Акт 2. Часть 2. Дамское белье, вопросы и обвинения (1/1)

Я буду любить тебя, пока не будет потушен каждый пожар и пока каждый дом не будет отстроен из самых восприимчивых бревен. ~Лемони Сникет ?Письма Беатрис?Олаф лежал на своей кровати и смотрел в окно. Он глянул в в сторону своей сиротки и нахмурился. Вайолет Бодлер сидела за его столом, читала его сценарий и пила его чай. Она бормотала себе под нос, напевая мелодию своей песни. ?Я буду бояться за все, что я могу потерять в любой момент…?Она внезапно посмотрела на своего мужа. Ее палец замер поверх бумаги, указывая на что-то, чего он не видел. Ее глаза были открыты, ее взгляд был пристальным, задумчивым и темным.—?Олаф, куда нужно ставить ударение в слове ?момент?? Мо-мент или мо-мент?Он ухмыльнулся и продолжил рисовать что-то на запотевшем от его дыхания стекле.Так или иначе на улице было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо.—?Я не удивлен, что ты не понимаешь,?— лукаво сказал он. —?Сироткам этого не понять.Вайолет ухмыльнулась, но лицо Олафа оставалось беспристрастным. Он очень внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь найти признаки того, что ее улыбка была фальшивой. С тех пор, как около недели назад они ездили посмотреть, как идет ремонт, это был первый раз, когда кто-то из них признавал, чтобы был сиротой.—?Говорит мне сиротка,?— весело пробормотала Вайолет.Олаф встал и потянулся, растягивая затекшие мышцы. Даже если бы он встал на носки, кончики его длинных пальцев лишь слегка задели бы бледный потолок?— таким он был высоким.—?Правильно будет мо-мент.—?Я так и думала,?— Вайолет кивнула. —?Любой мо-мент.Олаф заметил, что ее волосы снова собраны старой лентой. Он постучал по столу, привлекая ее внимание. На его губах появилась гаденькая улыбка, а одну руку он держал за спиной. Глаза его сверкали, как заметила Вайолет. А это нехороший знак.—?Эй, Графиня,?— произнес он голосом, полным радости. —?Тебе не стоит носить это же платье, когда ты спишь. Так что я взял на себя обязанность купить тебе подходящее… ночное одеяние.Выглядя настолько невинным, насколько это возможно, Олаф достал из-за спины черный кружевной топ от дамского бельевого комплекта и протянул Вайолет. Уже во второй раз Вайолет закашлялась и расплескала чай по столу Олафа.—?Ты,?— выплюнула она, пылая лицом как никогда в жизни. —?Ты не можешь ожидать, что я буду это носить!—?К нему даже прилагалась пара трусиков. Можешь носить его вечно! —?Олаф любовно погладил кружево.—?Едва ли законно мне носить это перед тобой! —?Вайолет смахнула рукой капли чая со своего сценария, размазывая чернила.—?Мы женаты. Мне определенно наплевать на закон, - Олаф закатил глаза и поднял левую руку, где на его пальце красовалось серебряное обручальное кольцо.—?Ах, да. Я забыла, что ты?— Граф Олаф. Ты разрушаешь любые возможные законы и выставляешь это напоказ,?— как бы нехотя издевалась Вайолет, не отводя глаз от нижнего белья в руках Олафа.—?Надень это или я украду твое наследство,?— нахмурившись, сказал Олаф.—?Ты уже это сделал, а я все равно это не надену,?— решительно сказала Вайолет, скрестила руки на груди и уставилась на него исподлобья.Олаф с неохотой был вынужден признать свое поражение. Он вздохнул и швырнул белье на пол. Никто этого не сказал, но оба думали об одном: может, однажды.— И откуда я знал, что ты не станешь его носить? —?пробурчал Олаф и кинул в нее какой-то тряпичный сверток, попав на сценарий. Вайолет схватила сверток и развязала его: пальцы коснулись приятного хлопчатобумажного материала.—?Обычная пижама,?— сказала она, вставая и прикладывая ее к себе. Олаф посмотрел на нее скептически.—?Да, но она розовая. Если ты не собираешься надевать для меня это,?— он указал на шелковый комплект на полу,?— то надо же мне как-то тебя наказать.—?О, да,?— Вайолет кивнула и усмехнулась, направляясь в ванную. —?Ужасное наказание, Граф Олаф. Я ведь ненавижу пижамы. Не заставляй меня ее надевать.Закатив глаза, Олаф захлопнул за ней дверь. Он услышал щелчок замка, и поспешил переодеться сам.—?У тебя все еще есть время переодеться в это белье, сиротка.В ответ Вайолет лишь посмеялась из-за двери. Выйдя из ванной, она сложила свое платье и бросила его поверх кучи одежды своего мужа, который не удосужился ее сложить. Олаф уже был в кровати: сидел и снова рисовал на окне. Несмотря на всю неформальность обстановки, у Вайолет кровь заледенела в жилах, а сердце забилось где-то в ногах.—?Да,?— с ухмылкой сказал Олаф,?— это первый раз, когда мы… то есть ты решила спать со мной в одной кровати. Все предыдущие разы ты уже спала или притворялась спящей… —?он махнул рукой на нее, а потом указал на себя. —?Так иди же ко мне, моя любимая Графиня!Вайолет заколебалась, глядя на валяющееся на полу белье.—?Я сказал тебе, сиротка,?— Олаф фыркнул. —?Я тебя не обесчещу. —?В ответ на скептический взгляд Вайолет он добавил.?— Обещаю. Клянусь своей актерской карьерой и своей дьявольски привлекательной внешностью.Это помогло. Олаф мог рисковать своей актерской карьерой, но не внешностью. Он был слишком эгоцентричным. Так что через несколько секунд Вайолет оказалась в его объятиях.—?Знаешь,?— деловито сказал Олаф, освобождая ее волосы от ленты,?— для сиротки ты очень ласковая. Вайолет, прижившаяся к его груди, нахмурилась.—?Быть сиротой?— не значит быть неласковым.Олаф начал осторожно перебирать пальцами ее волосы. Вайолет вздохнула, чувствуя, как расслабляется. Это было захватывающе?— находиться так близко к Олафу. И не надо было винить в этим свое полу-сонное состояние. И сейчас, лежа в его объятиях, она не чувствовала себя такой виноватой, как обычно.—?Быть сиротой?— значит быть лишенной всего. Ты была лишена всего,?— сказал он с шутливым смешком.—?Я полагаю, я с этим смирюсь,?— Вайолет, упершись подбородком в его грудь, посмотрела на него и улыбнулась. —?Полагаю, смиришься.Конечно, Олаф этого не показал, но это его смутило. Он ожидал, что Вайолет скажет что-нибудь вроде ?Фу? или ?Не трогай меня?. Или даже ?Если ты вернешь мне книжного червя и мартышку?. Но чтобы она просто смирилась с этим? Немыслимо. Вайолет Бодлер соглашалась с ним, и от этого Олафу хотелось улыбаться ей. И из-за нее.—?Угадай, что? —?игриво спросила Вайолет.—?И что на этот раз, дорогуша? —?он ухмыльнулся, вновь проводя рукой по ее волосам.—?Ты меня больше не пугаешь,?— сказала Вайолет, попытавшись, подобно ему, горделиво вскинуть брови.—?О, правда? —?Олаф нахмурился и потянул ее за прядь волос. —?Ты уверена? Наверное, это не самое мудрое решение.—?Ну,?— Вайолет прильнула к его руке. —?Ты не заставлял меня ничего делать! Самое большее, что мне пришлось сделать?— купить стекло и малину.—?Я вижу, ты хочешь сказать, чтобы я поручал тебе больше работы? —?Олаф ухмыльнулся. —?Сали может научить тебя готовить французские блюда. Лойд может изобрести что-нибудь с тобой. Я могу заставить тебя собрать обратно все кусочки картин, которые я сжег во дворе.—?Мне вполне достаточно того, что я читаю и иногда хожу в город за продуктами для французской еды и вещами для чужих изобретений,?— Вайолет закатила глаза.—?Тогда что ты пытаешься мне сказать? —?Олаф перестал играть с ее волосами.Прежде, чем Вайолет успела что-то сказать, Олаф перевернул ее на спину и вжал в матрас. Он приблизился к ней и видел, как на ее шее выступают красные пятна, а к щекам приливает краска.—?Ты думаешь, что не боишься меня, Вайолет Бодлер,?— тихо спросил он. Его губы находились в нескольких дюймах от нее. Он два раза легко поцеловал ее в шею, упиваясь вырывающимися из ее груди вздохами. —?Если ты думаешь, что ты бесстрашная… —?Олаф оставил еще три поцелуя на ее шее и укусил за мочку уха. —?То почему ты все еще считаешь меня злодеем? —?Олаф отстранился, чтобы посмотреть на свою раскрасневшуюся смущенную Графиню. Она не отвечала.—?Вайолет,?— промурлыкал Олаф, берясь за ее плечи и усаживая. Она моргнула, касаясь шеи тонкими пальцами. Ничего не изменилось, но кожа стала гиперчувствительной. Пылала. Следующий вопрос Графа был еще более неожиданным.—?Ты поцелуешь меня? —?он был абсолютно серьезен, и это ее нервировало.—?Ох,?— пробормотала Вайолет. Она посмотрела на своего мужа. В этот момент она хотела поцеловать Графа Олафа больше, чем что-либо еще. —?Да,?— произнесла старшая Бодлер, и в низу живота что-то приятно дернулось. —?Я хочу,?— призналась она, переплетая свои пальцы с его и играя с пуговицей на его темной хлопковой пижаме. —?Очень. Но, может, лучше подождать до ?Мятежного воссоединения??И тут маска Олафа спала. Его бровь поползла вверх, а щеки покраснели. Его глаза ярко сверкнули, когда он испустил удивленный, ликующий смешок.—?Перед всеми этими людьми? Которые и подумать не могли, что Вайолет Бодлер такая эксбиционистка?—?Ну,?— Вайолет покраснела,?— тебе же нравится выставлять напоказ тот факт, что ты нарушаешь законы.Олаф покачал головой. Он ухмылялся, а глаза его блестели озорным блеском. Он запустил пальцы в ее волосы, другой рукой крепко держа ее ладонь.—?Но ты хочешь? Хочешь поцеловать меня? Графа Олафа - гедониста, поджигателя, убийцу и похитителя. Меня? —?его голос был неожиданно грубым и ломким. Он хотел говорить серьезно, но мольба в голосе этому совершенно не способствовала.Вайолет смело подняла их скрещенные руки и поцеловала обручальное кольцо на его пальце.—?Да,?— сказала Вайолет, встречаясь с ним взглядом. —?Я знаю, ты творил злые и ужасные вещи, но помнишь, что ты сказал мне, когда сообщил мне о смерти моих родителей?Граф Олаф вздрогнул. Он понял, к чему она клонит.—?Я сказал, что ни один человек не может быть абсолютно благородным или абсолютно злым. Но…—?Нет,?— на лице Вайолет появилось воинственное выражение, свойственное для героев войны. —?Замолчи. Ты не просто зло, Олаф. Ты не просто злодей. Ты можешь быть благородным и добрым…Вдруг он оттолкнул ее, встал и раздраженно нахмурился. Вот с этим он не хотел иметь дело. Доказывать, что он может быть благородным. Если бы у Вайолет Бодлер несколько месяцев назад спросили, что она думает о Графе Олафе, ее ответ был бы таким же унизительным и непритязательным, как его криминальное прошлое. Но сейчас она называла его благородным и хотела быть его Графиней. Так не могло случиться, если бы он вел себя как обычно.Вайолет словно кидала ему в лицо его отчаянное желание быть благородным и хорошим.Его жена даровала ему искупление, и он ненавидел ее за это.Олаф схватил их вещи и резко открыл потайную дверь, ведущую в крохотный закуток. Он зашвырнул одежду в стиральную машину и снова посмотрел на Вайолет. Она выжидающе смотрела на него широко распахнутыми глазами. Ее розовая пижама смотрелась очень странно в комнате с красными стенами, паркетом и темными простынями. Тем не менее видеть Вайолет в своей спальне для него было очень правильно. —?Я не благородный! Я по другую сторону раскола! Я устраиваю пожары! —?Олафу казалось, что он сейчас упадет, поэтому он прислонился к книжному шкафу и запустил пальцы в волосы. —?И я убил твоих предыдущих опекунов. Не важно, насколько ты перестала меня бояться и не важно, какими стали наши отношения, ты этого не изменишь. Ты не можешь игнорировать тот факт, что я причинял тебе боль. Забрал у тебя все.Вайолет помолчала, обдумывая ответ. Она осторожно прикасалась к отпечаткам пальцев, оставленным им на оконном стекле и сравнивала их со своими отпечатками.—?Я его и не игнорирую,?— спустя некоторое время ответила она. —?Но последние несколько недель я только об этом и думала. ?Перестань мечтать о Графе Олафе!? говорила я себе. ?Подумай про дядю Монти! Вспомню тету Жозефину! Перестань обжиматься с ним и наслаждаться этим!?Против свой воли Олаф улыбнулся.—?Я утешала себя тем, что ты помогал мне. Заботился обо мне,?— девушка вспомнила обвиняющий тон Сали в тот день, когда Олаф подумал, что она его бросила. ?Он просто сошел с ума! Он так о тебе заботится, а тебе наплевать!?—?Ты жалеешь об этом? - спросила Вайолет мягко, решительно. —?Да,?— убедительно сказал Олаф, не отводя от нее взгляда. —?Не из-за них, но из-за тебя. Потому что я причинил тебе боль. - Олаф еще никогда раньше не признавал свою вину, и теперь, когда он это сделал, он понял, что это не нравилось эму даже больше, чем неразрешимые шифры. Длинные пальцы Олафа вцепились в книжную полку, плечи были опущены, сердце с силой билось о ребра изнутри. Он был совершенно ужасающе наг перед ней. Вайолет встала и подошла к мужу, взявшись за его запястье. —?Ну, этого мне достаточно.Ее голос был таким честным и всепрощающим, что Олафу хотелось поведать ей обо всех своих ошибках, всех прежних грешках, всех пожарах, которые он когда-либо учинял, просто чтобы услышать, как она прощает их ему. Как обожает его, несмотря на них.Вайолет без слов сказала ему: ?Я буду любить тебя, как сирота любит дом, и как Граф любит прощение сироты, и как сирота любит благородство Графа, и как они оба любят смотреть, как все идет как надо?.—?Ну давай,?— Вайолет потянула его к кровати. —?Завтра мюзикл. Нужно отдохнуть.—?Ладно, ладно,?— Олаф закатил глаза. —?Помнишь свои строчки?—?Помню,?— Вайолет с лукавой улыбкой кивнула. —?А теперь обними меня.