Платье (1/1)

- Раз уж мне надобно ухаживать за тобой, я должен так же и следить за тем, чтобы ты была довольна. Считается, что в Покоях живой и счастливой Сестры рождается больше Цвета, а также Спящего чаще посещают и её любимые оттенки. Не знаю, верить этому, или нет, но попробовать стоит, - холодно повторил Монгольфьер, обращаясь, скорее, к себе самому, чем к Оле, что сидела на подоконнике, свесив ноги вниз. – Что же... Оле. Чего ты желаешь?Сестра окинула мрачную, тучную фигуру Праведника беглым взглядом, и быстро отвернулась к окну, чувствуя, как мерно переливаются в груди Сирень с Золотом. Они подталкивали её к ответу – нежно, с заботой, но мечта тут же медленно начала превращаться в страх. Воспоминания о том, как другие Братья насильно отдали её Монгольфьеру, всё ещё жили, будто ростки Нервы, но, с каждым оборотом начинали потихоньку испаряться. Жгучее желание скрыться, спрятаться от холодных глаз своего Хранителя постепенно заменяло странное, но в то же время давно знакомое чувство, хоть и Оле со всех сил старалась его не признавать.Брат ждал, повиснув на десяток сантиметров над полом. Оле чувствовала – он не торопит, не хочет лишний раз её испугать как тогда, когда он впервые посетил её Колыбель вместе с другими членами Фратрии. Почему-то осознание этого заставило девушку улыбнуться, и уже через несколько секунд Сестра обернулась к Хранителю.- Я хочу... - медленно начала она, прислушиваясь к Сирени – своему лучшему советчику за всё это время. – Знаешь, я хочу потанцевать с тобой. Ты... ты ведь сделаешь для меня это, правда?- Но у меня ведь нет ног, - возле глаз Монгольфьера – холодных, словно сам Промежуток – появились морщинки – Праведник улыбнулся, но маска на нижней части лица отлично это скрыла.- Ну и пусть! Всё равно это сделает меня чуточку счастливее, - Оле ловко спрыгнула с подоконника, вдруг почувствовав во всём теле лёгкость - паралич воли, что медленно накрывал с головой, отступил, освобождая дорогу детскому азарту. – Я... Я сейчас! Подождёшь меня, хорошо?Монгольфьер кивнул, опускаясь чуть ниже, почти задевая своим шаром пол, и скрестил руки на груди.Оле быстро скрылась в проёме.Через несколько ударов сердца – оглушительных, тяжёлых в этой тишине – юная Сестра робким шагом вошла, придерживая подол когда-то ослепительно-белого платья, с покуда потёртым кружевом. Её единственная, самая ценная вещь, которую, увы, никогда не суждено больше одеть. Но сейчас хотелось,может, в последний раз покрасоваться в нём перед своим новым женихом – пускай и нежеланным, но ставшим уже почти родным за всё это время.Монгольфьер подавил тихий вздох, когда Оле коснулась его локтя, с доверием заглянула ему в глаза, словно пытаясь получить одобрение от своего Хранителя – чрезвычайно холодного, скупого на жесты, но в то же время – доброго и благородного.- Пойдём... Я тебе сейчас всё-всё покажу! - в её исполнении это звучало искренне, и даже подкупало, хоть Праведник не хотел признаться в этом себе – слишком опасно нарушать очередное Табу.Брат кивнул, и, легко подхватив под руку Сестру, медленно последовал за ней, чуть поднявшись над землей. Пригнулся, минуя дверной проем, и застыл, когда Оле отпустила его руку и отошла на пару шагов.Сестра закружилась в нежном па, прильнула к фортепиано, медленно провела кончиками пальцев по клавишам, добывая скупую мелодию ?до-ре-ми...?, и на секунду застыла, словно сама удивляясь результату. Обернулась к Монгольфьеру и с улыбкой протянула ему руку.Он медленно приблизился к ней, коснулся её едва тёплой руки своей – жгуче холодной, словно сделанной из мрамора. Оле поёжилась, но ладони не разжала, наоборот – заставила их пальцы сплестись ещё крепче.- Дай вторую руку... Вот так, - улыбнулась Сестра, опуская вторую ладонь Хранителя себе на талию, и, когда Брат опустился, задевая шаром доски, положила руку ему на плечо. – А сейчас... Просто делай так, как я, хорошо?Танец начался. Немного неловкий, скованный, но постепенно невидимые оковы спадали, освобождая движения. Шуршала по паркету ткань шара, скрипели доски под изящными ступнями, создавая своеобразную мелодию, что разрушала тишину. Оле почти не дышала, чувствуя каждое движение Монгольфьера – вопреки своей тучности и гротескной внешности двигался он легко, с некой осторожностью, будто боялся что-то задеть или опрокинуть.Но в этой мелодии не хватало деталей.- Пусть фортепиано нам споёт, хорошо? - шепнула Сестра, заглянув Праведнику в глаза – боялась сделать хоть что-то без его одобрения.Брат кивнул, разжимая ладони.Робко подойдя к фортепиано, Оле выудила с рукава тоненькую булавку, но рука Хранителя поймала её ладонь, легонько сжала.- Пускай трата - несомненное зло, но я должен следить за тем, чтобы ты была цела и невредима, - со вздохом проговорил Монгольфьер, отводя руку арахны. - Сколько капель нужно, чтобы инструмент заиграл?Оле пожала плечами, незаметно улыбнувшись. Чудеса, которые творят другие, имеют намного большую ценность, чем её собственные.Монгольфьер занес руку над фортепиано.Несколько капель Лазури проступили через бедную кожу Брата, упали на крышку инструмента и растворились, рисуя на матовой поверхности голубой узор. Сжав руку в кулак, Праведник рвано её опустил, сдержав тихий стон.Тихая мелодия заполнила комнату, нагоняя грусть, но в ней чувствовалась слабая тень надежды. Слишком цепляющая, наполняющая что-то глубоко внутри приторной тяжестью, но в то же время дающая лёгкость.- Было больно?.. - тихо спросила Оле, касаясь ладони Хранителя.- Это достойная плата за то, что взял взамен, - Монгольфьер сжал ладонь девушки, позволил их пальцам опять переплестись.Сестра пожала плечами, и улыбнулась, когда рука Праведника опять опустилась ей на талию.Скрип досок, шуршание шара; танец наполнился чем-то новым, принося одновременно радость и грусть. Даже Сирень в груди прильнула к Золоту, закружилась с ним в пляске, вторя каждому движению Оле. Мир вокруг начал меняться - в комнате внезапно стало светло, будто солнце Верхнего Предела на миг заглянуло к ним. Воздух наполнился тонким ароматом сирени и мяты, а у стен начали появляться праздно убранные силуэты гостей. Оле чувствовала, знала - они смотрят на них, любуются их танцем.На душе стало так легко и радостно, будто бы Голод навсегда отступил, словно Спящего с новым буйством посетили все Цвета, возвращая его к жизни, готового творить и воплощать все свои мечты.И Сестра засмеялась - чисто и искренне, но тут же испуганно пискнула, когда Монгольфьер подхватил её на руки и взмыл к потолку, хохоча и кружась. Уже через миг Оле подхватила его настрой, тихо-тихо вторя ему.Сирень постаралась на славу: призрачные ощущения начали казаться совсем реальными и близкими, словно она и вправду со своим сужденным, словно её платье вновь соперничает белизной с первым снегом. Хотелось полностью окунуться в весь этот праздник, полностью испытать свою судьбу, но, внезапно всё исчезло, будто бы никогда и не появлялось.Руки Брата разжались, и Оле полетела вниз.Сестра вскрикнула, рефлекторно хватаясь за один из тросов Праведника, но его руки тут же крепко обняли её, опять подняли, и девушка испуганно посмотрела во внезапно остекленевшие глаза Монгольфьера. В них было столько боли, столько безумия и страха, что Сирень тут же разъединилась с Золотом и утихла, притаившись где-то глубоко.Праведник резко опустился вниз, и, поставив девушку на пол, быстро от неё отлетел, стыдливо потупив глаза.Сирень больно кольнула внутри, пытаясь заставить Оле убежать, спрятаться, дабы больше никогда и ни за что не приблизиться к Брату, но девушка впервые не прислушалась к её советам.- Монгольфьер... - тихо позвала Сестра, медленно приближаясь к застывшей в дверном проёме фигуре Праведника, вторя громкому шепоту Золота в груди. – Что случилось?..- Я не имею права говорить с тобой, Сестра, - холодно отчеканил он, резко выпрямившись. - Ты - Табу, как и все из твоего рода. Больше не проси меня о таких глупостях. Через Цикл я вернусь, дабы накормить тебя.Оле застыла, прижала руки к груди. Белое платье вдруг стало невероятно холодным, словно бы вытягивало из хрупкого тела Сестры последнее тепло вместе с силами. Ноги подкосились, и девушка осела на пол, словно марионетка, которой одним движением обрезали все прозрачные ниточки.Силуэт Монгольфьера исчез во мраке коридора.***Новый Цикл начал отсчёт оборотов. В Соцветии Оле не проросло ни капли Цвета.