XXII-I. Давно минувшая встреча (1/1)

Фрэнк родился в 60х годах прошлого века. Когда отгремели уже мировые войны, но мир все еще восстанавливался от учиненной разрухи. Жила их семья достаточно скромно: отец работал на заводе, следя за тем, чтобы роботы без ошибок и сбоев выполняли свою работу на конвейерах, а мать?— в журналистской конторе. Тогда технологии уже достигли сильного развития, но силы человеческих рук, ума и труда в целом еще ценились достаточно высоко, а андроиды не были пока настолько хороши и продвинуты, чтобы полноценно заменять их. Впрочем, не то чтобы в XXII веке ученые смогли полностью решить так называемую Проблему фреймов?— когда ИИ принимает во внимание слишком много сторонних факторов, и это мешает ему правильнее интерпретировать и выполнять полученную команду. Как, например, если андроиду скажешь принести стакан воды, а он зависнет на обработке того, какие в комнате температура, уровень влажности, какого цвета ковер под его ногами и все такое. Для человека такой порядок мышления не имеет никакого смысла, потому что эти факты никак не связаны с поставленной задачей. Вот только у машины изначально нет такого разграничительного логического барьера, поэтому ученые в области ИИ совершенствуют из года в год программное обеспечение андроидов, чтобы те лучше интерпретировали команды и справлялись с ними, а также чтобы выглядели и реагировали человечнее. На самом деле обсуждение ИИ?— очень интересная тема, и Фрэнк прочитал немало литературы, посвященной этому вопросу. Может, будь у него в юности больше мозгов, он бы приложил все силы, чтобы поступить на роботехнический факультет. Вот только семья их жила достаточно скромно, а у Фрэнка в те юные годы уровень амбиций был почти равен нулю. Поэтому школьные оценки были так себе, и в итоге он просто-напросто поступил в армию. Родители не то чтобы особо были рады такому выбору сына, но и не противились. Разве что его старшая сестра, Элизабет, не удержалась и подколола, мол, ?Что, решил не напрягаться?? Фрэнк тогда равнодушно пожал плечами, но, поступив на военную службу, быстро понял, как ошибалась сестра: может, да, на первых порах тут особо не надо было скрипеть мозгами, но зато мышцами?— еще как. В основе поведения андроидов лежит четыре закона, заимствованные у писателя-фантаста XX века, Айзека Азимова. Если излагать их кратко, то по сути они сводятся к тому, что андроид не имеют права вредить людям и человечеству в целом, а также должны неукоснительно подчиняться человеку. Конечно, из-за слишком большой широты трактовки таких условий, на уже ранних этапах разработки появлялось много проблем. Поэтому была введена дополнительно система выставления приоритетов одних задач и лиц над другими. Чтобы облегчить андроидам мыслительный процесс, а также частично убить проблему фреймов. Фрэнк поступил на службу в 80х, когда все эти человекоподобные роботы уже были, но не в таком хорошем и усовершенствованном состоянии, как сейчас, в 20х годах XXII века. Тогда их почти не применяли в армии?— только ?старших братьев? в виде боевых полуавтоматических и автоматических роботов с пушками и всем таким, которые хорошо показали себя в Четвертую мировую войну. Сначала Фрэнк учился старой школе, то есть как сражаться самому, а затем, через пару лет, его отобрали вместе с небольшой группой других ребят, чтобы обучать на операторов?— то есть, тех, кто сидит в командном центре (порой даже полевом) и следит оттуда за этими машинами-убийцами, вмешиваясь, если что-то в их работе дает сбой. В случае полуавтоматических моделей приходилось брать на себя частичный или очень редко полный контроль над этой тяжелой, но мобильной штукой. Пускай в учебниках любят писать, что Единое правительство образовалось в 70х, и все бывшие страны очень быстро влились в него, на самом деле это не совсем так. Было достаточное количество недовольных и сомневающихся. Порой даже возникали кровавые военные конфликты, часть информации о которых тут же нещадно шла под нож цензуры. Вот только Фрэнку прекрасно было обо всем этом известно?— его даже посылали на некоторые такие миссии в качестве оператора. По сути Единое правительство ?избивало? всех недовольных, таким образом выказывая свою нарастающую доминантность над миром. Другие роботы, танки, автомобили, военные, гражданские… В тех войнах не имело значения, кто попадает на экран?— задачу перед ними, операторами, ставили простую: сидите в командном центре и смотрите на экран, следя за показателями машин. Если что-то идет не так, старайтесь это исправить. Были и полуавтоматические модели, но тогда приходилось мириться с мыслью, что по сути всех тех людей убиваешь не кто иной, как ты, хоть и скрываешься за личиной четырехколесного робота с пушками. В 90х как раз была последняя волна захватов и принуждения, и Фрэнк попал в нее и хлебнул конкретно. Насмотревшись достаточно на всю эту жуть и даже несколько раз выбираясь с маленьким отрядом в пораженные чумой войны зоны, чтобы совершить экстренную починку сломавшихся роботов, он в итоге плюнул на все это и добился перевода в космические войска. Пришлось частично переучиваться и ходить на курсы переквалификации, но Фрэнк наивно полагал, что, может, хотя бы там ему удастся избежать бессмысленного кровопролития и посмотреть на мир вне Земли, медленно утопающей в экологическом и веренице социальных и экономических кризисов. Вот только в космосе дела, как выяснилось, обстоят немногим лучше. Бедность, грабежи и пиратство соседствуют с сытыми и лоснящимися мордами тех, кому повезло больше. И если на Земле правительственная вотчина и колыбель штаб-квартир всех крупных корпораций, то чем дальше от метрополии, тем хуже и хуже обстоит дело с порядком и соблюдением законов. Эдем?— по сути исключительно планета богачей с их аляповатыми виллами, поместьями, полями для гольфа и всеми остальными изысками, от которых воротит. Прайм же?— полная противоположность. Да, там тоже есть свои богатые и авторитетные и можно даже встретить представителей закона, но планета большая, и народу там собралось много разного. Нередко бедного и отчаявшегося. Без оружия там лучше из безопасных зон крупных городов не вылезать. Впрочем, никто не гарантирует, что и там-то, особенно в бедняцких трущобах, тебя не обкрадут и не пырнут ножом. Так что Фрэнк хотел сбежать от ужасов Земли, но в итоге вляпался в еще больший, гордо именуемый колонизацией. Более того, теперь ему нужно было отстреливать особо обнаглевших пиратов и мятежников с разных орбитальных станций. Последние, к счастью, вылезали реже. А потом их флотилии купила Mira, и Фрэнку ничего не оставалось как подписать с ними кабальный контракт. Работенка после этого совсем пошла дерьмовая?— нужно было перевозить какие-то сомнительные грузы, закрывать глаза на бесчинства корпорации, отстреливать или задерживать некоторые грузовые судна, скорее всего, мелких конкурентов, проводить инспекцию, а затем конфисковать у них все под предлогом нарушений или несогласованных перевозок, или еще черти чего. Так что Фрэнк за свою жизнь успел побывать как простым солдатом, так и оператором, и капитаном военного судна, и кэпом якобы все того же военного судна, которое превратилось в какую-то несусветицу?— в узаконенное пиратское, контрабандное и инспекторское в одном лице. Ну-у-у… такой исход не был неожиданным?— все-таки Mira имеет большую долю в правительстве, поэтому оставалось вопросом времени, когда они приберут к рукам еще больший процент армии. Вот только Фрэнку это все равно было не по душе. Ему, мягко говоря, надоело плясать под дудку аморального начальства. Конечно, он поступал в армию не для того, чтобы стать героем, а, скорее, от безнадеги, но тем не менее не намерен был больше задерживаться?— а иначе, капитан был уверен, окончательно превратится в бездушное чудовище, которое в итоге выйдет на пенсию или умудрится влезть на высокий пост, где будет жиреть и которого лишится либо вынесенным вперед ногами, либо будучи кем-то подставленным. Фрэнк не желал себе такого сытого безбедного унижения. Старшая сестра его тем временем закончила юридический факультет, вышла замуж, купила дом и родила детей. Может, у Фрэнка в загашнике было припрятано много рассказов об интересных и подчас опасных историях и приключениях, но, по сравнению с Элизабет, ему казалось, что вся его жизнь была все равно спущена в унитаз. Он ни разу не состоял в долгих романтических отношениях, у него нет никакой недвижимости… нет даже места, которое Фрэнк мог бы назвать домом. Да, он навещал и навещает свою семью на Земле раз в несколько лет, но со временем все более и более ощущает себя лишним на этом празднике жизни. Да и дети Элизабет, а теперь еще и ее внуки, нередко смотрят на него так, как будто Фрэнк какой-то инопланетянин. Чужак, вдруг ни с того ни с сего ввалившийся к ним и усевшийся с ними за стол. Хорошо, что хотя бы молодому поколению наплевать, с кем спит их дядя или двоюродный дед. Помнится, когда он осмелился, уже будучи взрослым, рассказать еще живым ма и па о своей гомосексуальной ориентации, те устроили ему такой скандал, что Фрэнк очень быстро пожалел об этом. Что уж сказать, семья традиционалистов… Ну-у-у, зато Элизабет всегда относится к нему с большим пониманием, а ее дети и внуки?— с равнодушием. Уж лучше последнее, чем презрение. Не будучи уверенным, куда еще податься с таким вопросом, Фрэнк попросил Элизабет помочь ему вырваться из клешней Mira. Старшая сестра хоть сначала и не была уверена, побаиваясь, что на нее саму и ее юридическое агентство падет испепеляющий гнев чудовищно огромной корпорации, но в итоге согласилась помочь ему. Ее работники смогли найти кое-какие лазейки в контракте, и Фрэнку в итоге удалось подать в отставку с наименьшими потерями и рисками. Вот только пенсию ему специально, словно в отместку, урезали. Хорошо еще, что вдруг не обвинили во всех тех нечистых делах, которые ему пришлось выполнять, и не вызвали на военный трибунал. Можно сказать, Фрэнк очень легко отделался?— то ли ему просто повезло, то ли представители Mira сочли не особо нужным пытаться выжать из него все ценное, как из лимона. Ха, может, потому, что у него ничего особо нет. За столько лет службы Фрэнк не получил ничего, чем бы мог гордиться… Смешно. И грустно одновременно. Действительно, жизнь, спущенная в унитаз. Первое время он жил у своей старшей сестры, в их просторном трехэтажном доме в пригороде. Элизабет тогда уже было за шестьдесят, и дети с ней не жили?— только время от времени привозили внуков нянчить да сами оставались на застолье в праздники. Муж старшей сестры не особо взлюбил Фрэнка и факт его присутствия в их доме, но молча терпел. Настроения это не прибавляло и только лишний раз молча подчеркивало ущербность и несостоятельность бывшего военного. Прошел месяц, второй, третий… Фрэнк даже устроился подрабатывать продавцом в маленьком магазинчике специй, орехов и всякой такой мелочи. Отчасти, чтобы показать мужу Элизабет свою полезность, отчасти, чтобы поменьше бывать в их доме и ощущать себя в нем лишним. Вот только почти год спустя его пребывания в доме старшей сестры ее супруг в итоге поставил перед ним условие: либо он сам выметается, либо тот ему поможет. Элизабет попыталась было возмутиться в адрес мужа, но быстро поутихла и только извинилась перед младшим братом, аккуратно давая ему понять, что, может, так и вправду будет лучше. Фрэнк быстро понял, что она тоже не прочь поскорее выставить его за порог. Ну-у-у… спасибо хотя бы за помощь с контрактом и почти год предоставления крыши и еды без какой-либо платы. Наверное. Собрав все свои небольшие пожитки, Фрэнк вышел за порог и должен был быстро придумать, что же ему теперь делать. Не помогало еще и горькое осознание того факта, что ему через несколько лет стукнет шестьдесят, а он настолько жалкий. К счастью, он успел завести несколько контактов, пока жил у сестры и работал в том магазинчике специй, и ему удалось в тот же вечер найти себе место для ночевки. Это был какой-то друг друга его знакомого?— странный тридцатилетний хиппи с длинными сальными волосами, который курил то, что вряд ли можно курить, не нарушая при этом закон, был с ним слишком дружелюбным, а также заклеил все стены своей квартиры огромным количеством постеров различных музыкальных групп. Какие-то из них Фрэнк даже узнал. Он представился Скоттом, был очень странным, но не приставал с расспросами и предложил ему бонг. Фрэнк отказался от него, но был не против пропустить с этим чудаком по стаканчику скотча. Утром Скотт дал ему адрес какого-то Филиппа, жившего на одной из орбитальных станций-колоний, и сказал, что вот этот точно сможет приютить его на какое-то время и даст работу. У Фрэнка были деньги на билет на пассажирское судно, и он не особо понимал, что ему делать дальше на Земле, поэтому поблагодарил и взял оторванную листок-полоску с адресом, написанным ручкой кривоватым и неряшливым почерком. Орбитальная станция-колония эта называется Даймон-7, и она удалена от Земли настолько, чтобы ее обитатели не чувствовали сильный гнет корпораций, но при этом не жили в непроглядной бедности. Филипп?— неженатый мужчина лет сорока, который любит джаз и живет в весьма просторной квартире, оформленной в сканди стиле, с кучей растений и котом-сфинксом, порой щеголяющем в маленьких забавных вязанных свитерах. Он держит что-то вроде дели-магазина. Точнее, на самом деле это простая продуктовая лавка, в которой приходящие могут купить еще и кофе в стаканчике, готовый круассан или слойку, сделанные из замороженного теста, а также иногда Филиппу удавалось раздобыть свежие фрукты, мясо и недурные вяленые колбасы, которые, видимо, и считались теми деликатесами, дававшими этой лавке гордое название дели. Раньше хозяин работал в ней один, но ему захотелось лишнюю пару рук, а Фрэнк не особо был привередлив в вопросах оплаты, поэтому ему даже интервью никакое толком не проводили. Да и зачем? Он же по сути живет с Филиппом в одной квартире. Хозяин лавки почерпнул все, что хотел, лишь наблюдая за ним каждый день и беседуя обо всякой всячине. У Филиппа были татуировки-рукава с витиеватыми узорами и цветами, серьга в ухе, а прическа была длинной, собранной в пучок на макушке, и с бритыми висками. Также у него была длинная борода, которая всегда пребывала в таком идеальном состоянии, что Фрэнку оставалось только позавидовать. Сам бы он не осмелился иметь такую, обычно предпочитая бриться под коленку. Круг знакомых Филиппа тоже был интересным и необычным для Фрэнка. Нет, в армии, конечно, тоже у всех разные увлечения, но все равно никто там не щеголяет в таком многообразии стилей одежды, пирсингов, разномастных татуировок и причесок, которые повидал бывший военный, посещая со своим соседом и боссом по некоторым вечерам бар с живой музыкой под названием ?У трех оленей?. Почему именно он называется подобным образом, Фрэнк так и не понял. Даймон-7 достаточно населенная станция, поэтому частенько можно было увидеть поток незнакомых лиц на улицах, представляющих из себя большие, высокие и широкие коридоры, но в баре мужчина очень быстро приметил тех, кто бывал там часто. Среди них был пацан по имени Иэн, который, помнится, приходил к ним в дели и пару раз пытался проскочить мимо кассы, не заплатив. Высокий, крепкий, широкоплечий, бледноватый, с длинными завивающимися волосами цвета смолы и вечно щеголяющий в байкерских или панковских шмотках. Черные солнцезащитные очки с круглыми стеклами он тоже порой на себя нацеплял, что смотрелось забавно, если учитывать, что они вообще-то на орбитальной станции, и там везде искусственное освещение. Этому пацану еще бы доску в руку, утыканную гвоздями, и вышел бы колоритный образ местного хулигана. Ну-у-у-у, в какой-то степени он им и был. —?Лучше не трогай его,?— когда Фрэнк рассказал Филиппу об этом пацане однажды под конец рабочего дня. Помнится, тем утром Иэн пришел в дели в первый раз в смену бывшего военного и хотел было протащить мимо кассы упаковку чипсов, пачку макарон, маленький мешок риса и соус ранч в стеклянной бутылке. Фрэнк его, естественно, остановил и потребовал плату. Он даже мысленно приготовился к тому, что тот может выкинуть что-нибудь опасное и попытаться напасть на него, но нет?— Иэн помедлил, но затем, пройдя к кассе, выложил поклажу на прилавок, бывший военный ее пробил, назвал сумму к оплате, и тот, покопавших в своих карманах, извлек засаленную и помятую купюру. —?Сдача,?— коротко сказал пацан. Фрэнку показалось, что он был немного недоволен. —?Ага, сейчас,?— равнодушно бросил кассир, отсчитал нужную сумму и отдал ее этому странному пацану. Тот рассовал полученные деньги обратно по карманам, а затем забрал продукты и направился к выходу. —?Приятного дня,?— с долей сарказма сказал ему в след Фрэнк. —?Держись подальше от неприятностей. Иэн ему ничего не ответил. Даже не обернулся. И теперь Филипп говорил ему не трогать того, кто собирался украсть у них товар. Может, сумма в итоге получалась небольшая, но это магазин, а не благотворительное учреждение. Фрэнк не мог поверить своим ушам, не сдержался и высказал недовольство. Филипп вздохнул. —?Послушай, Фрэнк, я знаю, что ты у нас весь такой правильный и справедливый, но я знаю его отца. Поверь, им эти продукты нужны больше, чем нам. И более того… —?он помедлил,?— Иэн хороший пацан. Умный, изобретательный. Давай не будем создавать ему проблем. —?Но это воровство,?— нахмурился Фрэнк. —?Я тоже знаю кое-кого, кто ворует. Наше правительство. И что с того? —?Правительство далеко, Филипп, а это твой магазин и твоя прибыль. Начнет воровать один, другие тоже подтянутся. —?Если другие подтянутся, ты знаешь, что делать. Пистолет под прилавком как раз на случай, если все станет совсем гибло. Но, Фрэнк, Иэна не трогай. Понял? —?хозяин магазина смотрел на него жестко, и бывший военный понял, что с ним лучше не спорить. Особенно если не хочешь лишиться работы и жилья. —?Понял… Даже если он стащит что-то из деликатесов? —?Иэн не стащит такое, не переживай. Он не настолько наглый, хоть по виду и не скажешь. Фрэнку пришлось смириться с таким положением вещей. Когда Иэн пришел в следующий раз, где-то через полнедели, и набрал себе несколько шоколадных батончиков, упаковку сырой курицы, банку томатной пасты, пять картофелин, три моркови и пачку жвачки, кассир его не остановил, хотя и очень хотелось. Вместо этого высокий пацан сам не стал торопиться к выходу. Он остановился неподалеку от кассы со всем этим товаром в руках и посмотрел на Фрэнка. За стеклом очков было не разобрать, что конкретно тогда таилось в его взгляде. Фрэнк, раздраженно вздохнув, повел плечами. —?Иди уже. Я ничего не видел, пацан. Да, у них в магазине была камера, но Филипп не намеревался куда-либо заявлять на Иэна, а других покупателей в дели в тот момент не было. Пацан всегда подгадывал удачный момент для своих мелких краж. —?Можно круассан? —?помедлив, спросил он. —?С шоколадом. —?Нет,?— резко ответил Фрэнк,?— пошел вон. Может, кто помельче и послабее испугался бы говорить такое в лицо Иэну, опасаясь, что крепыш ответит кулачной сдачей, но кассиру было наплевать. Он выше него на голову, тоже не растерял силу и служил в армии. Какой-то сопляк в байкерской куртке и в дурацких солнцезащитных очках его не испугает. Даже если вдруг достанет нож или пистолет. Иэн, однако, этого не сделал, молча выйдя из магазина. Умный пацан. Вот так они и познакомились?— будущий капитан и ответственный за безопасность корабля. Более чем за год до событий на Skeld. Будучи кассиром и странным пареньком, то и дело выносившим из магазина продукты так, как будто дели было его царством. А потом Фрэнк впервые в жизни увидел Гленна. Иэн, как выяснилось, порой выступал в качестве бэк-вокалиста в баре ?У трех оленей? с местной певичкой, которой было очень приятно иметь такую милую и талантливую мордашку в свои помощники. В один из таких вечеров в заведении появился Гленн, который, как Фрэнк выяснил из разговоров Филиппа и его друзей, порой захаживал туда. Вот только бывший военный слишком завозился тогда в дели, закрыл его позже обычного и немного опоздал в бар на пятничную посиделку. Хотя, может, и хорошо?— Гленн к тому моменту уже прилично набрался и, скорее всего, даже не запомнил его. По крайней мере, кэп на это очень рассчитывал. То, что Иэн прекрасно помнил его, Фрэнк не сомневался, и поэтому ему часто неловко находиться с сыном доктора в одном корабельном помещении. Хоть и старается не выказывать этого. Впрочем, Иэн тоже делает вид, как будто они никогда до этого не были знакомы. К добру или к худу.