сидевшим на полу кабины. Завидев его, Профессор хитро улыбнулся, подполз и уселся перед ним. Его тонкие и холодные пальцы скользнули по органу, заставив Фрэнка вздрогнуть от леденящего ощущения. —?У тебя руки холодные,?— сказал он, шумно выдохнув. —?М-м-м-м… —?казалось, Гленн был по большей части способен только на общение через разноинтонационное мычание. На этот раз оно прозвучало задумчиво. Как, может, и в прошлый?.. Фрэнк не помнил. Еще немного помучив его холодными прикосновениями, которые постепенно становились все теплее и теплее, Гленн, казалось, не желая ждать дольше, принялся водить языком сначала по головке, затем по всей длине. Получалось у него это не совсем умело, но и не из рук вон плохо. Однако такому, как Фрэнк, повидавшему за свою жизнь немало минетов (часть из которых он делал сам), быстро стало понятно, что опыта у Профессора на таком поприще почти нет. В тот момент в нем проснулось странное подобие галантности. Или какая-то пьяная чушь. В общем, он подался вперед и положил руку на плечо Гленна, который собирался было начать облизывать головку, таким образом останавливая Профессора. Тот взглянул на него со смесью пьяной расслабленности и легкого недоумения. —?Давай сделаем так, чтобы нам обоим было хорошо,?— сказал он, прекрасно понимая, что вряд ли пойдет сейчас на что-то большее, чем обычные ласки. У него не было с собой презерватива, да и совать пальцы в задницы малознакомых людей?— не самая лучшая идея. Особенно если не знаешь степень их подготовленности и опыта во всем этом. Как, впрочем, Фрэнку не улыбалось и то, чтобы пьяный и явно плохо соображающий некто пихал что-то в его толстую кишку. Он решил ограничиться кое-чем более безобидным, но все равно приятным. Гленн в непонимании склонил голову на бок. Взгляд его был рассеянный. Похоже, Профессору сегодня больше не наливать. —?Снимай штаны и трусы и забирайся мне на колени. Гленн вдруг нахмурился и прищурился, словно пытаясь сфокусироваться на какой-то конкретной мысли. —?Я… не хочу в зад… —?более-менее связно выдавил он из себя. —?Мы не будем. —?М-м-м-м… —?кажется, это мычание прозвучало неуверенно. Фрэнк уж было испугался с некоторой степенью заторможенности, что мог ненароком спугнуть Гленна, и теперь не получит ничего, но, к его облегчению, Профессор поднялся, опираясь одной ладонью о ногу Коротышки в районе колена, и второй рукой принялся освобождать себя от лишней одежды ниже пояса. Заняло это какое-то время, и ему все-таки понадобилась в этом помощь Фрэнка, однако в конечном счете с ненавистными кусками ткани было покончено, и они валялись на полу, а Профессор, взобравшись на колени бывшего военного, принялся жадно и пылко целовать его. Так, как будто пытался напиться воды после долгих лет засухи. Может, в какой-то степени так и было?— на тот момент Фрэнк не знал… да и ему было наплевать. Все, что его тогда беспокоило?— то, как хорошо было прижимать к себе тело незнакомца, как были приятны его губы, и как ладони с холодными пальцами на его плечах очень быстро становились теплыми, а затем и вовсе горячими. От Гленна сильно пахло алкоголем, но Фрэнку в тот момент этот запах показался слаще и приятнее меда. Он запустил пальцы в его мягкие, похожие на не то золотой одуванчик, не то облако волосы, закрыл глаза и принялся сплетать языки с Профессором в отчаянном, грязном и желанном танце страсти. В то время как люди вне этой кабины, вне этой комнаты, зажигали под звуки живой музыки, они делали это под биение собственных сердец и шум сбитого дыхания. Словно оба не могли насытиться чем-то очень важным, но теперь нашли друг друга и готовы были подарить свое одиночество без остатка, испепелить и изничтожить его и заполнить образовавшуюся пустоту чем-то новым. Сладким и одновременно горьким. Желанным и одновременно страшным. Продолжая целоваться с Гленном, как опьяненный, то и дело прерывая очередной поцелуй, чтобы набрать в легкие побольше воздуха для новой страстной борьбы, Фрэнк придерживал Профессора одной рукой, а второй опустился ниже, где их тела особенно сильно прижимались и терлись друг о друга. Коротышка обхватил оба их члена и принялся водить рукой вверх-вниз, порой не особо деликатничая, но даря им обоим ощущения необычайно сильной близости и окончательно дурманящего удовольствия. Гленн, прервав поцелуй, бесстыже застонал и принялся подаваться навстречу руке Фрэнка. Коротышка, шумно выдохнув и стараясь не думать о том, что кто-то может войти и услышать, стал ласкать их обоих быстрее, как будто, с одной стороны, желая поскорее с этим покончить и достигнуть заветного оргазма, но, с другой, все равно то и дело испытывая долю неуверенности и порой сбавляя темп, вызывая этим недовольные стоны со стороны своего партнера. В конечном счете Профессор больно и до крови укусил его в губы, и это сильнее подстегнуло Фрэнка, заставив того еще быстрее заводить рукой по длине обоих членов, с хлюпаньем размазывая их телесные жидкости. Гленн снова принялся целовать его, как сумасшедший, словно пытаясь таким образом высосать из Коротышки душу. Фрэнк, однако, в долгу не остался и отвечал на поцелуи так же пылко, не обращая внимания на слабый металлический привкус собственной крови во рту. Вскоре он ощутил, как по подбородку потекла слюна. А, может, она и до этого текла?— просто Фрэнк был так увлечен процессом, что приметил лишь потом. Пика они достигли оба практически одновременно. Гленн сильнее вцепился в плечи Фрэнка, надавливая на кожу ногтями даже через ткань рубашки, а затем выгнулся, запрокинул голову и издал громкий, длинный и полный блаженства стон. Коротышка очень быстро последовал за ним, наоборот напрягшись, сгорбившись, опустив лицо и зажмурившись. С губ Фрэнка не слетело стона?— скорее, он громко и дрожаще выдохнул. Наверное. Фрэнк точно не помнил. После этого они еще некоторое время посидели, шумно дыша и приходя в себя. Фрэнк?— опираясь спиной о сливной бочок, а Гленн?— лежа на нем, уткнувшись лицом в плечо и слабо обнимая. Это было… безрассудно и в то же время прекрасно. Фрэнк ни капельки не пожалел о своем поступке. Однако чем дольше они пребывали в таком виде, тем более возрастал риск натолкнуться на кого-нибудь, когда они буду выходить из кабины. Найдя в себе силы и кое-как выпрямившись, придерживая обмякшего, но все еще пребывавшего в сознании Гленна, Фрэнк принялся отрывать от туалетной бумаги куски и вытирать ими руки, члены и фрагменты одежды от семени и прочих телесных жидкостей, в которых они друг друга вымазали. Получалось так себе, но все равно лучше, чем ничего. Гленн пьяно хихикнул и пару раз даже пытался уклониться от туалетной бумаги, но затем, расслабившись, с нетрезвым и рассеянным восторгом глянул на Фрэнка и произнес с дразнящими нотками: —?Коротышка?— джентльмен… Бывший военный неуверенно посмотрел на него и выдавил из себя жалкую улыбку. Гленн вдруг подался к нему и поцеловал в краешек губ. —?Слюни не забудь,?— шепнул он затем на ухо Фрэнку, а потом куснул мочку и облизал ушную раковину. Коротышка поежился от неожиданности и смутился. Если Профессор будет продолжать в том же духе, он может вскоре захотеть еще… Понимая, что такой поворот событий будет приятным, но не особо здравым, Фрэнк поспешил привести их обоих в более-менее сносный порядок до того, как этот пьяный захочет развести его на второй раунд. К счастью, Коротышке удалось справиться со всем этим и, придерживая, помочь Гленну выйти из кабины до того, как в туалет нагрянули другие посетители. Вот только совсем остаться без чужого внимания им не удалось?— когда Фрэнк чуть ли не насильно мыл лицо недовольно жмурившемуся и лениво сопротивлявшемуся Гленну прохладной водой, стоя рядом с раковинами, в туалет вошли двое друзей, о чем-то живо переговаривавшихся. Завидев Коротышку и Профессора, они притихли и прошли к писсуарам в молчании. —?Пошли отсюда,?— закончив мучить Гленна и к тому времени сполоснув свое лицо тоже, сказал Фрэнк, и, придерживая пьяного отца Иэна, повел его к выходу. Того, однако, посетила какая-то дурь, и Профессор вдруг начал громко петь и даже попытался танцевать. Фрэнка это настолько сбило с толку, что он чуть не отпустил пьяницу, и тот запросто бы шмякнулся на пол, не удержи его вовремя Коротышка. —?Я хочу танцевать! —?весело и громко заявил Гленн, а затем продолжил петь и делать эти свои странные нечто, которые можно было бы назвать танцевальными движениями, если бы отец Иэна не был настолько пьян и из-за этого нелепо неуклюж. Вздохнув, Фрэнк помог Профессору выйти из туалета. Вслед им раздался смех, видимо, тех двух друзей, увидавших и услышавших нелепость Гленна.