Глава вторая. (1/1)

This day will die tonight and there ain't no exceptionWhy should I wait for nothing to wait forLet me love you in this fable, hold your heart in my handOur time is waiting right outside your doorAnd maybe tomorrow is a better day"Maybe Tomorrow Is A Better Day" Poets Of The Fall- Ох, - сказала мама, прикрывая рот ладонью. Сара досадливо цыкнула и покачала головой.- Господи, ну как они могут так... - начала мама, но Дрю ее уже не слышал. Он смотрел на экран телевизора, судорожно сцепив пальцы на колене, наклонив голову и глядя исподлобья. Лицо Джонни выглядело особенно бледным, даже серым каким-то на фоне ярко-красных роз. Видеть эту вымученную улыбку, мгновенно проступившие круги под глазами, как шевелятся бескровные губы, и это затравленное, обиженное выражение глаз...Неожиданно пришло в голову, что ведь он не видел, каким был Джонни в Турине. Видел только триумфальную короткую, а произвольную посмотреть в трансляции не смог, а в записи потом и не хотелось. Тяжело это было — смотреть на такого Джонни, поэтому Дрю малодушничал и не смотрел. Только когда тот приехал в Бостон, тогда еще оставались какие-то отголоски. Но в те дни Джонни на предмет прошедшей Олимпиады выражал преимущественно одну эмоцию: злость и досаду. А вот теперь....Нет, наверняка тогда, в две тысячи шестом, после объявления оценок у Джонни было не такое лицо. В конце концов тогда он был виноват сам, и прекрасно знал это, и злился большей частью на себя самого. А кто виноват сейчас? Впрочем, какая разница...Мама и Сара горячо возмущались, вроде бы, даже спорили о чем-то друг с другом, но затихли и повернулись к телевизору, когда на лед вышел Евгений Плющенко. А Дрю тихонько встал и вышел на кухню, почему-то ему стало абсолютно все равно, как именно будут разыграны медали.Сигареты были спрятаны в коробке из-под сахара на самой верхней полке кухонного шкафа. Интересно, как она туда дотягивается, если даже Дрю пришлось вставать на цыпочки... Он приоткрыл окно и щелкнул зажигалкой, холодный воздух пригнул огонек к пальцу, обжигая. Дрю поморщился и затянулся, глядя в окно. Так интересно. Вроде стекло чистое, а все равно, смотришь одним глазом сквозь него, другим — в приоткрытую щелку, и ощущение, что перед глазами плывет, как в паршивом 3D-кинотеатре. И пейзаж серый, расплывчатый, мягкий, сливается с черно-белым и контрастным, остро поблескивающим от снега и солнца. И не понять, какой из них — реален, а какой — приглушенная, обработанная фильтрами версия.Дым неожиданно стал душным и горьким, и Дрю, сам не понимая зачем, распахнул окно во всю ширь, выглядывая на улицу, жадно разглядывая серебрящуюся от инея черную стену пристройки напротив, плотный ковер искристого снега, припорошенную белым сосенку по имени Тесса...- Холодно, - пожаловалась за спиной мама, подошла и погладила ладонью по лопатке, а потом вытащила из пачки сигарету и закурила, встав рядом с ним и глядя на улицу. На ней была тонкая кофта, и Дрю обнял ее рукой за плечи, стараясь согреть.- Джереми тоже не повезло, - сказала она сочувственно, и Дрю рассеянно кивнул. Почему-то думать о Джереми сейчас было как-то стыдновато даже. Может, потому, что Дрю как ни старался не мог заставить себя сопереживать его провалу? Слава богу, что мама не расспрашивала ни о чем. Кидала такие вот пробные реплики, но напрямую не интересовалась, хотя, конечно же, прекрасно знала, что Джереми давно переехал в Детройт, что они расстались. Дрю не хотел лишний раз напоминать самому себе, что у них с Эбботтом произошло. Тем более, что уже сам толком не знал, как к этому относиться. По прошествии некоторого времени их разрыв перестал казаться болезненной, нелепой и извращенной шуткой. Уже не дергало ни самолюбие, ни тоска по Джереми. Так странно. Будто бы ничего и не было. То есть, было, но так давно и так неважно, что и вспоминается-то с неловким недоумением. А вот давние, старательно затираемые в памяти отношения с Джонни почему-то в последние месяцы настырно вылезали на передний план.Собственно, тогда, в самолете, поднявшемся в воздух над Нью-Йорком, и приземлившемся в Атланте, он так ничего и не решил. И три с половиной часа от Атланты до дома тоже не внесли никакой ясности в ситуацию. Казалось бы, чего проще, понял, что Джонни — птица не его полета, погрустил и успокоился, чтобы лишний раз не травмировать самолюбие. Но очень мешали оставшиеся в активе два года вполне счастливых взаимоотношений, полная пустота и неопределенность в текущей личной жизни и... и еще то, каким Джонни стал. Это ощущалось неправильным, будто грубые уродливые наросты на прежде гладкой и белой коре дерева. Джонни стал почти-чужим. Это было логичным и закономерным, но от чего-то так глухо и настойчиво саднило, что было невозможно никак выкинуть из головы. Вот эти контрасты. Вот эти его редкие звонки и мягкие обволакивающие интонации, подростковые смешки и внезапные переходы на уверенный, энергичный тон и такие же внезапные откаты к ласковым и тягучим словечкам, от которых все внутри расползалось, как булка в молоке. И закрытый, отгороженный, очень вежливый и спокойный взгляд при встрече, и отстраненные, саркастические комментарии к фотографиям на фейсбуке... Будто бы Джонни не знал, как себя с ним вести, и кидался из крайности в крайность. Или просто у него менялось настроение, и это ровным счетом ничего не значило. Джонни мог быть открытым и проникновенным с кем угодно. Мог быть ласковым, мог быть грубым, насмешливым, это все регулировалось какими-то его внутренними механизмами и ничего по сути не значило. Но Дрю упорно чудилось во всех его этих всплесках, моментах близости и отстраненности что-то мучительное, как засевшая глубоко под кожу заноза. Что-то было не так. Что-то Джонни сильно тревожило и выводило из равновесия. Не факт, что это что-то имело отношение к Дрю, но он всей кожей ощущал этот маятник, со свистом рассекающий воздух вплотную от него. И от этого ощущения было не избавиться.Дрю затушил окурок в струе воды из под крана и выкинул его в мусор. Мама так и стояла у распахнутого окна, задумчиво глядя на улицу. Почему-то она сейчас казалась Дрю такой маленькой и одинокой, что защемило сердце.- Когда я тебя рожала, - сказала ему мама тогда, в 2006, - я думала: я так счастлива, пусть мой сыночек будет так же счастлив, как я. Ну, разве же я знала, что все вот так сложится...- Мам, это предрассудки, – сказал ей тогда Дрю. А она покачала головой, невесело усмехаясь, и погладила его по спине маленькой сухой ладонью.- Вот не знаю. Иногда так счастлив, что хочешь поделиться своей судьбой... Но у тебя еще все будет хорошо, Дрю, я уверена. Все еще получится.- У тебя тоже, мам, - сказал Дрю, впервые за эти жуткие недели чувствуя, что вот-вот расплачется. Она промолчала, все так же вымученно улыбаясь, а он убежал в свою комнату и действительно плакал, лупил по подушке кулаками, жалея себя, маму, Джонни, всех сразу. Потом, вроде, стало легче, а через некоторое время снова накатило, и накатывало еще долго, но больше плакать не получалось. Может, потому что рядом не было мамы. Может, еще почему.Правда, сейчас он все-таки плакать не стал. Просто пошел в свою бывшую комнату, так и пустующую с его переезда, завалился на кровать и достал телефон. Сначала надо было забронировать гостиницу, потому что любой олимпийский город во время соревнований переполнен так, что даже койку в студенческом общежитии снять невозможно. Потом — билеты... ну, с этим должно было оказаться проще. А потом... лучше, завтра, наверное... позвонить Джонни...Да, это действительно было верным решением. Его голос на следующий день был хоть и слабым, но звучал вполне себе живо, он, кажется, даже улыбался, когда разговаривал с Дрю.- Ну что ты выдумываешь, - сказал Джонни мягко. - У меня тут все семейство в сборе. Есть кому меня утешить.- Что, даже Анжела приехала? - поинтересовался Дрю. Джонни негромко рассмеялся.- Представляешь? Они сняли огромную квартиру тут неподалеку от Олимпийской деревни и живут там все. И даже не ругаются друг с другом, там две ванных комнаты, так они строго ходят Вейры в одну, Муры — в другую...- По расписанию?- Вероятно. И Анжела до сих пор ни слова не сказала, вообще, ни про мои костюмы, ни про программы, просто как заичка тихая, надела футболку... Знаешь, они заказали футболки, всем, одинаковые, с надписью там... Розовые. И все вместе приходили на стадион, с баннером, все как положено...- С ума сойти.- Ага. Они вообще хорошие такие. И до сих пор никто не сказал, что я сам виноват, ну, ты понимаешь... Все меня поддерживают и сочувствуют... Мама и Боз вообще в бешенстве...- Моя мама тоже очень расстроилась и разозлилась.- О, - сказал Джонни польщенно. - Передай ей, что я ее люблю.- Хорошо.- Я бы позвонил ей сам, но что-то... Я попозже позвоню, может.Дрю перевел дыхание и твердо сказал:- Я приеду завтра. Вечером. На три дня.Джонни помолчал немного, а потом сказал.- Я тут, наверное, бегать буду. Куча мероприятий, везде надо появиться. Но я постараюсь освободить хотя бы один вечер.- Ладно, - сказал Дрю, с облегчением выдыхая. - Я тебе кину смс, как буду на месте, и договоримся.- Хорошо, - Джонни запнулся, будто поколебавшись на секунду, но все-таки добавил. - Спасибо.Дрю осторожно поставил сумку у ног и оглядел номер. Зашибись. Пожалуй, на такой кровати можно всю американскую сборную по фигурному катанию разместить. Он неловко хихикнул и осторожно, стараясь ненароком не наследить на толстом бежевом ковре, подошел к окну. Зеркальные грани небоскребов слепили глаза, бликовали густыми желтыми и оранжевыми разводами, плывущими по полированной синеве стекла, отражая закатывающееся где-то далеко невидимое солнце.Запаршивел ты в своем медвежьем углу, сказал себе Дрю, чувствуя, как под желудком щекотно холодеет от восторга. Отвык. Хотя, надо быть честным, к такому он и привыкнуть-то не успел. Дрю прижался ладонями к сплошному стеклу во всю стену, глянул вниз, судорожно сглатывая. Высоко.Он шагнул назад, огляделся по сторонам. Высоко и дорого. Пятизвездочный отель, почти все средства на кредитке, но больше не было вообще ничего. Некоторые более дешевые отели предлагали подождать пару дней, пока освободятся номера, пока не схлынет очередная волна болельщиков, соревнования по чьему виду спорта только что закончились. Но он не мог ждать и в результате занял номер, никак не подходящий ему ни по статусу, ни по средствам. Наверное, в каком-то смысле это было хорошим началом. Но, скорей всего, это было полным идиотством во всех смыслах.Телефон в кармане куртки тренькнул, Дрю достал его и невольно хмыкнул, улыбаясь до ушей. В пришедшей смске значилось: ?Господи, ну и дурдом! Пожалуйста, скажи, что ты уже приехал! Мне срочно нужен кофе и кто-то, кому не хочется дать по морде!?Кажется, Джонни потихоньку приходит в себя.- Ты не представляешь, как меня это выбесило, - быстро говорил Джонни, качая головой и постукивая пальцем по краю тонкостенной фарфоровой чашечки. - Но, кажется, эти придурки сами не поняли, на что нарвались. Сейчас все против них и, автоматически, за меня.- Пострадавшая сторона? - усмехнулся Дрю. Джонни передернул плечами.- По барабану. У меня уже три приглашения на интервью. Неплохо для шестого места, да? И уж будь уверен, я сделаю все, чтобы эти три превратились в тридцать три.- Что ты собираешься говорить на пресс-конференции?- Я буду паинькой, - заверил его Джонни. - Я даже не потребую публичного сожжения этих козлов, хотя мне будет очень трудно сдержаться!Дрю рассмеялся, опуская голову, и Джонни заулыбался тоже, спросил мягким, текучим голосом, каким разговаривал с Дрю почему-то только по-телефону:- А ты? Что у тебя нового?Дрю пожал плечами:- Ну, что у меня может быть такого нового, что можно сравнить с твоим новым? Все так же.- Все-все? - спросил Джонни, прищуриваясь и улыбаясь с таким игривым видом, что Дрю фыркнул.- Да. Живу там же, с тем же... Работаю в том же месте.Джонни поджал губы и покрутил носом, закатывая глаза.- Ты вообще хоть знаешь, что они разошлись?- Кто? - недоуменно спросил Дрю и через секунду догадался сам. Он пожал плечами вполне равнодушно. - Да, я что-то слышал. Жаль.Как-то меньше всего его сейчас волновала личная жизнь Эбботта и Скали, ей-Богу. Джонни в явном замешательстве покачал головой и уткнулся в меню, внимательно разглядывая отпечатанные затейливым шрифтом строчки.- Где ты остановился, кстати? - спросил он небрежно, так и не поднимая глаз.- В Sutton Place, - ответил Дрю, замирая. Джонни поднял голову, глядя на него ошарашенно, но ничего не сказал.- Все отели забиты под завязку, - объяснил Дрю, почему-то дико стыдясь. - Свободные номера были только там или еще дороже...Джонни рассеянно кивнул, глядя на него со странным выражением. А потом с усилием сглотнул и сказал, пытаясь улыбнуться.- Покажешь мне свой номер?Сердце Дрю так стукнуло, что он едва не задохнулся.- Конечно, - сказал он, едва дыша, и внезапно побелевший Джонни, не отрывая от него взгляда огромных, совершенно черных глаз, медленно добавил.- Дрю. Я не это имею в виду.- Конечно, - повторил Дрю. Сердце, заколотившееся в висках, теперь медленно отпускало. Сидевший напротив Джонни смотрел на него так, будто призрака увидел. Дрю на секунду стало интересно, какое у него сейчас лицо, но он тут же решил, что об этот думать точно не будет. И вообще ни о чем думать пока не будет, потому что, как показал опыт, лучше всего у него получается, когда он делает что-то, не думая лишний раз. Вот, например, как с этой поездкой.- Может, останешься? - спросил Дрю, когда за окном стало совсем темно, и даже ленты горящих окон, опоясывавшие небоскребы напротив, погасли. Джонни, сидящий в кресле у окна, обернулся, глядя на Дрю со смесью жалости и тревоги в глазах.- Я не могу, - сказал он убедительно. - Я правда не смогу... так.Дрю улыбнулся.- Я знаю. Просто оставайся. Кровать большая, я тебя даже при всем желании на ней не найду.Джонни с облегчением усмехнулся и повертел головой, оглядывая обстановку.- Да, - протянул он с легкой завистью. - Кровать тут наверняка уж получше, чем в нашем номере. У нас с Танит такой номер, это что-то. Давно такого не видал.- С Турина? - ляпнул Дрю и тут же испугался, но Джонни только рассмеялся, кивая.- Ну нет, тут поприличней все-таки. Но у тебя нет моей косметики, - добавил он капризно и весело. - И где мы будем завтракать? Кстати, тут два больших полотенца? Надо еще посмотреть, насколько тут чистая ванная, я, знаешь, не собираюсь до часу ночи ее драить, мне вставать в семь...Дрю обреченно застонал.- Да, я уже и забыл, что это такое — жить с тобой.Джонни хихикнул, отводя глаза и вставая.- Вспоминай. Вдруг пригодится?И пошел мимо обмершего Дрю в ванную.Дрю казалось, что он потихоньку сходит с ума. Джонни принес к нему свой чемоданчик с баночками и бутылочками, который он открывал каждый вечер, как заходил в номер, и с утра — перед тем, как его покинуть. Джонни звонил ему и уставшим безапелляционным тоном говорил, во сколько придет. Джонни оплатил его номер еще на двое суток. Джонни спал в его постели, как нарочно подкатившись почти вплотную, прижимаясь горячим гладким плечом. Джонни поднимался в шесть или семь утра и уходил на весь день, ни разу не пригласив Дрю с собой.Чего я хочу? - спрашивал себя Дрю каждую ночь, разглядывая в темноте молочно-белую, будто светящуюся кожу Джонни. Черные впадины глаз, черные, закрывающие лоб волосы, темная щетина по подбородку и под прозрачной линией скул. Он совсем не походил на себя прежнего сейчас, и, наверное, от этого было еще горячее рядом с ним в постели. Иногда, не удержавшись, Дрю касался его спящего, гладил по спине, по затылку, щекотным отросшим прядкам. Джонни тоненько вздыхал под ладонью и прижимался ближе.Дело было даже не в сексе. Почему-то Дрю был уверен, что если он попросит, Джонни не откажет. Но тогда уже не будет дороги назад. Все вернется, и вернется на то же место, на котором они закончили, если не хуже. А вот этого Дрю точно не хотел совсем.Он отсыпался и бездумно гулял днем, а ночами лежал рядом с Джонни, иногда обнимая его, иногда даже не касаясь, и мучительно думал, как из этого порочного круга вырваться. Ведь должен же быть какой-то способ.Но способа все не находилось.В последнюю ночь перед тем, как Дрю улетал обратно, они довольно долго лежали в темноте без сна, глядя друг на друга, и говорили о чем-то. Дрю потом пытался вспомнить, о чем, но так и не смог. Наверное, о том, как неожиданно востребован оказался Джонни. О том, где он только что побывал, и куда собирается завтра, и какие у него планы на следующую неделю...- Ты собираешься на Чемпионат Мира-то? - спросил его Дрю наконец, и Джонни замолк, рассеянно поглаживая уголок одеяла.- Нет, - сказал он наконец. - И еще, скорей всего, я пропущу следующий сезон.Дрю смог только потрясенно выдохнуть.- Я понимаю, что ты думаешь, - вздохнул Джонни. - Я не собираюсь уходить насовсем. Я просто... Я не хочу еще один провальный сезон. Я не смогу, понимаешь?- Понимаю, - обреченно сказал Дрю. Что там было не понять. Четыре года настроя, борьбы, движения к цели... И пустота на выходе. Ничего. Единственное утешение — вцепившиеся в загривок охочие до скандалов масс-медиа. Учитывая характер и душевную организацию Джонни — это полный эмоциональный провал, из которого он если и выберется, то колоссальным усилием и очень не сразу.- И что ты будешь делать? - спросил Дрю осторожно. Джонни улыбнулся в темноте так, что блеснули зубы.- Только то, что я хочу. И чего я не мог делать эти четыре года. Все-все.- Пить, гулять и заниматься развратом? - попытался пошутить Дрю, и Джонни с готовностью рассмеялся.- И это тоже. Я смогу наконец нормально есть!- Круто, - хмыкнул Дрю. - Я испеку тебе вафелек, хочешь?Джонни прыснул, а потом как-то неожиданно быстро посерьезнел и негромко сказал:- Хочу. Я вообще хочу, чтобы мы как можно чаще были вместе.На удивление в этот момент сердце Дрю не сбилось с ритма. Почему-то не было совсем никакого волнения, только затапливающая изнутри нежность. Он придвинулся к Джонни и обнял, чувствуя, как его пальцы вжимаются в спину. Как он влажно дышит в шею. Как колотится под ладонью его сердце.Дрю поцеловал его в висок и отстранился. И пальцы Джонни в ту же минуту разжались, отпуская.- Я не смогу так, - сказал Дрю с сожалением. - Я бы очень хотел, но так... так не получится больше.Джонни медленно кивнул, не отводя глаз.- Я почему-то так и думал. То есть... не почему-то, конечно. - он неловко усмехнулся и вдруг пожаловался. - Мне тебя не хватает. Хотя, наверное, я даже толком не могу сказать, не хватает мне конкретно тебя или просто кого-то рядом.Дрю понимающе кивнул, и внутри привычно заныло, засаднило.- Ты подумай, - сказал он серьезно. - Теперь у тебя будет много возможностей.И масса желающих, добавил он про себя с неуместной ревностью.Джонни перевернулся на спину и запрокинул голову, глядя в потолок.- Знаешь, - сказал он задумчиво. - Очень здорово, что мы все-таки ухитрились стать друзьями.Дрю даже зажмурился на секунду, потому что противоречивые желания просто разрывали на части.- Наверное, - ответил он, сглотнув. - Но я бы очень хотел найти способ, с помощью которого мы могли быть не только друзьями.- Я тоже, - тихо сказал Джонни.Почему-то по возвращении домой стало гораздо легче. Больше всего Дрю боялся, что изведет себя сожалениями, не выдержит и позвонит Джонни, попытается принять его предложение. И Джонни с предсказуемой жалостью и состраданием откажет — ради его же блага.Но сожалений, как ни странно, не было. Была иногда тоска. Накатывала, давила тяжестью, так, что дышать становилось почти невозможно. Но тоска уходила, а пожалеть о принятом решении не получалось. Дрю знал, что поступил верно, выбрал правильно. И тоскливо становилось только из-за того, что правильным в такой ситуации оказался лишь один вариант, самый болезненный.Но уже весной от Джонни пришла смс: ?Спасибо, ты мне очень помог?. И Дрю понял, что, кажется, ошибся еще раз.Джонни осуществлял свои намерения с упорством и неостановимостью тяжелой бронированной машины. Он возникал то там, то сям, красовался на бесчисленных красных дорожках в очень странных нарядах и со странными прическами. И то, и другое Дрю откровенно смешило бы, если бы не лицо Джонни между всеми этими начесами, блестками, перьями и прочей экстравагантной чепухой. Лицо Джонни было мертвым. Нет, он обольстительно улыбался, оживленно говорил что-то в камеру, позировал и обнимался со всякими сомнительными знаменитостями. В общем - делал свое "все-все", как и планировал. Только Дрю совсем не был уверен, что это "все-все" хоть как-то способно залечить нанесенный ему олимпийским провалом ущерб.А ведь он звал тебя на помощь, подумал Дрю как-то, разглядывая очередные фотографии, на которых Джонни с застывшим лицом пытался изобразить из себя многоопытную светскую львицу. Ты был ему нужен. В горе и в радости, Дрю, ведь ты и в прошлый раз не выдержал его горя, бросил его - злого, несчастного и любящего. И сейчас у тебя был шанс прожить с ним его горе, возместить нанесенный ущерб, а ты позорно струсил. Ты, видите ли, не можешь так. В Ванкувере, пока он дрался каждый день, пытаясь отстоять себя, выжить в этой мясорубке, перемалывающей его самолюбие, его амбиции, всю его жизнь, ты тупо болтался по городу и не знал, чем себя занять кроме страдательных глупостей. Ты занимался рефлексиями и размышлял о собственном месте рядом с Джонни, даже не попытавшись это место найти. Почему-то считая, что это он должен за тебя решить и тебе это место предоставить...А он просто хотел, чтобы ты был с ним. Ты был ему нужен. И сейчас он пишет тебе "спасибо" не за то, что ты что-то хорошее ему сделал, а за то, что ты не сделал ничего, и ему снова пришлось самому быть сильным, снова пришлось выживать наперекор всем, кто старается его утопить. Спасибо тебе, Дрю, за то, что Джонни наконец понял, что в тебе он не нуждается. Ты правильно поступил, да. Он понял, чего хочет. А тебе просто не повезло.- Ну ты и накрутил, - сказал ему Джон задумчиво, когда они сидели дома в один из субботних вечеров. Тихим фоном звучал саундтрек из "Телохранителя", и Уитни Хьюстон пела о том, что у нее ничего нет, Дрю невольно прислушивался к каждому слову и раскисал все больше и больше - то ли из-за чувствительной песни, то ли из-за быстро пустеющей бутылки с виски, водруженной между ним и Джоном на журнальный столик.- Накрутил, - согласился он, покаянно кивая. Сейчас, в данный конкретный момент, ощущение было таким, будто бы все решено и решено окончательно, что пути назад нет, а впереди сплошная неизвестность и непонятность, в которой тоже ничего хорошего не ожидается.- Вопрос только в одном, - довольно бодро начал Джон, поглядывая на него искоса. - Вопрос в том, что ты сейчас собираешься с этим делать? То есть, ты вообще собираешься что-то с этим делать?- Собираюсь, - решительно сказал Дрю и тут же сник. - Но пока не знаю, что. - и добавил в неожиданном порыве откровенности. - Я бы сейчас все отдал, чтобы вернуться лет на пять назад. И сделать все по-другому. Но это дурацкое желание, да?- Ну, учитывая то, что оно точно неисполнимо, его вполне можно назвать дурацким, - недовольно сказал Джон и решительно встал, протягивая ему руку. - Давай, поднимай свою унылую задницу.Дрю автоматически ухватился за его ладонь, и Джон легко, как тряпичную куклу, сдернул его с дивана, обнял за талию и прижал к себе, заглядывая в глаза.- Ну давай подумаем, пьяная ты морда, - рассудительно начал он, легонько покачивая Дрю под музыку. - Ты его любишь?Дрю с готовностью кивнул, укладывая ладони Джону на плечи. В колонках тихо зазвенело вступление к ?Я буду любить тебя вечно?, и он еле удержался, чтобы не хлюпнуть растроганно носом.- Шиза, - покачал головой Джон. - Прямо вечная любовь. Так не бывает. А Джереми?Дрю вздохнул, ковыряя пальцем джонов свитер.- Джереми... Джереми хороший.- Да, только шлюха, - заметил Джон и тут же получил по шее. - Что? Ну ладно, хороший твой Джереми... Кажется, ты уже наклюкался до того, что всех любишь.- И тебя, - сказал Дрю, хихикая. - Тебя больше всех.Наконец-то наступало то блаженное состояние, когда уже не хотелось инстинктивно бороться с опьянением, а наоборот хотелось выглядеть более пьяным, чем есть на самом деле.Джон самоуверенно хмыкнул.- Ну еще бы. Меня тебе и положено любить больше всех. Я тут единственный, кто отвечает тебе взаимностью.Дрю сразу же пригорюнился, укладываясь виском ему на плечо.- Какая жалость, что ты натурал, - пробормотал он почти всерьез. - Мы бы с тобой были отличной парой.- И правда жалко, - вздохнул Джон, поглаживая его по спине. - Переезжать никуда не надо. Проблем с самолюбием никаких...- Это только до тех пор, пока ты не начал выигрывать одно золото за другим, как заведенный, - со знанием дела вставил Дрю. - Проблемы начинаются после этого.- Мда? - Джон скептически покачал головой. - Нет, я бы хотел золота. И вообще, нам это не помешает. У нас ведь настоящая, немеркнущая, неподдающаяся ничему любовь?Он вопросительно тряхнул Дрю, и тот поднял голову, глядя на него влюбленно.- Ага, - подтвердил он, улыбаясь до ушей. - И маме моей ты нравишься.- Это самое главное, - успокоенно подытожил Джон и, наклонившись, чмокнул Дрю в губы. И Дрю зачем-то удержал его за затылок и поцеловал в ответ. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а потом Дрю отпустил Джона, снова утыкаясь носом в ворот его свитера и бормоча:- Да, определенно жалко, что ты натурал.- Угу, - промычал Джон, обнимая его крепче. - Пойдем-ка в кроватку, страдалец. А то так черт знает, до чего мы с тобой дойдем с тоски.Дрю согласно кивнул и позволил себя отвести в спальню. Потом он еще довольно долго лежал, глядя в потолок, и думал о чем-то очень важном, и приходящие в голову мысли казались очень умными и интересными, и, засыпая, он думал только о том, как бы до утра не забыть все разработанные на пьяную голову способы достижения цели.Естественно, что, проснувшись, он не помнил совершенно ничего. Но почему-то он по этому поводу не опечалился. Вчерашнее саможалетельное и слезливое настроение сгинуло, как перекрещенный демон, а диск с саундтреком к ?Телохранителю? отправился на полку до худших времен. А Джонни он написал: ?В следующий раз могу помочь и с выбором одежды. Вчера на тебе был очень блестящий ужас?, и получил в ответ: ?Что бы ты понимал в современной моде, ковбой! =)?.Кажется, все было не так и катастрофично.Самой большой проблемой как всегда были деньги. Конечно, он мог обратиться к отцу, он знал, что специально для него тот держит особый счет, которым Дрю сможет воспользоваться, когда ?наконец поймет, что пора завязывать с этим дурацким видом спорта и начинать человеческий бизнес?. Дрю пока не хотел завязывать. Не то, чтобы он на что-то еще надеялся, - возраст, конечно, был у него не критический, но близко к тому, партнерши хорошей все не находилось... Точнее, Дрю не особо и искал, если честно. Он не ставил на себе крест, он просто ждал... Чего-то ждал. Почему-то ему всегда казалось, что все лучшее еще впереди, что обязательно наступит момент счастья и триумфа, что самое лучшее, свое, настоящее нельзя вырвать у судьбы насильно, оно обязательно придет само, упадет в руки, и останется только обрадоваться и воспользоваться случаем.Ну, возможно, в этой точке зрения и было здравое зерно, но вот сейчас у Дрю как-то уже складывалось впечатление, что в руки ему падало много что и неоднократно, а он, как старый еврей из анекдота про потоп отвергал поочередно и доску, и лодку, и вертолет, надеясь, что его-то спасет Бог. То бишь, непременно будет озарение и понимание, что вот оно - мое. Только успевай держать.В общем, старая тактика достижения счастья и нирваны показала себя неэффективной, поэтому Дрю наконец решил взять все в свои руки. А, поскольку для воплощения планов как всегда не хватало денег, он нашел подработку. Не сказать, чтобы денег резко стало больше, но по крайней мере ощутимо меньше стало свободного времени, которое можно было бы употребить на рефлексии. Да и то время, что оставалось, Дрю постарался употребить для чего-то более позитивного и продуктивного.- Выглядят они как... хрень, - опасливо сказал недипломатичный Джон, трогая пальцем свежеприготовленные кексы.- Ничего, - жизнерадостно ответил Дрю, вручая ему деревянную лопаточку и миску с глазурью. - Сейчас мы весь пиздец замажем, и будет выглядеть съедобно.- Может, ты сам этим займешься, если у тебя так свербит? - поинтересовался Джон, обмазывая первый кекс, но Дрю посмотрел на него так жалобно, что он заржал и слизнул каплю глазури с пальца. - Ладно, ладно. Надеюсь, оно того стоит, и на вкус это не так дерьмово, как кажется.На вкус кексы и правда оказались очень даже ничего.?Кажется, ты обещал мне вафелек? - написал ему Джонни как-то с утра.?Вафельки поломаются при пересылке?, - ответил ему Дрю: ?Я испеку тебе пирожных и передам с оказией?.?Какая у тебя симпатичная и выносливая оказия!? - написал Джонни через неделю: ?Пирожные очень вкусные, только ты, кажется, переоценил мои возможности. Так что Тара и Пэрис передают тебе спасибо и привет. А в коробке из-под пирожных мы решили поселить Джоша?.Дрю улыбался и ехал на работу, засунув в уши плеер и подпевая Леди Гаге.В целом, все шло неплохо. Неожиданно робко объявился Джереми, Дрю поначалу его просто игнорировал, даже не потому, что был все еще зол, а просто от того, что не очень знал, что ему сказать и как на него вообще реагировать. А потом плюнул и стал реагировать как всегда. То есть, как на всех. В конце концов Джереми так отчетливо радовался их общению, а Дрю это почти ничего не стоило - он был рад поболтать с кем угодно.- О, кажется, наш голубок решил вернуться в гнездышко, - прокомментировала их переписку Сара.- Да ладно тебе, - легкомысленно отозвался Дрю. Просто Джереми очень не любил напряга в отношениях, терпеть не мог с кем-то враждовать или даже просто хранить вооруженный нейтралитет. Даже со Скали, который, как выяснилось, довольно драматически и кроваво его бросил, Эбботт ухитрился сохранить теплые отношения, хотя с Массимо связывал гораздо более конкретные надежды на совместное будущее, чем с Дрю.- Ну-ну, - сказала Сара многозначительно. - Ты не расслабляйся. У меня такое ощущение, что с ним еще не все закончено.Дрю только плечами пожал. Что там думал себе Джереми, его волновало мало, у него были свои планы. И эти планы уже скоро имели весомый шанс осуществиться.А потом Джонни поменял статус в твиттере.Lover.Это было... неожиданно.?Судя по твиттеру, тебя можно поздравить?? - написал Дрю и замер, ожидая ответа. Ответ пришел только через день:?Да!?Вот так, подумал Дрю, глядя в экран телефона.- Что случилось? - спросил Джон, сидящий за столом напротив.- Да так, - сказал Дрю, поднимаясь. - Не хочу я ужинать чего-то. Пойду, лягу пораньше.- Ну-ка стой, - тихо сказал Джон. Дрю встал, глядя в сторону.- Сядь.Дрю сел.- Телефон сюда дай.- Да иди ты нахер.Джон с полминуты буравил его мрачным и упорным взглядом, потом вздохнул и полез в бар за бутылкой.- Ну давай, рассказывай.И Дрю все рассказал. Собственно, рассказывать-то было и нечего. В самом деле, кто ему обещал, что Джонни станет дожидаться, пока он созреет? Ему нужен кто-то рядом. Желающих, как легко догадаться, полно. И Джонни делает то, что хочет - гуляет, сияет и занимается развратом. Хотя, собственно, это и развратом не назовешь: наверняка это первый и единственный мужчина за долгое время, и о том он объявил официально. Может быть, он даже влюбился. Скорее всего именно влюбился, потому и пишет об этом. Он ведь не умеет молчать. Черт возьми, вот это точно было катастрофой.Проснулся Дрю с ужасной головной болью от треньканья телефона. Джонни писал: ?Я сейчас так счастлив, что, кажется, могу взлететь. Порадуйся за меня, Дрю?.Почему-то от этой смс он невольно улыбнулся и, подумав полминуты, набрал ответ: ?Я правда рад тому, что ты наконец счастлив. С Днем Рождения?.Ответ пришел тут же: ?А где мой подарок??. Дрю хотелось написать ехидное ?вероятно, спит в твоей постели?, но он удержался.?Твой подарок уже в пути?.Он со скрипом встал - оказалось, что спать он завалился прямо на тот же диван, на котором они сидели пьянствовали, - покрутил головой по сторонам в поисках Джона, но тот, кажется, проснулся раньше и уже ушел по своим делам. Надо было умыться, и вообще прийти в себя не мешало, слава богу, смены сегодня нет, но вечером занятия на катке, и там стоит быть в форме. Он направился было в ванную, но замер на пороге, услышав звук еще одной пришедшей смс. Неохотно подошел к дивану и поднял телефон, открывая сообщение.?Я буду ждать?.Конечно же, Джонни не имел в виду ничего такого, что Дрю себе тут же вообразил. Но почему-то от этой смски стало гораздо легче.