4 глава (1/1)

—?Это было эффектно,?— тянет Соло,?— но не очень эффективно.Он сидит на переднем сиденье машины и крутит в руках маску, снятую с головы минуту назад. Илья за рулём. Предельно концентрирован, несмотря на то, что из заварушки они уже давно выбрались.—?Только время зря потратили,?— бурчит Курякин.Наполеон хмыкает, улыбается краешком губ, картинно заламывает брови в насмешливом жесте и как можно более ровным голосом произносит.—?Ну не знаю, я развлёкся. Вы меня отлично повеселили. —?Он косится на то, как Курякин сильнее сжимает руль в руках, и добавляет,?— Они чуть не надрали твою волчью задницу,?— и тут же отсаживается подальше, насколько это вообще возможно в пределах одной машины.Илья начинает тихо рычать. Звук едва слышный, почти не заметный за шумом двигателя.Курякин удивительно аккуратно (для человека, охваченного гневом) съезжает на обочину и останавливает машину. Только когда они далеко от близлежащего поселения, оборотень смотрит на человека. Лицо его освещает жёлто-розовые лучи рассветного солнца. Наполеон разглядывает его сведённые брови, горящие в гневе глаза, сомкнутые в тонкую полоску губы и откровенно любуется.Илья рычит, тихо так, гортанно, но не обнажает клыков. Костяшки пальцев на руле становятся белыми. Соло чувствует, как внутри поднимается бурлящее веселье и азарт. Он садится прямо, расправляет плечи, поглядывает на Илью, задерживает дыхание и кладёт Илье ладонь на сжатый на руле кулак.?Вот смерть моя и пришла, ??— думает Соло, но не останавливается. Он сжимает пальцы на горячих костяшках, чувствуя, как дрожит рука под пальцами, и, кажется, совсем перестаёт дышать. Илья деревенеет. Он весь горит?— от него просто пышет жаром так, что в машине становится душно.Наполеон распахивает глаза, пытается впитать в себя этот момент. Илья смотрит на него как на добычу, красный в его глазах лишь намеком, но ещё чуть-чуть?— и загорится волчья сущность. Пока есть лишь отблески алого и хищный голодный взгляд. Но Наполеону не страшно. Он обхватывает пальцами кулак Ильи, пытается пробраться под ладонь и разжать пальцы и слышит, как тот удивлённо выдыхает. Илья опускает на их руки взгляд, смотря как на нечто за гранью реальности.Мгновение?— и Курякин расслабляется. Плечи его опускаются, а он сам откидывается на спинку кресла и переплетает пальцы с пальцами Наполеона. Они несколько секунд вот так и сидят, сцепив руки и смотря на них: Илья удивлённо, а Наполеон, скорее, как на что-то волшебное. Он немного сжимает ладонь Ильи, пытается передать свою поддержку и отворачивается, говоря:—?И всё-таки ты не прав. Кое-что мы узнали,?— он снова смотрит на Илью. Тот спокойно и внимательно глядит в ответ. В глазах его?— голубой лёд Арктики и ни капли алого. —?Пропало несколько омег, и стая вполне может считать это работой охотников, да. Тех же давно проверила полиция и спецслужбы, и они говорят о причастности стаи. Они так очень долго могут перекидываться обвинениями, но в одном они правы…Наполеон начинает говорить, анализируя произошедшее на заброшенном заводе, но Илья почти его не слушает. Он вспоминает, как был зол, как хотел разорвать на куски окруживших его оборотней и как присутствие Наполеона его успокоило. Благодаря ему даже удалось сносно поговорить с альфой стаи, выслушать их позицию в ?творящемся на нашей территории?.На самом деле на встрече ничего полезного они особо не узнали, и это раздражало. Пока они с Соло ехали обратно до квартиры, Илья сжимал руль, чувствуя, как под руками хрустит пластмасса. Зверь метался за грудиной, будто загнанный в клетку. Ехидные слова Соло и его веселье не помогали. Илья смотрел на своё запястье, пытаясь прислушаться к секундной стрелке, но кровь, шумящая в ушах, перекрывала все нормальные звуки, застилая разум. Он не понял, как сорвался и зарычал, но ладонь Соло, сжимающая его собственную, вытащила его, утопающего в собственной досаде и ярости. Илья чувствовал теплую, слегка шершавую ладонь в своей, и внутренняя агрессия растворялась, утекая, следуя за током крови в венах Соло.—?Те, с кем мы столкнулись, имеют очень много ресурсов как материальных, так и технологических,?— продолжает Наполеон. —?Они заманивают оборотней, как охотники; стреляют из новейших винтовок, воруют нужных им для информации людей и используют похищенных омег. Наверное, для опытов. Осталось только понять, кем были те существа, которые напали на Сталесски.Он говорит всё это, по-прежнему не отпуская руку Ильи. Тот прислушивается к Волку, понимая, что тот лежит, свернувшись клубком, и мирно дремлет. Илья вдыхает глубоко, ощущая, как Соло, ушедший в свои мысли, источает уверенность и спокойствие. Илья выдергивает свою ладонь из руки Наполеона и заводит машину.—?Ну да,?— улыбается ему Илья,?— такая малость.Соло делает невинное выражение лица и кивает, и русский, коротко хмыкнув, трогается с места.Всю оставшуюся дорогу Наполеон молчит, уставившись в окно. Илья слушает звук мотора, пульс Соло и мирное тиканье часов на своём запястье. Удивительно, но сердце американца бьётся синхронно с секундной стрелкой отцовских часов, и это успокаивает. Вселяет уверенность, что всё получится.***—?Оба трупа с высоким содержанием свинца в волосах и когтях,?— произносит Илья, перечитывая снова и снова результату медэкспертизы. —?Кроме этого есть ещё неизвестное химическое вещество в крови, скорее всего яд. Но оно не схоже с каким-то известным соединением фармацевтической промышленности. Производство кустарно?.. Они переслали формулу, но вряд ли нам с тобой это чем то поможет.—?Да уж, мы не химики,?— тянет задумчиво Соло, садясь в кресло напротив Курякина.Тот откладывает папку, и трёт заднюю поверхность шеи, выдыхая протяжное ?пф-ф-ф?. Соло засматривается на его мягкие губы. Но все же отводит взгляд, берет папку в руки и произносит.—?Со свинцом всё боле-менее ясно,?— Наполеон листает отчёт и хмурится,?— нужно начать с заброшенной свинцовой шахты, вряд ли они сунулись дальше Венгрии. Что делать с веществом, я без понятия. Да и как это нам поможет?..—?Мне нравится ход ваших мыслей, джентльмены,?— Александр, как и всегда, появляется с опозданием. —?Мистер Соло, мистер Курякин,?— Уйэверли кивает головой обоим и продолжает,?— Заброшенная шахта лишь одна, в массиве Матра, основание горы Кереш.Илья качает головой, представляя размах будущей операции.—?Что касается остального… Тут нам поможет разве что чудо,?— Александр взмахивает рукой, довольно улыбаясь.Соло скептически приподнимает бровь, посматривая на закатившего глаза Курякина.—?Вы не верите в магию? —?Уэйверли жестом фокусника достаёт откуда-то папку. Соло фыркает в кулак?— у него это получилось бы намного эффектнее.—?Спасибо нашим коллегам из КГБ,?— Александр кивает в сторону Ильи, тот раздражённо дёргает подбородком,?— недавно, было замечено усиление активности ночного движения по трассе М3, грузовики, наполненные неизвестным грузом, идут практически до границы с северным районом Венгерской республики, а после их след уже теряется. Самое любопытное, господа, что путь свой они начинают из частного сектора, особняка Лео Не?мета. У его семьи давние связи с оборотнями и определенный статус. Лео?— друид.Илья косится в сторону шефа и вопросительно приподнимает бровь.—?За ним необходимо установить слежку,?— Уйэверли даже не реагирует на реакцию подчинённых,?— Где и с кем общается, куда ездит и так далее. Если он занимается производством того самого таинственного вещества, нам необходимы какие-то записи, может, образец. Всё, что угодно, способное пролить свет на его происхождение и область применения. Мы должны понять, что нас ожидает в предгорье Кереш. И кто.—?Всё чудесатее и чудесатее,?— произносит Илья по-русски. Соло непонимающе вскидывает брови. Оборотень поясняет. —?Всю жизнь думал, что друиды?— помощники стаи. А они, оказывается, ещё в подпольные химики заделались.Наполеон хохочет, довольный заданием. Слава богу, это не какая-то там ?магия?. Слежка. Наконец они займутся чем-то более подходящим их работе.Соло так открыто смеётся, что Илья не может сдержаться и улыбается вместе с ним.—?Ну мало ли,?— успокоившись, произносит Наполеон,?— может, получится позаимствовать каких-нибудь амулетов, чтобы ты перестал чувствовать мой запах.Илья тут же перестает улыбаться, напрягаясь. Наполеон жалеет, что напомнил об их общей неловкости, и, смотря, как русский снова захлопывает свою раковину, ничего уже не может сделать?— тот снова, как будто каменный.***Эта операция тянется липкой серой массой.Им не удаётся найти подходящего дома, чтобы находиться рядом с жилищем Немета постоянно. Поэтому они составляют расписание слежки и сменяют друг друга на посту в старом гараже напротив. Приходится привлечь ещё двух агентов А.Н.К.Л., чтобы действовать эффективнее и время, проведенное каждым в сыром холодном гараже, не превышало шести часов.Они следят за Неметом, составляют список всех входящих и выходящих из здания, отдают информацию Уэйверли и ждут, когда наконец отправят груз. Проблема только в том, что друид помимо своей основной работы?— стоматолога в городской поликлинике — держит антикварную лавку. И число посетителей бесчисленное?— услуги Лео пользуются спросом. Почти каждый ?клиент??— подозрительный. Пару раз Курякин видит оборотней, пришедших, видимо, за консультацией к своему друиду. В одном из часто посещающих Лео мужчин Илья подозревает охотника. В оставшееся время они отслеживают передвижение самого Немета (ничего интересного, работа, дом, ближайшие магазины) и пытаются проанализировать полученную информацию на конспиративной квартире.По большей части то время, которое они проводят у дома Немета, потрачено в пустую. По крайней мере, так считает Илья.Курякин возвращается в их с Соло укрытие под утро. Уставший и голодный. В квартире тишина, и теплый воздух опаляет щеки, как только Илья распахивает дверь. Он аккуратно проходит внутрь, скидывает куртку, и в первую очередь идёт открыть пошире окно. Дышать просто нечем?— Наполеон любит тепло и всегда устраивает баню в квартире.Судя по всему, Соло ещё спит, что, в общем-то, предсказуемо. Если так душно в зале, что же тогда творится в спальне?Илья качает головой и направляется на кухню, где его ждёт ужин. Точнее, для него это завтрак, но Соло приготовил вечером ужин и оставил Илье.Курякин снимает с маленькой кастрюльки на плите крышку, поражаясь тому, что паста ещё не остыла?— видимо, Соло не спалось ночью, и он пытался успокоиться готовкой. Курякин вдыхает аромат тушеного мяса с овощами и не может удержаться: достает ложку и ест оставленную ему порцию прямо из кастрюли.Вообще-то, Наполеон очень любит готовить. Он делает это, как и всё в своей жизни, ловко и безупречно. Но больше всего Илья любит приготовленное им мясо, в любом виде и с любыми специями. Он готов из рук Соло съесть всё?— от свинины в кисло-сладком соусе по-китайски до простого бифштекса. Сам же Наполеон предпочитает морепродукты. Вино, мидии и фрукты?— любимый ужин Наполеона Соло. Он обожает, когда из-за задания им удается поужинать в хорошем дорогом ресторане, а ему самому играть очередного богача или франта.Илья прожёвывает последний кусок своего позднего ужина и с ужасом застывает, так и не проглотив его.Он осознает, как, оказывается, хорошо узнал Соло за последние полгода. Как изучил его повадки и манеры. Они знают любимые блюда друг друга, знают привычки и желания. И самое главное: за последние несколько дней эти знания ещё углубились. И то, что открывается сейчас для Ильи, ставит в тупик все его представления о Соло. И представления о себе.Больше всего нервирует второе.Постоянно преследующее его раздражение сменяется чем-то другим не менее раздражающим. Но однозначно более пугающим и неизвестным. Ощущения Ильи сматываются в один непонятный комок. Наполеон одновременно вызывает и раздражение, и нежность. Вот Илья хочет задушить его, а уже через секунду?— прикоснуться. Иногда его наглая улыбка вызывает желание поправить её ровный контур кулаком. Но в другие моменты Илья ловит себя на мысли, что, поцеловав эти губы, он бы рассыпался на множество восторженных кусочков самого себя. Самое странное: реакция его внутренней звериной сущности. Доверие к Соло со стороны волка становится безграничным. И это?— самое пугающее. Умом Илья допускает, что рано или поздно может покинуть А.Н.К.Л. Но Зверь при виде Соло, желает лишь одного?— ткнуться мокрым носом в ладонь американца, а желательно ещё и облизать лицо. Илья хмурится каждый раз, когда ловит себя на подобных мыслях, но его вырывают из раздумий:—?Какое же ты всё-таки животное, Курякин,?— смеётся позади него Наполеон. —?Есть прямо из кастрюли. Ты, как и Маугли, вырос среди волков? Мамочка не учила, что есть надо из посуды?Илья не поворачивается, только бурчит:—?Я из простой семьи. Дворянских элементов,?— он презрительно выплевывает эти два слова,?— в роду не было.Он выскребает остатки соуса из кастрюли, засовывает ложку в рот и пытается выбить из головы образ сонного американца. Ему даже поворачиваться не надо, чтобы видеть взлохмаченного Наполеона в синей шёлковой пижаме, которая так идёт к его глазам, и со следом от подушки на щеке. Илья чует, как сейчас от него пахнет уютом и теплом постели?— слабый аромат свежего пота и хлопка постельного белья мешается с запахом так любимого Соло лосьона после бритья, который после ночи практически выветрился, но впитался в кожу, став ещё более волнующим и глубоким.Поэтому Илья упорно не поворачивается к Соло. Слишком боится, что вид Наполеона сломает в нём внутренние пределы окончательно.Как давно Соло перестал перед ним строить из себя идеального? Перестал стараться встать пораньше и привести себя в порядок, ещё до того, как Илья его увидит? Курякин этого уже и не помнит. Ему кажется, таким домашним и доступным Наполеон был уже вечность. Но только сейчас это стало вызывать непрошенные ассоциации в Илье?— Соло хочется присвоить, сделать своим.Во всех смыслах.Наполеон сладко вздыхает, Илья явственно видит, что он потягивается спросонья, выгибая спину и запрокидывая красивую шею. Зверь внутри Ильи, почти заснувший от усталости, поднимает уши и снова заинтересованно принюхивается. Курякин с силой загоняет его внутрь.Наполеон смеётся и выдергивает ложку, которую тот так не вынул изо рта. Та чувствительно стучит об зубы Ильи. Наполеон садится напротив, крутит ей перед лицом русского и иронично приподнимает бровь. Илье хочется разозлиться на такое панибратство со стороны Соло, но этот жест такой личный и интимный, что поднявшее голову раздражение тут же утихает. Перед глазами теперь такой по домашнему уютный Наполеон. Илья рассматривает его, впитывая весь этот образ, запоминая. Наполеон крутит в руке столовый прибор и произносит:—??Дворянских элементов? у него не было. Может я, по-твоему, родился с серебряной ложкой? —?Выражение лица у Соло сейчас наигранно-насмешливое, но Илья видит?— Соло задела брошенная в шутку фраза.Наполеон встаёт, забирает у русского кастрюльку и отходит мыть её к раковине. Когда он снова начинает говорить, Илья, убаюканный шумом воды и практически засыпающий на ходу, вздрагивает:?— Всё можно воспитать, Курякин. Этикет?— это наука. Как и многое другое. Я сначала выучился воровать, а потом уже начал разбираться в искусстве.Голос его приглушённый и немного надломленный. Илья чувствует перемену в Наполеоне, и это заставляет его встрепенуться. Он слушает очень внимательно, понимая, что так перед ним Соло ещё никогда не раскрывался. Американец молчит немного, закрывает кран и поворачивается, опираясь на раковину одной рукой. Илья тоже смотрит на него внимательно и жадно?— Наполеон такой открытый и беззащитный сейчас. Хотя кого-кого, а Наполеона Соло сложно назвать беззащитным: он однозначно набьет посмевшему это сказать человеку лицо.—?Нам не всегда хватало на ужин, Илья,?— Курякин замирает, от того как мягко произносит Соло его имя, немного неправильно протягивая мягкое ?ль?,?— но мы всегда съедали его достойно.Соло моргает, и его взгляд становится жёстче. Он смотрит на русского, вытирает влажные руки кухонным полотенцем и, хлопнув его по плечу, уходит в ванную комнату со словами:—?Иди поспи, мне нужно до смены разобраться с документами, которые прислал Александр.Илья смотрит на небрежно брошенное на столешницу полотенце и понимает, как сильно сейчас Наполеон раскрылся перед ним. То, что чувствует сам русский, просто невозможно описать.***Наполеон перебирает папки, что передал им Уэйверли. Тут досье на каждого, кто посещал Не?мета за текущую неделю. Он читает бесконечные строчки страница за страницей, и совершенно ничего не воспринимает. Мысли постоянно возвращаются к Илье.Тот всегда был для Соло загадкой, которую хочется разгадать. Которую просто хочется. Но сейчас Соло хотелось разобраться уже с самим собой. За время, что они провели на этой миссии, Наполеон стал сам для себя сюрпризом. Он давно уже научился осознавать и принимать свои желания, и по большей части не противиться им. Но сейчас то, что происходило между ними с Ильёй, казалось чем-то большим. Наполеон, привыкший, что в его отношениях лидирует желание, каким-то неимоверным образом не заметил, как появилось нечто другое. Более глубокое и неимоверно важное. И это завораживало.Сексуальные отношения с мужчиной в принципе вызывали в нём острое чувство восторга и приносили намного большее удовольствие, чем с женщинами. Но с Ильёй, похоже, дело было не только в этом. Сначала Соло думал: всё дело в том, что Курякин оказался оборотнем, чем-то новым в жизни Наполеона?— экзотика всегда интригует. Но сейчас, размышляя, прислушиваясь к себе, Соло понимал что всё это время ошибался.Париж.1947 г.—Ну что, Поль, готов к финалу? —?тянет Нортон, потягиваясь в постели и совершенно не стесняясь своей наготы.Холесс сейчас такой красивый, что Соло не может оторвать от него глаз: большой, сильный, широкий. Он поседел за это время так сильно, что виски стали практически белыми, но ранняя седина его не портила. В глазах Соло это выглядело только ещё более благородно. Он смотрел на Соло своими зеленющими глазами и вызывал только одно желание: бросить всё и остаться здесь ещё ненадолго, провести руками по мощным плечам и отдаться снова реализации своих фантазий.Наполеон за эти два года набрал массу и стал шире в плечах, но до Нортона ему далеко. Под два метра, матёрый и удивительно сильный, он вызывал в Соло все самые низменные желания. И Наполеон не собирался отказывать себе в их осуществлении.—?К чему? —?тянет он, седлая бедра любовника. —?К финалу? К твоему или моему?—?Совместному,?— смеётся Нортон, кладёт руку на ширинку Соло, прощупывая руками эрекцию. Но мгновение, и он становится серьёзным, ссаживает Наполеона с колен, встаёт и наконец начинает одеваться. —?Это финальный аккорд. Вывезем эту партию, и можем наконец уехать из этой помойки. —?он морщится, надевает рубашку и застёгивает ремень на брюках. —?Ненавижу Францию.—?Чем тебе не угодила эта прекрасная страна? —?улыбается Соло.Он подходит ближе, чувствуя, как внутри него расцветает нечто важное, нечто, что хочется сказать прямо сейчас. Ему кажется, что позже будет слишком поздно. Он чувствует, как сильно обязан этому человеку и что сейчас решается их судьба. Но не знает, как это сказать Холессу, человеку, очень далёкому от сентиментальности. Наполеон просто целует уголок губ мужчины и заглядывает в глаза. Те горят странным огнем. Ненависть и… отвращение? Это странно.—?У меня с Парижем свои счёты,?— рычит Нортон и отворачивается. Соло смотрит, как он надевает сапоги, не понимая перемены в любовнике, и молчит. Нортон поправляет форму, выпрямляется перед резным зеркалом и поворачивает голову в сторону Наполеона.—?Пора.Соло кивает и выходит следом за ним. Внутри зудит чувство тревоги. Они уезжают из Франции той же ночью. Только без Холесса.Его подстреливает конкурирующая банда. Соло смотрит, как их парни расправляются с французами, и следит за сохранностью картин. Он бездумно глядит на довольных парней, что подходят к их грузовику, наблюдает, как их лица меняются в понимании: Холесс лежит бездыханный, приваленный к колесу машины, с кровавым пятном под сердцем.Когда его подстрелили, Наполеон оттащил тело за грузовик и побежал на подмогу. Когда он вернулся, Нортон уже не дышал.Соло смотрел на него и не чувствовал ничего. Не было ни боли, ни разочарования. Была только пустота.Они быстро похоронили тело Нортона в ближайшем лесу и уехали: их ждали проводники, нужно было спешить. Негласно Соло стал главным. Он за эти два года научился разбираться в картинах и художниках ещё лучше Холесса. Его феноменальная память и глубокий ум помогли вникнуть в суть искусства и начать понимать настоящую ценность. Но ценность человеческих отношений стала для него откровением. Впервые он понял, что значит привязанность к кому-то, кроме матери, которую он вскоре тоже потеряет.После смерти Холесса Соло не чувствовал ничего подобного. Главным ориентиром в его жизни стало собственное желания. Женщины, мужчины?— все они были лишь средством удовлетворения базовых потребностей. Соло легко входил в их жизнь и так же легко прощался. Но никому (после Нортона) не удавалось влезть Наполеону в сердце. Брюки его слишком часто распахивались для многих, но душу он держал на замке.Для всех, кроме Ильи Курякина. С ним хотелось делиться внутренними переживаниями, ему хотелось рассказать всю правду?— абсолютно неподобающее желание для шпиона. С ним не хотелось расставаться. Никаким образом.Илья ворвался в жизнь Наполеона Соло диковинкой, будоражащей сознание и вызывающей похоть. Но остался в ней чем-то живым и настоящим, цепляющим за душу и занимающим мысли. И самое главное: Илья одним своим существованием, такой противоречивый и сложный, занимал всё место в сердце Соло. И вызывал нестерпимое желание защищать, оберегать от всех и вся, и, главное, оставить его себе.Навсегда.Звонок телефона вырывает его из раздумий. Соло немигающе смотрит на аппарат: канал экстренной скрытой связи они ни разу не использовали за всё это время. Он берёт трубку и слышит голос Александра, который, не здороваясь, сразу обрушивает на Соло поток информации.Наполеон выслушивает, хмурится, молча соглашаясь с приказом руководителя и кладёт трубку. Он трёт лицо ладонями и, тяжело вздыхая, смотрит на часы, висящие над диваном. Прошло только два часа, Илья не успел нормально поспать. И не успеет, видимо. Соло хлопает ладонями об колени, встаёт и идёт в сторону спальни. Замирает, рассматривая Илью, который спит на одной из двух кроватей, обхватив ногами и руками подушку в подобии объятий, мысленно отмечая, что это подушка Соло: собственная у Курякина под головой. Илья лежит практически не прикрытый одеялом, да еще и с открытой форточкой.Наполеон дёргает от прохладного воздуха плечами и подходит к русскому. Он наклоняется, кладёт руку ему на плечо и легко трясёт.—?Илья, просыпайся. Илья,?— тот морщится во сне, и ещё сильнее обхватывает подушку.Соло хмыкает, вспоминая, какой чуткий в начале их совместной работы был сон у Ильи. От каждого шороха Наполеона тот просыпался, как будто чуял в Соло угрозу. Сейчас это доверие и открытость просто поражают Наполеона. Для Курякина Соло стал своим. Это… греет душу.—?Курякин, Угроза, вставай. Уэйверли звонил.Илья мгновенно распахивает глаза. Наполеон качает головой. Он садится рядом с оборотнем, который осоловело хлопает своими потрясающе длинными ресницами, и произносит:—?Всё поменялось. Габи добыла нужную информацию, и похоже, лабораторию собираются устранять на следующей неделе. —?Илья садится на постели, взгляд его становится сосредоточенный. Соло продолжает. —?Они сворачивают свою деятельность в Венгерской республике, слишком стало неспокойно. И пока они окончательно не исчезли со всей имеющейся информацией, нам нужно обдумать захват лаборатории, пока не поздно. Уэйверли приказал успеть до пятницы, а грузовики ещё не пришли.—?Это будет уже не поставки, это будет эвакуация. —?бурчит в ладони Илья, прикрывая рот.—?Да. —?согласно качает головой Соло. —?И ещё вот что. Александр сказал, что в А.Н.К.Л. получили информацию, о похожих случаях появления полуобротней в десяти странах Европы. Десяти, Угроза.Взгляд Ильи становится сосредоточенным и хмурым. Он смотрит на Соло, не отрываясь.—?Мы, похоже, сели на хвост огромной организации. И вот-вот упустим ее. Мы облажались, Соло.—?Ещё нет, Илья,?— выдыхает Соло, смотря в бушующее синее море радужек русского, и повторяет. —?Ещё нет.