Глава 20 (1/1)

Вайолет лежала на диване в полной тишине, чувствуя, как ночь просачивается под её кожу.Интересно, Олаф тоже сейчас не спит?Она должна поспать. Ей нужно поспать. Вайолет вновь поднесла бутылку с ликёром к губам. Теперь всё стало намного проще; с каждым разом становилось всё менее болезненно. Девушка села, поджав под себя ноги, благодарная за тепло, разлившееся по её костям. Было очень холодно и даже шерстяные носки не спасали её от ледяного воздуха. Вайолет плотнее укуталась в одеяло. Она должна заварить чай, он поможет ей согреться. И всё же у неё не хватило сил для того, чтобы встать с дивана. У неё не хватило сил для того, чтобы даже шевельнуться. Ей нужно поспать.Она не могла вспомнить, когда в последний раз читала книгу. Для чтения было слишком темно, а включать свет она не рисковала: ей не хотелось привлекать внимание Олафа. Вайолет уставилась в темноту, чувствуя себя совершенно опустошённой. Она сделала ещё один глоток, а затем, заткнув горлышко бутылки, спрятала её между диванными подушками. Она должна поспать. Ей нужно поспать.Вместо этого она встала и направилась на кухню. Во время ходьбы Вайолет спотыкалась и прислонялась к стене, чтобы не упасть. Она и не думала, что выпила так много. Девушка распахнула дверь, крепко схватившись за столешницу. Она стояла в темноте, глядя в окно. Ей больше не хотелось чая. Облокотившись о кухонные шкафчики, она с усилием приподнялась и плюхнулась на столешницу у окна. Стекло излучало резкий холодок, и, несмотря на уже витавший в воздухе холод, она прислонилась к нему лбом, вглядываясь в чернильную темноту ночи.Это так странно, что мир продолжает вращаться и существовать, проявляя безразличие к тому, что для неё уже всё остановилось. Она потерпела неудачу. У неё была одна миссия, и Бодлер её блестяще провалила. Она ничего не могла сделать правильно. Неважно, выберет ли она сторону добра или зла, она везде будет одинаково бесполезна.Стекло слегка запотело из-за тёплых слез. Вайолет подняла руку к лицу, с удивлением обнаружив, что плачет. Это было совершенно бессмысленно, и всё же она не могла остановить поток слез.Вайолет всматривалась в ночь, ненавидя ветер за то, что он так нежно треплет деревья, ненавидя мир за то, что он продолжает быть таким тихим, когда внутри неё царит хаос. Она никогда ещё не была так одинока. Лестница заскрипела. Вайолет повернула голову в сторону закрытых дверей, прислушиваясь. Возможно, это просто дом оседает. Но нет, раздался отчётливый звук шагов. Бодлер была рада, что не спала; она не хотела спать, когда он не спал. Девушка услышала, как открылась и снова закрылась дверь в обеденную комнату, а затем раздался звук отодвигаемого стула. Вайолет прижалась головой к окну. Теперь она в ловушке, если, конечно же, она не хочет встретиться лицом к лицу с Олафом. Она смотрела, как покачиваются ветви деревьев. Вайолет закрыла глаза и потёрла виски. И зачем только она столько выпила? Когда она снова открыла глаза, всё казалось таким размытым, как на картинке, на которую пролилась вода. Вайолет вздохнула и откинулась назад, прижавшись к стене. Она может подождать, пока он не уйдёт. Ей просто нужно вести себя очень тихо. Конечно, нельзя предугадать наверняка, как долго он там пробудет, и ей очень не хватало своего одеяла. Тыльной стороной ладони она смахнула слёзы со щеки.Олаф уставился на бумаги, закрыв лицо руками в попытке заставить буквы перестать двигаться. Он даже не был пьян. Ударив его, Вайолет сделала только хуже. Как будто ему было мало сотрясения мозга. Ей что, в самом деле нужно было ударить человека с травмой мозга? Она стала абсолютным кошмаром, с которым ему приходилось иметь дело. И всё же он никак не мог избавиться от этой привычки. Мужчина вздохнул, потирая глаза. Чтение отнимало столько сил, но что он мог сделать, попросить о помощи? Он даже не был уверен, что люди в его труппе были грамотными, не говоря уже о том, чтобы доверить им ценную информацию, которую он с таким трудом сумел раздобыть. Он ещё раз хмуро посмотрел на список, прежде чем перевернуть его, откинувшись на спинку стула.Дверь в кухню отворилась. Он поднял глаза и с удивлением обнаружил Вайолет, стоящую с бокалом в руке. Держась за край стола, она подошла к нему, стараясь не встречаться с ним взглядом. Лицо девушки было красным, как будто она плакала. Граф ничего не сказал, даже когда она поставила бокал и пододвинула его к нему.—?Тебе сейчас нельзя читать.Он взял бокал и провёл пальцем по его краю:—?Как и пить.—?Я решила, что это битва заранее проиграна.Олаф не ответил, всё ещё не глядя на девушку и делая столь необходимый глоток из бокала. Вайолет переступила с ноги на ногу, шатко покачиваясь. Она что, пьяна?Старшая из Бодлеров молча развернулась, чтобы уйти, её шаги были приглушены этими смехотворно неприглядными носками.—?Подожди, Вайолет…Она остановилась и повернулась, встречаясь с ним взглядом:—?Да?Граф поднял самый верхний лист бумаги и протянул его ей:—?Ты можешь прочесть это?Она помедлила, прежде чем протянуть руку и взять у него листок. В тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, он почувствовал, насколько ужасно холодными были её руки.Вайолет прищурилась, глядя на страницу:—?Это список.—?Я знаю, что это список… Можешь прочесть его мне? Вслух?Она помедлила, стараясь говорить отчетливо:—?Конечно, но здесь одна бессмыслица.—?Я знаю, знаю, всё в порядке.—?Ладно, хорошо. Райская атональность, дисфункциональный бар, фэрроу холло, Алайская деревня, сомнительный пистоль, золотая осень, пустая усмешка, немецкая истина, пропитанное искупление. А внизу листка написано чернилами: щелочное бюро и анализ непогребённых.Олаф медленно кивнул, вздохнул и опустил голову на руки:—?Да, хорошо, это всё.Вайолет стояла и смотрела на него, не зная, что и делать:—?Ты уверен, что тебе больше ничего не нужно?—?Да, иди отоспись, неважно, что ты там пила.Она легонько опустила листок на стол. Ей захотелось пододвинуть к нему стул, как в ту давнюю ночь, признаться ему в своем одиночестве, признаться в том, что она плачет без всякой на то причины, что она боится и чувствует себя уставшей и потерянной. Это так же ужасно, как и тот факт, что она скучает по нему как по своему соратнику.Вайолет протянула руку и коснулась его плеча. Олаф раздражённо отмахнулся от неё. Она постояла еще немного, прежде чем отвернулась, оставляя его одного. Её руки были холодны, как лёд, и Граф чувствовал исходящий от неё страх. Она понятия не имела, во что ввязывается, но, по крайней мере, у неё хватало ума бояться. Олаф сделал ещё один глоток из бокала.