Ена (1/1)

Рука совсем холодная, как ледышка, но Надзиратель лишь покрепче сжимает ладонь. Горько улыбается, чувствуя каждую хрупкую косточку, между которыми натянута белая, тонкая словно пергамент кожа. Ена едва дышит, но улыбается в ответ?— едва заметно растягивает губы. С трещин тут же сочится кровь.—?Как ты? —?хрипло спросил парень, касаясь губами костяшек.—?Хорошо, лучик,?— голос сиплый, слишком тяжёлый и свистящий, но сердце больно прошивают тонкие иглы, чуть ухо улавливает знакомый тон. —?А глаза-то как потускнели… —?шепчет девушка, и улыбка постепенно гаснет. —?Чего же ты пригорюнился, хороший мой? Я тут ещё недельку-две полежу, да пойдем с тобой в театр. Ты поменял билеты?—?Поменял,?— под языком начинает горчить, и Надзиратель быстро смахнул слёзы, прижался лбом к ладони.Вернул в кассу, с боем вытребовав деньги. Они ей сейчас намного нужнее, чем два фантика.?Не надо мучить ни себя, ни её, молодой человек. Лучше уговорите её на эвтаназию, и забудьте дорогу к её палате. Вы ещё молоды, а её случаю медицина не придумала панацеи?.Большие, печальные глаза остановились на сухом, скуластом лице, и Ена освободила руку из нецепкой хватки, пригладила темные волосы парня. Ладонь совсем невесомая. Да и сама она была больше похожа на куклу из папье-маше, чем на живого человека. Бабочка, пришпиленная булавками к палатной койке. Гибнущая вселенная, недосказанность, застывшая на губах хлопьями пепла.Где же в ней берутся все эти силы?Суставы ещё до сих пор ломит, хоть со времени первой ломки прошло больше двух недель. Воздух, пропитанный болезненностью наркодиспансера, сводит скулы, но Надзиратель лишь вздыхает. Поднимает глаза к куску неба над головой, обрамленному тяжёлыми каменными стенами.Как он ненавидит это место.Круглосуточное наблюдение по личной просьбе старшего брата?— отобрали даже трость, ограничившись уставом ?исправительного заведения?.Исправительного.Как же лицемерно строить подобные коробки, зная, что ?исправленные? уже через месяц сядут на иглу опять. По крайней мере, он собирался это сделать.—?Ты видишь этот куст белых роз? Как мне кажется, дядюшка садовник все перепутал, и они должны быть красными! Поможешь мне их перекрасить?Стоит только чуть повернуть голову, как земля уходит из-под ног. Руку с тонкими, как ветки, пальцами, накрывает узкая девичья ладонь?— почему-то теплая.—?Ты новенький? —?Надзиратель щурится, пытается отвести взгляд от светло-голубых глаз, но нежный голос заставляет невольно улыбнуться.Тут же хмурится, замечая такую же белую пижаму, как и у него.—?К нам редко привозят кого-то нового,?— продолжила щебетать девушка, смотря прямо в глаза?— смущая прямо до боли. —?Я вот уже как год здесь. Тут неплохо, знаешь ли?.. это только слухи пускают, что тут голодом мучают и эксперименты ставят. Ты из какой палаты?—?Пятьдесят первой,?— хрипло ответил Надзиратель, хмурясь.—?О! А я из пятьдесят третьей! —?задорно-весело улыбнулась девушка. —?Так мы, выходит, почти соседи! Знаешь, приходи сегодня на ужин. Я буду тебя ждать за столиком у окна. Тебя, кстати, как зовут??А тебе какое дело, пигалица??—?Павел,?— коротко отрубил Надзиратель, отворачиваясь.—?Красивое имя… —?задумчиво потянула девушка. —?А я Ена. Почти что монетка, но увы, не блистаю. Знаешь, а глаза у тебя красивые,?— внезапно отметила она. —?Так что, поможешь покрасить мне розы?—?Зачем это тебе? —?буркнул Надзиратель.—?Королева будет гневаться! —?шутливо нахмурилась Ена, но тут же засмеялась. —?Улыбнись, лучик! Сегодня такой прекрасный день, а ты сидишь, нахмурился как мышь на крупу!—?А чего мне радоваться? —?так же хмуро отрезал Надзиратель. —?И вообще, чего ко мне пристала? Гуляй себе, а меня не трогай.—?Знаешь, я тоже по началу злилась, но поняла, что это?— большой акт любви. Кто бы это ни был, он тебя любит. А пока, держи,?— положив на колени парню книжку, Ена поднялась. —?Жду тебя на ужине, хорошо? И не опаздывай!?Полоумная???— проводив взглядом девушку, Надзиратель покосился на книжку.?Алиса в стране чудес?.Недовольно фыркнув, парень сжал книжку в руке, и, швырнув её в кусты, рвано поднялся.Большой акт любви. Если бы Богомол мог, он бы заключил его здесь навечно, но отец ему не простит, хоть и сам считает это необходимой мерой. Лицемерные твари.—?Паш,?— тихо позвала Ена, приоткрыв темные от сна глаза.—?Что такое? —?хрипло ответил Надзиратель, чувствуя, как девушка коснулась его руки.—?Принеси мне завтра Алису,?— прошептала она, едва заметно улыбаясь. —?И краски. Обязательно красной… За окном цветет куст белых роз, а королева будет злиться… Ты ведь помнишь?—?Помню,?— горько улыбнулся парень. —?А ты пока лежи. Набирайся сил.—?В последнее время они с меня только уходят,?— голос резко осел, и Ена хрипло вздохнула. Закашлялась.Быстро спохватившись на ноги, Надзиратель налил в стакан воду, поднес к губам девушки, но тут же уронил его на постель.В узких ладонях каплями переливалась Сирень.—?Немедленно покиньте палату! —?грубые руки врача рывком оттянули его за плечи, отбросили почти к двери.Попятился. Больно ударился спиной о стену.Ена дрожала, словно стебелёк под порывом ветра. Продолжала кашлять, окрашивая белые руки ценной Лимфой, что ручейками бежала изо рта, но врач тут же уложил её в постель. Взял с тумбочки шприц, нервным движением разломал ампулу.Надзиратель почему-то был уверен, что это новокаин.Все срываются через месяц. Все. Ведь руки заботливых врачей сами протягивают им запретный плод. Ведь все партии, которые удается изъять, идут по рукам великих умов, увенчанных вензелями Лазури. Уж слишком интересно проверить каждую ступеньку болевого порога и количество костей, которые можно сломать тем, кого уже никогда не исправить.Конвульсивное подрагивание грудной клетки постепенно утихало, как и волна кашля. В воздухе повис запах чего-то кисло-сладкого?— темные капли Сирени тут же испарялись, не оставляя даже следа.—?Вам было сказано покинуть палату,?— холодный голос врача больно ужалил.—?Я не могу её бросить,?— сквозь зубы вздохнул Надзиратель, и тут же поежился, когда мужчина подошёл, взял его за руку.Грубо вытолкнул в коридор.—?Хватит ломать комедию,?— плотно закрыв двери, врач посмотрел парню прямо в глаза. —?Она умрет. И ты это знаешь. Или же ты считаешь, что можешь чем-то ей помочь? Не питай иллюзий. Это не лечится. Пока.—?Есть же выход! —?зарычал Надзиратель, ударив кулаком в стену. —?Я знаю, есть! Вы же все лечите только избранных, а на простых смертных вам наплевать!—?Действительно. Есть,?— смерив парня взглядом, врач поднял бровь. —?Я тебя узнал. Ты брат Богомола, чья тень над городом ниточки дёргает. Интересно, как он отреагирует, когда узнает, что ты с наркоманкой якшаешься? Но, это опустим,?— в голос вернулся вежливый тон. —?Недавно нам удалось синтезировать Лимфу из лимфоузлов заключённых. Но, этот метод ещё не проверен. Ена может стать одной из испытуемых нового метода, но за участие в эксперименте надо заплатить. Полтора миллиона?— цена вопроса.—?У меня нет таких денег.—?Ищите, молодой человек, ищите. Цена вопроса?— жизнь вашей подружки. Спросите родных, возьмите кредит… Хотя, вам никто его не даст. Всего доброго.