Глава 21 (1/1)

Лента была аккуратно вплетена в её волосы, удерживая их подальше от лица девушки.Вайолет не произнесла ни слова, пытаясь вновь мелькнуть на периферии видимости отряда. Её план так сильно зависел от способности быть безобидной и скромной. Олаф не доверял ей, да и она сомневалась, что он начнёт доверять ей снова, но это не меняло того факта, что Вайолет знала его лучше, чем кто-либо другой. Он всё ещё был гордым человеком, подверженным приступам затянувшегося хвастовства, как только напьется. Конечно, напоить его было сложнее, чем кого-либо ещё, но это не было невозможно. Конечно, теперь она должна с осторожностью отыскать баланс, который заставит его заговорить без необходимости его убийства. Было бы совершенно нелепо, если бы он умер прямо сейчас.Его приспешники, в особенности мужчины, продолжали уговаривать её присесть рядом с ними. Она отмахивалась от их приглашающих жестов, расточая извинения и умиротворяющие улыбки. Женщины стали менее доверчивы и более бдительны. Она не могла сказать наверняка, знали ли они об её истинных мотивах или же просто были возмущены её предполагаемым статусом фаворитки Олафа. Если бы они только знали.Он намеренно избегал смотреть на неё. Она ничего для него не значила: подчинённая, расходный материал. По крайней мере, на этот раз у девчонки хватило ума принести хороший алкоголь; она уже успела изучить его вкусы. Словно по сигналу, Вайолет снова появилась рядом с ним, наполняя его бокал. Хорошая девушка. Она стала тихой, более сдержанной, чем обычно. Это его несколько беспокоило. Он наблюдал за ней поверх своего бокала, делая глоток.За весь вечер он не сказал ей ни слова. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что ударила его, но не настолько, чтобы нарушить повисшее между ними молчание. Олаф это заслужил. Она наблюдала за тем, как он соскользнул немного вниз, пытаясь скрыть усталость и смятение. Вайолет снова наполнила его бокал. Он машинально протянул вперед свою паукообразную тощую кисть, чтобы погладить её запястье, но тут же отдернул назад, словно бы она обожгла его. Вайолет кинула на него взгляд, а затем медленно отвернулась.Неужели она действительно причинила ему боль своими действиями? Конечно, ему не был чужд обман. Эта мысль лишь усилила чувство вины, камнем поселившееся в её груди. Да, он признался ей в этом, но это было ничто, это не могло быть правдой, даже если он верил в это. Независимо от намерений графа, она почувствовала, как тихая печаль задержалась на её предплечье, где он коснулся ее кончиками пальцев. Вайолет не скучала по нему, она просто привыкла к его присутствию, а теперь у неё появилась возможность привыкнуть к его… отсутствию присутствия. Всё просто запуталось, всё само собой разрешится. И всё же она не могла не пожелать, чтобы он вступил с ней в контакт, пусть даже на краткий миг. Было странно чувствовать себя настолько отстранённой. Она вспомнила кухню, где он так легко коснулся её лица. Это воспоминание забурлило в груди; она продолжила работать, убирая тарелки и пытаясь подавить ноющее чувство, поселившееся в животе.Чем больше он пил, тем сильнее она его игнорировала, нагло порхая вокруг, не желая оставаться на одном месте, но зациклившись на том, чтобы покрасоваться и пофлиртовать с каждым из его людей. Она улыбалась им, издавая фальшивые смешки. Олаф знал эту улыбку, он знал её лучше, чем кто-либо ещё, и он знал, когда её смех был притворным. Его люди придвинулись к ней ближе, но она просто продолжила свой веселый путь, выставляя себя на всеобщее обозрение. Бессердечная, вероломная негодяйка. Она даже не взглянула на него, не признала его присутствие. Он чуть было не погладил её по руке, но в последнюю секунду передумал. Старые привычки умирают с трудом.Его сердце страдало от мучительного гнева. Как она смеет пытаться установить контакт с его людьми? Кем она себя возомнила, чтобы так разрушать его жизнь? Олаф нахмурился, когда Вайолет снова наполнила его бокал и развернулась, чтобы уйти. Без сомнения, она собирается ещё немного с кем-нибудь пофлиртовать. Её щеки раскраснелись, а голос стал таким тихим, и…—?Вайолет! —?она повернулась и посмотрела на него. Олаф заколебался, не зная, что сказать. Хватит мельтешить перед глазами? Он поднял бокал, устало зажестикулировав. —?Принеси чего-нибудь ещё, это мне уже надоело.—?О. Хорошо,?— в её голосе прозвучало удивление, но девушка послушно вышла из комнаты, чтобы принести еще выпивки.Какой позор,?— подумал Граф, вертя в руках бокал. —?А скотч ведь действительно хорош.Но великий лидер должен идти на жертвы. Олаф допил остатки своего напитка.Сегодня вечером он совершенно не желал говорить о работе: от одного лишь взгляда на бумаги его голова начинала раскалываться от боли. Сегодня он просто позволит им напиться, позволит им считать, что раз уж он празднует, то значит чувствует себя достаточно самодовольно.Вайолет принесла новую бутылку. Странно, она могла поклясться, что предыдущая ему понравилась, ну да ладно. Она вернулась в комнату и снова наполнила его пустой бокал. Олаф никак её за это не отблагодарил, даже не встретился с ней взглядом, не признал её присутствия. В этом не было ничего необычного, но она всё равно ощутила некую грусть.Она продолжила свой намеченный путь, стараясь держаться от Графа как можно дальше и не попадаться ему на глаза. Каждый раз, когда она смотрела на него, он всё равно не обращал на неё внимания. Если повезет, то она всё же сможет добиться успеха.Труппа удалилась лишь поздней ночью. Как ни странно, они весь вечер не касались темы планов, так и не предоставив ей возможности разговорить его. К тому времени, как все они ушли, Вайолет была совершенно измотана, следя за его бокалом, но, к счастью, она всё продумала заранее и весь вечер провела за уборкой, чтобы успеть застать его ещё до того, как он ляжет спать. Олаф неуклюже встал из-за стола, навалившись всем весом на стул. Он был очень, очень пьян.—?Давай я помогу… —?она протянула ему руку, но он отмахнулся от неё.—?Я не нуждаюсь в твоей помощи.—?Ладно, я и не говорила, что она тебе нужна, я просто хотела помочь…—?Неужели? —?его взгляд был холодным, обвинительным. Вайолет замолчала, глядя в сторону, уязвленная его жестоким взглядом.—?Мне очень жаль, я…—?Не извиняйся, мне всё равно.Она недоверчиво посмотрела на него:—?Тебе всё равно?Олаф сердито пожал плечами:—?Можешь катиться к черту, если хочешь, мне плевать.Он был зол на неё, это было очевидно. Она чуть было не отказалась от своего плана, но ей нужно было знать.—?Полагаю, это справедливо. Не знаю, почему я вообще решила, что смогу обмануть тебя.Он усмехнулся. Что за глупая девчонка.—?И не сможешь. Ты позоришь меня одними лишь мыслями об этом.—?Ты планируешь гораздо лучше меня. Сначала я, затем мои брат с сестрой…—?Опять ты заладила про своих брата с сестрой! —?он всплеснул руками. —?Послушай, у меня их нет, они мне не нужны, я не знаю, почему они перестали с тобой общаться, хотя я тоже ненавижу с тобой разговаривать,?— он заметил, как побледнело её милое личико. От его слов ей стало больно. Хорошо. —?Как только мы доберёмся до сироток, я обязательно получу от них письменное объяснение, в котором четко будет сказано, что я ни в чём не виноват. Как тебе такое?Она вскинула голову, выглядя заинтригованной:—?Доберёмся до них? О чём ты говоришь? Ты знаешь, где они?—?Нет,?— он предостерегающе протянул вперед палец. —?Нет, ты не сможешь вот так вот просто втереться ко мне в доверие. Ты?— грязная обманщица, ты?— волонтер,?— он услышал свой пропитанный гневом и обидой голос, но уже не мог остановиться. Побледнев, девушка обхватила себя руками. —?Хочешь знать, что происходит? —?она не пошевелилась, не ответила на его язвительный тон. —?Люди, которых ты оставила в живых? Люди, которых ты выбрала? Скорее всего, они забрали твою драгоценную маленькую семью и прямо сейчас увозят их куда-нибудь далеко-далеко отсюда, и при вашей следующей встрече они попытаются тебя убить. Но не беспокойся насчёт последней части, по своему опыту могу сказать, что успеха они не добьются.—?О, какого чёрта тебя это так волнует? Сомневаюсь, что я стала первой, кто покусился на твою жизнь! —?выкрикнула она, соответствуя его тону. —?Ты ведь сам сказал, что я для тебя лишь милый трофей на каминной полке, не больше и не меньше, так почему, черт возьми, тебя это так волнует?!—?Потому что я пытался сказать, что люблю тебя, а ты попыталась убить меня!Эти слова повисли в воздухе, свинцовым шаром опустившись на десять этажей вниз и образуя разделяющий их друг от друга кратер. Оси их миров сместились, а иллюзии, за которые они так отчаянно цеплялись, развеялись.Ни один из них не произнес ни слова, потрясенно застыв из-за осязаемой тяжести его собственных слов.Вайолет крепче обхватила себя руками.—?И это должно что-то изменить? —?её тон был несправедливо холодным.—?Я не вру. Хоть я и приветствую твое чувство недоверия, но прямо сейчас оно совершенно неоправданно.—?Я знаю,?— её тон стал мягче, виноватее и печальнее.Между ними повисла пауза.Олаф моргнул:—?И ты всё равно это сделала?Она медленно и печально покачала головой:—?Ты не сможешь подкупить меня одним лишь желанием. Я сделала то, что должна была сделать, что считала правильным. Мои планы никогда тебя не касались, если тебе станет от этого легче.—?Так значит, тебя это просто… не заботило? —?в его голосе звучало оскорблённое недоверие.—?Заботило, но не так сильно, как всё остальное.Он отвернулся, не желая, чтобы она увидела, как сильно ранят её слова.—?Ну, можешь спать спокойно, больше я подобной ошибки не повторю.В груди у неё всё сжалось:—?Не думаю, что у кого-нибудь из нас есть право голоса в этом вопросе.Он посмотрел на неё своим пронзительным взглядом:—?Так теперь тебе не всё равно? Теперь, когда ты поняла, насколько выгодной была моя привязанность, ты решила попытаться вернуть её обратно? Моя дорогая,?— он шагнул вперед, приподняв указательным пальцем ее подбородок,?— я не такой податливый.—?Знаешь, какое-то время я действительно считала, что не ненавижу тебя. Я сделала это не потому, что хотела, я… —?она стиснула зубы. Она не должна была оправдываться перед ним. Он ухмыльнулся ей, наклонившись так, что их глаза оказались на одном уровне.—?Тогда учись на моих ошибках.Его глаза пронзили ее до боли, когда он отпустил ее запястье. В комнате вновь воцарилась тишина.—?Мне очень жаль,?— её голос был чуть громче шепота, застрявшего в горле.Олаф отвернулся, не обращая на неё внимания.—?Знаю, что по-прежнему уже ничего не будет, но,?— она заколебалась, оценивая его реакцию,?— если есть что-то, что нужно сделать, что-то, что касается моей семьи, то я просто не могу оставаться в стороне.—?И как, чёрт возьми, я могу доверять тебе после этого?—?Тебе и не нужно,?— Вайолет мягко покачала головой. —?Точно так же я не могу доверять и тебе.—?И откуда эта внезапная мягкость, внезапная перемена настроения?Она встретила его взгляд, пытаясь не задрожать.—?Я знаю, что лишь ты можешь помочь им. Я совершила ошибки, но они не виноваты. И я устала от всех этих пряток,?— она указала на себя, а затем на него. —?Ты мой лучший вариант. И… думаю, между нами все же может происходить нечто хорошее.Это была ложь, но ей удалось подавить все свои эмоции. Ей нужно, чтобы он вернулся в ее команду. Или, точнее, ей нужно было вернуться в его команду.Он усмехнулся.—?И что именно ты собиралась делать после моей смерти? —?его слова задели ее, но Вайолет не стала ему возражать. В конце концов, он был прав. Она отвернулась, не в силах встретиться с ним взглядом.—?Ты это имел в виду, когда… Ты всё ещё…Он покачал головой:—?Ты преподала мне этот урок довольно быстро,?— она не понимала, насколько сильно бьется ее сердце, но чувствовала, что внутри у нее все сжимается.—?Этого не должно было случиться. Ничего из этого. Я никогда этого не хотела.Она крепко обхватила себя руками, ее глаза наполнились слезами. Его рука нерешительно откинула волосы с ее лица. Она накрыла своими пальцами его ладонь, прижимая ее к своей щеке, отчаянно нуждаясь в добром прикосновении. Она была так одинока.Внезапно он понял, что простит ее, если позволит себе это. Он был глупым человеком, слишком сентиментальным для своего же блага. Не то чтобы он когда-либо скажет ей об этом, он на собственном горьком опыте убедился, что она никогда не должна знать о его слабостях. Он поднес другую руку к ее лицу. Вайолет подняла на него глаза, полные красоты и предательства, а затем он наклонился и поцеловал ее в губы. Она была его искушением, и рано или поздно она станет его смертью.