Глава шестая (1/1)
Эмили огляделась. Комната, которую любезно отдала в ее распоряжение Мина Харкер, отчего-то показалась ей неприятно безликой. Кровать с резными столбиками поражала своим великолепием: роскошное покрывало с кистями сверкало шелком и золотой ниткой, рассыпавшейся в бесчисленных узорах и шитье. Окно было маленьким, полукруглым, похожим на корабельный иллюминатор; у стены приютился письменный стол, на котором лежали принадлежности, столь необходимые современному человеку - ножик для починки карандаша, несколько пузырьков с чернилами, листы бумаги с неизвестными гербами, конверты, перевязанные веревкой, и книги в пакетах, запечатанных сургучом. Зеркало в богатой раме было покрыто тонким налетом пыли. На туалетном столике свободно размещались красивые флаконы и тонкие фланелевые салфетки, стеклянный кувшин с сухими бутонами цветков, и пустой косметический сундучок. Картин на стенах не было; висело лишь несколько фотографических снимков - и Эмили прежде всего обратила внимание на тот, где стояли в ряд уже знакомые ей члены некоей Лиги Выдающихся Джентльменов. Лиги, в которую она оказалась вовлечена против своей воли. -Думаю, вам есть о чем поразмыслить, - тихо произнесла вампирша. -Прекрасная комната. Эмили заметила, что в ней было убрано, что вещи лежали на своих местах, каждый предмет - там, где ему и положено быть; но все было покрыто пылью. Здесь уже давно не было гостей. -Располагайтесь, - доброжелательно сказала Мина, выходя в коридор. - Я могу предложить вам ужин в нашей компании? -Все, что считаете нужным. - Вздохнула Эмили. Дверь закрылась за Миной, и она осталась одна. В ее душе нарастало смятение. Все, все вокруг - как она очутилась здесь? - было чуждым, несвоевременным, ненормальным. Все, начиная от вычурных флаконов и заканчивая полукруглым окном. Таким же, как и хозяева этого дома. Она подошла к стене и сняла с нее фотографию. Так вот каковы они, эти люди, эти наполовину безумцы, наполовину страдальцы, а на малую толику - гении... Чувствуя себя загубленной, Эмили принялась разглядывать снимок. Мина резко выделялась на фоне мужчин; она возвышалась над всеми ними благодаря своей причудливой высокой шляпе с пером, похожая на изящную птицу. Руки в перчатках сжимали зонтик-тросточку, и она была воплощением грации и великолепия уходящей эпохи. Подле нее стоял мистер Сойер - тот самый молодой человек, который привел ее в этот дом. Его шляпа по-американски лихо надвинута на глаза, губы спокойны и расслаблены, а рука держит ружье, окованное серебром. Он одет просто, но в каждом изгибе его тела чувствуется роскошь молодости и силы.Слева от мистера Сойера замер жуткий Родни Скиннер. Он, подобно сове, пялился своими черными очками с искривленной улыбкой на губах; складки в их уголках придавали ему циничный вид. В своей широкополой шляпе и черном длинном плаще он был похож на сыщика дешевой конторы. Внимание Эмили привлек мужчина, что также назвался при первой встрече доктором - аристократического вида, с густыми бакенбардами, гладко выбритый, щеголь, с печатками на цепочке, приуроченной к дорогому жилету. Но в лице его - и во взгляде - было нечто столь страстное и порочное, что Эмили быстро отвернула от него глаза. Она увидела и индуса в роскошных военных одеждах; он был наверняка страшный франт, и даже его сабля была вся изукрашена серебром и медью. Он стоял, пряча руки за спину, и бесстрастно глядел куда-то вдаль. Снимок был датирован августом нынешнего года; Эмили вновь повесила его на стену, но глаза этих людей все еще впивались в ее спину, и ей неуютно было в этой старомодной комнате.***Родни Скиннер неторопливо разрезал ножом для бумаги посылку: он развернул от упаковочной бумаги книгу и прочел на ее обложке: "Новый медицинский справочник". -Мина, - хмуро окликнул он, - Джекил, кому-то из вас пришла посылка... Кто заказывал в книжной лавке справочник по медицине? -Я, - торопливо выкрикнул доктор Джекил - и, выходя из своей комнаты, вытер полотенцем лицо, только что выбритое и потому сиявшее свежестью и здоровым румянцем. - Спасибо, что проверяете мою почту...-Ирония? Что с вами, Джекил? - усмехнулся невидимка, протягивая пухлое издание. "Если бы я мог, - сказал мистер Хайд внутри добродушного доктора, - я бы выломал ему хребет и вырвал мерзкий язык". "Он пакостник и нахал, но славный малый - если не выпьет" - Отрезал Джекил и улыбнулся. За его спиной тихонько скрипнули половицы, и Джекил, сжав в руке выпачканное в бритвенной массе полотенце, резко обернулся. Позади него замерла Эмилия: она зябко повела плечами, точно откуда-то повеяло холодом.Волосы ее были убраны в простую прическу, которая нисколько не умаляла ее красоты. Впрочем, это была своеобразная красота; какой-нибудь мужчина, покоривший немало прелестниц, наверняка устоял бы перед этими темными глазами и нежными, еще не знавшими любовных поцелуев и ласк губами. Но что-то в ней вдруг заставило Джекила нервно сглотнуть; он быстро спрятал руки за спиной, и Скиннер, с изумлением вскидывая брови, усмехнулся своим бездонно-черным ртом. - Все-таки решились выйти к нам? - спросил он, как всегда, немного насмешливо. Вопрос полностью считывал настроение Эмилии: она нервничала так, словно шла в клетку к голодным тиграм. Причем непременно на съедение. - Не обращайте на него внимание, - вежливо улыбнулся доктор Джекил и представился. - Наверное, будет не лишним напомнить вам свое имя. - Совершенно не лишним, - с благодарностью сказала Эмилия. - Миссис Харкер что-то упоминала об ужине... - Было такое, - согласился Джекил. - Пойдемте, вы наверняка голодны. Кстати, мне уже рассказали о вашей проблеме. - Он помолчал и тихо бормотнул. - Ремедий... ну надо же... Несколько лет назад проблемы вивисекции нельзя было решить при помощи лекарственных препаратов. ***За столом не было оживленно; все ели словно без удовольствия. Зато беседы не затихали. - Прежде живосечение было грязной работой, - делился доктор Джекил. Его белые руки порой опускали столовые приборы и принимались активно жестикулировать, подкрепляя слова. - Первым из всех этим занимался один мой знакомый... конечно, не совсем знакомый... то есть, я не знал его лично... - Думаю, мы все поняли, о ком вы говорите, - мрачно сверкнула глазами Мина. Похоже, она и Джекил знали что-то, что было неведомо остальным, потому что Скиннер устало вздохнул. - Я в который раз чувствую себя маленьким мальчиком, от которого что-то скрывают, - нетерпеливо сказал он. - Сказали "А", говорите "Б", мои милые ученые друзья. Не забывайте, все остальные в этом зале по сравнению с вами тупы, как пробки. Ухмыльнувшись, Том отсалютовал невидимому другу, а тот шутливо махнул ему рукой с другого конца стола. - Этот человек носил фамилию Моро, а также у него была ученая степень доктора. И каких-нибудь пять-семь лет назад вы могли бы видеть в "Таймс" заголовок "Ужасы Моро", - сказал доктор Джекил, вытирая рот салфеткой и исподлобья оглядывая собравшихся за столом. - О, это было очень странное время... ...Доктор Моро был известным ученым-вивисектором, и занимался он вопросами физиологии, вопросами развития человеческого организма. А особенно интересовали его различные аномалии. У младенца рудиментарный хвостик? Остроконечные уши, которые взрослая женщина прячет под локонами? Лицо какого-нибудь продавца на Тотенхем-Роуд покрывает густая бурая шерсть? Все это вопросы, связанные с аномалиями развития. Доктор Моро изучал их тщательно, на протяжении тридцати лет научной деятельности. Получив докторскую степень, он обрел помимо нее право завести свою лабораторию (что он тут же и сделал), нанять помощника (где-то пятнадцать лет назад он действительно отыскал лаборанта - подающего надежды юного биолога по имени Монтгомери) и ставить эксперименты. Так работали сотни ученых по всему земному шару, но доктор Моро отличался от них. В то время науку захлестнула мысль о вивисекции, и Моро был самым страстным из сторонников этой деятельности. Опыты он ставил ужасные: он мучил и терзал животных, сдирая с них шкуры, пуская им кровь, изучая их мышцы и внутренние органы... и не только это. Он интересовался тем, насколько человек и животное близки. Лондон узнал о чудовищных экспериментах случайно: однажды двоюродный брат доктора Моро увидел, как из его лаборатории, хромая и поскуливая, выбежала окровавленная собака. Шерсть свисала с ее боков лоскутами, один глаз был затянут бельмом. Пес был изуродован и находился при смерти. Наверное, он сбежал из лаборатории, чтобы забиться куда-то в угол подворотни и умереть там, а не на операционном столе. Соседи Моро слышали громкие крики животных: лай, вой, протяжное мяуканье, и все это звучало, как один бесконечный плач. Против Моро поднялась пресса, общественность, и, наконец, Академия Наук. Моро лишили лицензии, и он вынужден был бежать из Лондона, потому что разгневанные жители отказывались продавать ему пищу, обслуживать его нужды, терпеть его соседство. Итак, Моро исчез...Джекил закончил свой рассказ, пряча глаза. - Больше о нем ничего не было известно, - сказал он глухо. - Я думал, он навсегда покончил с опытами, за которые он так жестоко поплатился. Я не знаю, жив он сейчас или нет, но до меня доходили слухи, что один неудачливый господин по имени Эдвард Прендик столкнулся с ним... на его острове... - Острове? - поперхнулся Скиннер и поправил очки. - Мой дорогой доктор, у нас что, все ученые настолько богаты, что могут купить себе целый остров? - Это темная история, - невозмутимо ответил Джекил. - Но так или иначе, этот Прендик утверждает, что доктор Моро проводил там свои чудовищные опыты и даже извлек кое-какие результаты. Он создал зверо-людей. Тут уж и Эмилия не выдержала. Она побледнела, да так, что показалась всем на грани обморока, и срывающимся голосом сказала: - Какое отношение имеет к моей истории история этого доктора? Я услышала только одно слово, значимое и в том, и в другом случае. Вивисекция. Что бы это ни было, я не хочу верить, что это пытались проделать со мной. - Они не пытались, - спокойно ответил Джекил. - Они уже проделали это с вами.