Детство. (2/2)

— Сам ты малявка, придурок!

Но его тут же придавливают ногой к полу, словно какого-то жука. Брюнету прилетает подзатыльник.

— Говорю тебе, не смей издеваться над ребёнком, ему и так плохо, ты, кастрюля!

— Какая же ты темпераментная. — брюнет вздыхает и всё-таки отступает.

Златовласая девушка помогает мальчику подняться и смахивает с плеч пыль, но тот бьёт по её рукам. Сзади слышится смешок.

— Прости его, он немного. . . неразумный. Давай отправимся во дворец.

Блондинка протягивает Ривалю руку, но тот с отвращением отворачивается, а брюнет кладёт руку на плечо мальчика, дабы тот снова не сорвался или не сбежал.

Замок находился в центре королевства и казалось, что его можно было увидеть со всех краёв вселенной. Величественный и таинственный, он возвышался над космическим океаном. Вблизи он казался ещё более могущественным, Риваль ещё ни разу не находился так близко к королевскому храму. Пробраться сюда было почти невозможно, да и немногим звёздам за всю жизнь посчастливилось побывать внутри дворца. Два крылатых стража открывают десятиметровые двери внутрь. Внутри ещё более красиво, чем снаружи, но осмотреться не получается, так как белобрысого спеша ведут в тронный зал.

Высокие потолки с изображениями прородителей звёзд и, возможно, членов королевской семьи. Риваль ещё точно не знал, чьи портреты развешаны по коридорам дворца и кто нарисован на потолках, но он мог предположить, что эти личности были важны для звёздного народа, раз изображены они были с особой изысканностью. Также каждый узор был высечен на рамках портретов, светильниках, перилах, да и вообще везде, где только можно. Риваль подумал об этом не сразу, но до чего же белоснежны были стены, которые находились здесь не одну тысячу лет. И вот, тронный зал. Он не многим отличался от коридора. Правда был в раза три больше площадью, колонны чередовались с окнами, эта череда растягивалась от начала до конца длины зала, огромные люстры были развешаны по всей площади, всё переливалось в золотистых и белых тонах, а на потолке также были изображены какие-то доисторические звёзды. Король, сидевший на скромном троне, украшенном золотистыми узорами и прочими драгоценными камнями, заинтересованно улыбнулся. Скромность трона его звёздного Величества завершал пятиметровый портрет самого Короля, который был повешан за королевским креслом. Рамка его тоже была скромна — украшена тысячами самоцветами.

— Ваше Величество, — первой заговорила девушка, оба стража склонились перед Королём. — мальчик приведён по Вашему приказу.Парень краем глаза заметил, что Риваль не поменял положение и жёстко надавил ему на спину. Белобрысый чуть не свалился под грузом этой силы, но сумел устоять и тоже поклонился. После этого действия, улыбка Короля стала только шире.— Юю говорил, что ты необычайно силён, Риваль. — наконец начал Лионель. — Он рассказал, что ты можешь содрогнуть под собой землю и сломать любой твёрдости материал.

Мальчик бесцеремонно выпрямился и удивлённо взглянул на правителя. Да что же здесь происходит?!

— Редкость этого дара делает тебя особенным, мой юный друг. Тебя ждёт великое будущее, всё королевство будет восхищаться тобой. — Лионель неспеша подошёл ближе и склонился прямо перед ребёнком. — Ты избранный. И поэтому тебе уготовлена судьба лучшего стража порядка. Ты будешь защитником королевства и примером для подражания для многих звёзд.

Глаза мальчика загорелись. Всё королевство. . . восхищаться? Редкий дар? Избранный? Неужели это всё правда, а судьба просто жестоко пошутила про опасность самого появления Риваля на свет? Сердце забилось, руки дрожали, а на лице появилось безграничное счастье. Да вот это счастье продлилось недолго. У трона стоял пятнадцатилетний голубовласый юноша. В его взгляде читалось отвращение и. . . сочувствие? Этот взгляд надолго отпечатался в памяти Риваля. Но почему? Неужели сказанное Королём — неправда? И это отвращение. . . почему? На эти вопросы Риваль смог ответить только спустя шесть лет. . .

×××— Именно поэтому мы исполняем людские желания?

Мэйло замер. Он не знал точной причины, по которой звёзды должны выполнять желания. Но судя из отрывочных сведений из книг и по поведению Короля, который избегает этого вопроса любыми способами, причина эта не состоит из добродушия и взаимного понимания, всё гораздо хуже. Да вот только стоит рассказывать об этом подростку? Он ведь и сам точно не знает, информации мало, а его собственные догадки одна страшнее другой.

— Думаю, да. Это наш долг.

И тут слугу снова охватили смешанные чувства. Риваль выглядел удивлённым и восхищённым одновременно. Он и сам не заметил, как этот разговор зашёл в нечто философское, тем более, если его развязал такой глупый ребёнок вроде него. Причина его сильно удивила, но и восхитила, так как он познал всю суть своего долга и не знал точного веса груза ответственности. Голубовласый понял, что Риваль был в восторге, и бы рад этому, но грудь раздирала чувство вины за ложь. Так делают все взрослые на Земле: жертвуют правдой, украшая её сказками и небылицами, дабы вырастить ребёнка добрым человеком. Парень знал, как пылко относятся к человеческим детям. Как переживают за малейшие детские неприятности, обиды, как уделяют им всё своё свободное время, как заботятся о том, чтобы детство их прошло хорошо.

К детям звёзд относятся также, как к взрослым. Они появляются на свет уже в возрасте семи лет и тут же определяют свою судьбу, свою будущую профессию. Всё детство они проводят в лагере своей профессии, посещая школу под надзором стражей порядка. В пятнадцать лет они уже считаются взрослыми и начинают работать. Но для Мэйло, книгами про людей начитанного, они считаются совсем детьми. Особенно этот белобрысый, недавно закончивший обучение в академии для стражей порядка. Там не учат ни читать, ни писать, а только проводят физические подготовки, включая убийства. Поэтому голубовласому стражи всегда казались ходячими машинами для убийств, которые знают лишь алчность и жестокость, пока он не сблизился с Ривалем, которому даже не удалось обучиться на ранее выбранное им предназначение. Он немного придурковатый, но всё же надёжный и такой ребёнок-ребёнок. Белобрысый всегда совершал глупые поступки. Не нарочито, не чтобы взбесить или на что-то спровоцировать, а от оставшейся в нём детской невинности. Он ведь был как чистый лист, на котором небрежным почерком написали ?Королевский пёс?. Он не был ужасным и жестоким, он не намеренно пошёл по судьбе убийцы, да и выбрал он сперва какую-то обычную профессию, а какую, сам не помнит. Мэйло считает, что этой профессией был какой-нибудь пекарь или бариста и смеётся про себя, когда об этом думает.

Надо принимать всё, что даёт судьба, верно? Даже если она меняется из-за того, что ты не такой, как все остальные, верно? Даже если это больно, верно? А что если Риваль не хочет?

?Я изменюсь, Мэйло, обещаю. И ты больше не посмотришь на меня с отвращением.? Эти слова всё время раздаются эхом в голове слуги, иногда бьют по вискам, но чаще всего вызывают некую тоску и смущение. Почему он? Почему ради него должен страдать мальчишка и из кожи вон лезть, дабы угодить синеволосому? Почему? Эти вопросы не были заданы им вслух в ту минуту. Мэйло отговорился кратким: ?К старшим нужно обращаться на "Вы"?. Риваль принял это как одобрение.

Синеволосый вдруг твёрдо решил для себя, что вернёт утраченное детство белобрысому, став для него наставником. Будет уделять всё своё свободное время, учить писать, читать, считать, давать советы и помогать с проблемами. Это меньшее, что он может сделать, когда Риваль вкладывает все силы в учёбу, ослушивается приказов убивать, получает за это новые и новые шрамы, защищает слугу от издёвок и просто смотрит на него так влюблённо и преданно. Готовый броситься за ним в огонь и в воду, изменить мир, изменить себя.

Мэйло страшно, но он ждёт каждый раз, когда Риваль притащится, сильно хромая и истекая кровью, но радостный очередной встрече с наставником. Он будет глупо улыбаться и пытаться отшутиться, пока учитель залечивает его раны, чуть ли не плача и вырывая волосы с головы. Он будет готов подставить себя под удар, когда Король или ещё какой-нибудь бессмертный поднимет на наставника руку и её же свернёт.— Помогай сильным, защищай слабых — это твой долг, Риваль. — Мэйло отводит взгляд. — А меня защищать не нужно. Как и меняться ради меня.

Он чувствует на себе чужой взгляд. Удивлённый и опустошённый. Слуга всё же поворачивается и смотрит в ответ. Розовые огоньки красиво мерцают в сумеречном свете. Риваль меняется в лице и Мэйло понимает — страж не перестанет.