Глава 7. Как это было. Пыльца цветущего папоротника. (1/1)

Трое друзей вновь вошли в замок. Завтрак они благополучно пропустили, так же, как и обед, а полдник Гермионы съел Рон. Однако вместо того, чтобы молчать и вспоминать о вкусных шпротах, он снова проголодался и ныл об этом всю дорогу в подземелья. — Ох, ну хватит, Рон! – взмолилась Гермиона. – Я тоже с утра не ела, но не жалуюсь ведь! А ты хоть бы совесть имел – съел мои запасённые консервы, а я во всем ещё и виновата! — Зачем ты потащила нас с Гарри на поиски этих дурацких ингредиентов с самого утра?! – не унимался Рон. – Хоть бы позавтракать разрешила. А теперь бурчание моего желудка разбудит циклопа!Гарри шел всю дорогу молча. Он пытался не думать о еде, потому что тоже очень хотел есть, и был готов поймать в подземельях пару-тройку жирных пауков и с удовольствием отправить их в желудок.В подземельях Хогвартса царила полутьма и сырость, от которых буйно разрасталась плесень и которые заставляли то и дело проводить по предплечьям ладонями, чтобы унять мурашки и почувствовать тепло. Гарри и Рон уступали своим ощущениям и делали так, как им велит их подсознание (Рон даже ненадолго перестал просить есть), а Гермиона мужественно крепилась и пыталась контролировать себя; пусть даже в подземельях не было Снэйпа и рядом шло два здоровенных бугая, Гермиона всё равно чувствовала себя не в своей тарелке. — Эй, — возмутился Рон, — ты зачем на мою тарелку встала?!И Рон забрал из-под подруги эту реликвию, которую он всегда носил с собой и которая позволяла всегда ему быть готовым, как пионеру, к приёму пищи. Потом друзья снова некоторое время шли без пререканий. Рон пытался заставить Гермиону испытать прохладу и неудобство, поэтому он шел сзади неё и постоянно на неё дул. От этого волосы Гермионы вставали дыбом, кожа покрывалась пупырышками, а глаза грозились выпрыгнуть из глазниц от жуткого дискомфорта, однако Гермиона терпела.Юношам надоело, что Гермиона ничего не боится и держится спокойно, поэтому они решили её немного напугать. Гарри постепенно отстал от Гермионы и стал идти наравне с Роном. Пергамент тащился между ними, теперь друзья наступали на него только со скуки. Тихо сговорившись и подав условный знак, Рон заорал самым своим страшным голосом, а Гарри набросился на подругу сзади и вцепился пальцами ей в плечи. Гермиона тихо всхлипнула и грохнулась на пол вниз лицом. Гарри и Рон в задумчивости смотрели на неё сверху. — Как ты думаешь, что с ней? – спросил Рон. — Хм… — задумался Гарри. – Может, она устала идти и решила прилечь отдохнуть? — Наверно, — согласился Рон.Прошла минута. Гермиона так и лежала ничком на холодном влажном полу подземелья, а Рон и Гарри резались рядышком в карты. — Может, хватит отдыхать? – спросил Гарри. Рон кивнул и спрятал карты.Друзья подошли к Гермионе и перевернули её на спину. Лицо у неё было спокойное, можно даже сказать безразличное, – глаза навыкате, рот открыт в беззвучном крике, ноздри раздуты до предела… в принципе, ничего необычного. Однако подозрительно долго она отдыхала. — Может, она – спящая красавица? – предположил Рон. — Хм, — задумался Гарри, пристально рассматривая лицо подруги. – Красавица ли?.. — Может, она хочет, чтоб её поцеловали? — Может быть, — согласился Гарри с другом. – Чур, ты первый.Рон уже хотел радоваться своему счастью, но потом еще раз посмотрел на лицо «спящей красавицы» и передумал. — Не… — замотал он головой и задумался. – Что может поднять Герми даже из гроба? — Неправильный ответ Невилла по зельеварению, — предположил Гарри. — Давай скажем что-нибудь неправильно, — предложил Рон. – Тогда Гермиона очнется и исправит ошибку. — А ты дело говоришь! – похвалил друга Гарри. — Что бы придумать? – нахмурился Рон. – А-а, вот: Земля круглая.Гермиона осталась неподвижна. — Так, не подходит… — снова задумался Рон. — Надо что-нибудь явное, очевидное, — подсказал Рону Гарри. — Ну, тогда, — ободрился Рон, — Гермиона любит Малфоя.Никаких признаков жизни Гермиона не подала. — Вот оно что?! – озверел Рон. – Тогда… тогда… Гермиона не любит Виктора Крама!На Гермиону и это не произвело впечатления. — Ах ты маленькая прелесть! – умилился Рон, ведь молчание Гермионы говорило о том, что у этого кривоносого спортсмена нет никаких шансов. — Рон, ты так ничего не добьешься, — вздохнул Гарри. – Давай я скажу. Хм… Гермиона любит Снэйпа! — Ну уж нетушки! – побагровела Гермиона, вставая с пола и отряхивая мантию от набежавших на неё паучков. – Не дождётесь. — Ура!!! – кинулся на подругу Рон и попытался задушить в крепких мужицких объятьях. Это ему не удалось. Неизвестно, чем дышала Гермиона, но их она выдержала. — Может, мы наконец заберем эту пыльцу, — смущенно спросил Гарри, стараясь не испортить друзьям вечер. — Да, Рон, — прохрипела из объятий рослого парня Гермиона. – Может, мы пойдём за пыльцой? — Да не вопрос! – согласился Рон и, перехватив Гермиону поудобнее, спросил: — Куда сворачивать? — Да отпусти ты её наконец! – хихикнул Гарри. Рон хрюкнул и поставил подругу на пол.

Гермиона подобрала пергамент и, свернув его за всю долгую историю, положила его в мантию.Друзья зашли в кабинет зельеварений. То, что стояло на полках и было доступно ученикам, их не интересовало, поэтому они пошли в личные комнаты преподавателя зельеварения, профессора Слизнорта. Двери, на удивление, были открыты, но внутри было так темно, что даже темнота внутри хижины Хагрида казалась легкой поволокой. — Что, опять напролом? – поинтересовался Гарри. — Нет, — сказала Гермиона. Порыскав в мантии, она на ощупь одела друзьям и себе очки ночного видения. В них сразу стали различимы склянки и колбы. — Ух ты, какие тут пауки жирные! – удивился Гарри и зачем-то присел. — Вау! – обрадовался Рон. – Что это за магия и где ты ей… а, впрочем, неважно. — Это не магия, Рон, — вздохнула Гермиона, пересматривая надписи на баночках. – Это наука магглов, которая работает безотказно. — Я нашёл! – сказал Гарри, показывая Рону и Гермионе банку с надписью: «Пыльца цветущего папоротника. Сбор в лунную ночь». Гарри улыбался от уха до уха, радуясь своей находке. — Хорошо, идём отсюда, пока сюда Слизнорт не явился, – сказала Гермиона. – И кстати, Гарри, у тебя в зубах что-то застряло…Гарри поковырялся в зубах и вытащил оттуда ножку паука.Вдруг прикрытая дверь отворилась и в комнату вошёл преподаватель зельеварения. Он хлопнул в ладоши, и комната озарилась светом. Он увидел троих непонятных существ. У всех место глаз были странные штуковины, а у одного поверх этой штуковины были надеты круглые очки. — АААААААААААААА!!! – завопили Гарри, Рон и Гермиона от боли, с которой резанул свет по их глазам, которые до этого смотрели в сверхчувствительные к малейшему световому потоку очки. — ААААА!! – завопил Слизнорт, выскакивая из своей комнаты и несясь в больничное крыло. — Черт, — выругалась Гермиона, срывая с себя очки и засовывая их в мантию. Её глаза жутко слезились, она ничего перед собой не видела, несмотря на то, что знала, что в комнате светло.Гарри с Роном тоже ослепли на несколько секунд. Потом они отдали свои очки Гермионе, забрали пыльцу и, выбравшись из подземелий, наконец-то спросили Гермиону, плетущуюся за ними: — Что теперь? — Сейчас вспомню… — напряглась Гермиона и стала тереть виски. — Как, ты не посмотришь в список? – удивился Гарри. — А смысл? – спросила его в ответ подруга. – Всё равно в нём ничего уже не разобрать, так что я буду полагаться на свою память. — Ну так что же всё-таки теперь? – спросил Рон. — Перо… — сказала Гермиона. – Перо почтовой совы.Гарри с Роном переглянулись. — Совятня. — Да нет же, какая там совятня! – усмехнулась Гермиона. – Это так далеко, и воняет там жутко… Я знаю, что у одного нашего профессора есть целая подушка из таких перьев, которые он иногда вытаскивает из подушки и раздаёт на уроки, тренироваться. — Профессор, раздающий перья? – задумался Гарри. – Уроки чар?Гермиона кивнула. — Флитвик, — сказал Рон.