Глава 6. Два соседа (1/1)

Чарльз Ли его не бросил.Хэйтем Кенуэй стоял на неостекленном балконе, и, дрожа от холода, кутался в красно-черный клетчатый халат и курил. Он старался не коситься в сторону комнаты, чтобы Чарльз Ли не подумал, что он за ним наблюдает, но вместе с тем волнение и любопытство снедали его.Что он предпримет?Хэйтем по отблескам света понимал, отходил Чарльз или нет, куда перемещался. И если Ли вставал чуть дальше, он позволял себе слегка повернуть голову и покоситься. Видно было только спину. Ли крутился на кухне, то отворачивался и что-то делал над столешницей, то выходил. Когда Хэйтем видел, как его фигура удаляется, он поворачивался уже не стесняясь. Хотя объект наблюдения пропадал, Хэйтем терял смысл изучения, но в пустую кухню продолжал пялиться через стекло.Хэйтем продолжал курить, хотя это была уже, кажется, третья сигарета. Дымить больше особо не хотелось и по большей мере Хэйтем просто стоял с ней, наблюдая, как она тлеет. Однако стоило ему подумать о том, что Чарльз его не бросил, он снова нервно делал несколько затяжек.Не бросил.Почему?Разве своя жизнь не должна была быть для Чарльза важнее его? Разве солдаты не кидали его на заданиях, защищая в первую очередь себя?Хэйтем поморщился, вспоминая.Лестница под ним провалилась, и он рухнул на обломки, повредив и без того раненную ногу. Солдаты, то ли не заметив его, то ли сделав вид, что его нет, протопали мимо, преодолевая препятствие. Часть отряда пронеслась довольно быстро, разделилась в коридоре на этаже и исчезла.—?Эй! Суки! —?заорал Хэйтем, отряхиваясь от пыли. Замер на какое-то время, прислушиваясь. Нет, не идут. Не возвращаются. Плевать им, умрет он тут или нет.—?Падлы! Паскуды! —?он на всякий случай поорал еще, но потом понял, что возвращаться за ним, раненой обузой, точно никто не станет и с трудом поднялся. Нога его подогнулась и он едва не упал?— выставил ?Муху? и оперся на нее, как на посох.—?Вот ублюдки,?— прошипел Хэйтем. Руки у него щипало?— падая, он пытался зацепиться за обломки лестницы и только ободрал себе пальцы. Вытерев лицо рукавом, он осмотрелся. Он находился на этаже ниже, но вот выхода из него не было. Хэйтем поднялся и поковылял вперед, думая, что предпринять.Выбор у него был невелик?— либо лезть наверх по вентиляции, либо пытаться выломать дверь. Хэйтем сначала предпочел второе?— он уперся прикладом ?Мухи? в ручку, создавая упор, и принялся тянуть на себя. Не сработало. Тогда Хэйтем, ворча и хромая, притащил один из ящиков ко входу в вентиляцию, перекинул ремень винтовки через плечо, раздолбал дырку пошире и подтянулся на руках.Оказавшись внутри, он наугад пополз по трубе, временами останавливаясь, чтобы перевести дух. Он впервые в жизни поблагодарил высшие силы и гены за то, что они вознаградили его щуплой комплекцией и маленьким ростом. Несмотря на то, что ему, в отличие от героев боевиков, не грозила опасность вроде кучки зомби или маньяка, в трубе все равно было страшно и неуютно. Хэйтем боялся застрять, узкое пространство морально давило на него, а когда он заползал в тупик, он замирал, тяжело дыша, и давил зарождающийся в груди крик. Поборов приступ паники, Хэйтем осторожно сдавал задом. Это было куда больнее, чем ползти вперед, но выбора у него не было.Возвращаться и двигаться вперед приходилось несколько раз, и Хэйтем уже запутался, сколько полз и натыкался на тупики. Наконец, он с грехом пополам добрался до выходного отверстия, локтем выбил решетку и осмотрелся.Прыгать придется вниз головой! Черт!Хэйтем втянулся, как кот, высунул руку и выставил ее, защищая голову и шею. Стал извиваться, выползая вниз, пока, наконец, не грохнулся на пол.—?Уй! Твою мать!Боль от локтей и коленей электричеством ударила его тело. Какое-то время Хэйтем Кенуэй лежал на полу, словно сломанная игрушка. Придя в себя, он дождался, когда боль хоть немного утихнет, и снова поднялся, опираясь на ?Муху?. Вдобавок к простреленной ноге, ныло теперь еще и ушибленное запястье. Хэйтем даже удивился, как вообще не сломал руку.Он прошелся по коридору, по привычке заглядывая в комнаты. Но везде было пусто, ничего, кроме раскуроченной мебели ему не попалось. Хэйтем недовольно заворчал?— и искать не стоило. А жаль, иногда в шкафах попадались сигареты, бумага или еще какие-нибудь солдатские ценности.Впрочем, ему надо возвращаться.Его следующим препятствием оказался спуск вниз. Хэйтем вздохнул, опять повесил ?Муху? через плечо и подошел к проему, который образовали гнилые доски. Нога страшно ныла, но руки-то были целы… Он, цепляясь по очереди то за одну, то за другую деревяшку, стал осторожно опускаться.Выход где-то на середине по идее… Ниже?— подвал, выше?— этажи с какими-то комнатами… Так, куда же дальше?Хэйтем не успел среагировать и толком поразмыслить?— расцепив пальцы, он упал коленями и ладонями прямо в какую-то жуткую жижу.—?Фу, твою мать! —?он грязно выматерился. Жижа тошнотворно воняла. Было ощущение, что это подгнившая вода с жидким дерьмом. Хэйтем поднял голову?— впереди, кажется, огромная труба.—?Побег из Шоушенка, блин,?— прокомментировал он.Похоже, он просчитался, и это все-таки подвал.Хэйтем неуверенно сделал пару шагов и принюхался. Вместе с тошнотворной вонью он почувствовал слабое дуновение ветра. Пробормотав что-то на тему того, что в говнище он не полезет, Хэйтем крепко задумался, что ему предпринять. Был вариант?— снова подняться наверх и выпрыгнуть из ближайшего окна, но даже с нормальной ногой это было рискованно?— территорию он знал плохо.—?Дерьмо или окно? —?спросил Хэйтем у самого себя. И, не дождавшись ответа, все-таки пополз трубу. Потерять ногу ему не хотелось. Уж лучше лишиться уважения товарищей и неделю терпеть смех за путешествие по дерьму. Он двинулся вперед.Сначала у Хэйтема вполне получалось топать, пригнувшись, как темный эльф, но потом труба стала сужаться в диаметре. Матерясь, Хэйтем лег на живот, закрепил ?Муху? вторым ремнем, чтобы хоть она не извозилась в листьях и дерьме, разбавленных гнилой водой, и пополз вперед. Он старался не думать о том, как будет потом тщетно вытирать руки об траву, чтобы можно было хоть глаз почесать.—?Да обосритесь вы! —?простонал Хэйтем, проклиная строителей, когда труба сузилась еще сильнее. Потом он сообразил, что больше говна в этой трубе не выдержит, и на всякий случай вслух сказал:?— Я образно, лучше не надо.Он нехотя пополз вперед уже на животе. Белый круг свободы становился все ближе. Нога болела только сильнее, от того, что Хэйтем задевал ей стены и дно трубы, но он продолжал месить локтями дерьмо, листья и мусор. Наконец он дополз до конца трубы и высунулся.—?Черт! —?падать будет высоко. Больно.Хэйтем подтянулся руками и стал вылезать. Его уши уловили странный шорох. Он на минуту замер, но потом продолжил выползать, чувствуя, как форма все сильнее и сильнее мокнет на нем. Шорох усилился. Хэйтем опять замер и напряг уши. Казалось, что вода шла под большим напором воды, будто кто-то, сливал ее в унитазе.—?Блин! —?Хэйтем пополз быстрее, с трудом вылез из трубы и уцепился за край, всматриваясь вниз. Здание стояло на высоченных сваях, внизу Хэйтема ждали бетонные блоки с торчащей арматурой, к счастью, не вверх. Но пока он всматривался, раздумывая, как умудриться прыгнуть, не сломав кости, вода уже быстро преодолела оставшееся расстояние. Хэйтем услышал шум и поднял голову.—?Нет-нет-нет! Срань! —?коротко взвыл он, с ужасом увидев темную волну. Он не успел разжать руки, как мощный поток омыл его с ног до головы. Хэйтем едва не захлебнулся в мощной струе нечистот. Он закашлялся, задергался и все-таки разжал руки?— выдерживать напор воды было невозможно.Он слабо ругнулся, когда его тело, ударившись об край бетона, соскользнуло вниз и снова ударилось, на этот раз о землю.Боль в коленях и локтях была жуткой. Она простреливала молнией от сустава и до середины кости. Какое-то время Хэйтем лишь лежал, кусая губы и обалдевая от боли, чувствуя, как сверху на него капает часть жижи, которой не хватило напора выйти с основной струей. Наконец он подкопил сил и, морщась, уполз подальше от воды.—?Твою мать, а,?— сказал Хэйтем, поднявшись. Мокрым и отвратно воняющим было абсолютно все. Зрение было еще мутным. Хэйтем попытался вытереть лицо, но легче не стало?— грязный, пахнущий дерьмом рукав только размазал все по лицу. От вони у него слезились глаза и тянуло блевать. Пока он полз, он раз десять давил рвотные потуги?— себе бы хуже наделал.Шатаясь, Хэйтем выискивал взглядом хоть что-нибудь, чем можно стереть хотя бы с лица эту адовую смесь гнили, говна, протухшей воды и еще невесть чего, потому как жижа попадала ему на губы, и он, касаясь их языком, невольно слизывал ее. Да и рану в ноге желательно промыть… Точно ампутируют, как есть…Хэйтем сплюнул, желая промыть губы хоть как-то, и осмотрелся:—?Сука, даже сраного дерева нет! Гребаная промзона!Он снял винтовку с плеча и пошел дальше, снова опираясь на нее.—?Уроды! —?заорал он, ругаясь то ли на солдат, бросивших его, то ли на строителей, которые так неудачно вывели трубу. Он то и дело останавливался и осматривался?— вроде никто не пытается его убить, а странно. Но ему-то только на руку.В очередной раз остановившись, Хэйтем уставился на верхние этажи завода. Ему показалось, что наверху кто-то есть. Брезгливо стянув с лица налипший лист, Хэйтем матюкнулся и вскинул винтовку. Вряд ли, конечно, получится выстрелить, скорее всего, промокло все, но попробовать стоит, чем черт не шутит. Разумеется, ?Муха? только обиженно щелкнула, злясь на хозяина за такое обращение.—?И ты туда же?!Все его бросили!Ему хотелось швырнуть винтовку на землю и дальше идти без нее, но он вовремя сообразил, что останется без жалкого подобия защиты, да и в части за потерю оружия по шапке наверняка надают. Злобно рыкнув, Хэйтем продолжил медленно плестись к выходу. Он с трудом перелез через сетчатые ворота и мешком рухнул на ту сторону. Тяжело поднялся и пошел прочь, наугад.Нужна машина. Хоть что-нибудь. Идти уже чертовски больно. Руки начали трястись?— срочно нужна доза. Таблеток, как назло, ни одной?— а если бы были, все равно бы безнадежно погибли, пока он полз по говну. Раздраженный болью и ломкой, Хэйтем продолжал упрямо идти вперед.Спустя где-то полчаса, которые он почти полз, скаля зубы при каждом шаге, он доплелся до маленькой деревни. От отсутствия дозы его уже начинало тошнить, неконтролируемо текли слюни. Он напоминал зомби?— еле шел, трясся, был грязно-землистого цвета, страшно хотел жрать, (уже не просто есть?— именно жрать), а кроме того, от него воняло. Поэтому, увидев кошмар всех фильмов про апокалипсис, первый встречный, мальчишка на велике с какой-то корзинкой, аж ковырнулся с дороги. Он поднялся, стал что-то испуганно лопотать, прикрываясь руками, но Хэйтем вскинул винтовку.—?Коди есть?Мальчик явно его не понял.—?Чернуху гони!Неловкая пауза.—?У тебя что, нечем ширануться?!Хэйтем начинал беситься не на шутку.—?Ладно, сука,?— он указал дулом ?Мухи? на велосипед. —?Оставляй мне велик и вали.Он вздернул пацаненка, отпихнул, поднял велосипед, с трудом перекинул через него раненную ногу и, едва не падая, покатил вдоль дороги.Нога отнималась. По ней разливалась болезненная тяжесть, мешавшая крутить педали. Хэйтем иногда поднимал ногу, давая ей отдохнуть. Когда он выехал на склон, стало куда легче?— с горки велосипед быстро понесся вниз. Хэйтем, правда, едва не упал?— равновесие было держать трудно. Он выкатил к трассеи слез с велика, зацепившись штанами о педаль и едва не упав. Оставалось только ждать.Когда на шоссе появилась первая машина, Хэйтем дождался, пока она подъедет поближе, чтобы не успела свернуть, встал посередине дороги и вставил винтовку.—?Руки за голову, мля! Тачку освободи! Быстро, я сказал!Заняв чужую машину, он уже уверенно погнал в часть. Путь не помнил?— тошнило все сильнее, руки на руле дрожали так, что приходилось до боли его стискивать. Желудок подсасывало. Он помнил только вонь, тошноту, ослепляющие блики солнца, и то, как вывалился из машины.Подняв ?Муху?, Хэйтем ввалился в одну из палаток. Остальные солдаты, которые в это время перекусывали, сначала замерли, а потом резко начали гоготать и плеваться, несмотря на то, что на них смотрело дуло винтовки.—?Это что за дерьмо, Кенуэй? —?спросил сержант.—?Да, это именно оно,?— прорычал Хэйтем. —?И я не влез бы в него, если бы вы меня не бросили.—?Это твои проблемы,?— сержант откусил галету и просмотрел на него наглыми льдистыми глазами. —?Мы не можем ждать, пока его высочество нас догонит. И рисковать всей группой ради одного идиота тоже как-то не особо хочется.—?Где моя мача? —?прорычал Хэйтем.—?На-на, не психуй,?— сержант отстегнул нагрудный кармашек, вынул из контейнера пару таблеток и бросил на стол возле Хэйтема. Он хотел шлепнуть по ним грязной рукой, но один из напарников протянул ему влажные салфетки. Протеревшись, Хэйтем первым делом потянулся даже не к кодеину, а к бутербродам. Он жадно впился в ломоть начинающего черстветь хлеба, на коем притулился сиротливый обрезок какой-то рыбы, страшно отдающей тиной как на вкус, так и на запах. В другой момент Хэйтем бы начал ворчать, но сейчас он до того хотел есть, что ему казалось, он сожрет и мертвечину. Он быстро прикончил два бутерброда с рыбой, потом потянулся к сэндвичам с колбасой и слопал три штуки. После этого Хэйтем сожрал пять кубиков сахара, запивая горячим чаем, и, наконец, хрупнул таблетками.Только после этого он смог нормально соображать. До него дошло, что от него воняет, что у него болит нога и ему надо лечь, но самое главное?— он осознал, что его бросили бы, даже если бы он просто бежал медленно.Жизнь отдельно его?— ничто. Жизнь всей группы?— все.Чуть что?— его снова бросят. Его нужно бросить. Этот урок Хэйтем с того дня усвоил надолго.Солдаты бросили. А Чарльз Ли не бросил. Подверг свою жизнь опасности, но его не бросил.Почему? Это же глупо!Хэйтем еще раз осторожно обернулся на кухню. Ли там уже не было. Разочарованный и замерзший, Хэйтем вышел с балкона.Он же, может, действительно зря его отругал… Парень как лучше хотел… Надо извиниться. Глупо поступил, да, но смотрел так виновато…Чувствуя неловкость, Хэйтем вернулся в коридор. Его внимание привлек шум воды. Он прошел вперед. Шум усилился. К нему добавились голос и тявканье. Хэйтем прислушался повнимательнее и открыл одну из дверей в конце коридора. Собачки, измазанные в чем-то, похожем на томатную пасту, с радостным лаем высыпались пушистые комочки и понеслись куда-то, сталкиваясь, как броуновское движение. Хэйтем растерянно уставился на видавшую виды ванную комнату.—?Ну нет! Как вы вообще тут оказались? Я же только что отнес вас в ванную!Заинтригованный, Хэйтем двинулся на звук голоса и зашел в комнату, где очнулся. Слегка рассерженный Чарльз Ли ловил весело удирающих шпицев возле открытого холодильника. Часть собачек хватало лотки с чем-то пахнущим мясным и пыталась утащить, а то и вываляться в них. Хэйтем недоуменно поднял брови.—?Баки! Томми! Итачи! Ну-ка фу! —?бессильно командовал Чарльз, пытаясь призвать собак к порядку. Но расшалившиеся шпицы только еще больше входили в разнос, тявкая и носясь туда-сюда по комнате. Пара собачек побежала в сторону Хэйтема, и тот рефлекторно поймал их.—?Что происходит?—?Мистер Кенуэй… —?Чарльз посмотрел на него виновато и немного устало, после чего вынул перемазавшегося пса из лотка с едой. —?Вы не закрыли дверь, когда уходили, ведь так?—?Да… да, наверное.—?Они открыли холодильник и стащили оттуда заморозку,?— Ли закатил глаза. —?То, что не съели, разодрали. Надо их побыстрее отмыть, пока они все не уделали.—?Я вам помогу,?— сказал Хэйтем. —?В конце концов, это моя вина. Я не знал, и…—?Ничего, ничего, только ловите их, надо скорее их вымыть,?— Чарльз потащил четырех сопротивляющихся песиков и потащил в ванную. Хэйтем последовал его примеру.—?Берите по четыре штуки за раз, если можете?— шесть,?— проинструктировал Чарльз. —?Обязательно закрывайте дверь, а то опять свалят… Чаки идет последним, он на стиральную машинку прыгает, а с нее на ручку двери, и открывает, зараза…—?Кто из них Чаки? Сколько их вообще? —?недоверчиво фыркнул Хэйтем.—?Кремовый вот этот,?— Ли показал на одного из песиков. Хэйтем вперился глазами в светло-рыжую кучу с черными и белыми вкраплениями, пытаясь понять, какой из шпицев кремовый. —?Собак где-то штук двадцать…—?Боже мой…—?Понесли первую партию!Они оттащили собачек, выпустили в ванной и закрыли дверь. Операцию пришлось повторить еще несколько раз, по пути спотыкаясь об еще свободных шпицев и едва не роняя сопротивляющиеся пушистые комочки. Наконец все собачки, включая суетливого Чаки, который раза два порывался сбежать и раз десять укусил Хэйтема. Ли постелил в ванную антискользящий коврик, и они с Хэйтемом вместе погрузили в ванную щенков. Ли включил воду и внимательно посмотрел на него.—?Что? Что-то не так?Чарльз замялся. Хэйтем продолжал испытывающе смотреть.—?Раздевайтесь,?— выдохнул он.—?Мы же с вами все друг у друга видели,?— фыркнул Хэйтем.—?Вы просто… Вымокнете… —?Ли опустил глаза в пол.—?Ерунда, я аккуратно,?— Хэйтем позволил себе беспечно пожать плечами. Чарльз смерил его, как ему показалось, каким-то странным взглядом и стянул футболку и домашние штаны. Хэйтем украдкой уставился на татуированную руку Чарльза. Он, если честно, немного завидовал?— он тоже хотел татуировку, но имидж офисного короля заставлял его отказаться от идеи, да и с рисунком он не определился. Пока Ли мылил песиков шампунем, Хэйтем стоял рядом, оперевшись руками на края ванной, тем самым не давая шпицам сбежать, и изучал то черные волоски на теле Чарльза, из-за которых он напоминал оборотня, то рисунки на коже.Но терпеть экзекуцию собачкам надоело довольно быстро. Чаки первым потерял терпение и попытался выскочить?— он уже не просто вставал на задние лапки, а принялся прыгать. Вслед за ним идею подхватили остальные.—?Блин! —?выругался Хэйтем, поймав мокрый черный комок. Он с отвращением почувствовал, как рубашка пропитывается влагой. Поставив собачку обратно в ванную, Хэйтем брезгливо стряхнул пену с рубашки. Чарльз посмотрел на него со смесью сочувствия и легкой иронии. Нет уж, он не сдастся. Хэйтем закатал рукава и принялся тереть остальных песиков, которые, подскакивая, норовили выскочить из ванной и отправиться восвояси, отряхиваясь и оставляя всюду мокрые брызги. Прижавшись к краю ванны, он промочил и брюки?— на них остались темные полосы влаги.—?Господи, да сколько их?!—?Мы только треть помыли.—?Черт!Война с не желавшими мыться собачками продолжилась.—?Чаки, фу! —?рявкнул Ли на очередную попытку его укусить. —?Хэйтем, твою мать! И ты туда же?—?Я?! —?Кенуэй изумленно уставился на Чарльза.—?Да не вы! —?тот со смесью раздражения и смущения уставился на черного песика. —?Он!—?Вы что, моим именем собаку назвали?Ли на миг прекратил бороться со шпицами и смущенно посмотрел на Хэйтема:—?Ну… понимаете… он очень долго не принимал никакую кличку… А потом, когда я заговорил…э-э-э… о вас… он так радостно затявкал, побежал за мной, и только на это имя потом откликался.Хэйтем продолжал внимательно смотреть на Чарльза, словно ожидая, что еще тот расскажет. Ли упрямо продолжал смотреть в пол, надеясь, что такое оправдание для начальства сойдет. Хэйтем же понял, что больше ничего от него не услышит, отвернулся и продолжил заниматься собаками. Он чувствовал, что Ли что-то скрывает. Его это раздражало, но, в конце концов, Чарльз имел право на свои секреты.А секретов у него было слишком много.Начать хотя бы с того, что в ту ночь, когда черный шпиц обрел имя, Чарльз напился и убивался по Хэйтему.—?Хй-т-т-тем, я т-т-тебя т-к-к люблю,?— бормотал Ли. —?Почему ты не понимаешь? Ох, Хэйтем-м-м… Ты же умный мужик…Собака принималась гавкать всякий раз, когда Ли, стеная, звал Хэйтема по имени.—?А ты… что, т-тоже Хэйтем? Н-ну нифига… Совпадение… А т-ты же знаешь, что я тезку твоего… ну… люблю… знаешь?.. Зна-а-аешь…Чарльза это несколько смущало, но даже после того, как он протрезвел, собака на другое имя отзываться отказывалась.Вторым секретом Чарльза был поцелуй.Когда Хэйтем лежал в отключке у него на диване, Чарльз спешно прибирал комнату, надеясь придать хоть какое-то подобие порядка. Однако он то и дело оглядывался на разметавшегося на диване Хэйтема, чувствуя мурашки по коже. Ему хотелось приблизиться. Приблизиться настолько, насколько это вообще возможно. Чарльз в очередной раз обернулся на него. Тот лежал, приоткрыв губы.Нет, удержаться было невозможно.Чарльз отставил щетку, снял перчатки и бросил на холодильник. Он осторожно подкрался к Хэйтему.Он ведь ничего не чувствует так?Чарльз осторожно ущипнул Хэйтема за руку. Реакции нет. Значит, можно попробовать. Он наклонился и осторожно поцеловал в тонкие губы. Потом немного разошелся, ошалев от того, что может делать это безнаказанно, и углубил поцелуй. Когда еще удастся попробовать на вкус желанные губы? Поцелуй отдавал спиртным, да и на языке ощущался привкус табака.Почувствовав, что начинает привставать, Ли отстранился и продолжил заниматься уборкой. Не хватало еще возбудиться…Эта же мысль пришла ему в голову, когда рассерженный Хэйтем стянул с себя мокрую рубаху и брюки.Нельзя пялиться.Только не пялиться.Ли пытался сосредоточиться на гавкающих и пытающихся выбраться комочках шерсти, но взгляд сам то и дело норовил впериться в худое, покрытое шрамами тело Хэйтема.Он не был мускулистым, скорее, жилистым, похожим на верховую лошадь. Ни дать ни взять английский чистокровный жеребчик. А шрамы… Откуда у него столько шрамов? Особенно тех, что похожи на звездочки.Пули? В него стреляли?Взгляд перешел на перебинтованную руку. А ведь на Хэйтема кто-то опять напал… Почему он молчит? Не скажет ему…От избытка чувств Ли испытал жгучее желание обнять Хэйтема сзади, как делают любовники в фильмах. Не в силах совладать с собой, он нарочно подошел поближе и якобы случайно коснулся его локтем. Тут же сам вздрогнул от близости горячего тела. Хэйтем как-то странно посмотрел на него, держа вырывающегося шпица. Чарльз резко прижался телом к краю ванны.Только бы не встал!Нельзя смотреть, нельзя!Но взгляд Ли то и дело притягивало поджарое тело Хэйтема. Он не мог не смотреть на него. Он силой заставлял себя отвернуться, и ему мерещилось, что Хэйтем ждал этого и начинал в ответ рассматривать его.Чарльз сам не помнил, как закончилась эта пытка?— он вроде вытирал шкодных песиков, а Хэйтем сушил, сидя на корточках, но все равно все его мысли были не о том, скольких собак он уже помыл, а о том, насколько невыносимо видеть рядом Хэйтема и не иметь возможности прикоснуться к нему. После мытья Чарльз с трудом влез в домашние вещи, которые отказывались натягиваться на еще влажное тело, а потом отправился за одеждой для Хэйтема?— его собственные рубашка и брюки были теперь безнадежно мокрые.Выбирая наиболее новые спортивные штаны и фланелевую рубашку, Чарльз не знал, благодарить ему судьбу или проклинать. С одной стороны, он снова был с Хэйтемом наедине, второй раз за два дня подряд?— это больше, чем за все время их знакомства. С другой…Он расстроенно сел на кровать.С другой в этом нет никакого смысла. Хэйтем его все равно не любит и вряд ли вообще заметит даже после этой идиотской ночи.В приступе бессильной ярости Ли стиснул край кровати. Как дошло до такого, что к своим двадцати восьми у него нет ни одного по-настоящему близкого человека? Как вышло, что Хэйтем отнял большую часть его жизни, сделав из живчика унылого, замученного долгой, безответной любовью неудачника? Почему он так действует на него? У него аж сводило скулы от несправедливости, желания обнять Хэйтема и понимания, что к нему невозможно приблизиться.—?Я не хочу его любить,?— сказал Ли открытому шкафу. —?Но я не могу.Он часто думал, что болен?— ну не могут же простые чувства к мужчине так сожрать? Сожрать до того, что, пытаясь отвлечься, все равно думаешь о нем, беспокоишься, хочешь быть рядом… А он ведь может не выдержать?— Хэйтем в опасной близости от него. Всего три слова, сказанные ему в лицо?— и они навсегда станут врагами. Будут всю ночь и все следующее утро шарахаться друг от друга. Днем Хэйтем попросит его уволиться.Я вас люблю?— и все. И все будет кончено.Может, правда сейчас сказать и больше не мучиться? Работу он другую найдет. Наверное… Но главное?— в себе больше носить это не будет.Надо попробовать сказать.Все-таки в лучшем случае Хэйтем его проигнорирует или пропустит мимо ушей, свернет тему. А к худшему варианту он и так готов. И вообще?— надо идти к нему. Он там мерзнет, мокрый, без одежды.Чарльз собрался с силами и вернулся в ванную.—?Долго же вы,?— заметил Хэйтем, приняв у него штаны и рубашку. Он принялся поспешно одеваться, видимо, сильно замерз.—?Я просто подбирал вам что-то наиболее подходящее по размеру и как-то задумался,?— смутился Ли. Хэйтем в это время опустил голову, возясь с веревочками на штанах и с пуговицами, и это придало Чарльзу чуточку уверенности в себе.—?Н-да? И о чем же?—?П-помните… Вы говорили, что я должен держаться от вас подальше?—?Да, помню,?— Хэйтем нахмурился. Тема разговора была ему явно неприятна. Возможно, он даже жалел о своих словах. Но Ли слегка растерял уверенность и продолжил уже совсем стушевавшись:—?Знаете… Я не хочу держаться от вас подальше.Хэйтем выгнул брови.—?Я и так от вас дальше некуда,?— тихо закончил Ли, развернулся и ушел.?И мне от этого безумно больно?,?— хотел сказать он, но не смог. Хэйтем остался стоять на месте, смущенный и растерянный. Он долго не решался идти вслед за Ли, но потом все-таки вернулся в комнату, где пришел в себя. Чарльза не было. ?Наверное, он в спальне?,?— решил Хэйтем. Он хотел было пойти поговорить с Ли?— может, получится его утешить. Но потом он остановился: если Чарльз ушел, его, наверное, лучше не трогать… Если бы он хотел его общества, он бы остался с ним.Хэйтем сел на диван в гостиной и стал меланхолично наблюдать, как шпицы дерут пленку от лотков с едой, которую Ли не успел выкинуть. Он сидел какое-то время, отстраненный, а потом сообразил, что надо бы забрать у песиков бумажку?— раздербанят еще, наглотаются.—?Эй! —?он сел на корточки. —?Ну-ка, дайте это сюда!Собачки, естественно, не послушались. Двое песиков взяли пленку с двух концов и пошли с ней нога в ногу, как лошади в упряжки.?Надо их чем-то отвлечь?,?— подумал Хэйтем. Он сходил на кухню, взял из миски несколько виноградин, помыл их и предложил песикам. Шпицы забыли про бумажку и радостно зачавкали угощением. Довольный, Хэйтем забрал пленку и бросил в мусорную корзину под столом.Взгляд его снова зацепился за фигурки и фото. Смутившись, он посмотрел на книжную полку. Томик в черном переплете без букв так и манил его. И, если честно, Хэйтем был уже готов наплевать на правила приличия, открыть шкаф и посмотреть, но только если Чарльз уже спит. Отчаявшись, он приоткрыл дверцу.—?А что вы делаете?—?Стекло бликует, я хотел поближе посмотреть корешки книг,?— быстро сказал он.—?А,?— Ли улыбнулся. —?Я, наверное, сам виноват, что не показал вам. Хотите, можете взять любой комикс. Берите все, что хотите, кроме этого.Он показал пальцем на ту самую черную книгу.—?А это почему нельзя? —?Хэйтем боялся, что в его голосе проявились нотки негодования и разочарования.—?Это я потом покажу,?— у Ли порозовели уши. —?Это просто…Он не успел ответить. Раздался звонок в дверь. Ли поспешил открывать. Заинтересованный Хэйтем вышел в коридор и спрятался за углом, чтобы видеть происходящее, но быть незаметным самому.Ли с металлическим лязгом открыл дверь. Хэйтем увидел странного, растрепанного мужика.—?Привет, Чарли,?— прохрипел тот и поправил куртку. Шпицы услышали движение в коридоре и ломанулись проверять, но за дверь пока не выбегали?— сели у ног Чарльза и внимательно уставились на соседа.—?Ллойд? Ты чего?—?Там капец! —?он вытаращил глаза. —?Ты в подъезд не спускался?—?Нет, а что?—?И не ходи! Ну нахер!—?Что случилось-то?—?Соседа убили,?— он поморщился и пригладил растрепанные волосы непонятного цвета.—?Это какого?—?Боба Дайрона. Который на тебя похож. Из В21.Хэйтем медленно сполз по стене.