Отрывок одиннадцатый. (2/2)
- С чего бы мне врать о таком?! – рассердившись больше на снисходительное ?Джунни?, бросил мальчик. Потом вспомнил, что его всего лишь дразнят и бурно реагировать на это не следует, уткнулся взглядом вниз и продолжил срезать с твердой тыквы шкурку.
- Я бы на твоем месте соврал.
- И ты туда же… - буркнул в ответ Джун, - зачем, спрашивается?- Ууу, - тоскливым голосом передразнил Влад, - злые вы, уйду я от вас.
Взял со стола еще одно яблоко и пошел дальше по своим делам. Марина Павловна тихо посмеивалась, Джун дулся и поминал язвительного командира недобрыми словами.- А как так получилось, что он в военные пошел? – успокоившись, поинтересовался он.
- Как-как… - тяжело вздохнула баба Мара, собираясь с мыслями. - У нас же папа посмертно был до генерал-майора повышен. Суровый, строгий был отец. Ну и Владик по его стопам пошел. Не очень хотел, скажу честно, он в твоем возрасте очень увлекался рекламой, кино, в университет хотел поступать, но не получилось. По многим причинам. И Ярослав на него очень давил… И потом, студентом семью не прокормишь.
- Семью? Разве вы…- Да что мы, у него своя семья была… - Марина Павловна оглянулась по сторонам, и, не найдя Влада в поле зрения, чуть наклонилась вперед, к Джуну. – Он же женатый был… На Любке. Та еще вертихвостка! Глаза хитрые, руки загребущие, наглаа-я! Как ей Владюша попался – не знаю, он только свои два года отслужил, как она залетела от него по дурости, а Владик - мальчик воспитанный, пришлось расписаться. Он ее не любил. Мучился с ней, стерва была такая! Направо и налево потом гуляла, обвиняла его во всех смертных грехах, бросить грозилась, а ребенка в приют отдать. Сын у них родился. Сейчас бы на годок помладше тебя был… Они с Любой в Москве жили, а Влад тут, на Бурейском водохранилище служил, когда война началась. От Москвы и на много километров вокруг камня на камне не осталось. А где что было живое – от радиации полегло.
Джун сидел, как обухом пришибленный. В голове никак не укладывалось – у Влада был сын. Маленький. Сколько ему тогда было? По словам Марины Павловны – года четыре. И жена. Погибли во взрыве атомной бомбы – а его не было рядом… Это же получается, что он совсем один. Потерявший семью, ребенка, живет тут уже десять лет, ходит в эти патрули... в отпуск – к матери. Для чего он вообще живет? Если у него никого не осталось, если вообще забываешь, что это такое – жить.- Ты уж постарайся, Джунушка, дай ему хоть пару годиков побыть отцом.?Кто, я?!? - опешил мальчик. ?Причем тут я…?А потом все встало на свои места: и дружелюбие, и забота совершенно незнакомого мужчины. Он с самого начала видел в нем не шатающегося по чужой территории гражданского, а потерявшегося ребенка, и решил взять под свое надежное крыло.
Влад – отец. Джуну казалось, что это какой-то другой Влад, другой человек, не этот… улыбчивый или угрюмый? Влад поменялся всего за одну ночь, словно его подменили, превратился из строгого и мудрого, опытного командира в веселого и заботливого сына. Отца. Так Влад относится к нему, как к своему ребенку?
Вот почему он сказал той ночью, что Джун брыкается во сне, как дите малое – уже знал, какого это, со своим же сыном наверняка спал…
Было это как-то странно и неправдоподобно, хотя и звучало логично и объясняло все. Вообще все. Это предположение заранее отвечало на все возможные вопросы. И стало даже понятно, почему Влад так себя ведет – все норовит по голове погладить, улыбается, подначивает, вполне безобидно, если задуматься. А потом и воспитывать примется… обязательно примется. И в школу отправит. Снова в школу Джун категорически не хотел.
С бабой Марой они молча чистили кто тыкву, кто картошку, в дом приходили какие-то люди, но подросток пребывал в прострации и только отстраненно кивал на короткие приветствия. Их с Владом отношения внезапно прояснились, но от этого, вопреки ожиданиям мальчика, на душе вовсе не стало спокойно. Не появилось долгожданное чувство уверенности в будущем, определенности. И он никак не мог объяснить себе, почему.На кухне Джун уже узрел несколько кастрюлек, попыхивающих на огне, горки помытых овощей, выставленные к варке рис и другие крупы. У стены дома Влад с каким-то незнакомым мужчиной громоздили деревянные лавки, считали стулья.
- А зачем так много еды? – не сдержался и полюбопытствовал мальчик, сбрасывая в миску очередную порцию нарезанной кубиками тыквы. Баба Мара взглянула на него с хитрой улыбкой, снова вернулась к чистке.- Гостей много будет, двадцать человек. – Пояснила она.
- А в честь чего гости?
- Влад тебе не сказал? – Марина Павловна посмотрела удивленно, укоризненно покачала головой, нахмурилась, но потом лицо ее просветлело. – У него сегодня день Рождения. В пять часов сорок три минутыВладюше исполнится тридцать три.
?Так вот чего он весь день улыбается…? придя в себя после неожиданного известия, подумал Джун. Слишком много важной информации, требующей интеллектуальной активности, получил он сегодня, и никак не мог сосредоточиться на том, что делает. Надо было срочно поговорить с Владом, просто поговорить, успокоиться… Работа не спорилась, кубики выходили то слишком большими, то чересчур маленькими, и он не выдержал, отложил нож, отпросился у бабы Мары ненадолго.
Почему командир ничего не сказал? Постеснялся? Не счел это важным? Но день Рождения – это важное событие, большой праздник в жизни каждого человека. И Они с Владом друг другу не чужие… так ведь? Похоже, Влад думал по-другому. А если бы у Джуна был праздник, он бы сказал? Сказал бы, конечно. С удовольствием выслушал поздравление, и даже позволил бы потрепать себя по волосам. Получается, для Влада его поздравление совсем ничего не значит? Или он хотел, чтобы было именно так – чтобы Джун внезапно узнал и поспешил поздравить…Командир обнаружился за домом, сидел в тени, на коленях у него устроился огромный пушистый рыжий кот, а мужчина с умиротворенным выражением на лице поглаживал его за ушками. Кот смешно наклонял голову и громко урчал, покачивал длинным хвостом, щурился от удовольствия, но на незваного гостя в лице Джуна глядел одним внимательным глазом, без угрозы, с подозрением. ?Я тебя вижу, я слежу за тобой?.
Влад тоже заметил его, остановившегося в паре шагов.- Ко с Шоном скоро придут. – Расслабленно сообщил он. Джун молча кивнул, наблюдая за ласковыми движениями пальцев, утопающих в густой рыжей шерсти. Сказать, не сказать? Чего Влад от него ждет, чего хочет?– Ты на солнце не сгоришь? – спросил тем временем мужчина. – Плечи голые. И на голову надел бы что-нибудь.
Плечи у мальчика и вправду уже порозовели. На солнце жгло, а здесь, в тени, было прохладно.
- Пересядь лучше под яблоню, там…- С Днем Рождения. – Неожиданно для самого себя выпалил Джун. Влад запнулся на полуслове, поднял на него взгляд, и почти сразу же опустил вниз. Пауза затягивалась, мужчина ничего не отвечал, а Джун никак не мог придумать, что бы еще сказать. Было как-то неловко, хотя раньше никаких трудностей в поздравлениях он не испытывал, вообще был общительный и компанейский человек.- В моем возрасте, - тихо вздохнул Влад, - это уже не праздник, а напоминание о том, что годы уходят, а ты старишься.
- Да ну тебя! – снова выпалил Джун, - Я бы никогда не сказал, что тебе тридцать три. Даже тридцать.
- Да? – Влад снисходительно улыбнулся. – А сколько же, по-твоему?
- Ну, я не очень хорошо умею возраст определять… но, думаю, может быть двадцать восемь?
- Ну ладно, ладно… - засмущался командир, и Джуну сразу же стало легче. Он тоже неуверенно улыбнулся, почесал руку, опустив на ладони взгляд.
- Ты извини, у меня для тебя нет подарка… может быть, я придумаю что-нибудь потом. Но сегодня ты даже можешь погладить меня по волосам – в качестве исключения.
- Ах, вот даже как! – рассмеялся Влад. Спихнул с коленей задремывающего кота и поднялся. – Разрешаешь?- Разрешаю, - притворно надулся подросток. Влад подошел, протянул руку, коснулся пальцами мягких волос. Чувство неловкости тут же вернулось, и Джун торопливо отвел от лица командира взгляд. Все-таки, он уже не ребенок, чтобы с ним вот так… Забормотал рассеянно: - Без подарка все-таки как-то…- Ну, кое-что ты можешь для меня сделать.- Что? – мальчик тут же встрепенулся, с ожиданием глянул на мужчину перед собой, но как ни старался, ничего в его глазах не прочел.- Стой и не двигайся. Ладно? – попросил Влад.- Чего?..- Просто пообещай не двигаться, хорошо?- Хорошо, - сдался Джун, смутившись. – Только не щекотать…- Глаза закрой.
Джун послушно закрыл глаза, инстинктивно поджимаясь – ему казалось, что Влад все-таки собрался его щекотать, иначе чего просить стоять неподвижно? Но секунды шли, и ничего не происходило, и только рука мужчины все еще лежала чуть повыше его правого уха. Потом незаметно скользнула вниз, обхватила горячими сухими пальцами, пахнущими деревом, лицо. Джуну захотелось немедленно открыть глаза и посмотреть, но он испугался. Сам не понял чего, но испугался.Еще мгновение, и лицо обжигает дыхание, а губ касается мягкое.
Джун знал, что это – они уже целовались с МинХо, и это ощущение он ни с чем другим не спутал бы. Только МинХо он целовал сам, инстинктивно беря на себя инициативу, а сейчас целовали его, брали над ним контроль, отнимали эту самую инициативу, символичное проявление мужественности. Ощущения были приятными, мягко и влажно, и сердце взволнованно бьется в груди, и дыхание командира обволакивает, но быть тем, кого целуют, Джун не привык. Он испугался еще больше, дернулся в сторону, но рука не дала увильнуть. Сами собой распахнулись удивленно глаза – Влад целовал его, очень осторожно, не пытаясь проникнуть внутрь. Всего несколько секунд, но отстранялся как будто бы нехотя.
- А теперь забудь, - чуть хриплым голосом проговорил он, глядя в очумелые карие глаза, щелкнул Джуна по лбу и ушел прочь.