XII. Разговор Белого и Розовой (1/1)

Отец Гленна был одним из тех случаев, о ком шутливо говорят: ?Пошел за молоком и не вернулся?. Нет, его не переехала машина, и не пырнул ножом вор. Отец Гленна просто был мудаком, который бросил его, совсем маленького мальчика, и мать. В нищете. Свалил куда-то поздним вечером, сказав, что ему нужно купить выпить, и поминай как звали. Гленн надеялся, что он сдох в какой-нибудь канаве много-много лет назад. Может, поэтому доктор одно время гордо задирал нос и говорил по делу и без, что не собирается иметь детей. Помнится, тогда, давным-давно, более двадцати лет назад, он выплевывал эти слова направо и налево, словно размахивал у всех перед носом трофеем. Дескать, смотрите, смотрите все?— мне не нужны ваши дурацкие романтические отношения, ваш дурацкий термин семья и ваши создания, именуемые детьми. Наверное, многие считали его заносчивым и горделивым козлом, который задирает нос и позерствует. Может, он таким и правда был. Но, пожалуй, еще больше Гленн боялся, что если станет отцом, то тоже в конце концов превратится в того, кто ушел за сигаретами или молоком и не вернулся. Что он превратится в собственного отца, которого почти не помнит. Потом случился Skeld I-1, и полусистов, которые изнасиловали его, не особо интересовало мнение Гленна на этот счет. Его напичкали яйцами, чуть не сломали разум произошедшим и выкинули как использованную секс-куклу. В тот момент его гордость, которая, казалось, до этого была движущей силой всего существа Гленна, оказалась разбита. Лежа тогда в крови, грязи и слизи, на корабле, воздух которого пропитался смертью, он хотел умереть. Дезинтегрироваться. Чтобы полусисты, наконец, сожрали его и положили конец всему этому аду. И тогда… пришла Мэй. Точнее, нашла его в гуще всего этого кошмара, дала по морде, заставила кое-как прийти в себя и утащила из-под носа у полусистов, бывших слишком занятыми издевательствами и убийствами других несчастных на корабле. Он всегда завидовал ей. У нее всегда все получалось. Она была гением. Их разделяла разница всего лишь в пару лет, но Мэй всегда была лучше его. И при этом она всегда улыбалась и говорила, что во всем этом нет ничего особенного. В такие моменты у Гленна аж сводило зубы от злости, и он ненавидел ее еще сильнее. Но при этом выдавливал из себя улыбку. Потому что они были друзьями. Лучшими друзьями. Он одновременно считал ее своим другом и соперником. Он одновременно любил и ненавидел ее. И вот, когда Гленн лежал сломленный в грязи, именно Мэй помогла ему выбраться. Именно ее он обнял и бесстыже разрыдался. Именно она посадила его в ту единственную рабочую спасательную капсулу. Он думал, что Мэй сбежит с ним, но в последний момент она поцеловала его, сказала, что любит… и закрыла дверь спасательной капсулы, оставшись при этом по другую сторону. Гленн не мог поверить происходящему. Он начал истерить, бить кулаками о толстое окно, вделанное в дверь, умолять Мэй открыть ее. Кажется, Гленн плакал при этом. Да, наверняка. Но Мэй не открыла. Она смотрела на него и улыбалась. Натянуто, но при этом старалась как можно искреннее, хоть у нее это не получалось. Наверное, она хотела, чтобы он запомнил ее именно такой. И затем ее губы зашевелились. Гленн услышал последние слова Мэй через передатчик в своем шлеме. —?Если хотя бы ты спасешься, это будет не напрасно. Сказав это, она нажала на кнопку пуска, и капсулу ?выплюнуло? из корабля. Это был последний раз, когда Гленн видел ее живой. Позже, захлебываясь в рыданиях и разбив руки до крови о дверь капсулы, он увидел, как Skeld I-1, бывший уже на отдалении, взорвался. И тогда Гленн окончательно понял, что Мэй мертва. Небось, она и взорвала Skeld I-1?— у нее были права доступа капитана, без которых невозможно активировать режим самоуничтожения. Точнее, в эти модели такой не предусмотрен, но при желании можно устроить коллапс, перегрузку и перегрев ряда важных систем, что и приведет к катастрофическим последствиям. Мэй была достаточно умной, чтобы сделать это… Она всегда была лучшей. Гением. Именно поэтому капитан, когда его смертельно ранили напавшие полусисты, отдал свои права доступа Мэй. Он был уверен, что она примет правильное решение. А потом появился Иэн… и чем взрослее он становится, тем больше и больше напоминает ее. Как будто частица Мэй попала в это треклятое яйцо полусиста, оставшееся в нем, чтобы проследить, не наделает ли глупостей ее бывший научный ассистент. Абсолютно нелепая и излишне сентиментальная мысль для такого человека как Гленн, но… за все годы он так и не смог понять, почему Иэн взял за основу своего обличья именно Мэй. Доктор даже провел тщательный анализ ДНК, извернувшись, задействовав связи и сумев достать все нужные образцы. В нем, действительно, помимо наследия своего зубастого и жижеподобного родителя есть частицы от Гленна и Мэй. И если доктор еще может понять наличие своего генетического материала, то случай с Мэй до сих пор остается загадкой. Таинственный ребенок Веги и Альтаира?— как порой любит шутить в мыслях Гленн. Так или иначе, к вопросу об отцах, ушедших за молоком и не вернувшихся?— после появления Иэна Гленн очень быстро понял, что не относится к этой особенной касте ублюдков. За все двадцать лет он ни разу не подумывал бросить сына?— скорее, наоборот боится, что с ним произойдет что-то плохое, и старается оберегать. Ха… Так старается, что допустил присутствие Иэна на Skeld I-8. Изначально планировалось, что Гленн полетит один, но сын уперся, что ни за что не позволит этого. Доктор допускал и до сих пор допускает, что может не вернуться из этого путешествия, и что оно может к тому же увенчаться полным провалом. Иэн умный мальчик, и он, вероятно, быстро догадался, что к чему. Может, в такие моменты было бы лучше, если бы сын не был так сообразителен… или, как его зубасто-жижеподобный родитель, не обладал бы чувствами. Тогда бы Гленн смог уговорить его остаться, а не лететь с ним. Тогда бы ему не пришлось так сильно переживать за дальнейшую судьбу Иэна. Если бы он был на Skeld I-8 один и погиб, все было бы в любом случае не напрасно. Но теперь… если они оба умрут, то, быть может, Мэй пожертвовала собой зря. Именно поэтому Гленн должен сделать все возможное, чтобы выжил хотя бы Иэн. Даже если они не доберутся до Полуса и не получат данные, сын должен выжить. Гленн готов даже пожертвовать собой ради этого. Так же, как это сделала для него Мэй. Вот только… так же, как и на Skeld I-1, все капсулы изначально выведены из строя. Двадцать лет назад остатки команды смогли кое-как скооперироваться под руководством тогда еще живого капитана (а потом?— под руководством Мэй) и починить хотя бы одну?— когда полусисты уже орудовали на корабле, но не успели еще окончательно превратить его в ад. Сейчас об этом неизвестно никому кроме Гленна, Иэна и… возможно, капитана. Доктор знает, что его сын тайком пытается починить хотя бы одну из них, но если на них нападут в ближайшее время, то бежать будет некуда. Они заперты в консервной банке посреди космоса. Консервная банка, полная вкусных людей… Гленн сполоснул лицо. Мятная свежесть во рту после зубной пасты немного ободрила его, а прохладная вода на коже отрезвила сильнее. Гленн посмотрел на себя в зеркало. Медленно седеющие волосы. Морщин на лице стало чуть больше, чем он помнил. Под глазами не то чтобы круги, но какие-то некрасивые наметки на них. Мужчина схватил себя за щеку, немного оттянул ее, затем вздохнул и отпустил. —?Превращаюсь в какое-то страшилище,?— тихо проворчал он, затем взъерошил себе волосы и дал легкую пощечину. Точнее, даже не пощечину?— так, скорее, совсем слегка шлепнул себя вытянутыми и сложенными вместе пальцами по щеке. —?Возьми себя в руки, черт возьми… Опустив кран и выключив воду, доктор взглянул на себя в зеркало в последний раз, а затем отстранился от ряда умывальников и пошел к выходу. Вот только столкнулся в дверях с немного сонной Дженнифер в длинном свитере. Они в непонимании уставились друг на друга. —?Э-э-э-э… Дженнифер, это мужской туалет,?— после недолгой паузы неловко сказал Гленн. Дженнифер нахмурилась в недоумении. —?Но, док, это женский. Белый выпучился на нее, затем вышел из туалета и посмотрел на пиктограмму на двери. Черт, а ведь и правда… Наверное, он так глубоко задумался, когда шел сюда, что не обратил внимания. Когда Гленн вернулся и снова глянул на Дженнифер, та смешливо и беззлобно улыбалась. Доктор одарил ее виноватой улыбкой. —?Э-э-эм-м-м… да… доброе утро, Дженнифер. —?Доброе утро, доктор,?— девушка тут же выпучила глаза, как будто вспомнила что-то важное:?— Кстати, а почему так холодно? —?Климат контроль сглючил,?— закатил глаза Гленн и скривил губы. —?Капитан приказал чинить его двум идиотам. Так как они идиоты, чинить будут долго. —?Идиоты?.. —?Майк и Стив. Чудо-близнецы. —?Чудо-близнецы? —?полнейшее непонимание Дженнифер только смутило доктора. Конечно, это далеко не первый раз, когда люди не понимают его шуток и подколов, но менее неловко ему от этого из раза в раз не становится. —?Забей, это просто шутка,?— Гленн немного помедлил. —?Тебе лучше? Джен непонимающе посмотрела на него. Или притворилась, что не понимает. За прошедшую неделю доктор смекнул, что она не настолько глупа, как порой хочет казаться.

Гленн помялся в неуверенности. Даже спустя столько лет у него порой возникают трудности в общении с противоположным полом, что в его возрасте, конечно же, нелепо и смешно, но он ничего не может с этим поделать. Подчас психологически даже дразнить Майка куда проще, чем перекидываться фразами с Дженнифер. —?Ну-у-у, вчера, в ангаре… Ты отреагировала очень бурно на то, что мы нашли. Дженни помрачнела, и доктор тут же поспешил сгладить разговор, добавив: —?Я тебя понимаю. Я тоже не могу сказать, что живу… в особом достатке. Девушка улыбнулась, но как-то меланхолично. —?Вы тоже спите с мужчинами за деньги и порой называете их ?папочками?, ?дяденьками? и всем таким? Гленн опешил. Хотя Иэн дал ему прочитать досье всех членов экипажа, которые он выудил из базы Mira. Доктору прекрасно известно, кем работала до прибытия сюда Дженнифер. Девочка по вызову, 23 года. Родители погибли четыре года назад в катастрофе, известной как ?Взрыв на пассажирском судне Mute O-179?. Вероятно, до катастрофы жила в достатке, но после нее обеднела и стала… зарабатывать таким образом. —?Нет, но мне приходилось работать… в сомнительных заведениях на добывающих орбитальных станциях. И порой клиенты смотрели на меня… странно и засовывали купюры мне за пояс. Своего рода чаевые за красивое лицо. Может, будь это менее ?цивильное? заведение, они бы этим не ограничились. Это было около десяти лет назад, а, может, чуть меньше или чуть больше, но Гленн четко помнит, как вернулся однажды вечером из такого заведения в слезах. Он вывалил всю эту кучу заработанных за тот день ?чаевых? на стол и ощутил себя ненамного лучше использованной шлюхи. Квантовый физик, окончивший Первый университет Mira на Земле. Работавший когда-то с гениальной Мэй… Теперь зарабатывал официантом в каком-то стремном баре, полном извращенцев, в галактической дыре и вынужден был терпеть их сальные комментарии и редкие пошлепывания по заднице. Тут уж гордость любого не выдержит, а у Гленна к тому моменту она и так была вся облеплена скотчем и порой еле держалась воедино. Когда Иэн спросил его тогда, в чем дело, он просто ответил ему: ?Выдался плохой день?. Больше сын ничего не спрашивал, хотя продолжал смотреть на него пристально.Через пару вечеров, помнится, один из подвыпивших и особо долбанутых клиентов умудрился отследить Гленна до самой двери съемной квартиры и начал приставать к нему. Иэн тогда схватил биту и сломал извращенцу ногу, нос и выбил зуб. Идиоту повезло, что слишком сильный для своих лет ребенок не сломал ему ненароком шею. Гленн никогда так быстро не собирал их вещи и не покупал билет на ближайший пассажирский рейс. Они покинули орбитальную колонию в тот же вечер, улетев на другую, где мужчине чудом удалось по поддельному удостоверению личности устроиться секретарем в маленькую контору. Хотя нет, кажется, еще быстрее они делали ноги с маленькой далекой орбитальной станции, когда Иэн несколько лет назад умудрился устроить вооруженное ограбление магазина с едой. Продовольствия туда поступало мало, и местным жителям приходилось экономить. Видя, как Гленн постоянно недоедает, сын не придумал ничего лучше, как вооружиться пистолетом, который стащил у охраны, надеть маску-камуфляж и устроить налет на продуктовую лавку. Пожалуй, это был единственный раз в жизни, когда доктору пришлось украсть два скафандра, в темпе вальса упаковать их пожитки и срочно спрятаться в багажном отсеке улетавшего оттуда товарного корабля. Не самый удачный способ путешествия, но вариантов особо не было?— не хватало еще нарваться на самосудную расправу со стороны колонистов-деревенщин. Поорать на Иэна особо не удалось?— нужно было экономить кислород скафандра, потому что в багажном отсеке иначе нечем было дышать. Если честно, это была такая авантюра и такое безумие, что Гленн до сих пор поражается, как они выжили. Может, потому, что Иэн взломал часть контейнеров, где лежали еще скафандры с полными кислородными запасами, и они то и дело перекачивали их себе. Но хватит об этом… Он сейчас здесь, на Skeld I-8, и ему нужно сосредоточиться. Дженнифер посмотрела на доктора с удивлением, затем чуть более искренне улыбнулась. —?Сомнительные заведения? Добывающие орбитальные станции? Разве вы не судовой доктор и физик? —?Жизнь… заставила меня помотаться. Дженни более ничего на этот счет не стала спрашивать. Она прекрасно поняла, что означала эта фраза: одновременно много всего и то, что Гленн не хотел углубляться в рассказы об этом всем. —?Я прошу прощения за вчерашнее,?— вдруг посерьезнев, слишком по-взрослому и деловито сказала Дженнифер. —?Больше этого не повторится. На меня… просто нахлынули воспоминания,?— она помедлила. —?Я все равно отказываюсь есть эти продукты, но голодовку устраивать не буду. Просто буду есть то, что нам предоставила Mira в начале полета. Доктор сначала подумывал было мягко напомнить о пользе более натуральных продуктов, но смолчал на этот счет: он понимал, что такое только приведет к большей конфронтации. Вздохнув, мужчина ответил: —?Хорошо… —?хотя, конечно же, ничего хорошего в этом не было. Немного поразмыслив, он добавил:?— Дженнифер, если тебе захочется поговорить, приходи ко мне в медотсек,?— приметив хитрую улыбку, расцветшую на лице девушки, Гленн похмурел и поспешил сказать:?— Никакого флирта и всего такого, только поговорить. Я все-таки доктор, и в мои обязанности входит забота не только о физическом, но и о психологическом состоянии членов экипажа. Дженнифер рассмеялась. Коротко и мягко. —?Хорошо, я подумаю об этом,?— но затем вдруг произошла резкая перемена. Дженни продолжала улыбаться, но вся теплота, казалось, моментально вышла из нее. —?Но, док, не нужно быть таким добрым ко всем. Доброта на этом корабле никому не нужна. —?Что?.. —?Гленн замер. Казалось, его обдало холодом. Нет, вовсе не тем, что был вызван неисправностью климат контроля. Другим. Который исходил от Дженнифер. От ее глаз. Таких, каких не может быть у дурнушки. Слишком умных, коварных, в глубине которых слабо колышется огонек насмешки. Дженни приблизилась к нему и прошептала, проведя пальцем по груди доктора. —?Мы с вами прекрасно знаем, какие здесь все гнилые… Доктор, вы слышали страшилку о полусистах? Якобы они нападают на один из двух Skeld… —?Дженнифер тихо усмехнулась. —?Так вот, если они есть,?— ее рука скользнула выше и погладила щеку Гленна. Пальцы ее замерзших рук были холодны,?— то прилетят уже на объедки. Потому что мы сами сожрем друг друга,?— Розовая приблизилась еще и прошептала доктору на ухо. —?Я тоже видела досье. И знаю, кто должен быть вместо вас двоих. Сердце Гленна, казалось, пропустило удар. На лбу и спине появился холодный пот. Однако доктор продолжал молчать. Потому что любое следующее слово, которое он скажет, может быть потом использовано против него. —?Я не знаю, зачем вы здесь, но вы не мешаете мне, а я не мешаю вам,?— Дженнифер поцеловала его в щеку. Абсолютно безжизненный и лишенный всякого тепла жест. —?Идет? —?она отстранилась и посмотрела ему в лицо. Доктор продолжал молчать. Он не собирался давать ей какой-либо ответ. Дженнифер еще немного подождала, а затем ядовито улыбнулась. —?Что ж, надеюсь, мы поняли друг друга… Знаете, доктор, а вы мне нравитесь. Есть что-то особенное в вас и в ваших грустных глазах. После этого Розовая отстранилась от него и направилась к раковинам. Гленн помедлил, облизал пересохшие губы и осмелился спросить: —?Что ты собираешься делать?.. —?Зачем я должна говорить вам это, доктор? —?девушка принялась рассматривать себя в зеркале. —?Почитайте внимательно наши досье. Уверена, они дадут вам пищу для размышлений. Гленн постоял еще немного в дверях и ушел. Ему не нужно было перечитывать досье. Он догадывался. С самого начала. В досье Дженнифер числится, что ее родители погибли из-за взрыва пассажирского судна Mute O-179, в котором не выжил никто, и которое списали на нападение космических пиратов. В секретном же досье Фрэнка числится… что он был капитаном, отдавшим приказ уничтожить корабль. Скорее всего, на его борту было что-то такое, существование чего правительство Объединенной Земли не могло допустить. Может, в багажном отсеке, может, нет. Может, это был какой-то человек. Настолько важный, что они взорвали весь корабль с огромным количеством невинных гражданских. Иными словами, на Skeld I-8 медленно зрела буря. И, может, полусисты, действительно, станут далеко не единственной проблемой.