Глава 15 1/4 (1/1)

Даниэль, ставший археологом, как он чувствовал, по призванию, в очередной раз понял, что не ошибся в своём выборе. Изучая историю развития человечества, он всегда фантазировал о том, куда дальше пойдёт творческая мысль человека. Он изучал примитивные приспособления финикийцев и египтиан, интересовался развитием науки древней Греции и Римской Империи, видел останки книгопечатных машин средневековья, требушетов и онагров. Своими глазами наблюдая появление на лондонских улицах первых карет и дилижансов на паровой тяге, он с трудом представлял до чего дойдёт техника в ближайшие пятьдесят лет. Но только сейчас, оказавшись спустя почти двести лет от своего времени, страж сферы понял, что человеческий прогресс?— всё-таки великая вещь.Да, он видел БТР Свободы, принимавший участие в штурме базы Долга, но даже он не шёл ни в какое сравнение с настолько маленьким механизмом, передвигавшимся на трёх колёсах. Когда Макс на глазах у Даниэля повернул ключ зажигания и, запустив двигатель кикстартером, вывез мотоцикл из ангара, археолог понял, что увидел по-своему совершенное транспортное средство?— совсем небольшое, манёвренное и рассчитанное на трёх человек. На нём не было больше никаких излишеств?— даже сидения располагались прямо на корпусе этой странной машины, ласково названной Максом ?мототайка?. Но больше всего Даниэль удивился, когда ему сообщили о том, что ?мототайка? способна развить скорость в 55 миль в час??— археолог полагал, что та скорость, с которой ?Минск? выезжал из ангара и так максимальная.Не представляя себе такой огромной скорости, англичанин удивлённо посмотрел на Макса, сообщившего ему это и надевавшего стальной шлем, предназначенный для защиты от пули. Прекрасно понимая, что такой шлем не является заменой полноценному мотошлему, Макс всё-таки категорически отказывался ехать на мотоцикле с беззащитной головой. И на то были причины. Макс, байкер со стажем, отлично знал, что может произойти, если не носить шлем.Он, урождённый эдмонтонец?, по семейным обстоятельствам проживший большую часть жизни в Оклахома-Сити?, любил и свою настоящую родину, и ту страну, которая стала для него второй родиной. Желая покорить просторы обоих стран, и являясь по своей натуре путешественником, он с восьми лет мечтал стать настоящим байкером. Неотступно следуя своей мечте, он, наконец, в двадцать лет исполнив её, купил подержанный ?Кавасаки? и за восемь лет успел не один раз объехать на нём всю Канаду и Америку, кроме Аляски и Гавайев, и даже один раз был в Мексике. Словами не передать, что он успел увидеть и ощутить, летя по шоссе под 200 километров в час. Казалось, что его ничего не сможет остановить, но всё закончилось в один день.Это случилось как раз во время той роковой поездки в Мексику. Он попал в ДТП в 100 километрах от Монтеррея. Всё было хорошо до тех пор, пока им не попался засыпающий водитель-дальнобойщик. Избежать ДТП не было возможности?— грузовик занесло и бросило прямо на мотоциклиста. Макс, ожидая ?скорую? лёжа на асфальте и истекая кровью, не верил, что выживет.Травматологи и хирурги собирали его по кусочкам, и реабилитация длилась долго, но он выжил. Макс не понимал, каким образом он выжил, ведь он ударился головой об асфальт на огромной скорости. Он не понимал это ровно до тех пор, пока его лечащий врач не принёс в палату шлем, получивший, бесспорно, чудовищный удар, который бы пробил голову Макса. Рассказав об этом, врач объяснил незадачливому мотоциклисту, что, несмотря на то, что он выжил, он на всю жизнь останется калекой, неспособным ходить без костылей. Макс, не согласившись с этим, по выписке из больницы, в которой он провёл четыре месяца, стал искать способы исцеления. И нашёл в самом неожиданном месте?— в украинском Чернобыле.Узнав о чудодейственных артефактах, спасающих жизни и исцеляющих даже в самых трудных случаях, Макс, недолго думая, купил на деньги, полученные от страховой компании за свой разбитый ?Кавасаки?, билет на самолёт Оклахома-Сити?— Киев. Безрезультатно проведя в Украине полгода, даже не зная ни русского, ни украинского языка, он всё-таки смог выйти на след сталкеров, и купил за баснословные и свои последние деньги свою последнюю надежду?— артефакт ?Душа?. Он не верил в успех, но проснувшись на следующее утро с артефактом, примотанным к ногам, он понял, что костыли ему больше не нужны. Случилось чудо. Более того?— он вновь чувствовал себя как до того ДТП!Осознав, что слухи о сталкерах и артефактах?— не миф и, поняв, что став сталкером, он сможет помочь огромному количеству людей, он решил на некоторое время подзадержаться в Украине и попробовать сталкерство. Продав отличные американские костыли за смешные деньги, которых всё-таки хватило на охотничий нож, камуфляж и рюкзак, он сел на автобус, направлявшийся в Иванков?. Возвращаться в США он не хотел, по крайней мере, сейчас?— его манила возможность прикоснуться к тому, что подарило ему здоровые ноги. Тем более, чудесное спасение от смерти в ДТП?— это ли не второй шанс, который американец канадского происхождения должен был посветить помощи мирным людям всего мира, работая сталкером?Руководствуясь этим, он пересёк границу Зоны в районе КПП ?Дитятки? с ножом в руке и ?Душой? в рюкзаке, которая спасала его ещё несколько раз. Не желая направляться в Зону без серьёзного оружия, Макс не стал обходить блокпост. Под покровом ночи проникнув туда, он, не имевший никакой подготовки, смог незаметно ликвидировать двух, на его счастье, пьяных сержантов и украсть со склада КПП снайперскую винтовку СВУ, которая верой-правдой ему служила до тех пор, пока он её не продал Шустрому.Пробыв в Зоне год, набравшись опыта и выучив в результате общения со сталкерами русский язык, Макс вступил в только зарождавшуюся Свободу, как только узнал о том, что некие люди организовали группировку Долг, которая хочет взять под свой контроль всю Зону, лишив таких же калек, как и Макс, всякой надежды на исцеление. С тех пор он, оставаясь верным Свободе, стал самым старым из её членов?— все остальные сталкеры, которые являлись сталкерами Свободы тогда, погибли. В том числе?— и Чехов. Макс же, пользуясь огромным доверием к нему, был единогласно выбран хранителем группировки Свобода.Именно поэтому, сейчас, садясь на мотоцикл, Макс сразу же затребовал себе шлем?— он не хотел, чтобы его первая за шесть лет поездка оказалась последней. Второй раз может не повезти, тем более?— без защиты.—?Дань, доставай пулемёт и залезай в люльку. Меченый, садись сзади и держись. Будет быстро! —?радостно проговорил байкер, играя газом на сцепленииМеченый без слов залез и взялся за ручку, торчащую из сидения. Всё-таки, это было одним из немногих плюсов советского 125-кубового ?Минска?. По всем остальным характеристикам он был хуже ?кавасаки?, Макс это понял сразу, но расстроился не очень сильно. Всё-таки, ему сейчас предстоит поездка на мотоцикле, первая после того самого ДТП, да ещё?— и на благо Свободы и против Долга!Даниэль, немного поглядев на коляску, прицепленную к мотоциклу, аккуратно сел в неё и выставил свой пулемёт, положив ствол на коляску. Получилась вполне удобная огневая точка?— позавидовать тому сталкеру Долга, который окажется впереди, было нельзя.—?Макс, я сесть. Мы поехать?Макс кивнул и, побибикав в клаксон, зажал сцепление и левой ногой нажал на лапку, переходя на первую передачу. Крутанув ручку газа, он отпустил сцепление, и ?Минск? с рёвом поехал.Доехав до блокпоста, Макс увеличил скорость, переходя на вторую передачу. Для Даниэля это была уже большая скорость, однако Макс ехал ?всего лишь? 30 км/ч. Повернув в сторону ?Ростка?, Макс перешёл на третью, а после?— на четвёртую передачу, и только тогда Даниэль понял значение слова ?быстро?. Нащупав на своей ?СЕВе? молнию, Даниэль снял шлем, пытаясь насладиться ветром, дувшим в лицо и дорогой, быстро уходившей назад. Он даже и представить себе не мог, что в будущем путешествия на транспорте станут такими увлекательными! Однако, наслаждался поездкой он недолго?— ровно до того момента, когда его правый глаз встретился с майским жуком, мирно пролетавшим мимо.—?С почином, Даня! В следующий раз шлем снимать не будешь! —?прокричал МаксДаниэль, сдержавшись и не став огрызаться в ответ, надел шлем со стеклянным визором, борясь с сильной болью в глазу. Зрение не пострадало, но глаз болел сильно?— по крайней мере, открывать его было больно. ?Будет синяк??— заключил Даниэль, получив ещё один стимул не снимать шлем вообще.Тем временем, мотоцикл уже доехал до ?Ростка?. На блокпосте, где дежурили анархисты, Макса горячо поприветствовали и, пожелав удачи, без возражений пропустили на дикую территорию.Дикая территория многим отличалась от той части завода ?Росток?, где была расположена база Долга, а сейчас?— один из лагерей Свободы. Сразу же в глаза бросалось наличие аномалий.по большему счёту ?Электр?, хотя встречались и ?Воронки?. Вскоре впереди показались тела в синих бронежилетах, лежащие тут относительно давно. Наёмники. Члены отряда ?Псы?, возглавляемого покойным Волкодавом. Было дело…Ещё три дня назад Стрелку пришлось иметь дело с этим отрядом, вздумавшим атаковать вертолёт с учёными, мирно возвращавшимися с результатами исследований. Меченый, тогда являясь вольным сталкером, умудрился перебить всех ?Псов?, включая их командира, и спасти главу экспедиции учёных, профессора Круглова, чем и заслужил себе признание не только его, но и профессора Сахарова вместе с научным сотрудником Семёновым.Прокручивая у себя в голове события трёхдневной давности, Стрелок отметил, что задание Лукаша, в случае, если учёные контактировали с пони, бесспорно, надо выполнить?— но для этого не обязательно убивать учёных. Он полагал, что достаточно, по-хорошему поговорив с Сахаровым, убедить его уничтожить результаты исследований, опять-таки, если они существуют. Вдобавок Стрелку хотелось узнать, если Прапор контактировал с Сахаровым, куда ушли пони вместе с офицером СБУ? Если Сахаров согласится с доводами Стрелка и решит обойтись без крови, то так оно и будет.Хотя, Меченый сам себе откровенно признался, он недолюбливал учёных?— они, в лице Васильева, были ответственны за смерть члена его группировки?— Призрака. Васильев, бросив его в лаборатории один на один с контроллёром, сбежал, правда, недалеко. Справедливость в виде пуль, пущенных зомбированными, настигла его, но учёных это не оправдывало. Поэтому, если Сахаров не оправдает своего профессорского звания и, проявив огромную глупость, откажется выполнять требования Стрелка, то последнему придётся прибегнуть к убийству.—?Надеюсь, Круглова там нет?— проговорил Стрелок в затылок МаксуМотоциклист не услышал Меченого, переспросив ?Что??, но Стрелок, ответив ?Ничего?, продолжил размышлять. Он не хотел убивать Круглова, симпатизируя ему в разы больше, чем Сахарову, хотя бы потому, что первый профессор не был меркантильным, и за своё спасение щедро отблагодарил Стрелка, хотя тот его даже и не просил, выполняя свой долг чести. Подаренный Кругловым костюм ССП-99 несколько раз спас Стрелка от аномалий?— не наврал профессор, говоря, что это?— одна из самых лучших защит в Зоне. Да и вообще Круглов был хорошим напарником?— Меченый вспомнил, как они вдвоём проводили замеры.Круглов нравился Стрелку, в отличии от профессора Сахарова. Последний был мерзким типом, крайне жадным на материалы для исследований, и не скупящийся платить за них жизнями сталкеров. Такими, как Призрак…Стрелок вздохнул. Макс, двигаясь вперёд, затормозил, увидев впереди двух вольных сталкеров, машущих ему рукой. Остановившись около них, он спросил, в чём дело:—?Свободовцы, слушайте. Дело есть. Тут мутанты новые завелись. И то, что среди вас есть Стрелок?— это очень хорошо.Меченый повернул голову в сторону сталкера по прозвищу Счастливчик, тоже находящегося в экзоскелете и, попросив Макса заглушить двигатель, спросил:—?Какие мутанты?—?Меченый. Мы на дикой территории уже пять часов?— устроили вылазку, значит. Ещё у нас тут хабар кое-где сложен, наш схрон надо было бы проверить. Но не можем! Понимаешь, направлялись к схрону нашему, значит, он там, на недостроенном здании… Радуга! Огромная, блин, радуга?— и прямо над нами! И видим, значит, прямо на нас летит какая-то… Я даже толком не разобрал, что это. Пальнул пару раз?— и дёру дали. Вот. Будьте, значит, осторожны. И если завалите эту тварь?— с нас причитается, хабар поделим по-честному, там ствол у меня лежит, уникальный, и артефакт редкий. Бери что угодно.Выслушав монолог, сказанный сталкером довольно эмоционально, но, по крайней мере, содержательно, Меченый поблагодарил за информацию. Как ни крути, но нахождение пони?— это хорошо, особенно, если учесть, что Прапор ещё не добрался до него или неё. Однако, бункер учёных всё равно следовало проверить побыстрее?— вдруг Прапор там? Согласившись со своим суждением, Стрелок ответил:—?Мужики, мы сейчас на Янтарь, не могу прям сейчас помочь. Но, будьте уверены, помогу, особенно, если всё, что ты говоришь?— правда. Давай координаты схрона. Положу мутанта, заберу причитающееся и отрапортую вам. Идёт?—?По рукам! —?радостно ответил Счастливчик, полностью доверяя Меченому?— такой сталкер не обманетОтметив в ПДА Стрелка свой схрон, сталкер попрощался, пожелав удачи. Меченый согласился на это даже не из-за награды; ему было важно знать, где находится пони и, главное, где находится этот тайник, наводку на который он искал, но так и не мог найти?, а нахождение этого тайника было делом, затрагивавшим самоуважение Стрелка как сталкера. И вот теперь сам владелец тайника даёт ему эту самую наводку. Повезло.Макс завёл мотоцикл ещё раз и дал газу. Даниэль, всё это время, будучи штатным одноглазым, в прямом смысле слова одним глазком оглядывал эту часть завода Росток. Было похоже, что первый взрыв застал завод в самом его расцвете?— на платформе, находящейся в центре дикой территории, стояли вагоны со стройматериалом, рядом, куда и дал наводку Счастливчик, находилось недостроенное здание, состоящее из бетонного основания и трёх этажей, состоящих из несущих опор, голых лестниц и потолка, лишь кое-где виднелись стены. Разнообразные ангары и гаражи, вышки и подъёмные краны?— всё это заставило Даниэля понять, как сильно чернобыльская авария поменяла уклад жизни чернобыльцев.Проезжая мимо недостроенного здания, на крыше которого раньше сидели наёмники, Стрелок испытал огромный соблазн прямо сейчас попросить Макса остановиться, но проявил сдержанность. Всё-таки, задача Лукаша была превыше задания Счастливчика, да и мотоцикл был выдан Стрелку не для этого. Нужно было выполнить задание австралийской разведки, и только после этого выполнять задание простого сталкера. Конечно, Лукаш ничего не говорил об оплате?— но это только потому, что у него с Меченым была договорённость?— в качестве награды за выполнение заданий Стрелок может получать требуемое снаряжение у Скряги в том количестве, в котором посчитает нужным, понятное дело, в разумных пределах. Да и сам Стрелок не жадничал?— всё-таки, по большему счёту, он вступил в свободу за идею, а не за деньги. Деньгами Меченый и так был всегда обеспечен за счёт хабара с тел убитых врагов. Теперь же, узнав о том, что Лукаш является австралийским шпионом, у Меченого появился ещё один повод помогать ему?— отомстить России, а точнее?— его верховному главнокомандованию, интересы которого, скорее всего, затрагивали и Зону. И это Стрелок понял только сейчас.Меченый чуть не упал с мотоцикла?— осознание того, что он вспомнил что-то связанное с прошлым, подошло очень неожиданно. О чём он рассуждал? Задание Счастливчика. Задание Лукаша. Награда. Деньги. Повод. Австралийская разведка. Российское верховное главнокомандование. Месть… За что?За то, что его отправили в Чечню.Стрелок сам испугался своих воспоминаний. Если ?О-сознание? смогло стереть его память, то почему в его сознании вдруг начали всплывать подробности из его прошлой жизни? Он точно помнил, что был в Грозном, и даже помнил в каком году?— это был 1995-й год. Подсознание? ?О-сознание? не смогло стереть его подсознание? Скорее всего, ведь Стрелок смог вспомнить и этот эпизод своей жизни, закравшийся глубоко в его сердце и оставивший там шрамы.Первая Чеченская война. Грозный. Эти картины всплыли в голове Стрелка, и в них было что-то знакомое, что-то, что и заставило их выплеснуться наружу из подсознания, только вот что? Мотоцикл. ?Минск? с люлькой. Той самой, в которой сейчас сидел Даниэль. Да и обстановка вокруг слишком знакомая. Такие же покинутые дома. Такая же зона боевых действий. Стрелок задумался ещё больше.В памяти Стрелка ясно всплыл тот эпизод, когда он, солдат российской армии, ехал на таком же мотоцикле на заднем сидении. В данный момент он помнил это так, как будто это было только что. Он, Стрелок, ехал со своим командиром и пулемётчиком, сидящим в люльке, по Грозному. Внезапно он услышал хлопок, раскатившийся по улицам?— и пулемётчик роняет пулемёт и, уже мёртвый, безвольно болтается в люльке. Командир даёт газу, пытаясь спастись от снайпера, но следующий выстрел пробивает двигатель мотоцикла, почти попав в командира. Газ больше не работает. Третий выстрел убивает командира, успевшего повернуть руль в сторону одного из переулков. Мотоцикл катится сам, и его хода хватает, чтобы скрыться в переулке и тем самым спасти Меченого от снайпера. Моджахедам? удалось убить его командира и боевого товарища, но сам Стрелок выжил.Вслед за первым воспоминанием пришло второе, за вторым?— третье, за третьим?— четвёртое… Сначала Меченый вспомнил произошедший за четыре месяца до снайперской атаки новогодний штурм?, обернувшийся для его 131-й бригады полной катастрофой?— окружением боевиками. Погиб почти весь личный состав. Ужас от осознания окружения, отчаянные попытки прорыва, длившиеся неделю и, наконец, побег, даровавший Стрелку спасение. Он не думал о своих боевых товарищах, бросая их под покровом ночи. Уходя в самоотверженную вылазку, он обрекал себя на смерть или плен. Но вопреки всем законам военного времени, Меченому удалось тихо пробраться сквозь кольцо боевиков к вооружённым силам России. Стрелок не знал, как ему это удалось. Скорее всего, это было обыкновенное чудо, постоянно случающееся на войне. А может?— и, действительно, судьба. Или, в конце концов, неимоверная удача рядового, сумевшего остаться незамеченным для чеченских патрулей.Затем Меченый вспомнил братские могилы в окрестностях Грозного и то, как в них сбрасывали?— не клали, именно сбрасывали?— тела его ровесников, оказавшихся менее удачливыми. У некоторых из них не было рук, у некоторых?— ног, был даже кто-то безголовый… Стрелок вспомнил и тех, кто так и остался лежать, не преданный земле и оставленный на корм собакам?— в прямом смысле. Сейчас он отлично помнил, как открыл огонь по собакам, вздумавшим полакомиться останками его боевых товарищей, помнил также, какой разнос устроил ему сержант за такую выходку. Прямо сейчас Меченый будто вживую видел и обрушившиеся дома, и тела мирных жителей и детей, и обуглившиеся останки российских танкистов, так и не успевших выбраться из своих Т-80.Перед глазами возник Грозный, разрушенный больше, чем Припять. Вспомнились артобстрелы и летящие по серому от дыма небу артиллерийские снаряды. Вспомнились и пожары, свирепствовавшие везде, куда только можно было посмотреть. В ушах возник нечеловеческий крик террористов ?аллах акбар?. Стрелок отлично сохранил в памяти фотографии в свете костра, на которых были запечатлены зверства чеченских террористов над пленными солдатами и гражданскими.И после этого, как довершение всего кошмара, что Меченому удалось пережить?— приказ о выводе войск из Чечни. Все смерти были напрасными. И сколько таких же пацанов, как и он, было положено зря?Пройдя всё это, Стрелок, осознав, что выжил, в отличии от несчётного числа ребят, возненавидел Россию?. Он проникся ненавистью к России, а точнее?— к её верховному командованию за то, что его, восемнадцатилетнего пацана, оно бросило в эту мясорубку как пушечное мясо, которое пригодно только для того, чтобы его…Стрелок понял, что из чеченской мясорубки он выбрался только чудом. А сколько таких же как он ребят не выбралось? Пропагандисты говорили о нескольких десятках убитых, но он им не верил. Потому что сам видел больше. Он понял, что те, кто считал его пушечным мясом ничем не лучше, чем террористы?— хотя последних он ненавидел ещё больше.Вдруг Меченый вспомнил слова Лукаша про теракт на Дубровке. Было странно, что в 1995-м он был простым солдатом, а в 2002-м?— уже членом элитного спецотряда ?Альфа?. Да и ещё Ли назвал Стрелка дезертиром… Что-то здесь было не так. Хотя, вполне логично было предположить, что в ФСБ Стрелок пошёл именно потому, что хотел искоренить чеченских террористов, ответственных за смерть почти всех его товарищей из 131-й мотострелковой бригады. Стрелок счёл версию правдоподобной, но в таком случае как объяснить тот факт, что за 7 лет он превратился из рядового-срочника в элиту антитерорра? В ФСБ же просто так не берут…Мотоцикл тем временем, объехав туннель с аномалиями поверху, уже уезжал с дикой территории. Янтарь был уже близко. Меченый так увлёкся воспоминаниями о Грозном, что когда по окрестностям раскатился хлёсткий звук выстрела СВД, а Даниэль, до этого сидевший ровно, вскрикнул и обмяк, и его пулемёт завалился в люльку, Стрелок на долю секунды подумал, что его воспоминания захватили его настолько, что проецируются на реальный мир. Но, быстро поняв, что это не так, Меченый осознал, что чеченская сцена повторяется. Кто-то стреляет по ним из снайперской винтовки!Максу не нужно было ничего говорить?— он, только услышав звук выстрела, сразу же выжав сцепление и перейдя на пониженную передачу, рванул ручку газа до отказа.Раздался второй выстрел. Пуля, летящая точно в голову Стрелка, попала в шлем и отрикошетила, оставив на шлеме глубокую вмятину?— прямо рядом со вмятиной от пули монолитовца, которую Стрелок получил ещё на ЧАЭС. Стрелок ругал себя, понимая, что он, легенда Зоны, не предусмотрел такого исхода событий, что в Зоне могут быть снайперы, и что сейчас он и Макс перед этим снайпером просто беззащитен. Оставалась одна надежда?— на скорость мотоцикла.Байкер это тоже понимал, и поэтому, зажав сцепление и выжав ручку газа до 10 тысяч оборотов, перешёл на передачу вверх. Мотоцикл рванул, пулемёт Даниэля чуть не выпал, сам же Даниэль безвольно, также, как и пулемётчик из Чечни, отклонился назад. Меченый понял, что сейчас неизвестный снайпер выстрелит в третий раз. И он не ошибся.Громыхнул третий выстрел.