Глава 19 (1/1)

Ричард собирался навестить Дина сразу после завтрака, даже встать хотел пораньше, но ожидаемо проспал. Сны ему снились беспокойные, шумные, очень яркие. Что-то про волшебную войну, в которой темные и мрачные существа ночи схлестнулись с обитателями холмов и лугов. Сияли под заходящим солнцем доспехи воинов, выстраивающихся вдоль широкой ложбины, что раскинулась среди холмов как гигантская чаша…Из ночи, с темных лугов приходили длинные и тощие, гремели костями, мерцали пустыми глазницами. Серой кисеей реяли на ветру их погребальные плащи, от безголосого крика дрожал воздух. Воинство росло и ширилось, занимая мглистый горизонт, все растягиваясь и приближаясь.А на зеленых холмах собирались другие.Золотые и синие флаги вились по ветру, играли волынки и барабаны. По переднему флангу на прекрасных белых конях сидели воины в блистающих серебряных доспехах. Среди них были мужчины и женщины, несколько таких, что выглядели детьми, но детьми не являлись. И медведь. Большой черный медведь в килте и золотой короне восседал на белой лошади с сияющей гривой и свирепо играл на волынке какой-то яростный мотив, приводящий в исступление. По мере того, как картинка приближалась, появлялось все больше деталей. Разные виды тартана в отделке одежд светлых воинов, тонкие украшения, увитые резьбой луки. У медведя оказались внимательные человеческие глаза, а у лошадей – изящные золотые рога. Единороги.Медведь закончил играть, прервал мелодию на резкой ноте и поднял правую лапу. Воцарилось полное молчание, стало слышно, как свистит в траве холодный ветер, как шелестят призрачные плащи мертвецов. Их предводитель в свинцовой короне заскрипел зубами, а медведь резко махнул лапой, наполняя напряженную тишину ревом своей глотки:– A 'bhlàir!!!Ричард подскочил в постели, тяжело дыша через скачущее в горле сердце. Он не сразу понял, что находится дома, в собственной спальне, а до той чаши среди холмов сотни километров, и нет там сейчас никаких мертвецов и медведей на единорогах – все истаяло давно, истлело под ветрами и дождями.– Уффф, как же... – Ричард потер лицо ладонями, – жутко.Дыхание постепенно выравнивалось, но прогнать тягостное впечатление было не так просто. Эти мертвецы – они выглядели так реально, так кошмарно!В доме было тихо и пусто. Ричард поискал Грэма, но обнаружил только записку:"Мой дорогой соня,Я не стал будить тебя, пожалел твой сон. Когда проснешься, приезжай в дом надзорного, мы собираемся там. Адам уверяет, что с Дином все в порядке.

И не волнуйся из-за времени, иногда поспать подольше очень полезно.P.S. Не завтракай.Грэм".Ричард тут же взглянул на часы и удивленно вскрикнул. Судя по всему, он всерьез проспал: стрелки показывали половину одиннадцатого.– Ничего себе, вот это я придавил...Он тут же забегал, засуетился. Быстро в душ, быстро леди Мариан (зря, как оказалось: ее уже покормил Грэм, сменил воду, песочек и нарезал яблока), быстро какие-то вещи. Хоть ничего страшного в позднем подъеме не было, Ричард чувствовал себя неловко, словно подвел кого-то. Он спешно оделся, убрал кровать, отложил белье в стирку и выскочил на улицу.Снаружи снова было прохладно, низкие тучи быстро пролетали в небе, но дождя пока не предвиделось. До дома Дина ехать было всего минут десять (учитывая все загибы дороги, напрямую могло быть и ближе), и Ричард преодолел их в рекордные сроки. Правда, по пути каждая кочка на дороге напоминала ему о насыщенной ночи с Грэмом, отдаваясь болью в мышцах. Ричард и не подозревал, какие места у него в организме могут существовать и болеть. Дверь ему отворил Адам, впуская в дом, полный друзей и соседей. Вся родня Эйдана собралась здесь, а еще Адам с дедом и Грэм – в небольшом доме яблоку было негде упасть от наплыва посетителей.– Доброе утро. Прошу прощения, я проспал! Так неловко… – смущенно сказал Ричард, оглядывая собравшихся.– Ничего страшного, – ответил ему Грэм, широко улыбаясь. – Еды вдоволь, Дин чувствует себя лучше.– О-о-о-о… хорошо, прекрасно! – Ричард покраснел, но ответил такой же улыбкой, не отводя взгляда. – Ужасно глупо звучит, но мне снились совершенно дурацкие сны. Представляете, я видел медведя в килте, который ездил верхом и играл на волынке…– На волынке? Ну, это можно, – одобрительно кивнул Грэм.Уилс что-то прошептала Дину на ухо, они захихикали. Ричард сразу подумал, что они откуда-то все знают, и пожалел, что не может немедленно испариться.

К счастью, Дин действительно выглядел неплохо – для человека, упавшего с обрыва в холодное море. Даже его храбрый спаситель Эйдан казался более усталым и бледным, но Ричард догадался, что это он от страха за своего Дина так перенервничал. Это было понятно и даже трогательно, сразу стало немного легче.День в хорошей компании пролетел незаметно, и к вечеру Ричард возвращался домой в благожелательном настроении, полный вкусной еды и добрых мыслей. Радости добавил и Грэм, вопреки ожиданиям не оставшийся у Адама.– Я бросил тебя утром, так что хоть вечером составлю компанию. Да и стиралку у тебя глянуть хотел, там стучит что-то.Ричард представил себе медведя с отвертками и разводным ключом и хихикнул. Выходило забавно.– Эх, а я как раз думал постирать, даже белье сложил.– Ничего, в другой раз постираешь, – Грэм хмыкнул. – Я тебе дело поинтереснее найду.– Ключи подавать? – невинно поинтересовался Ричард.– Ага. Ключи. Подавать. Именно так.Он глянул так, что стало горячо в груди, а плечи свело щекотной судорогой. Это была магия, не иначе.Дома Грэм выдул литр травяного чая с медом и устроился возле машинки. Ричард перетащил белье в гостиную и сортировал по цвету и виду ткани.Мысли сами собой вернулись к происшествию с Дином и Эйданом.– Все же, это удивительное везение: упасть с такой высоты в ледяную воду и заработать только простуду. На Дине ни одной царапины! Эйдан выглядит гораздо хуже, словно это он пострадал, – сказал Ричард, раскладывая постельное белье по комплектам.– У Эйдана это... желудочное расстройство из-за нервов. Я слыхал, такое бывает, – отозвался Грэм. – Я бы тоже нервничал, случись что с тобой.– Я постараюсь не попадать в такие ситуации.– Сделай милость.Грэм казался серьезным, говоря это; Ричард не знал, что и думать. Ему снова показалось, что он упустил из виду что-то важное, только вот что?– Я уеду на некоторое время, у меня дома накопились дела, – со вздохом сказал Грэм через несколько дней. – Но я буду писать и звонить тебе так часто, как только смогу.

Они сидели за поздним завтраком с тостами и яичницей, густой аромат сладкого ягодного чая витал между их головами, наполняя мысли образами лета.– Ох, как жаль, что мы не соседи, – ответил Ричард. – Как долго тебя не будет?– Этого я пока не знаю, – Грэм покачал головой. – Но надеюсь, что мой план пригласить тебя в гости этим летом останется в силе.– Почему не сейчас? – Ричард преодолел себя, чтобы спросить это.– Потому что пока еще не все готово, – уклончиво ответил Грэм. – А мне нужно, чтобы было идеально.– Хорошо, раз это важно для тебя, то я готов ждать сколько потребуется.Грэм посмотрел на него по-особенному мягко, чуть улыбнулся.– Я знаю это, и очень ценю. Поверь, я с радостью бы увез тебя к себе и никогда не выпускал из объятий, но ты же заскучаешь и истаешь в тоске.– О, если ты будешь развлекать меня так, как сегодня ночью, то я обещаю продержаться довольно долго.Ричард немного покраснел, но был вознагражден восхищенным удивлением Грэма. Тот выглядел очень довольным.Как и всегда, оставшиеся до отъезда дни пролетали очень быстро. Конечно, здорово было, что теперь связь позволяла общаться каждый день, и даже устраивать видеопрогулки вместе, но это было совсем не то же самое, что обниматься, или завтракать вместе, или принимать душ вдвоем в тесной кабинке. Ричард знал, что снова будет тосковать и ходить по гостям, чтобы отвлечь себя от дурных мыслей.День отъезда ознаменовался беспросветным дождем и сильным ветром. Ричард с утра чувствовал себя нездоровым, но держался: он подозревал, что Грэм захочет остаться, если узнает об этом. Тот и так хмурился, раз за разом иначе перекладывая вещи, и ворчал что-то себе под нос.– Почему ты не позволяешь мне провожать тебя?

– Сам не догадываешься? Беспокоюсь о тебе, ясно же. Я, конечно, буду очень рад твоей компании, но потом тебе возвращаться одному, да в дурном настроении и расстройстве. Мало ли что может произойти по пути, если будешь невнимателен на ваших коварных дорогах? – Грэм говорил, в очередной раз раскладывая в сумке свитера и хмуря брови. – А знаешь что? Я их оставлю. Дома у меня еще есть, а здесь пригодятся на потом. И мне везти меньше. Найдется у тебя полка в шкафу?– Конечно, даже не одна, – обрадовался Ричард. – Хочешь сам все сложить, или доверишь мне?– Оставлю, – усмехнулся Грэм. – Не могу же я лишить тебя удовольствия раскладывать вещи так и эдак, смотреть, как лучше ложится.В результате сумка у него вышла полупустой и легкой: походную гирю Грэм тоже оставил Ричарду, предусмотрительно задвинув ее в дальний угол, чтобы хозяину дома самому не пришлось надрываться.В этот раз в Дублин и Лондон ехать было не нужно, и Адам собирался подвезти родственника до паромной переправы в Белфасте. Ричард распрощался с ними на крыльце, и только глядя вслед расплывающимся в дожде огонькам фар подумал: почему нельзя подсесть пассажиром к Адаму и проводить Грэма до парома? А потом так же обратно?К сожалению, эта мысль пришла к нему слишком поздно, и изменить уже было ничего нельзя.После отъезда Грэма дом делался непривычно большим и тихим. Леди Мариан, конечно, очень скрашивала обстановку, распевая свои бодрые песни, но той особой, внутренней тишины ей было не разогнать.Ричард всегда особенно тосковал по вечерам, и Грэм это чувствовал: присылал фото или писал что-то забавное, звонил, когда не был занят. В Шотландии у него было большое хозяйство, которое требовало много внимания, но он всегда умудрялся находить возможность пообщаться.

Дни шли, складывались в недели. Ричард взялся за свои проекты, пользуясь найденными бумагами, хотя в муниципалитете и не обрадовались перспективе крупного дорожного ремонта в ближайшее время. Весна в этом году выдалась особенно холодная и сырая, так что аргументов "за" было гораздо больше.

Верный джип носил Ричарда по окрестностям, иногда по всему графству, и даже фермерские овцы, кажется, уже перестали пугаться его и разбегаться прочь при звуках мотора. Активная деятельность не позволяла Ричарду очень уж тосковать, занимая почти все его мысли. По пути он успевал делать фото для Грэма, если встречалось что-то интересное или просто так. Вечером они устраивали мини-соревнования, кто продуктивнее провел день, и хвалились снимками. Иногда такое общение переходило в виртуальный секс, и в такие ночи Ричард спал особенно спокойно (это если не считать того раза, когда он забыл накрыть леди Мариан ее ночным домиком, и она раскричалась, услышав стоны дорогого Ричарда, а потом и вовсе выбралась из клетки, полная благородного желания его спасать, и чуть не проклевала ноутбук).Ему часто снился медведь, который обнимал его со спины. Казалось, зверь жарко дышит в ухо, и пахнет от него влажной шерстью, хвоей и ягодами. Ричард знал, что стоит пошевелиться и спугнуть сон – и медведь исчезнет, и он снова останется один. Поэтому он лежал тихо-тихо, и слегка улыбался своим снам.

Больше ничего необычного не происходило. Шли дожди, ветры меняли направление, росла трава, которую съедали овцы, а потом фермеры съедали овец. Рыбаки каждый день выходили в море, а потом чинили и сушили сети, переругиваясь при этом так, что краснели окружающие камни. Дин совсем поправился и бегал везде со своей камерой. Иногда с ним показывался Эйдан, счастливый до неприличия. Ричард им немного завидовал, но все время вспоминал, что еще немного и вернется к нему его медведь. Или не медведь? Теперь, когда Грэма не было рядом, а странности прекратились, Ричард снова начал сомневаться в своих выводах. Он так привык, что мир вокруг логичный и понятный, неизменный много лет, что при первой возможности очень легко скатывался в привычную колею. Иногда только переписка с Грэмом доказывала, что что-то все же произошло на самом деле и продолжает происходить сейчас.Но одно майское утро легко напомнило Ричарду обо всем, что уже казалось и не только.Он проснулся под протяжное тонюсенькое пение, долетавшее откуда-то снаружи. Несколько секунд Ричард прислушивался, чтобы убедиться: не у него ли в ушах это звенит? Пение, однако, не заканчивалось, вместо этого он понял, что разбирает мотив и даже начинает подпевать. Наспех запахнувшись в халат, он подкрался к двери и высунул нос на улицу.Было ветрено, как и всегда. Дождь не начинался уже какое-то время, облака хоть и закрывали небо, но неслись высоко и давали достаточно света, а трава вокруг и кусты самшита у подъездной дорожки подсохли от вечных капель. И везде сидели птицы. Мелкие, средние и даже крупные – они занимали веточки, заборчик, дорожки и траву. Мелкие качались на листочках, большие – незнакомые лесные птицы, названий которых Ричард не знал – сидели на земле. Они слаженно и бодро пели какой-то мотивчик, за которым так и хотелось подпевать. Увидев Ричарда, птицы одновременно замолкли, как по команде взяли каждая что-то в клюв и поклонились, подталкивая в его сторону свою ношу. После этого они резко снялись с мест и разлетелись кто куда.– Господь Всемогущий, что это? – прошептал Ричард, опасливо высовывая нос подальше.Бусинки, стеклянные и пластиковые разноцветные шарики, стразы, пуговицы, яркие осколки стекла, желуди, орехи и блестящие камешки. Сокровища, обладателем которых стал Ричард этим утром, не имели бы цены, будь ему не больше десяти. Птичьих подарков набралось примерно ведро, и по результатам перебора среди них оказались как минимум две настоящие жемчужины и один кусочек индийской голубой бирюзы. Еще одна бусина была похожа на коралловую, а камешек поблескивал чем-то, напоминающим золото. В интернете Ричард не смог найти похожего птичьего ритуала, как ни пытался. Он сфотографировал дары, намереваясь показать их Грэму позже, но не успел даже позавтракать, хотя все сроки для приличной утренней еды давно миновали. Снаружи снова послышалась возня, и Ричард выглянул за дверь, ожидая увидеть этих сумасшедших птиц снова.Но на этот раз птиц не было. На дорожке и траве рядом сидели разномастные мыши, землеройки, кроты. Какие-то суслики покрупнее (Ричард не был уверен), несколько упитанных кроликов. Звери тоже замерли, а потом отчетливо поклонились и бросились врассыпную, оставив после себя какой-то мелкий мусор и заплетенные в траву цветные ниточки и ленточки.Теперь Ричард стал счастливым владельцем четырех сломанных часов (одни старинные, жилетные, с немецкой гравировкой), нескольких непарных серег, горсти кривых, местами ржавых колец, дикого количества веревочек и лент всевозможных расцветок, еще пуговиц, желудей и небольшого тусклого зеркальца в оправе.– Да что они, спятили все разом? – простонал Ричард, собирая разбросанные подарки. – Что-то произошло, чего я не знаю?Добил его наперсток матери, который она потеряла за несколько лет до смерти. Его ему с очень гордым видом преподнесла леди Мариан.Он забрался в диван, укутавшись пледами (неугомонная птица немедленно устроилась на голове), и без устали рыл интернет, разыскивая странные ритуалы у мелких животных. Ближе к сумеркам Ричарда сморило, и сны на голодный желудок пришли суетливые и рваные, ничего из них вспомнить позже он так и не смог.