6 глава (1/1)

Наполеон не может оторвать от Холесса взгляда. Он разглядывает морщинки вокруг горящих глаз, смотрит на практически полностью седые волосы, всё так же коротко стриженные, на гладко выбритую квадратную челюсть и переводит взгляд на изогнутые в улыбке тонкие губы с волчьими клыками. Соло чувствует, как по спине пробегает холодок, сглатывает сухой ком в горле и хрипло спрашивает:—?Как?Нортон начинает смеяться. Раскатисто и весело, так, как Соло и помнил. Вся эта ситуация кажется абсурдной. Наполеон косится на стоящих рядом с Холессом троих бойцов в темных масках и пытается хоть что-то придумать. Нортон резко прекращает смеяться?— и вот уже к горлу Наполеона приставлен острый коготь. Он давит на шею, Соло отступает к стене все дальше и дальше, пока не встречает лопатками стену. Нортон рычит ему в лицо.—?Как? Как бы тебе сказать… —?он делает вид, что задумался. —?Говорят, у оборотней усиленная регенерация, так что их практически невозможно убить,?— он надавливает когтем еще сильнее, вспарывая кожу. Струйка крови течёт вниз, впитываясь в ворот водолазки Соло. —?По крайней мере, не обычной пулей. Да и ты сам, наверное, знаешь. Ведь знаешь же? —?Соло молчит, Нортон же продолжает:?— Вы бросили меня прямо там, в лесу. Не попытались даже нормально похоронить. Горстка земли?— и всё, спи с миром на чужой земле, Нортон Холесс.В Соло поднимается обида, он зачем-то начинает оправдываться:—?Ты мог сказать мне, до того, как… Если я бы знал… Я…—?Молчать! —?рявкает на него Холесс,?— Знаешь, тебе очень повезло, что наши тобой заинтересовались.Он резко делает шаг назад и велит своим бойцам:—?Увести его.Позже, уже в камере, больше похожей на каменный ящик без кровати и хоть какого-то подобия мебели, Соло пытается осознать свое положение. Потому что он нужен этой организации, какой бы она ни была, очевидно, за прошлые заслуги?— в живых его оставят. Пока. Но больше всего вопросов вызывает появление Холесса. Наполеон не знает, что сейчас чувствует. Этот человек?— призрак из прошлого, вызывающий в Соло непрошеные воспоминания. Но одно то, что он оказался тут усложняет всю ситуацию. Такая явная обида в голосе Нортона не предвещает ничего хорошего лично для Соло.***— Мы потеряли с ними связь,?— Илья ходит кругами по комнате.Они захватили дом друида и устроили в нем маленький штаб. Всё, что они нашли, смогло пролить свет лишь на название организации и тех, кто стоит во главе венгерского отделения. Но это была уже не свежая информация: Габи смогла добыть то же самое. Ее пришлось эвакуировать, потому что оставаться в стране было опасно. Она получила сведения, но раскрыла себя. Ее легенда была полностью провалена, и Александр решил обезопасить девушку, отправив ее в Англию.Они столкнулись с чем-то совершенно новым. Т.Р.А.Ш.*, как щупальцами, оплел почти все правительство Венгерской республики. Шутка ли: в управлении социалистической страны, спокойно себя чувствовали фашисты. Они подкупали различных влиятельных персон, неподкупных похищали, а на их место ставили своих людей. Вопрос сейчас стоял в том, что было с похищенными: тела так и не были обнаружены. Кажется, большая часть Европы оказалась под контролем Т.Р.А.Ш., но больше всего Илью страшила возможность проникновения организации в его страну, его дом. Хоть у Ильи и так слишком давно не было настоящего дома, он ценил ту кажущуюся прочность железного занавеса—?Чего мы ждём? —?глухо рычит Курякин, наклоняясь к сидящему на стуле Уэйверли.—?Подкрепления,?— Александр нервничает. Как бы он ни пытался изобразить обратное, Илья чувствует кислый запах его беспокойства. Англичанин встает из-за стола, поправляет манжеты и иронично замечает,?— Я не думаю, что мистеру Соло что-то угрожает.И то, с какой уверенностью он это произносит, наводит на некоторые мысли.—?Что вы знаете такого, чего не сказали мне? —?Илья не сдерживается и хватает его за галстук. Встряхивая в воздухе.—?Ничего такого, что хоть как-то изменит текущее положение дел,?— Александр улыбается так обезоруживающе, что Илья не находит слов.Он отпускает шефа, демонстративно поправляя тому рубашку, на что Уэйверли насмешливо произносит:—?Знаете, для лучшего агента КГБ, вы поразительно плохо контролируете эмоции.Илья прикрывает глаза. Он считает до тридцати и обратно, пытаясь подавить приступ гнева. На периферии сознания слышит тиканье часов на запястье, которое сменяется гулким сердцебиением. Оно разносится в висках, частое и громкое. Илья понимает: это сердце Соло.Курякин сейчас уверен: Наполеон жив. И если Александр обладает какими-то знаниями, позволяющими ему так думать, то Илья это просто чувствует. Прямо сейчас он чувствует, что Соло в опасности, но по-прежнему цел и невредим. Волк чувствует свою пару, а то, кем для него стал Соло, сейчас абсолютно очевидно. Это гонит вперёд. Спасти, вырвать из лап этих тварей, уберечь от опасности. Хочется сорваться и, как тогда в Италии, в одиночку, прорваться к неприятелю.Здравый смысл твердит дождаться настоящей подмоги. Но все его существо?— его волк и сам Илья?— требует немедленно сорваться на поиски Наполеона. Их связь так окрепла, что зверь слышит сердцебиение Соло и рвет душу Ильи на куски, требуя вернуть ему его человека. Его стаю.Когда Илья осознает, как он стал воспринимать Соло, паника, подступающая к горлу, сменяется дикой решимостью и алой пеленой перед глазами.Через ауру ярости оборотень слышит голос Александра, говорящего: ?О, а вот и подмога подоспела?.***Скрип открываемой решетки вытягивает его из поверхностного тяжелого сна. Соло моргает, приподнимается на локтях со своего импровизированного ложа, состоящего из куртки, сложенной в два слоя в углу каменной камеры, и фокусирует взгляд на высокой фигуре вошедшего. Что Нортон его навестит так скоро, Соло почему-то не сомневался. Он трет глаза, болящие от недосыпа и от яркого света камеры, аккуратно выверяя каждый свой жест, поднимается с пола и делает максимально расслабленное выражение лица. Максимально незаинтересованное.Холесс приподнимает уголок губ, прямо как раньше, и Наполеон только сейчас понимает, насколько это хищно выглядит. Он вспоминает, как когда-то реагировал на эту косую улыбку, и ощущает острое чувство отвращения. Отвращения к себе.—?Ну что же ты, Наполеон? Неужели не рад меня видеть?То, как близко сейчас стоит мужчина и как тяжело раздувает ноздри, должно пугать, но Соло чувствует только неприязнь. Похоже, что Нортон её чует.—?Жаль, очень жаль,?— картинно кривится оборотень и добавляет уже с улыбкой. —?А могли бы вспомнить старые-добрые времена.Наполеон лишь прикрывает глаза, на что Холесс добавляет:—?Но ты хорош не только в постели, Соло. И это?— уже намного интереснее.Наполеон распахивает взгляд, рассматривает Холесса, так вальяжно засунувшего руки в карманы брюк, осознает, о чём говорит оборотень и с интересом наклоняет голову набок.—?Та-а-ак,?— эта первое слово, которое он произносит, и оно звучит слишком приглушенно, но оборотень, как ему и полагается, все прекрасно слышит.—?Лучший в ЦРУ, первоклассный агент, и по-прежнему вор. Тебя поймали, Наполеон, но запереть в клетку такую свободолюбивую пташку невозможно. Они считают, что приручили тебя. А у тебя в руках козыри?— ты ходячая шкатулка с информацией и невероятными умениями. Начнем хотя бы с того, что открыть замки на тех бронированных дверях, что ведут сюда, не смог бы ни один медвежатник во всей Европе,?— то восхищение, с которым Нортон говорит сейчас, тешит самолюбие Наполеона. Тот хмыкает, а оборотень продолжает. —?Кроме меня, конечно.Он снова смеется, на что Соло приподнимает бровь, чувствуя, как тугая пружина внутри отпускает. Он заинтересован монологом Холесса: ему очень сильно хочется узнать, что будет дальше. Этот интерес осознает и сам Нортон. Он улыбается человеческими зубами и продолжает:—?Что сделает ЦРУ и твое новое начальство, когда пропадёт Наполеон Соло?Наполеон качает головой.—?Будут искать,?— спокойно произносит он.—?А если найдут труп, полностью подтверждающий твою гибель?—?Даже и не знаю… Может, накажут виновных? —?иронично произносит Соло.Холесс снова подходит ближе, втягивая ноздрями воздух вокруг Наполеона. По его взгляду ясно: он удовлетворён тем, что чует. Он наклоняет голову, смотрит в глаза и торжественно продолжает:—?Они забудут. Присыплют землёй могилку и отдадут почести. А потом найдут еще кого-то на замену. Очередного везунчика. И Наполеона Соло больше не будет существовать. Зато будет кто-то еще. Свободный. Обладающий неограниченными ресурсами и свободой.Наполеон выдыхает, чувствуя, как перехватывает дыхание и, не отрываясь, глядит в ответ в глаза своему будущему. От того, что он ответит, скорее всего, будет зависеть его жизнь. Он перебарывает внутреннюю дрожь и только открывает рот, как его затыкают поцелуем.Холесс целует властно и жадно. Он подавляет и демонстрирует свою роль в их тандеме. На задворках сознания мелькает образ Ильи, его прозрачных голубых глаз, смотрящих с восхищением и преданностью. Но Наполеон прогоняет его подальше.Когда оборотень отрывается от его рта, Соло чувствует абсолютный покой и уверенность. Он больше не боится. В нём нет ни тени сомнения. Он просто смотрит на довольного Холесса и растягивает губы в улыбке.—?Я думаю, у меня есть время подумать? —?спрашивает он со своей фирменной улыбкой.—?Да сколько угодно, дорогой, —?довольный переговорами, тянет Холесс.Он разворачивается и уходит, закрывая дверь камеры. Охранник мелькает в поле зрения Соло и тоже уходит вглубь помещения.?Ошибаешься, ублюдок. Времени у вас осталось мало?,?— довольно думает про себя Соло, пряча в карман брюк маленький ключ, что вытащил из связки Холесса.Единственное, на что он может надеяться?— что ключ всё-таки от того хранилища, в которое они почти не попали. И что Илья наконец возьмет эту чертову лабораторию штурмом.Из камеры его выпустит Нортон. Наполеон в этом уже абсолютно уверен.***—?На взломщиков мы полагаться уже не будем, так что, мистер Курякин, наш выбор?— взрывчатка. —?Александр весело излагает план, от топорности которого Илья может только недовольно хмуриться. Наполеон придумал бы лучше.?Один он уже придумал?,?— от собственных мыслей во рту становится горько.Когда они наконец проникают в бункер, Илья действует на инстинктах. Он расстреливает фигуры в чёрной форме, пару раз сворачивает шеи людям и вспарывает когтями животы оборотням. Так сильно хочется добить каждого, но его ведёт единственное желание: найти Соло, стук сердца которого всё ещё гулко бьётся в ушах и зовёт к себе.Когда они натыкаются на одну из запертых на замок комнат, Илья вырывает дверь вместе с куском стены, даже не пытаясь его вскрыть или применить тротил. Напарники рядом с ним испуганно переглядываются, но следуют внутрь первыми. От увиденного Илью начинает тошнить. Он видел многое, но изуродованные превращением тела, лежащие на каталках, вызывают дикий ужас и ненависть к тем, кто подобное мог сотворить. Судя по всему, они наткнулись на морг с неудачными экспериментами. Тела разные. Есть почти полностью звери, с раздвоенными пастями и человеческими конечностями. Есть и трупы людей со слишком слабыми признаками обращения?— все их страдания смерть запечатлела масками страха и боли на лицах. Остаётся только гадать, умерли ли все эти люди и нелюди своей смертью, или же им помогли. Илья не хочет даже думать об этом. Когда в одном из трупов Илья узнаёт одного из похищенных министров, злость поднимается к горлу, душит изнутри, запирая воздух в лёгких.Он выбегает из комнаты первым, представляя, что с Соло могли сделать что-то подобное.Ярость полностью затапливает его мысли болью от увиденного и ненавистью к этим нелюдям. Он хочет разорвать всем глотки, хочет, чтобы они мучились так же, как и все эти невинные люди и оборотни, он хочет отомстить. Но первая мысль, пульсирующая в зверином сознании: сначала твоя пара должна быть в безопасности.Он чувствует, как Волк полностью захватывает человеческий разум.Несколько долгих секунд мучения и боли?— и только инстинкты ведут его к цели.Мягкую поступь широких лап не слышно в гомоне голосов и выстрелов. Бурый огромный волк остается полностью незамеченным. Он идет на запах, ощущая живое бьющееся сердце его партнёра где-то внутри этого огромного лабиринта.***Соло выпустили. Но того, что он увидел, не было достаточно. Соло скрипел зубами, сидя в своей ?уютной комнате?, обставленной по-спартански, и ждал последующих указаний. К нему приставили охрану, но не запирали. Просто следом за ним везде ходили два очень внимательных бойца, один из которых был оборотнем, а серебра на базе не водилось по очевидной причине. Соло вспоминал, как у него забрали всю амуницию, и остро жалел, что не припрятал хотя бы чуть-чуть аконита. Но, спасибо Холессу, голодом его морить не собирались, а в руках Соло даже ложка могла стать ключом, ну или на худой конец оружием.Когда Наполеон душит своего надзорного-человека (оборотню он воткнул в глазницу черенок ложки около минуты назад), он осознаёт: на то, чтобы скрыться, у него есть времени до следующей смены охраны, то есть, около часа. Соло короткими перебежками продвигается к выходу, движимый нормальной для всех людей жаждой жизни, когда на его пути встречается тот самый поворот. Где-то вдали раздаются взрывы и автоматные очереди, а Наполеон стоит на перекрестье коридоров. Он выглядывает из-за стены, замечая, как начинают суетиться обитатели бункера. Сейчас слиться с ними?— раз плюнуть. Он выйдет к своим, которые наконец (вот и чего, казалось бы, тянули) поспели на подмогу, и завершат начатое они уже вместе. Но сзади маячит своими сложными замками тайник с кучей всего занимательного.Наполеон печально выдыхает и разворачивается. Подходит к бронированной двери и кладёт на неё ладонь.—?Ну привет, детка. Вот мы снова и увиделись. Один из ключей у меня для тебя уже есть.***Всё, что успевает прочитать в одной из папок Наполеон: аббревиатуру Т.Р.А.Ш. и конец расшифровки:—??Избавления от сомнительных элементов и покорения человечества*.? Покорители, ну надо же,?— хмыкает он себе под нос и откладывает папку в сторону.Сейчас ему нужны наработки по полуоборотням, а не планы по порабощению мира сомнительной организацией. Когда он натыкается на что-то, похожее на журнал исследований, Наполеон пролистывает страницы, убеждаясь, что эта тетрадь?— именно то, что ему нужно, захлопывает ее и морщится от прочитанного краем глаза. Он надеется, команде А.Н.К.Л. удастся найти и самих экспериментаторов. Уж очень хочется наказать таких людей. Хотя скорее всего их оставят в живых, как ?полезных?.Наполеон вздыхает, решая, что тут уж его полномочия в любом случае ограничены, когда слышит шаги. Он рывком бросается к двери, открывает ее полностью и пытается спрятаться за ней, с сожалением косясь на оставленную на столе тетрадь.—?Неужели, Соло, ты действительно надеялся уйти? —?голос Нортона уже не такой мягкий, каким был еще сутки назад.Когда он нарочито медленно подходит к двери, открывая укрытие Соло, тот надевает на лицо максимально дружелюбную улыбку.Оборотень скалится, явно довольный собой и своей находкой.—?Или ты думал, что я тебя не почувствую? —?он указывает на дверь и добавляет:?— Что за цирк?—?Ну я же должен был понять, с кем мне придется работать,?— невозмутимо произносит Наполеон.Соло не понимает почему, но страха нет. Ни когда Нортон поднимает его за шею, придавливая затылком к стене. Ни когда рычит в лицо, на глазах меняясь, обрастая шерстью и выращивая клыки. Ни когда близко наклоняется и произносит:—?Даже не знаю, чего мне хочется больше. Убить тебя, вспоров грудную клетку, вытащив сердце, или выебать твой рот. —?Нортон замолкает на несколько секунд и, хохотнув, добавляет,?— Но потом все равно убить.Наполеон начинает истерически смеяться. Вся ситуация: этот бункер со всеми его тайнами и экспериментами, Наполеон, надеющийся обмануть бывшего любовника, сам Холесс, который появился из прошлого?— это такой абсурд. Ведь Нортон всегда был жестоким и беспощадным. Он не останавливался ни перед чем на своем пути. Ему важна была только нажива. И, пожалуй, красивая жизнь. И ведь Наполеон когда-то был с ним на одной стороне! Слепо верил, буквально заглядывал в рот. И, самое главное, думал, что именно так жить и нужно. По крайней мере, он не знал, что можно по-другому. Даже сам Холесс был готов принять его обратно, в этот мир вседозволенности и мнимой власти, будучи уверенным, что Соло все тот же беспринципный вор, готовый ради денег на всё.Даже сам Соло в это верил. До определенного времени.До появления в его жизни Ильи.Он смеётся, давится от тяжелой руки на горле, но продолжает истерически дрожать от хохота, душащего его.Холесс звереет на глазах: сверкает синими радужками?— и отступает. Обессиленный Наполеон падает на пол и смотрит на оборотня, такого опасного и сильного, и всё равно хохочет, утирая слезы в уголках глаз.Нортон рычит. Соло готов к тому, что сейчас его просто растерзают острыми когтями. Но все равно изумленно распахивает взгляд, чувствуя обжигающую боль в грудной клетке. Он смотрит вниз, видит, как на груди растекается тёмное пятно от раны, и поднимает глаза на Нортона. Тот держит в руке пистолет, тяжело дышит и глухо произносит.—?Но я не собираюсь об тебя мараться.Перед глазами плывет. Боль захватывает всё тело. Наполеон чувствует, как начинает задыхаться и терять сознание. Он слышит глухое рычание от входа, успевает перевести туда взгляд.Огромный волк с горящими красным глазами стоит, ощетинившись, готовый для броска. Последним, что видит Соло?— это прыжок зверя, вцепляющегося в шею Холессу. И теряет сознание.Зверь рвёт и мечет. Сам Илья как будто наблюдает все со стороны. Он чувствует запах пряной крови на клыках, чувствует восторг от убийства и видит перед собой испуганный горящий взгляд. Он делает рывок, натыкается боком на чужие когти, еще больше злясь от острой боли. Еще один рывок?— и горло соперника разорвано. Под клыками булькает.Тело замирает. Кровь стекает вниз, скапливаясь в темную лужу. Волк принюхивается и, убедившись, что противник повержен, направляется к своему человеку.Он прислушивается и понимает, что сердце Наполеона еле бьется. Тоска и страх одолевают зверя, он начинает кружить вокруг лежащего на боку Соло, подвывая, царапая грудную клетку лапами. Илья чувствует горе зверя, который становится слабее, а сам теряет ярость и контроль над телом. Но Курякин силой воли отгоняет зверя куда-то внутрь сознания. Пульс Соло слишком слабый, но он всё ещё есть. Это дает надежду, силы, дарит связь с реальностью, и Илья наконец чувствует, как перекидывается обратно в человеческую форму.Обратная трансформация дольше и мучительнее. Илье кажется: еще одна перемещенная кость, еще одно сломанное и обратно заживающие уже в человеческом виде ребро?— и он задохнется от боли. Но слабая искра жизни, что теплится ещё в его паре, не дает отвлечься от превращения.Когда ладони Ильи выглядят нормально (хоть и остаются украшены длинными когтями), он подхватывает Соло на руки и несёт к выходу. Им навстречу выбегает один из силовиков группы захвата, таращится испуганно на совсем голого Илью, но на короткое ?вызови медиков? немедленно кивает и связывается по рации с руководством.Илья не помнит, как у него забирают Соло, как он рвётся к нему в вертолет и как его останавливают. Но оказавшийся рядом Александр, не задавая лишних вопросов о внешнем виде своего подчиненного, дает в руки плед, чтобы Илья укрылся, и кивает медикам, прося пустить Курякина лететь вместе с напарником.Все, что чувствует Илья сейчас?— это опустошение. Он смотрит, как Наполеона укладывают на каталки, как переговариваются врачи. Он слышит ?огнестрел, пневмоторакс, внутреннее кровотечение. Какая группа??—?Что? —?Илья непонимающе смотрит на медика, который треплет его за плечо.—?Группа у него какая, говорю?—?Третья отрицательная. —?одними губами произносит Илья, понимая, что знает про Наполеона даже это.Врач качает головой и бурчит ?тогда хотя бы физраствор?.Курякин смотрит, как к предплечью Соло присоединяют какой-то шланг. Он кладет руку Наполеону на ладонь, чувствуя, какой тот холодный. Смотрит на его закрытые веки и абсолютно спокойное выражение лица. Илья слышит краем уха тихий шёпот ?не долетит, слишком далеко? от одного из врачей, и в ужасе распахивает глаза.Нет, не может быть. Илья не верит.Не может такой вечно довольный и самоуверенный Соло, синонимом имени которого является само слово ?жизнь?, умереть. Да еще так глупо. Просто потому что Илья не успел. Не успел на какие-то секунды. Не уследил за своим напарником, не прикрыл ему спину.Он тянется к Соло, встает рядом с ним на колени и упирается лбом тому в бок. Он все еще слышит сердце, такое слабое сейчас. Оно вот-вот остановится. Его пытаются оттащить за плечи, но он цепляется руками за тело Наполеона, пытаясь передать ему ту привязанность, что скрывал всё время. Все восхищение и всю любовь. Всю гордость за то, что с ним рядом был такой человек?— сильный и умный. Самый лучший.Он сам не понимает зачем, но тянет всю боль своего человека на себя**. Он пользуется способностью к излечению людей так редко, что даже не помнит, как это. Но желание облегчить страдания любимого человека, заставляет действовать на инстинктах. Да, может, это не исправит ситуацию, но Соло уйдёт, не мучаясь, хотя бы в этом Илья сможет ему помочь. Илья прикасается к лицу Соло, видя, как по руке начинает бежать чернота чужой боли. Она разрывает и выворачивает наизнанку. Его руки становятся абсолютно чёрные, как будто он измазался в саже. А он все тянет и тянет, и это, кажется, длится бесконечно.Мгновенние и поток боли прекращается. Только несколько секунд позже, Илья понимает почему.Он слышит, как сквозь, вату свой вой?— под руками больше нет пульса, а у Ильи больше нет Соло.Над головой произносят ?пять двадцать три утра? и Илья проваливается в пустоту. Пустоту, где не бьётся сердце Соло, и, кажется, не бьётся и его.***Вдох.В сознание Наполеон приходит рывком. Хватает воздух широко открытым ртом. Распахивает глаза, видит перед собой светлую ткань, лежащую на его лице, слышит гул винтов вертолёта.Соло пытается пошевелить руками, но слушается его только левая. Он тянется ей к лицу, убирая раздражающую ткань. Косится вправо?— понятно, почему правая так затекла и болит?— с ней в обнимку спит Курякин. Соло шевелит ладонью, чувствуя покалывание в онемевших пальцах, и, кашлянув, сипло произносит:—?Илья, я, конечно понимаю, собачья преданность, всё такое. Но можно мне мою руку обратно?Тот открывает глаза, хлопает своими по-детски длинными ресницами. Его взгляд проясняется, а глаза удивленно распахиваются. Илья резко садится. Он начинает судорожно ощупывать Наполеона?— руки, лицо, живот. Задирает ему футболку, проходит руками по груди, кладёт руку на сердце и изумлённо замирает.Сзади слышатся голоса. ?Что происходит, что это??, ?твою ж мать, я думал, такое только в сказках возможно?. Медики переговариваются, с ужасом смотря на Наполеона. Тот хмурится, глядит на них, потом на Илью. Курякин сидит, открывая и закрывая рот, а Соло вспоминает, что вообще-то был ранен. И довольно серьёзно. Он трогает свою абсолютно целую грудь под разорванной и кровавой футболкой и медленно произносит.—?Что. Мать вашу. Произошло.Тот улыбается и смотрит на Соло таким взглядом, что злиться на него совершенно нет сил. Он начинает светить глазами оборотня и спрашивает:—?Какого цвета у меня радужка?—?Голубая? —?удивленно произносит Наполеон.—?Нет, какой цвет моих глаз оборотня? —?настаивает Илья.—?Я же говорю, голубой. Так. Илья, что здесь, черт возьми, произошло?—?Разве это важно? —?Илья обнимает Наполеона и утыкается ему в плечо, вдыхая запах.—?Ну-ка подвинься, оборотень-переросток. — Наполеон спускается с кушетки на лавку рядом с оборотнем, и поворачивает его лицо к себе, сжимая в ладонях, — Говори, что случилось, глядя мне прямо в мои несомненно очаровательные голубые?— с частичной гетерохромией, прошу заметить,?— глаза. —?Наполеон шутит, пытаясь за юмором скрыть тревожность. Он понимает, что-то изменилось, что-то очень важное. И главное, слишком большие изменения произошли между ними. Он перестает улыбаться и уже серьёзно произносит. —?Илья, мне всё важно. Особенно, если это касается тебя.Соло смотрит в уже человеческие голубые глаза своего оборотня. Илья глядит на него влюблённо и преданно, и произносит Наполеону в губы, прежде чем поцеловать.—?А мне важен ты.