Два часа (1/1)

Эван/Анна, жЫстокий ангст и херт-комфорт. Ключевое слово: "цифра"Эван сидит за столом, положив подбородок на ладони, и внимательно смотрит на часы. Впереди еще два часа, нет, уже час сорок семь, и секунды размеренно и послушно проваливаются в маленькую пульсирующую дырочку между четырьмя светящимися зеленым цифрами.Анна сказала, чтобы он ничего не делал за два часа до репетиции. Потому что обычно у них все получалось кувырком – Эван прибегал весь взмыленный, плохо соображающий, и с этим было ничего не поделать, потому что такой график. На сегодня она потребовала график изменить, потому что уже невозможно. Потому что завтра выступление, а у них еще лошадь не лежала. Или что-то вроде того. И нельзя быть таким теленком, Эван, куда повели, туда и пошел. Ну вот что ты на меня смотришь? Два часа. Всего два часа – отдохни, сосредоточься, послушай музыку еще раз. Прислушайся к себе. Это очень важно, Эван, то, что ты чувствуешь. Потому что то, что ты танцуешь – это что-то совсем другое. По твоим движениям можно сделать какие угодно выводы – вплоть до того, что тебе трусы в попу врезаются – но только не понять, что ты чувствуешь… Думай, Эван. Два часа.И Эван сидит и думает. Думает уже двадцать одну минуту. Прислушивается к себе. Слышно только, как урчит в желудке. Он не очень понимает, чего от него хочет Анна. Он выполняет все ее указания, у него получаются все нужные движения. Она хочет страсти и огня – он вспоминает, как проходил это с хореографом, и честно повторяет. Но ей не нравится. Все не то и не так. Она показывает сама, и Эвану начинает казаться, что он понял, чего именно она хочет… Но это ему только кажется. Анна смеется над ним и чуть не плачет. Эван, Эван… Я же видела тебя на льду, и мне казалось, что это все по-настоящему… Ну не понарошку же, хочется сказать Эвану, у которого ноют все мышцы, он у Фрэнка так не выматывался, как с ней.Эван, не надо так размахивать руками! Страсть – это не разбрасывание конечностей в разные стороны! И не вот_такой_вот взгляд! Не делай такой лицо, Эван, ты сейчас похож на игрушечный паровозик, у которого вот-вот взорвется котел!..Он уже почти в отчаянье и не понимает, что и как делать. И вот теперь еще – сиди думай. Прислушивайся к себе. Эван, ведь ты когда-нибудь любил девушку? Так, чтобы и любить ее и ненавидеть одновременно. Чтобы хотеть ее себе до того, что дыханье перехватывает, а в горле пересыхает… Эван, ты хотел так кого-нибудь кроме медалей? Вот честно? Неужели никогда?..На самом деле Анна очень хорошая. Добрая, смешливая, ласковая. И требовательная. Единственный ее недостаток в том, что она – девушка. Нет, Эван любит девушек. Эван очень любит и хочет девушек. Только совсем не так, как медали. В погоне за медалью ты способен на все. Она тебе снится ночами, ты снишься себе сам, стоящий на верхней ступени пьедестала, глядящий сверху вниз на менее удачливого соперника так, как никогда не позволял себе глядеть в реальной жизни. Это страсть, это желание, это азарт и злорадство, и счастье… Это самое горькое разочарование и боль. А девушки… Разве можно себе представить – испытывать что-то подобное к ним? Они хорошие, они живые и ласковые, они разговаривают и улыбаются, и рядом с ними все внутри замирает. И хочется просто стоять рядом и держать за руку. Заглядывать в глаза, улыбаясь. И если о чем-то говорить – это будет разговор-поддержка. Девушек необходимо поддерживать, даже если они старше и опытней, как Анна. Нужно интересоваться тем, чем они интересуются, нужно понимать, чего они хотят, о чем мечтают. Нужно разделять их систему ценностей, нужно выполнять их желания… Потому что они – девушки.А медаль можно просто хотеть. Хотеть ее себе. Держать в руках, чувствовать ее тяжесть на груди. Медаль потребует от тебя всего. Но и отдастся тоже вся, целиком.А разве можно мечтать заполучить себе целиком девушку?.. Это как-то глупо даже.… Это какой-то кошмар, Эван. То есть, ты хороший парень! Наверное, даже слишком хороший… Но мне нужно, чтобы ты вовремя танца испытывал ко мне то же, что ты испытываешь к этим своим медалям. Мне нужна твоя темная сторона, Эван. Попытайся перенести это желание на человека. Два часа. Подумай. Прислушайся к себе. Я знаю, ты можешь…Остается семь минут. Эван думает. Прислушивается. Как можно переносить такие эмоции, он не знает. Там лед, здесь – танцпол. Там ты дерешься с мужчинами, здесь перед тобой – красивая девушка. Там тебе хватает техники, но ты испытываешь настоящую страсть. Здесь тебе жизненно необходима страсть, а все, что ты испытываешь – это нежность и уважение. Он ведь не может драться с женщиной так же, как с мужчиной? Он ведь не…Эван встает и проходится по залу взад-вперед. Включает магнитофон и закрывает глаза. И представляет перед собой не Анну. Он танцует с воображаемым партнером, чувствуя, как вздрагивают от ярости губы, как саднит в горле, он ловит воображаемые насмешливые взгляды, и от этого движения становятся резче и плавней одновременно. Он готов драться и сдерживает себя, он сдерживает каждое свое движение, продолжая двигаться. Он напряжен до предела, как скрученный искрящийся оголенный провод, и каждая нота, каждый перебор струн высекают из него болезненные искры…- Эван! – кричит Анна, перекрикивая музыку, и он замирает, открывая глаза, и смущенно улыбается, когда она кидается к нему на шею.- Это чудо, то, что ты сейчас делал – это чудо! Это именно то, чего я от тебя хотела!- О, - говорит Эван, кивая. – Получилось, да?- Да. – Анна смотрит на него почти влюбленно. – Как у тебя получилось?- Ну, так, - говорит Эван, неловко пожимая плечами. – Вспомнил кое-что.- Или кое-кого? – усмехается Анна, приподнимая бровь. Но Эван так отчаянно краснеет, что она просто хлопает его по плечу. – Неважно. Мне нужно только, чтобы ты был в состоянии это повторить.- Я могу, - говорит Эван, прислушиваясь к себе. – Это я могу повторять сколько угодно.