20. Решение (1/1)

Настроение было паршивым. Нет, не так, оно уже давно перевалило эту отметку, остановившись где-то между мерзким и охуительно херовым, когда думаешь: зачем вообще родился? И этот вопрос казался сейчас Гарету Дэвиду-Ллойду как никогда актуальным. А всё из-за Джона. Точнее, из-за своих блядских чувств к нему, которые Гарет уже много лет пытался вытравить из сердца… но не получалось. Потому сейчас он сидел дома и методично напивался. Угу, слушая в наушниках ЕГО песни (не стоило жене и детям знать, что за попсовщина так сильно бьёт по нервам). Скучая…Гарет уже успел проклясть всё на свете, от Торчвуда, где они познакомились, до своего глупого никчёмного сердца. Но это не помогало. Конечно. Если бы всё можно было решить так просто… Истребляя пиво бутылками, Гарет, злобно ухмыляясь и уставившись перед собой невидящим взглядом, то радовался разлуке (да уж, в очередной раз попытался прекратить эти во всех смыслах неправильные отношения), то жалел, что снова порвал с Джоном… потому что без него было не просто плохо. Без него было никак. Ничего не хотелось, ничего не радовало. Даже жена и дети не приносили умиротворения душе, хоть Гарет знал, чувствовал, что их тоже любит, просто… просто без Джона он терял частичку себя. Своего сердца. Своей души. Так же, как если бы лишился кого-то из семьи, а может, и хуже… Гарет не хотел анализировать. Ещё чего не хватало.Занятый своими мыслями, он не заметил, что вокруг стало слишком тихо. Детские голоса и топот бегающих малявок, его ангелов, прекратился, да и Джемма куда-то ушла. Гарет это отразил намного позже, но, поднапрягшись, смог вспомнить, что жена, поймав мелочь, сказала им не приставать к папочке, потому что он устал и ему надо побыть одному, и ушла с ними в другую комнату, прикрыв за собой дверь гостиной. Благодарность всколыхнулась в душе, но как-то вяло, как и все остальные чувства, что сейчас он мог испытывать. Без Джона. В разлуке с Джоном. В разрыве с Джоном.Как только Гарет представлял, что тот больше никогда не прикоснётся, не обнимет, не поцелует, не… в общем, что больше никогда и ничего, то становилось так больно, как давно уже не было. Гарет просто задыхался от чувств, переполняющих его, но твёрдо знал — всё, кончено. Он порвал с Джоном, значит, так тому и быть. Он — мужчина, он — выдержит, как бы плохо ему ни было. Время поможет… Но почему-то не выходило. Почему-то время не лечило, не позволяло забыть, оставить прошлое воспоминаниям и просто жить дальше, наоборот, с каждым новым месяцем становилось всё хуже. И это не могли не заметить все, кто находился рядом. Джемма так точно. Гарет снова испытал благодарность к понимающей его жене, что не лезла с вопросами. Сейчас он не был уверен, что не сорвался бы. А не хотелось. Чёрт, никто не виноват, что у него паршивое настроение. Что ему больно. Что он скучает…Хрень. Полная хуйня.Гарет не знал, как жить дальше. Что, если это не пройдёт? Что, если его чувства не забудутся, отравляя жизнь не только ему, но и всем вокруг? Нет, это было недопустимо, но решения он не видел. Потому и напивался сейчас, стараясь забыться. Хоть ненадолго выкинуть всё из головы, расслабиться, дать волю горю и боли, чтоб стало хоть немного легче. Логичнее, конечно, было бы выкинуть к чертям собачьим плеер и постараться избегать не только самого Джона, но даже его голоса. Так советуют, чтоб легче было забывать, так дóлжно. Но Гарет не мог, просто физически не получалось так поступить. Ему казалось, что если он и слышать его не будет, то через какое-то время попросту умрёт. Иррациональный, смешной, дурацкий вывод. Гарет это прекрасно понимал, но, увы, он так чувствовал, а чувства не поддаются разуму, он давно уяснил это.Наконец-то, после непонятно какой бутылки, Гарет смог хоть немного расслабиться, даже промурлыкал под нос одну из первых своих песен, ту, что была наполнена воспоминаниями, что была для него особенной — ?Glory Box?. Наконец-то количество выпитого перешло в качество, и Гарета начало клонить в сон. Сонный, он уже смутно отображал реальность, потому всё, что дальше с ним происходило, ощущалось словно через пелену: как к нему подошла жена и отобрала почти допитую бутылку со словами: ?Тебе сегодня хватит?, как она же помогла ему добраться до постели и, даже не пробуя раздеть, повалила на расправленную уже кровать, как укрыла его и легла рядом… Как слегка насмешливо и немного сочувственно посоветовала не мучить себя, раз без — невозможно… и как он отмахнулся со словами: ?Я не гей, отстанешь ты от меня или нет?..? А дальше его поглотило такое желанное небытие, без снов и мыслей, без боли и ежесекундного желания снова быть рядом, пусть даже редко, урывками, но ни в чём не отказывая как ему, так и себе. Утро встретило Гарета ярким солнцем, что умудрилось проникнуть в спальню даже через шторы, и жутким похмельем. Поморщившись, он огляделся вокруг и заметил на прикроватной тумбочке таблетки и стакан воды. Даже здесь его жена была на высоте. Мысленно поблагодарив спящую сейчас рядом с ним Джемму, Гарет сел в постели и принял оставленное специально для него лекарство. Скоро должно было стать лучше, а пока…— Проснулся? — слегка хриплый от сна голос жены был мягок, хоть в нём и сквозила еле заметная ирония. Гарет с неудовольствием признал, что сегодня она имеет на неё полное право.— С добрым утром, ангел мой, — вымученно улыбнулся он. Голова болела, а ещё требовалось в уборную, но Гарет медлил: вот станет лучше, и пойдёт.— Завязывай уже изображать из себя мученика, — вздохнула жена. — От этого никому не легче.— Это в последний раз, обещаю, — Гарету было стыдно. Может, он вчера что-нибудь натворил и не помнит? Да и не дело — так себя вести. Дома, при жене и детях.— Не верю, — хмыкнула Джемма. — Пока не исчезнет проблема, ты так и будешь действовать всем на нервы. И себе в том числе.— Но… — нахмурился Гарет.— Ой, да знаю я твою беду, — вот теперь жена была недовольна. — Сам натворил делов и теперь мучаешься. Завязывай. Помиритесь уже, всем лучше будет. — Но… я не хочу предавать вас. Тебя, детей! Это же… я же… я хочу, чтоб как у всех, чтоб всё правильно! — Гарет уже начинал злиться. Он всё уже решил, а тут уговаривают передумать, видите ли?! И в чём?! Ну вот как так!!! — Да и не гей я, ясно?! Не гей!— Ну и зачем ты вбил себе в голову, что ваши отношения предают нас?! — отозвалась на это Джемма, наконец-то садясь в кровати и возмущённо уставившись на мужа. — Я всё знала с самого начала. Я ни разу не высказалась против. Я… я понимаю, что происходит, и меня это не задевает, уясни ты это наконец! Гей, не гей, что за ярлыки? Это совсем не круто. И мучиться — тоже. Джемма решительно встретилась глазами с Гаретом, и на этот раз тот первым отвёл взгляд. Да, он чувствовал свою вину перед всеми, что бы его жена ни говорила. Последовать совету и помириться хотелось до жути, страшно, просто невыносимо, но…— Я уже всё решил, — глухо отозвался Гарет через пару минут. — Я не меняю…— Да бога ради, — нетерпеливо взмахнула руками Джемма, перебивая мужа. — Послушай не голову, а сердце! Я хочу счастливую семью, а не спившегося от страданий мужа, в конце-то концов! И если тебе для счастья нужен Джон, то иди и мирись! К нему я тебя не ревную. — Жемми, ты… — голос Гарета охрип от испытываемых им чувств. Его жена снова чётко и ясно сейчас расставила всё по своим местам. Разложила по полочкам так, как умела она одна, и теперь Гарету показалось, что все эти месяцы он страдал фигнёй. Много-много месяцев… — О, наконец-то прозрел? — улыбнувшись, фыркнула Джемма. Голос её наконец-то наполнился удовлетворёнными, довольными нотками. — Ты знаешь, что ты необыкновенная? Что бы я без тебя делал… — пробормотал Гарет, обнимая супругу. Хоть похмелье до конца и не прошло, но он чувствовал себя так, словно камень с души свалился. Можно. Оказывается, всё можно. И это не будет предательством, а с собой он как-нибудь договорится. — Я люблю тебя.— Знаю. Я тебя тоже, — отозвалась Джемма и легонько хлопнула мужа по рукам. — А теперь дай мне вылезти из постели, пора детей будить. А ты подумай, как мириться будешь. И чтоб больше не страдал мне фигнёй тут.— Обещаю, — Гарет со смешком отпустил жену и с удовольствием проследил, как она накинула халат и вышла из комнаты, а затем и сам отправился в уборную.Страдать фигнёй… Нет, он больше не собирался изводить себя. И Джона. Гарет прекрасно знал, что тот чувствовал всё это время, и это добавляло боли к его собственной, но всё. Теперь больше никогда он не станет отталкивать человека, которого любит, и это решение почему-то наконец принесло мир его израненной душе. Осталось только придумать, как сообщить Джону о своём решении…