Глава 8. Как это было. Перо почтовой совы. (1/1)

Гарри, Рон и Гермиона шли к комнате Флитвика. У Рона громко бурчал желудок, Гарри с веселым хрустом жевал пойманных в подземелье пауков, а Гермиона шла молча, пытаясь не слушать эти удручающие звуки. Еще временами со стороны больничного крыла доносились глухие вопли профессора Слизнорта, которые заставляли замедлять шаг и прислушиваться. — И чего это он орёт так, а? – нахмурился Рон. — Наверно, он рассказал мадам Помфри, что он видел у себя в личной комнате, и теперь она его лечит? – предположила Гермиона, безразлично пожимая плечами.Рона снова передёрнуло. Он снова вспомнил, как его лечила мадам Помфри. Вернее, даже не «как», а «чем». — Слушай, Гермиона, — обратился к подруге Гарри, пытаясь уяснить для себя кое-что, — откуда ты знаешь, что есть в подушке у Флитвика? — Да, кстати! – Рон напустил на себя самое укоризненное выражение лица, которое видел у Гермионы. – Может, ты от нас что-то скрываешь?! — Да никакой это вовсе не секрет, — сказала Гермиона и достала из складок мантии маленький толстенький справочник с практически полностью стертой надписью «История Хогвартса». – Вот тут все написано: Флитвик – подушка с перьями почтовых сов, МакГонагалл – бутылочка дорогого французского коньяка, Трелони – супер сильные очки…Друзья недоверчиво покосились на подругу и посмотрели в справочник. Удостоверившись, что Гермиона сказала правду, они успокоились.Наконец, неразлучная троица дошла до комнаты Флитвика. Профессор был чрезвычайно маленького роста, поэтому даже дверь в его комнаты была раза в полтора меньше, чем в остальные комнаты.Рон постучался в дверь. Никто не открыл и не откликнулся, это означало, что профессора у себя не было, и значит, путь к подушке был свободен. Ну, не считая этой лилипутской двери на пути к ней. — Опять дверь! – захныкал Рон. – Сколько можно?! — Рон, не хнычь! – скривилась Гермиона. – Все равно мы её откроем! — Чем на этот раз? – поинтересовался Гарри. – Заколкой? Алохоморой? Коленкой? — Нет, на этот раз головой, — улыбнулась Гермиона. — В смысле, думать будем? – не понял Гарри. — Нет, в смысле, головой Рона, — хищно улыбнулась Гермиона.Хорошо, что Рон не слушал, о чем толкуют его друзья, поэтому, когда его повалили на пол и сказали не сгибаться, он не сильно сопротивлялся.Гермиона взяла Рона за плечи, а Гарри подхватил его ноги. — На счет три пробиваем, — предупредила Гермиона. Гарри кивнул. Рон не понял. – Раз… два… три!Рон с ужасом наблюдал, как дверь в личные комнаты профессора Флитвика без предупреждения и остановки приближается к его глазам. — ААААА!!! – завопил Рон, наклоняя голову и с глухим стуком врезаясь затылком в деревянную дверь.Дверь не поддалась. Гарри и Гермиона отошли подальше и попробовали снова. — ААААА!!! – завопил Рон, понимая, что дверь попалась настойчивая.Дверь снова не открылась. Гарри и Гермиона отнесли Рона на самое дальнее расстояние, которое позволял коридор, и понеслись к двери. — ААААААААА!!! – вопил всю дорогу Рон, у которого к тому же сильно зачесался нос.Дверь решила оставаться закрытой даже после такого мощного удара головы Рона. Друзья поставили Рона на пол, в растерянности пытаясь придумать еще какой-нибудь способ открыть дверь, как чесание в носу Рона достигло апогея, и тот чихнул на дверь с еще большей дури, чем на профессора Трелони.Друзья оглохли, а от двери остались одни лишь петли. — Молодец, Рон! – похвалила друга Гермиона, а Гарри одобрительно похлопал его по плечу. Слух медленно, но верно возвращался к ним.Друзья присели на корточки и прошли через дверной проём.Внутри все было меньше раза в два, чем обычно, — начиная от предметов и вещей и заканчивая камином и окнами. На корточках ходить было очень неудобно, поэтому Гермиона, затем Гарри и Рон поползли по комнате на карачках. Гермиона уверенно прокладывала дорогу, чувствуя её, наверно, интуицией. — Ага! – обрадовано воскликнула она, заползая в комнату, где стояла небольшая скромная кровать с балдахином, просто-таки усеянная всевозможными роскошными подушками.В этой комнате, спальне, можно было выпрямится пусть и не в полный рост, то хотя бы с пригнутой головой. Гермиона была пониже ростом, поэтому она вполне могла выпрямиться полностью, только вот копна волос, упираясь в потолок, неприятно давила на её череп. — Что теперь будем делать? – немного растерявшись, произнёс Гарри, увидев подушки и ужаснувшись их количеству. — Искать нужную нам подушку, — Гермиона была невозмутима. — Что, надо перебрать все?! – вылупился Рон. — Ну, может и не все! – изображая друга, в ответ вылупилась Гермиона. Невылупленным остался только Гарри. — Как проверить, то перо в подушке, или нет? – поинтересовался он.Гермиона, пошарив в своих карманах, достала бритвочку, которую отдала Гарри, и распарыватель, который вручила Рону, и сказала: — Будем распарывать!Гарри и Рон тяжело вздохнули. Гарри начал прорезать наволочку подушки, а Рон тупо тыкал распарывателем в другую подушку, потому что не знал, как с ним обращаться, а бритвочку давать ему было опасно.Гермиона с неудовольствием наблюдала эту картину. Она сложила руки на груди и тяжело вздыхала. Гарри это надоело. — А ты что не порешь?Гермиона как будто этого только и ждала – она вытащила из-за пазухи бензопилу и оскалилась. — В сторону! – гаркнула она и завела пилу.Мальчики растерянно прижались к стенке, пытаясь устроиться поудобнее, ведь голова упиралась в потолок и мешала насладиться зрелищем.Гермиона подошла к подушкам и начала с удовольствием их потрошить. Вокруг летели перья и пух, в комнате ничего было не разобрать, Рон не мог дышать, потому что он от удивления открыл рот, и туда набились перья. Бензопила оглушала, начинка подушек ослепляла и удушала, казалось, конец скоро, как всё прекратилось. Гермиона стояла на кровати в остатках былой роскоши подушек и победоносно держала в руке огромное перо.Когда Гарри и Рон отплевались и, протерев глаза, могли её видеть, она сказала: — Я нашла.Гарри облегчённо улыбнулся, а Рон запрыгал и захлопал в ладоши. От этого он сильно ударялся головой в потолок, с потолка стала сыпаться штукатурка, грозясь осыпаться и засыпать друзей в этой комнатке. — Скорее, надо убираться отсюда! – скомандовала Гермиона. — Убираться? – испуганно переспросил Рон, оглядывая разгром в спальне преподавателя Чар. – Приборка?!Как тут же ему на плечо шлепнулся большой пласт штукатурки. Теперь ему ничего не надо было объяснять – он первым стремительно пополз к выходу.Едва Гермиона последней выползла из апартаментов Флитвика, как вся штукатурка в спальне с громким треском обрушилась, а известняковая пыль из побелки облаком вылетела на друзей, стоящих в коридоре.Рону снова захотелось чихнуть, но Гарри закрыл ему рот и нос, пока Рону не перехотелось чихать. Все страшное казалось позади. — Ну, перо теперь у меня, — сказала Гермиона, пряча перо в карман мантии. – Теперь самое важное. — Что? – хором спросили Гарри и Рон. — В книге было сказано, что для закрепления эффекта зелья необходимо будет бросить в бурлящее варево кусочек воска с отпечатком пальца одного из рода Снэйпов… — зловеще сказала Гермиона. — С… Ссн… Снэйп?? – дрожащим голосом переспросил Рон, испуганно оглядывась на растерянного Гарри и умоляя его сказать, что он ослышался. — Снэйп, — кивнула Гермиона.