Пролог (1/1)
Дождь хлестал, накрывая пеленой старое кладбище. Тяжелые капли падали на чернильные пятна зонтов и дорогих костюмов. Он мешал, казалось, только скрипачам и виолончелистам, которые продолжали медленно играть трагичную мелодию.Капли дождя попадали на огромный гранитный памятник, разбиваясь, где на черном камне с бледного портрета смотрел мужчина средних лет, щуря глаза. Казалось, что он вот-вот пригладит волосы и что-нибудь скажет. Возле камня располагались свечи, лепестки цветов и небольшой траурный венок. Памятник дополняла скульптура в виде виолончели и кинжала. Под портретом белыми буквами значилось:ХЭЙТЕМ ЭДВАРД КЕНУЭЙ1984-2019Взмывай вверх, стальной ангел.—?Эта трагическая смерть, безусловно, отзовется в каждом из нас,?— надтреснутым голосом говорил священник, возложа руки на библию. —?Все мы, кто собрался здесь, помним друга, коллегу, который отдал свою жизнь в руки Господа по чьей-то воле. Да, возможно, тяжело говорить об этом, но не сказать о том, как он погиб, было бы оскорблением его памяти. Хэйтем Кенуэй был убит на мосту Куинсборо.Речи священника аккомпанировали музыканты и тихие стоны и всхлипы кого-то из собравшихся на кладбище. Молодой мужчина с глазами цвета морской волны стоял в первом ряду и поджимал губы, стараясь не плакать. Но каждый раз, когда его взгляд падал на точеный профиль, словно стараясь запомнить в последний раз каждую пору на коже, сдерживаться становилось все труднее. Глазам будто физически делалось больно при взгляде на шрам на подбородке и осторожно зашитую врачом кожу перерезанного горла. Давящая мелодия, звучавшая на кладбище, делала только хуже.—?Ты любил ?Апокалиптику?,?— прошептал мужчина. —?Конечно, ты хотел, чтобы на твоих похоронах играли ?Deathzone?.Мужчина вытер усы и сглотнул застрявший в горле комок. Пальцы мяли лист бумаги. Он поправил черный галстук и тихо сказал:—?Я так сильно любил тебя, Хэйтем.Это признание потонуло в словах священника, в ?Апокалиптике?, что продолжали звучать.—?…Пускай тело Хэйтема выловили из Ист-ривер, и сейчас мы предадим его земле, мы все равно будем знать, что его дух по прежнему с нами, смотрит на нас с небес. Попрощайтесь с этим сыном господним, братья и сестры мои.—?Хэйтем Кенуэй, ты самая большая задница на земле,?— индианка в черном пальто, стоявшая неподалеку от усатого мужчины, уткнулась лицом в платок.—?Я жалею, что мы с тобой были конкурентами. С тобой было крайне приятно иметь дело.—?Ты был моим другом.—?Я знал вас, как босса. Да, когда вы пытались бросить курить, вы делались довольно несносным, но все равно…Народу на кладбище было довольно много. Люди в черных одеждах вереницей стояли, надеясь попрощаться с погибшим, будто он был рок-звездой, передознувшейся наркотиками. Где-то треть хвоста отстала еще когда гроб только несли к кладбищу, но остальные обтекли могилу по кругу и продолжали стоять под дождем. Пресса неторопливо что-то вещала за пределами кладбища?— подходить ко гробу журналистам с камерами не разрешали. Для остальных же крышку снова открыли, давая возможность попрощаться, посмотреть последний раз.Некоторые гости стояли чуть поодаль, видимо, ожидая, когда основная толпа рассосется, чтобы можно было сказать что-то напоследок.Дальше всех стоял человек, чьи глаза, несмотря на дождь, прятали солнечные очки. На руках у него были кожаные перчатки, губы и нос скрыты темным шарфом. Черный зонтик бросал тень на его лицо.—?Эх, даже жалко меня,?— сказал странный человек, на секунду стирая перчаткой с линз капли дождя, будто утирал слезы. —?Умереть во цвете лет такой нелепой смертью, а теперь еще и смотреть на свои похороны.В эту минуту усатый мужчина в центре все-таки начал плакать.